Эксперт утверждает, что в этот момент он был ещё жив.
— Почему же не сопротивлялся? Так и сидел истуканом?
Полковник отстранил фотографию, чтобы полюбоваться Эриком на расстоянии.
— Об этом можно только догадываться, — сказал он с удовольствием, — но руки у парня были сломаны — каждая в трех местах. Скорее всего незадолго до того, как его усадили в «БМВ» с перерезанными тормозными шлангами.
— «БМВ»? — Руднев встрепенулся. — Я точно знаю, что Эрик… гм, этот парень должен был пересесть на «Мерседес»!
— Числится за покойником такая машина, — согласился полковник. — Но она в авторемонтной мастерской. Со вторника.
— Что, тоже авария? — Руднев расслабил узел гажтука, твёрдо решив про себя снабдить явочную квартиру каким-нибудь плохоньким кондиционером.
Просто невыносимая духота, а пот наверняка оставит на белоснежной сорочке желтоватые пятна.
Полковник покачал головой:
— Мои ребята осмотрели «Мерседес». Говорят, его умышленно покурочили.
Не усидев на месте, Руднев вскочил на ноги и принялся мерить шагами почти пустую комнату. Тут было где разгуляться. «Не то что в общей камере следственного изолятора, куда ты рано или поздно угодишь, — саркастически подумал полковник. — Если доживёшь, конечно».
Деньги он уважал, а бандитов терпеть не мог. Это был тот случай, когда любовь сильнее ненависти, хотя и не намного. Сочетание столь противоречивых чувств приводило к тому, что полковник Бурлаев был постоянно преисполнен жёлчи.
— Кто мог покурочить «Мерседес»? — трагически воскликнул Руднев, остановившись напротив собеседника. — Зачем? И эти пять трупов! — Он раздражённо ткнул пальцем в снимки, разложенные на столе. — Чья это работа? «Конторы»? Каких-нибудь залётных отморозков? Но какого хрена им понадобилось в дачном посёлке?
Глядя не на Руднева, а на стену с отставшими обоями за его спиной, полковник заговорил, как бы размышляя вслух:
— Представим себе такую ситуацию. Есть группировка численностью в пару сотен стволов. А её лидер занят совсем другими делами. Шампиньоны там выращивает или в политику ударился, не знаю. — Пренебрежительный взмах рукой. — Вместо него у власти оказался какой-нибудь барыга, не пользующийся авторитетом. Держать воинство в ежовых рукавицах он не способен…
— Или делает вид, что он сбоку припёка, — подхватил Руднев, всем весом обрушившись в кресло.
— Никто к его мнению не прислушивается, — монотонно продолжал полковник, — а потому в группировке начался полный разброд. Вот и мочат друг друга бандиты от нечего делать.
— Или по чьей-то указке, — процедил Руднев. — Барыги, они ох какие ушлые бывают… Вот что. — Он требовательно взглянул на Бурлаева. — «Самсоновский» офис прослушивается?
— И проглядывается… Дело житейское.
Руднев удовлетворённо кивнул, хотя, по идее, милицейское признание должно было произвести прямо противоположный эффект.
— Вот! — воскликнул он. — Генеральным директором АОЗТ «Самсон», как вам должно быть известно, числится некто Губерман. Я хочу знать, чем он дышит сегодня, кто с ним рядом сшивается, о чем разговоры ведутся. Это возможно?
Полковник хмыкнул:
— Кто платит, тот и заказывает музыку. Хоть даже реквием Бетховена.
— Про реквием поговорим особо, — сказал Руднев, устремив взгляд в одну точку. — Вечером надо бы опять встретиться, часиков в шесть. Я у вас, кстати, деньги занимал, вот только запамятовал, сколько.
— Три тысячи, — буркнул полковник с отсутствующим видом.
— Точно, — согласился Руднев, вставая. — Вот вечером и отдам. Только разузнать бы о Губермане побольше. Интересная, оказывается, личность.
В ответ — ни слова, только — тяжёлые шаги и грохот захлопнутой двери. Но Рудневу было недосуг учить милиционеров хорошим манерам. Он стремительно нырнул в стенной шкаф, вернулся в свой кабинет, заблокировал запоры и тут же схватился за телефонную трубку. Ему не терпелось услышать голос Губермана, и это произошло уже после второго призывного гудка.
— Слушаю вас.
— Это я тебя слушаю, Боря, — добродушно пророкотал Руднев. — Внимательно.
Злополучный посёлок выбрал Губерман, он же им и занимался. Порядком пощипанную бригаду тоже он туда определял. И «Мерседес» вручал Эрику он…
Пока что Руднев не мог сложить воедино все факты, но надеялся, что сделает это очень скоро. Прижимая трубку плечом к уху, он намалевал на белом листе финской бумаги схематического человечка в очках.
Малюсенькую такую фигурку, возомнившую себя главной на игровом поле.
