Леня собирался перебраться в Москву, чтобы заняться большой политикой. Там его ждали закулисные шептуны, для которых он был «своим мальчиком». Но без семьи Мелех выглядел несолидно…
И вот грянул выстрел. Пуля, минуя спасительный жилет, угодила в гениальный лоб всемогущего народного депутата. За миг до выстрела Мелех увидел усталое лицо Васильева и поначалу не поверил, что тот убьет его. Таким жалким и страдальческим оно ему показалось…
20
– Надо выпустить людей из трюмов! – крикнул Богданов, хватая охранника за рукава.
– Да-а… Но плавсредств на всех не хватит!
– Скорее, вниз!
– Стой! Если раздраить двери и выпустить косых, они нас растопчут! Их нельзя выпускать из клетки!
Судно резко накренилось, и Богданов вместе с охранником повалились на переборку.
– Тонем, – прошептал охранник и, отодвинув Богданова плечом, побежал на палубу, одной рукой отталкиваясь от переборки. – Не вздумай выпускать эту орду! – крикнул он напоследок.
Богданов пробирался по узкому коридору. Навстречу ему попадались испуганные охранники, которые, не говоря ни слова, пролетали мимо. На судне царила паника. Майор слышал крики и отчаянную дробь шагов по железным ступеням.
Он остановился перед закрытой дверью. С той стороны в нее изо всех сил барабанили. Не думая о том, что будет дальше, он раздраил дверь… и тут же в нее хлынула воющая от ужаса толпа, гонимая водой.
Богданова отбросило с сторону. Если бы он упал, «орда» затоптала бы его. Но майору удалось зацепиться за перила и вползти по забитой телами лестнице на верхнюю палубу. Обезумевшие от страха пассажиры стали разбегаться, ища кратчайших выходов на корму и бак.
– Поднимайтесь наверх! Туда! – кричал Богданов не слушающим его людям, в панике рвущимся в закрытые двери кают и кладовок.
Крен судна увеличивался. Майор бежал, падая на наклонную переборку. Он спешил оказаться на палубе прежде, чем обезумевшая толпа забьет своими телами все проходы.
А внизу, в трюме, уже властвовал океан.
Палуба кишела потерявшими над собой контроль людьми. До сих пор никто из них так и не покинул тонущее судно. Майор протиснулся сквозь толпу и понял, в чем дело. Четыре шлюпки и два катера, спущенные на воду командой, безвольно болтались на линях, затопленные водой.
Кто-то заранее пробил их днища. Но оставались еще плоты. Однако они, сброшенные командой за борт, так и не раскрылись.
– Что и требовалось доказать! – мрачно пробурчал Богданов.
Количество людей на палубе стремительно росло. И все они в каком-то животном порыве кричали, выли, ревели, хватая друг друга за руки и одежду.
– Задраить двери! – зычно крикнул кто-то с кормы. Богданов оглянулся: это был тот самый пожилой охранник.
Раздались автоматные очереди: пули засвистели над головами. Косые повалились на палубу, закрывая головы руками. И тут же по их спинам и головам к дверям и люкам бросились охранники…
Пути на кормовую палубу из надстройки были перекрыты. Опоздавшие приклеивались искривленными от страха лицами к иллюминаторам и, округлив глаза, звали на помощь, по-рыбьи хлопая ртами. Попавшие в мышеловку пытались раздражить приваренные намертво иллюминаторы.
Члены команды были в спасательных жилетах. Но ни один охранник жилетом не воспользовался, хотя и имел его в каюте. Сказалось отсутствие настоящего морского опыта…
Однако у охранников имелись автоматы! И они кинулись отнимать жилеты у матросов. Матросы и механики, прячась за спинами прорвавшихся на палубу косых, пятились от наседавших на них охранников. А те, разъяряясь, стремились отрезать команде пути отступления. В один миг охрана и команда судна сделались смертельными врагами.
И вдруг откуда-то с бака хлынула новая толпа пассажиров. Волна пошла на волну, сталкиваясь где-то в районе надстройки и вышвыривая неудачников за борт. Люди опрокидывали друг друга, сбивали с ног и топтали, топтали, ничего не видя перед собой и желая поскорей пробиться на корму, где было несколько объемистых шлюпок и катеров. Они не могли себе представить, какое разочарование ждет их там…
И тут кто-то из охранников открыл огонь на поражение.
