Фу-у! – с облегчением выдохнул капитан.
– И… что будет потом, когда они приползут к вам? – Богданов старался не смотреть в глаза капитану, чтобы не спугнуть его излияний.
– Когда приползут… – Капитан нахмурил лоб. – Потом прилетит вертолет. Но человекобогу не нужен вертолет! – закричал он. – Мне ничего не нужно: я поведу этот корабль сквозь все глубины. Я покажу им бездну! Ха-ха-ха! Кто это надумал спасать бессмертного?!
– Судно погибнет? – тихо спросил майор.
Капитан надменно посмотрел на гостя.
– Желаете покинуть судно до срывания масок? Извольте! Можете выходить на палубу и нырять за борт. Но прежде запаситесь спасательным кругом. Берег там! – Капитан указал на мутный иллюминатор. – Да, и хорошенько умойтесь в солярке! Вода за бортом бодрящая! Что вы так смотрите на меня?
– На палубе охрана. Я не могу выйти.
– Ах… вот в чем дело! Вы сами-то кто и откуда? – капитан брезгливо смотрел на Богданова.
– Работал на Объекте. В шахте.
– А вы неплохо сохранились на этой работе. Скажите, но как же вы… А впрочем, это уже не важно. Я вас понимаю: страх неизведанного, неспособность на поступок. Что ж, извольте, я провожу вас наверх.
– Но как же все-таки быть с остальными? Там, в трюме, сотни.
– Там косые. Злые и жестокие человечки, дети с лицами стариков! Грязные твари с мохнатыми лапами… «Русский, я отрежу твою голову!» – вот что это такое. Что вам до них?! И потом, кто хочет спастись, не думает о человечестве! Хотя какое там человечество… Его давно уже нет! Остался лишь человеческий материал, белковая масса, что-то вроде сообщества личинок! Вы видели личинку муравья? У нее нет памяти и, главное, – боли! Чтобы заставить личинку быть человеком, нужен укол! Пусть они почувствуют боль, может, тогда вспомнят, что такое человек!
17
Через час после того, как Корин купил заправленный шприц, народный депутат вычислил место нахождения беглого и его дочери. Ему было известно, что Корин когда-то питал к Полине серьезное чувство. Об этом со смехом рассказывал Мелеху сам Андрей Владимирович. Но Корин наркотиков не потреблял. А если это так, рассуждал Мелех, то для кого же шприц, да еще срочно и за любые деньги?!
Мелех послал к квартире Корина разведчика, который полдня слушал, что происходит за дверью. Вечером к его дому подкатил джип, из которого вышли четверо быков…
Васильев из окна заметил их, схватил Полину в охапку и, предупредив Корина, выскочил на лестничную площадку. За ним едва поспевал сам хозяин квартиры, прижимая к груди ворох верхней одежды, снятой впопыхах с вешалки.
Они успели хлопнуть чердачной дверью прежде, чем быки вышли из лифта…
Стриженые молодцы перевернули Димину квартиру вверх дном, а потом подожгли ее. Огонь вырывался из окон квартиры, а во дворе среди зевак стояла четверка низколобых громил, ожидая, что хозяин вот-вот появится и они его схватят.
Корин не появился, и Васильев с дочерью пропали.
Недели две Мелех ждал визита бывшего компаньона. Но тот не напоминал о себе. И Мелех расслабился: а был ли мальчик? Действительно, возвратился ли в город Васильев? Может, он утонул в одном из лесных болот, куда его загнали милицейские ищейки? Но кто тогда убил сторожа?! Полина в состоянии наркотического опьянения! Прикончила и сбежала с Кориным из города!
Мелех с удовольствием обманывал себя…
Неожиданно пришло неприятное известие: судья, тот самый, который рассматривал дело Васильева, скоропостижно скончался. Взял и умер у себя на даче от сердечного приступа. И с чего бы ему умереть?! Все у мужика было хорошо: вторая жена вдвое моложе, вторая зарплата, которую платил ему Мелех… А тут на тебе – найден в неестественной позе на диване: вжавшимся в спинку и с перекошенным от страха ртом. Кто же его так напутал?
Без сомнения – беглый!
Мелех завибрировал, как муха на нитке. Страх поселился у Лени под ложечкой и теперь каждую ночь выползал оттуда липкой змеей…
Милиция денно и нощно прочесывала город, но никого, кроме вшивых бомжей, в камеры не привозила. Омон проводил рейды по злачным местам города и устраивал облавы на рынках, щедро надевая наручники и раздавая удары направо и налево.
Что и говорить, эти милицейские рейды, затеянные ради того, чтобы уберечь Мелеха от Васильева, больно били по народному депутату. Мелех нес убытки! ОМОНовцы хватали торговцев наркотиками, а оперативники требовали от прокурора ордера на аресты ближайших соратников народного депутата Леонида Мелеха.