— Александр Сергеевич? — преувеличенно радостно откликнулся голос на другом конце провода.
Зачем Губерман переспрашивает? Разве не узнал?
Руднев помалкивал, а сам продолжал рисовать. На листе возник прямоугольник, оснащённый кружочками-колёсиками. Ручка добавила к воображаемому «Мерседесу» кудряшки дыма.
— Александр Сергеевич! — Теперь голос Губермана звучал так тревожно, словно он заблудился в темноте.
Чует кошка, чьё сало съела. Руднев улыбнулся.
— Я слушаю, слушаю, — успокаивающе произнёс он. — А ты ничего мне не рассказываешь, Боря.
— Эрик куда-то запропастился, — пожаловался Губерман.
— Вот как?
— Телефон не отвечает, дома никого. И другие пацаны исчезли…
— Какие ещё пацаны»! — машинально одёрнул собеседника Руднев. — Охранники из твоей фирмы, что ли?
— Ну да… охранники.
— В посёлке кто-нибудь дежурит?
— Трое.
— Трое, — повторил Руднев. Он как раз закончил рисовать пять могильных холмиков с крестиками.
Очень наглядно. Восемь минус пять будет три. Все сходится. — Что с заказчиками? — спросил он.
— Один сегодня окончательно созрел, Александр Сергеевич. Деньги приготовил, особняк себе подыскивает. А Эрика нет. Я же не могу сам… — Губерман запнулся.
Конечно, он не мог сам — пытать, убивать. Все всегда чужими руками.
Разглядывая изрисованный лист, Руднев сказал:
— Заказчик — это хорошо. Дорога, как говорится, ложка к обеду. Вечером можно будет разыскать этого твоего заказчика?
— Легко.
— Тогда будь на месте, Боря. Из офиса никуда не отлучайся. Я подошлю специалистов, поработаете вместе.
Губерман принялся что-то пояснять своим напряжённым, вибрирующим голосом, но Руднев заткнул его одним движением пальца. Положив телефонную трубку, он попытался определить, что за картина у него вырисовывается, и грязно выругался. Бред абстракциониста! Ни в какую логичную схему события последних дней не укладывались.
Рудневская рука яростно смяла лист бумаги вместе с маленьким человечком, изображавшим Борю Губермана.
* * *
Шестое чувство не обмануло Руднева — голос главы АОЗТ «Самсон» действительно звучал взволнованно. Хотя причиной тому послужило решение, принятое Губерманом, о котором Руднев пока что ничего не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Почему же не сопротивлялся? Так и сидел истуканом?
Полковник отстранил фотографию, чтобы полюбоваться Эриком на расстоянии.
— Об этом можно только догадываться, — сказал он с удовольствием, — но руки у парня были сломаны — каждая в трех местах. Скорее всего незадолго до того, как его усадили в «БМВ» с перерезанными тормозными шлангами.
— «БМВ»? — Руднев встрепенулся. — Я точно знаю, что Эрик… гм, этот парень должен был пересесть на «Мерседес»!
— Числится за покойником такая машина, — согласился полковник. — Но она в авторемонтной мастерской. Со вторника.
— Что, тоже авария? — Руднев расслабил узел гажтука, твёрдо решив про себя снабдить явочную квартиру каким-нибудь плохоньким кондиционером.
Просто невыносимая духота, а пот наверняка оставит на белоснежной сорочке желтоватые пятна.
Полковник покачал головой:
— Мои ребята осмотрели «Мерседес». Говорят, его умышленно покурочили.
Не усидев на месте, Руднев вскочил на ноги и принялся мерить шагами почти пустую комнату. Тут было где разгуляться. «Не то что в общей камере следственного изолятора, куда ты рано или поздно угодишь, — саркастически подумал полковник. — Если доживёшь, конечно».
Деньги он уважал, а бандитов терпеть не мог. Это был тот случай, когда любовь сильнее ненависти, хотя и не намного. Сочетание столь противоречивых чувств приводило к тому, что полковник Бурлаев был постоянно преисполнен жёлчи.
— Кто мог покурочить «Мерседес»? — трагически воскликнул Руднев, остановившись напротив собеседника. — Зачем? И эти пять трупов! — Он раздражённо ткнул пальцем в снимки, разложенные на столе. — Чья это работа? «Конторы»? Каких-нибудь залётных отморозков? Но какого хрена им понадобилось в дачном посёлке?
Глядя не на Руднева, а на стену с отставшими обоями за его спиной, полковник заговорил, как бы размышляя вслух:
— Представим себе такую ситуацию. Есть группировка численностью в пару сотен стволов. А её лидер занят совсем другими делами. Шампиньоны там выращивает или в политику ударился, не знаю. — Пренебрежительный взмах рукой. — Вместо него у власти оказался какой-нибудь барыга, не пользующийся авторитетом. Держать воинство в ежовых рукавицах он не способен…
— Или делает вид, что он сбоку припёка, — подхватил Руднев, всем весом обрушившись в кресло.
