— С пушками, на дорогих тачках… Неужто не доводилось встречать? Ванька пожал плечами. Пушки какие-то, тачанки… — Будто махновцы из кино на тему Гражданской войны.
Парни переглянулись.
— Пошли отсюда, — предложил улыбчивый. — Что с него, дремучего, возьмёшь.
Плешивый сделал было шаг назад, но вдруг как гаркнул:
— Э, э!
Невольно вздрогнув, Ванька обернулся. На косогоре появилась голая по пояс человеческая фигурка с большущим револьвером в руке. На Ванькином языке оружие это называлось «левонверт», а его обладатель был «мальцом», хоть и давно не бритым. Тот самый, что вчера мостился на утопшем бензовозе, как мокрый цуцик. Услышав окрик, он оторвал взгляд от земли и попытался попятиться, что сделать на крутом травянистом склоне было довольно сложно.
— Стоять! — закричал улыбчивый милиционер, вмиг перестав улыбаться.
— Брось ствол! — взвизгнул плешивый по-бабьи.
Оторопевший малец с размаху сел на задницу. Револьвер в его руке грохнул, да так громко, что у Ваньки уши заложило.
Малец зашевелил губами, но слова его были неразборчивы. Плешивый что-то проорал в ответ, доставая из-под пиджака маленький чёрный пистолет. Его напарник тоже запустил руку под мышку. А малец уже приподнимался с травы, показывая свои пустые растопыренные ладони. Дымящийся револьвер валялся у его ног. Ванька услышал:
— Я нечаянно!… Нечаянно!…
Малец ещё не успел распрямиться до конца, как вдруг — будто по столу сдуру доской шарахнули. На груди мальца, слева, дополнительный сосок появился — крохотный, тёмный. Переступив через револьвер, он пошёл вниз, прямо на плешивого, из пистолета которого поднимался дымок.
Тумп! Этот выстрел прозвучал глуше, но громче.
Вторая пуля тоже попала в приближающуюся безволосую грудь — туда, где цыплячьи рёбрышки сходились аркой. Мальца качнуло назад, но ноги уже несли его вниз, все быстрее и быстрее.
Ванька едва успел увернуться от бегущей фигуры.
Провожая её оторопелым взглядом, он увидел, что спина у мальца вся мокрая и красная. Споткнувшись у самого берега, он рухнул лицом вниз, да так и остался лежать — наполовину в воде. Ноги, обутые в не по росту большие кеды, ещё подёргивались, но вода у берега быстро темнела, принимая бурый оттенок.
Утоптанная трава притянула Ваньку, вынудив его сесть там, где он стоял.
— Вот же блядство какое, — пожаловался плешивый плаксивым голосом. — Откуда он взялся?
Его спутник, вместо того чтобы ответить, приблизил своё лицо к Ванькиному и сказал:
— Ты же видел, как этот бандит на нас напал, верно?
Он опять улыбался, хотя лучше бы этого не делал.
От такой улыбки у Ваньки засосало под ложечкой.
Как будто змея перед ним маячила, а не человеческое лицо.
— Он не то чтобы напал, — напомнил Ванька, втягивая голову в плечи. — Он как бы даже наоборот…
— Мало ли, что тебе с пьяных глаз померещилось! — Это плешивый подключился. — А дело было так, запоминай… Мы тебя опрашивали, так? Вдруг этот, с револьвером, появился. Он первый выстрелил. И только тогда мы огонь открыли.
— Ну, вспомнил? — нетерпеливо спросил второй.
— Вроде как. — Ванька отвёл глаза.
— Молодец. Будешь теперь нашим свидетелем.
— Не надо, — взмолился Ванька. — Я не умею свидетелем.
— Научим. Протокол подпишешь — и свободен.
Главное, чтобы ты ничего не напутал. Сначала бандит палить начал, и только потом уже мы… Так? Так, я тебя, гнида, спрашиваю?!
— Да-а! — завопил Ванька благим матом. Ещё бы не согласиться, когда тебя промеж ног хватают пальцами, цепкими, как клещи.
Позже Ваньке и впрямь стало казаться, что дело было так, как ему втолковали. Однако мальца все равно было жаль. Такой щуплый, безобидный на вид.
И чего на рожон полез?
Глава 25
В ЧЁРНОМ СВЕТЕ
Восседать за рулём тонированного «Мицубиси Паджеро» было почти то же самое, что управлять небольшим межпланетным кораблём. Рядовые транспортные средства реагировали на соседство джипа с нескрываемой опаской. Держали дистанцию, подрезать даже и не пытались, безропотно пропуская в любой ряд. Громов впервые понял причину, по которой соотечественники спешили потратить первые же заработанные деньги на иномарки покруче. Из такой машины унылая действительность выглядела по-другому. Не зная, что тебя ждёт завтра, ты все равно начинал взирать на мир с самомнением победителя.
Пьянящее, как молодое вино, чувство.
