Минут пятнадцать Тимоха насыщался и заливал глаза. Глеб исподлобья поглядывал на него, выбирая момент, чтобы продолжить разговор.
– Слушай, Тимоха, – начал Донской, глядя на яичный желток – самое свежее, что оказалось у Степановны. – Мне надо на Манское.
– На Манское? – Тимоха прекратил чавкать и уставился на Глеба. – Так оно закрыто. Уже несколько лет. Может, тебе на Объект надо?
– Может… А куда полетел вертолет?
– Ишь ты! Все хочешь знать… Слушай, а ты часом не журналист? Был тут у нас один. Все записывал на пленку, а потом сгинул.
– Я геофизик. По-вашему, спец. А что журналист этот, уже улетел?
Тимоха иронично взглянул на Глеба.
– Угу. Совсем…
– Это как понимать?
Донской смотрел на выпивоху: даже после стакана водки мужичонка, напоминавший столичного бомжа, контролировал свою речь.
– А как хочешь! Знаешь, мил человек, я ведь бывший старатель. Да, было время, – продолжал Тимоха, покончив с яичницей и опрокинув очередную порцию водки в горло. – Хорошее. Сытное. Опять же сам себе хозяин. Ходил с одним конопатым по рекам, промывал песочек – «рыжье» искал. Полная свобода и свежий воздух. Опять же ружьишко за плечами. Тундру надо знать!
– А ведь мы могли с тобой, Тимоха, встречаться здесь. В конце семидесятых.
– Да ну? – удивился Тимоха.
– Я был тут, на Манском, на практике, когда в университете учился. Теперь вот хочу слетать туда, освежить в памяти то время! – Глеб вопросительно посмотрел на Тимоху.
– Слетать? Туда вертушки не летают. И «Уралы» не ходят. Нет золота… Добычу семь лет назад прекратили, – сказал Тимоха. – Говорят, все выбрали… Даже дорогу из северного поселка в южный переплавили.
– Да, я помню, эту дорогу отсыпали прямо из рудного тела. Говорили, что в ней тонн пятнадцать «рыжья». Так что по золоту ходили!
– Точно, парень! – воскликнул Тимоха.
– Значит, на Манское не летают… А куда специалист полетел? Ты сказал про Объект. Я ведь кое-что о нем знаю: это целый город с комбинатом, да?
– Откуда знаешь?
– В газете прочитал.
– Прочитал? Вот это номер!
– Что ж тут удивительного? Сам говоришь, был журналист, записывал и потом улетел! – Донской посмотрел на озадаченного таким поворотом Тимоху.
– Улетел, улетел! – Тимоха прятал глаза от Донского. – Верно, есть город… Южнее Манского. Что-то там добывают, но что именно – не знаю… Может, золото.
Тимоха замолчал, лицо его стало непроницаемым.
– Так-таки и не знаешь? – настаивал Глеб. – Ты же сам специалист. Столько с «рыжьем» копался! Ну, скажи, есть здесь столько золота, чтобы город строить? Или столько платины? А ведь если судить по размаху строительства, это должны быть сотни тонн! Нет здесь столько золота, а платины – и подавно! Капиталисты – не дураки. Они БАМов не строют! Они только там, где пахнет ста процентами выгоды!
– А может, и есть там эта выгода… В общем, отстань, парень! Не тяни за язык. Он у меня один! – Тимоха стукнул кулаком по столу и полоснул Глеба злым взглядом.
– Хорошо, не будем о золоте… А как сюда доставляют этих самых азиатов?
– Не знаю, я их не видел, – буркнул Тимоха.
– Значит, не по воздуху… Морским путем?
– Я тебе больше ничего не скажу! – Тимоха встал из-за стола и затравленно посмотрел на Донского.
– Почему?
– Потому что те, кто говорили, уже молчат.
– Боишься? – Глеб подошел к Тимохе.
– Чего мне бояться?! Это тебе бояться надо!
– Ну, а если не боишься, последний вопрос. Верно, что все специалисты, которых сюда приглашают, летят без семей? Холостые да одинокие?
– Не знаю. Они тут не задерживаются. Сразу на вертак – и в небо! А ты, я смотрю, больше меня знаешь…
– Тут у вас есть какая-нибудь гостиница или общежитие? – спросил Глеб Тимоху, расплатившись с перепутанной Степановной, изо всех сил напрягавшей слух во время их разговора. – Может, кто-нибудь на постой пустит? – Донской скосил глаз на Степановну.
– Только по записке, – пролепетала она.
– А в сортир у вас тоже по записке ходят?
– Не! – ухмыльнулся Тимоха. – Это валяй где хочешь!
4
Донской подошел к диспетчерской аэропорта, от которой двадцать лет назад отправлялся автобус до Пионерского.
Пионерский – прииск в шестидесяти километрах от Поселка, как раз по дороге на Манское – в былые времена был для населения края образцом цивилизации. В нем имелось четыре магазина, поликлиника и клуб, где крутили кино, тискали толстомясых баб, крашеных как пасхальные яйца и ловивших миг удачи. Здесь же время от времени резали зарвавшихся ловеласов и до смерти забивали ногами карточных должников. На Пионерском в то время даже тянул лямку один настоящий милиционер, правда, неизвестно какого звания. Чтобы его чего доброго не спутали со старателем и сдуру не побили пьяные члены комсомольских бригад, милиционер везде ходил при портупее и носил с собой фуражку даже тогда, когда ослепительными летними ночами крался в костюме-тройке к чужой жене…
На Пионерском Донской надеялся найти какой-нибудь транспорт. Пусть Манское закрыто, но где-то поблизости – Глеб был в этом уверен! – находился Объект. Именно туда улетел инженер Кутик. Конечно, эти десятки километров он мог пройти по еще сухой тундре.
«Если брат жив, он где-то там!» – думал Донской.
Почему? Простая логика. Сначала этот доклад, который так усиленно шельмуется профессором Барским, потом загадочное исчезновение самого Юрия, подозрительная смена костюмов и поспешная кремация трупа. Но главное – рыбьи пузыри, обнаруженные при вскрытии, пузыри, что в тот вечер глотал Бандит, приятель Юрия, который вот уже несколько месяцев где-то гуляет!
Значит, кремировали Бандита?! Барскому не понравился посторонний интерес к Юриному докладу… и тут же появились «офицеры безопасности». А чего стоит этот прозектор, ждущий до ночи у себя в морге для того, чтобы помочь с прахом?!
Но почему Юрий должен был остаться в живых? Не проще ли было, завладев его материалами, избавиться от него? На этот вопрос ответа у Донского пока не было.
В диспетчерской на Глеба посмотрели круглыми глазами и поинтересовались, почему он не улетел с Андреем Андреевичем на Объект. Услышав в ответ, что в Москве была произведена срочная замена и Андрей Андреевич теперь связывается с Москвой, чтобы получить подтверждение, люди из диспетчерской стали молчаливы и холодно-равнодушны. Последнее, о чем они поинтересовались у Донского, была традиционная записочка.
Узнав, что у спеца нет записки, они попросили его побыстрей закрыть за собой дверь.
– Но автобус-то до Пионерского будет сегодня? – спросил Глеб у служащего аэровокзала.
– Нет никаких автобусов. Идите отсюда, посторонним здесь нельзя…
Донской брел по грязным улочкам Поселка, начинавшегося сразу за летным полем.
«Надо бы проведать магазины и самому поискать транспорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136