Мелех терял деньги и тратил нервы, а Васильев как в воду канул. Мелех стал взвинченным, как беременная сука. Он по любому поводу мог ударить человека. Всегдашнее везение стало покидать избранника народа…
И тут грянул гром.
В сырую холодную яму скоропостижно опустили Лениного лучшего друга – толстого мента, возглавлявшего городское управление внутренних дел. Смерть полковника милиции потрясла народного депутата: его глаза по-крысиному забегали, губы страдальчески искривились и задрожали.
Нет-нет, этой кисло пахнущей свиньи в погонах Лене было не жалко. Ему стало жалко себя. Ведь убийца неторопливо и по-хозяйски подбирался именно к нему. Приговорив Мелеха к смерти, он хотел сначала измучить его ожиданием, измотать смертным страхом. И всемогущий народный депутат не мог ему помешать…
Десятки людей ежедневно рыскали по городу, встречаясь с бандитами, ворами и бомжами, в поисках Васильева. Но тот исчез, словно и не было его.
И все же Васильев был неподалеку. Леня это чувствовал и не мог взять себя в руки. Окруженный охранниками, он сидел в своей загородной резиденции и истерично кричал на соратников.
Деньги отошли для него на второй план. На первый план выступило дуло пистолета и зловещая усмешка убийцы, неожиданно появлявшегося из стенного шкафа в спальне… Этот кошмар терзал Мелеха каждую ночь. Охраняемый десятком вооруженных людей, он в любой момент ожидал тяжелого стука в дверь.
Соратники Мелеха были безучастны и втихаря ждали исхода дуэли хозяина с тенью…
От страха быть отравленным Мелех нанял «грибного» человека, вкушавшего вместе с народным депутатом за одним столом и при этом отвратительно рыгавшего. Мелех с радостью раздавил бы этого хама, если бы ему нашлась замена…
«Грибной» человек был бы перебором в мерах предосторожности, предпринятых Мелехом, если бы народный депутат уже не познал коварство врага, наказавшего его лучшего друга воистину иезуитским способом.
18
Капитан натянул мятые брюки, надел грязноватую рубашку и, завязав на горле узел черного галстука, решительно влез в китель с нарисованными погонами. Затем благоговейно взял фуражку с крабом и попробовал натянуть ее на макушку. Размер был слишком мал. Капитан выругался, несколько раз ударил фуражку кулаком и вновь попытался втиснуть свой шарообразный череп в суконный обруч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– И… что будет потом, когда они приползут к вам? – Богданов старался не смотреть в глаза капитану, чтобы не спугнуть его излияний.
– Когда приползут… – Капитан нахмурил лоб. – Потом прилетит вертолет. Но человекобогу не нужен вертолет! – закричал он. – Мне ничего не нужно: я поведу этот корабль сквозь все глубины. Я покажу им бездну! Ха-ха-ха! Кто это надумал спасать бессмертного?!
– Судно погибнет? – тихо спросил майор.
Капитан надменно посмотрел на гостя.
– Желаете покинуть судно до срывания масок? Извольте! Можете выходить на палубу и нырять за борт. Но прежде запаситесь спасательным кругом. Берег там! – Капитан указал на мутный иллюминатор. – Да, и хорошенько умойтесь в солярке! Вода за бортом бодрящая! Что вы так смотрите на меня?
– На палубе охрана. Я не могу выйти.
– Ах… вот в чем дело! Вы сами-то кто и откуда? – капитан брезгливо смотрел на Богданова.
– Работал на Объекте. В шахте.
– А вы неплохо сохранились на этой работе. Скажите, но как же вы… А впрочем, это уже не важно. Я вас понимаю: страх неизведанного, неспособность на поступок. Что ж, извольте, я провожу вас наверх.
– Но как же все-таки быть с остальными? Там, в трюме, сотни.
– Там косые. Злые и жестокие человечки, дети с лицами стариков! Грязные твари с мохнатыми лапами… «Русский, я отрежу твою голову!» – вот что это такое. Что вам до них?! И потом, кто хочет спастись, не думает о человечестве! Хотя какое там человечество… Его давно уже нет! Остался лишь человеческий материал, белковая масса, что-то вроде сообщества личинок! Вы видели личинку муравья? У нее нет памяти и, главное, – боли! Чтобы заставить личинку быть человеком, нужен укол! Пусть они почувствуют боль, может, тогда вспомнят, что такое человек!
17
Через час после того, как Корин купил заправленный шприц, народный депутат вычислил место нахождения беглого и его дочери. Ему было известно, что Корин когда-то питал к Полине серьезное чувство. Об этом со смехом рассказывал Мелеху сам Андрей Владимирович. Но Корин наркотиков не потреблял. А если это так, рассуждал Мелех, то для кого же шприц, да еще срочно и за любые деньги?!