Порывшись в «бардачке», среди залежей кассет с приблатненным шансоном и слащавой попсой. Громов с приятным изумлением откопал коробочку древних хитов «Роллинг Стоунз». Ещё совсем молодые, дерзкие и бесшабашные английские парни охотно включились на всю катушку, увеличивая ощущение скорости.
Станет небо чёрным и цветы — чернее нет. Пусть даже солнце льёт на землю чёрный свет…
Это походило на заклинания. Которые, черт подери, звучали в затемнённом салоне джипа очень даже убедительно. Сколько раз Громов заводил песню сначала? Десять? Двадцать? Он понятия не имел. Очень уж она соответствовала его настроению. И сердце с готовностью отбивало заданный «роллингами» ритм.
Пусть будет мрак… мрак… мрак…
Одновременно с последними тактами мелодии Громов подкатил к вещевому рынку и затормозил на стоянке. Выключил двигатель, магнитофон. Но впечатление, что он стремительно мчится навстречу неизвестности, не исчезло. И солнце, на которое он посмотрел, выбравшись из машины, легко было представить себе чёрным.
* * *
Никого не удивило, что чёрный джип был брошен без присмотра. Когда владелец ведёт себя так беспечно, он знает, что делает. В любом случае мужчина, оставивший джип, не принадлежал к тому типу людей, которым хочется давать советы. Даже платные.
Одет он был очень просто, проще не придумаешь.
Далеко не новые джинсы, небрежно расстёгнутая синяя рубаха. Приглядевшись повнимательнее, на ней можно было заметить бледно-розовые следы тщательно застиранных пятен. Явно не от варенья или компота. Безногий инвалид афганской войны, собиравший подаяние у входа на рынок, как глянул, сразу смекнул — кровь. А в необычном медальоне на груди мужчины в синей рубахе он угадал расплющенную пулю.
Разбитная торговка косметикой при виде загорелого мужчины с необыкновенно ясными глазами принялась перекладывать товар. Когда она наклонялась, её фасад просматривался в вырезе блузки до пупа, и торговка на этот раз превзошла себя, едва не перевалившись через прилавок к ногам мужчины. Но он в её сторону даже не глянул, прошёл мимо. И, провожая его разочарованным взглядом, торговка подумала, что шансов закадрить такого
— не больше, чем завлечь ковбоя с рекламы «Мальборо».
Мужчина продвигался сквозь толпу, как бесплотный дух, никого не задевая и сам избегая столкновений.
Громов? Ну конечно же, он. Кто ещё способен вести себя с достоинством испанского гранда, находясь среди людского столпотворения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Парни переглянулись.
— Пошли отсюда, — предложил улыбчивый. — Что с него, дремучего, возьмёшь.
Плешивый сделал было шаг назад, но вдруг как гаркнул:
— Э, э!
Невольно вздрогнув, Ванька обернулся. На косогоре появилась голая по пояс человеческая фигурка с большущим револьвером в руке. На Ванькином языке оружие это называлось «левонверт», а его обладатель был «мальцом», хоть и давно не бритым. Тот самый, что вчера мостился на утопшем бензовозе, как мокрый цуцик. Услышав окрик, он оторвал взгляд от земли и попытался попятиться, что сделать на крутом травянистом склоне было довольно сложно.
— Стоять! — закричал улыбчивый милиционер, вмиг перестав улыбаться.
— Брось ствол! — взвизгнул плешивый по-бабьи.
Оторопевший малец с размаху сел на задницу. Револьвер в его руке грохнул, да так громко, что у Ваньки уши заложило.
Малец зашевелил губами, но слова его были неразборчивы. Плешивый что-то проорал в ответ, доставая из-под пиджака маленький чёрный пистолет. Его напарник тоже запустил руку под мышку. А малец уже приподнимался с травы, показывая свои пустые растопыренные ладони. Дымящийся револьвер валялся у его ног. Ванька услышал:
— Я нечаянно!… Нечаянно!…
Малец ещё не успел распрямиться до конца, как вдруг — будто по столу сдуру доской шарахнули. На груди мальца, слева, дополнительный сосок появился — крохотный, тёмный. Переступив через револьвер, он пошёл вниз, прямо на плешивого, из пистолета которого поднимался дымок.
Тумп! Этот выстрел прозвучал глуше, но громче.
Вторая пуля тоже попала в приближающуюся безволосую грудь — туда, где цыплячьи рёбрышки сходились аркой. Мальца качнуло назад, но ноги уже несли его вниз, все быстрее и быстрее.
Ванька едва успел увернуться от бегущей фигуры.
Провожая её оторопелым взглядом, он увидел, что спина у мальца вся мокрая и красная. Споткнувшись у самого берега, он рухнул лицом вниз, да так и остался лежать — наполовину в воде. Ноги, обутые в не по росту большие кеды, ещё подёргивались, но вода у берега быстро темнела, принимая бурый оттенок.
Утоптанная трава притянула Ваньку, вынудив его сесть там, где он стоял.