— Никто к его мнению не прислушивается, — монотонно продолжал полковник, — а потому в группировке начался полный разброд. Вот и мочат друг друга бандиты от нечего делать.
— Или по чьей-то указке, — процедил Руднев. — Барыги, они ох какие ушлые бывают… Вот что. — Он требовательно взглянул на Бурлаева. — «Самсоновский» офис прослушивается?
— И проглядывается… Дело житейское.
Руднев удовлетворённо кивнул, хотя, по идее, милицейское признание должно было произвести прямо противоположный эффект.
— Вот! — воскликнул он. — Генеральным директором АОЗТ «Самсон», как вам должно быть известно, числится некто Губерман. Я хочу знать, чем он дышит сегодня, кто с ним рядом сшивается, о чем разговоры ведутся. Это возможно?
Полковник хмыкнул:
— Кто платит, тот и заказывает музыку. Хоть даже реквием Бетховена.
— Про реквием поговорим особо, — сказал Руднев, устремив взгляд в одну точку. — Вечером надо бы опять встретиться, часиков в шесть. Я у вас, кстати, деньги занимал, вот только запамятовал, сколько.
— Три тысячи, — буркнул полковник с отсутствующим видом.
— Точно, — согласился Руднев, вставая. — Вот вечером и отдам. Только разузнать бы о Губермане побольше. Интересная, оказывается, личность.
В ответ — ни слова, только — тяжёлые шаги и грохот захлопнутой двери. Но Рудневу было недосуг учить милиционеров хорошим манерам. Он стремительно нырнул в стенной шкаф, вернулся в свой кабинет, заблокировал запоры и тут же схватился за телефонную трубку. Ему не терпелось услышать голос Губермана, и это произошло уже после второго призывного гудка.
— Слушаю вас.
— Это я тебя слушаю, Боря, — добродушно пророкотал Руднев. — Внимательно.
Злополучный посёлок выбрал Губерман, он же им и занимался. Порядком пощипанную бригаду тоже он туда определял. И «Мерседес» вручал Эрику он…
Пока что Руднев не мог сложить воедино все факты, но надеялся, что сделает это очень скоро. Прижимая трубку плечом к уху, он намалевал на белом листе финской бумаги схематического человечка в очках.
Малюсенькую такую фигурку, возомнившую себя главной на игровом поле.
— Александр Сергеевич? — преувеличенно радостно откликнулся голос на другом конце провода.
Зачем Губерман переспрашивает? Разве не узнал?
Руднев помалкивал, а сам продолжал рисовать. На листе возник прямоугольник, оснащённый кружочками-колёсиками. Ручка добавила к воображаемому «Мерседесу» кудряшки дыма.
— Александр Сергеевич! — Теперь голос Губермана звучал так тревожно, словно он заблудился в темноте.
Чует кошка, чьё сало съела. Руднев улыбнулся.
— Я слушаю, слушаю, — успокаивающе произнёс он. — А ты ничего мне не рассказываешь, Боря.
— Эрик куда-то запропастился, — пожаловался Губерман.
— Вот как?
— Телефон не отвечает, дома никого. И другие пацаны исчезли…
— Какие ещё пацаны»! — машинально одёрнул собеседника Руднев. — Охранники из твоей фирмы, что ли?
— Ну да… охранники.
— В посёлке кто-нибудь дежурит?
— Трое.
— Трое, — повторил Руднев. Он как раз закончил рисовать пять могильных холмиков с крестиками.
Очень наглядно. Восемь минус пять будет три. Все сходится. — Что с заказчиками? — спросил он.
— Один сегодня окончательно созрел, Александр Сергеевич. Деньги приготовил, особняк себе подыскивает. А Эрика нет. Я же не могу сам… — Губерман запнулся.
Конечно, он не мог сам — пытать, убивать. Все всегда чужими руками.
Разглядывая изрисованный лист, Руднев сказал:
— Заказчик — это хорошо. Дорога, как говорится, ложка к обеду. Вечером можно будет разыскать этого твоего заказчика?
— Легко.
— Тогда будь на месте, Боря. Из офиса никуда не отлучайся. Я подошлю специалистов, поработаете вместе.
Губерман принялся что-то пояснять своим напряжённым, вибрирующим голосом, но Руднев заткнул его одним движением пальца. Положив телефонную трубку, он попытался определить, что за картина у него вырисовывается, и грязно выругался. Бред абстракциониста! Ни в какую логичную схему события последних дней не укладывались.
Рудневская рука яростно смяла лист бумаги вместе с маленьким человечком, изображавшим Борю Губермана.
* * *
Шестое чувство не обмануло Руднева — голос главы АОЗТ «Самсон» действительно звучал взволнованно. Хотя причиной тому послужило решение, принятое Губерманом, о котором Руднев пока что ничего не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100