Мелех послал к квартире Корина разведчика, который полдня слушал, что происходит за дверью. Вечером к его дому подкатил джип, из которого вышли четверо быков…
Васильев из окна заметил их, схватил Полину в охапку и, предупредив Корина, выскочил на лестничную площадку. За ним едва поспевал сам хозяин квартиры, прижимая к груди ворох верхней одежды, снятой впопыхах с вешалки.
Они успели хлопнуть чердачной дверью прежде, чем быки вышли из лифта…
Стриженые молодцы перевернули Димину квартиру вверх дном, а потом подожгли ее. Огонь вырывался из окон квартиры, а во дворе среди зевак стояла четверка низколобых громил, ожидая, что хозяин вот-вот появится и они его схватят.
Корин не появился, и Васильев с дочерью пропали.
Недели две Мелех ждал визита бывшего компаньона. Но тот не напоминал о себе. И Мелех расслабился: а был ли мальчик? Действительно, возвратился ли в город Васильев? Может, он утонул в одном из лесных болот, куда его загнали милицейские ищейки? Но кто тогда убил сторожа?! Полина в состоянии наркотического опьянения! Прикончила и сбежала с Кориным из города!
Мелех с удовольствием обманывал себя…
Неожиданно пришло неприятное известие: судья, тот самый, который рассматривал дело Васильева, скоропостижно скончался. Взял и умер у себя на даче от сердечного приступа. И с чего бы ему умереть?! Все у мужика было хорошо: вторая жена вдвое моложе, вторая зарплата, которую платил ему Мелех… А тут на тебе – найден в неестественной позе на диване: вжавшимся в спинку и с перекошенным от страха ртом. Кто же его так напутал?
Без сомнения – беглый!
Мелех завибрировал, как муха на нитке. Страх поселился у Лени под ложечкой и теперь каждую ночь выползал оттуда липкой змеей…
Милиция денно и нощно прочесывала город, но никого, кроме вшивых бомжей, в камеры не привозила. Омон проводил рейды по злачным местам города и устраивал облавы на рынках, щедро надевая наручники и раздавая удары направо и налево.
Что и говорить, эти милицейские рейды, затеянные ради того, чтобы уберечь Мелеха от Васильева, больно били по народному депутату. Мелех нес убытки! ОМОНовцы хватали торговцев наркотиками, а оперативники требовали от прокурора ордера на аресты ближайших соратников народного депутата Леонида Мелеха.
Мелех терял деньги и тратил нервы, а Васильев как в воду канул. Мелех стал взвинченным, как беременная сука. Он по любому поводу мог ударить человека. Всегдашнее везение стало покидать избранника народа…
И тут грянул гром.
В сырую холодную яму скоропостижно опустили Лениного лучшего друга – толстого мента, возглавлявшего городское управление внутренних дел. Смерть полковника милиции потрясла народного депутата: его глаза по-крысиному забегали, губы страдальчески искривились и задрожали.
Нет-нет, этой кисло пахнущей свиньи в погонах Лене было не жалко. Ему стало жалко себя. Ведь убийца неторопливо и по-хозяйски подбирался именно к нему. Приговорив Мелеха к смерти, он хотел сначала измучить его ожиданием, измотать смертным страхом. И всемогущий народный депутат не мог ему помешать…
Десятки людей ежедневно рыскали по городу, встречаясь с бандитами, ворами и бомжами, в поисках Васильева. Но тот исчез, словно и не было его.
И все же Васильев был неподалеку. Леня это чувствовал и не мог взять себя в руки. Окруженный охранниками, он сидел в своей загородной резиденции и истерично кричал на соратников.
Деньги отошли для него на второй план. На первый план выступило дуло пистолета и зловещая усмешка убийцы, неожиданно появлявшегося из стенного шкафа в спальне… Этот кошмар терзал Мелеха каждую ночь. Охраняемый десятком вооруженных людей, он в любой момент ожидал тяжелого стука в дверь.
Соратники Мелеха были безучастны и втихаря ждали исхода дуэли хозяина с тенью…
От страха быть отравленным Мелех нанял «грибного» человека, вкушавшего вместе с народным депутатом за одним столом и при этом отвратительно рыгавшего. Мелех с радостью раздавил бы этого хама, если бы ему нашлась замена…
«Грибной» человек был бы перебором в мерах предосторожности, предпринятых Мелехом, если бы народный депутат уже не познал коварство врага, наказавшего его лучшего друга воистину иезуитским способом.
18
Капитан натянул мятые брюки, надел грязноватую рубашку и, завязав на горле узел черного галстука, решительно влез в китель с нарисованными погонами. Затем благоговейно взял фуражку с крабом и попробовал натянуть ее на макушку. Размер был слишком мал. Капитан выругался, несколько раз ударил фуражку кулаком и вновь попытался втиснуть свой шарообразный череп в суконный обруч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136