— Вот же блядство какое, — пожаловался плешивый плаксивым голосом. — Откуда он взялся?
Его спутник, вместо того чтобы ответить, приблизил своё лицо к Ванькиному и сказал:
— Ты же видел, как этот бандит на нас напал, верно?
Он опять улыбался, хотя лучше бы этого не делал.
От такой улыбки у Ваньки засосало под ложечкой.
Как будто змея перед ним маячила, а не человеческое лицо.
— Он не то чтобы напал, — напомнил Ванька, втягивая голову в плечи. — Он как бы даже наоборот…
— Мало ли, что тебе с пьяных глаз померещилось! — Это плешивый подключился. — А дело было так, запоминай… Мы тебя опрашивали, так? Вдруг этот, с револьвером, появился. Он первый выстрелил. И только тогда мы огонь открыли.
— Ну, вспомнил? — нетерпеливо спросил второй.
— Вроде как. — Ванька отвёл глаза.
— Молодец. Будешь теперь нашим свидетелем.
— Не надо, — взмолился Ванька. — Я не умею свидетелем.
— Научим. Протокол подпишешь — и свободен.
Главное, чтобы ты ничего не напутал. Сначала бандит палить начал, и только потом уже мы… Так? Так, я тебя, гнида, спрашиваю?!
— Да-а! — завопил Ванька благим матом. Ещё бы не согласиться, когда тебя промеж ног хватают пальцами, цепкими, как клещи.
Позже Ваньке и впрямь стало казаться, что дело было так, как ему втолковали. Однако мальца все равно было жаль. Такой щуплый, безобидный на вид.
И чего на рожон полез?
Глава 25
В ЧЁРНОМ СВЕТЕ
Восседать за рулём тонированного «Мицубиси Паджеро» было почти то же самое, что управлять небольшим межпланетным кораблём. Рядовые транспортные средства реагировали на соседство джипа с нескрываемой опаской. Держали дистанцию, подрезать даже и не пытались, безропотно пропуская в любой ряд. Громов впервые понял причину, по которой соотечественники спешили потратить первые же заработанные деньги на иномарки покруче. Из такой машины унылая действительность выглядела по-другому. Не зная, что тебя ждёт завтра, ты все равно начинал взирать на мир с самомнением победителя.
Пьянящее, как молодое вино, чувство.
Порывшись в «бардачке», среди залежей кассет с приблатненным шансоном и слащавой попсой. Громов с приятным изумлением откопал коробочку древних хитов «Роллинг Стоунз». Ещё совсем молодые, дерзкие и бесшабашные английские парни охотно включились на всю катушку, увеличивая ощущение скорости.
Станет небо чёрным и цветы — чернее нет. Пусть даже солнце льёт на землю чёрный свет…
Это походило на заклинания. Которые, черт подери, звучали в затемнённом салоне джипа очень даже убедительно. Сколько раз Громов заводил песню сначала? Десять? Двадцать? Он понятия не имел. Очень уж она соответствовала его настроению. И сердце с готовностью отбивало заданный «роллингами» ритм.
Пусть будет мрак… мрак… мрак…
Одновременно с последними тактами мелодии Громов подкатил к вещевому рынку и затормозил на стоянке. Выключил двигатель, магнитофон. Но впечатление, что он стремительно мчится навстречу неизвестности, не исчезло. И солнце, на которое он посмотрел, выбравшись из машины, легко было представить себе чёрным.
* * *
Никого не удивило, что чёрный джип был брошен без присмотра. Когда владелец ведёт себя так беспечно, он знает, что делает. В любом случае мужчина, оставивший джип, не принадлежал к тому типу людей, которым хочется давать советы. Даже платные.
Одет он был очень просто, проще не придумаешь.
Далеко не новые джинсы, небрежно расстёгнутая синяя рубаха. Приглядевшись повнимательнее, на ней можно было заметить бледно-розовые следы тщательно застиранных пятен. Явно не от варенья или компота. Безногий инвалид афганской войны, собиравший подаяние у входа на рынок, как глянул, сразу смекнул — кровь. А в необычном медальоне на груди мужчины в синей рубахе он угадал расплющенную пулю.
Разбитная торговка косметикой при виде загорелого мужчины с необыкновенно ясными глазами принялась перекладывать товар. Когда она наклонялась, её фасад просматривался в вырезе блузки до пупа, и торговка на этот раз превзошла себя, едва не перевалившись через прилавок к ногам мужчины. Но он в её сторону даже не глянул, прошёл мимо. И, провожая его разочарованным взглядом, торговка подумала, что шансов закадрить такого
— не больше, чем завлечь ковбоя с рекламы «Мальборо».
Мужчина продвигался сквозь толпу, как бесплотный дух, никого не задевая и сам избегая столкновений.
Громов? Ну конечно же, он. Кто ещё способен вести себя с достоинством испанского гранда, находясь среди людского столпотворения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100