Этот парень не умел плавать, и жилет был ему нужен любой ценой. Целя в ближайшего матроса, он угодил в азиатов, которые с криками повалились на палубу.
Толпа отпрянула, заревела, завыла, пошла по корме волнами. Охранники поняли это как сигнал к действию и открыли стрельбу по толпе. Нет, они не хотели убивать этих людей, но вожделенный жилет был сейчас дороже жизни десятков людей. Сокращая количество претендентов, охранники повышали собственные шансы на спасение. Эта простая арифметика была у них в подсознании.
Азиаты замертво валились на палубу. Многие выхватывали из-за голенищ припасенные заточки и нападали на охранников, стремясь завладеть их автоматами.
Судно медленно погружалось в воду, и светопреставление продолжалось: с предсмертными криками и воем раненых, с отчаянными рукопашными схватками и стрельбой.
За борт прыгнул первый смельчак в жилете, но охранники почти в упор расстреляли его. Раскинув руки и распушив по воде рыжеватые волосы, матрос остался возле пробитых шлюпок, болтаясь на волнах, как поплавок.
Тут же на эту приманку в воду бросились ловцы удачи. Вокруг убитого матроса завязалось целое сражение: люди хватали друг друга за плечи и топили, вцеплялись в горло и пытались задушить. Вода окрасилась кровью: это один из корейцев с ножом в руке пробивался к жилету мертвого матроса…
Богданов не видел, что происходит на корме. Он лишь слышал автоматные очереди и крики людей. И тут его внимание привлек человек в черном плаще, стоящий на крыше рулевой рубки. Держась за штангу антенны, он смотрел вдаль. Это был капитан Кутик. Он высматривал в небе вертолет.
Судно еще сильнее накренилось, и люди как горох посыпались за борт. Вода закипела. Крен становился все круче. Казалось, судно не продержится на плаву и пяти минут. Ни о каком спасении не могло быть речи…
21
Паша Шкуродер бродил между скамьями зала ожидания, брезгливо глядя на дремлющих пассажиров. Было семь часов утра, и его смена подходила к концу. Паша был недоволен: никаких приключений, ни одного бродяги! Надо же! И куда они все подевались?
Из комнаты милиции вышел лейтенант и, пошарив глазами по залу ожидания, крикнул:
– Паша, давай сюда! Узнаешь? – Лейтенант протянул Шкуродеру лист бумаги, на котором был изображен человек. – Вроде наш клиент! Тот самый, с платиной!
– Похож!
– Только что получил. Один из тех, кто Леню Мелеха завалил. Таксист описал его.
– Ого! – Паша почесал затылок. – Парень-то непростой оказался! Я ребятам позвоню. Скажу, кого они едва не поймали!
– Погоди! – офицер посмотрел на Шкуродера. – Его что, видели в городе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
И вот грянул выстрел. Пуля, минуя спасительный жилет, угодила в гениальный лоб всемогущего народного депутата. За миг до выстрела Мелех увидел усталое лицо Васильева и поначалу не поверил, что тот убьет его. Таким жалким и страдальческим оно ему показалось…
20
– Надо выпустить людей из трюмов! – крикнул Богданов, хватая охранника за рукава.
– Да-а… Но плавсредств на всех не хватит!
– Скорее, вниз!
– Стой! Если раздраить двери и выпустить косых, они нас растопчут! Их нельзя выпускать из клетки!
Судно резко накренилось, и Богданов вместе с охранником повалились на переборку.
– Тонем, – прошептал охранник и, отодвинув Богданова плечом, побежал на палубу, одной рукой отталкиваясь от переборки. – Не вздумай выпускать эту орду! – крикнул он напоследок.
Богданов пробирался по узкому коридору. Навстречу ему попадались испуганные охранники, которые, не говоря ни слова, пролетали мимо. На судне царила паника. Майор слышал крики и отчаянную дробь шагов по железным ступеням.
Он остановился перед закрытой дверью. С той стороны в нее изо всех сил барабанили. Не думая о том, что будет дальше, он раздраил дверь… и тут же в нее хлынула воющая от ужаса толпа, гонимая водой.
Богданова отбросило с сторону. Если бы он упал, «орда» затоптала бы его. Но майору удалось зацепиться за перила и вползти по забитой телами лестнице на верхнюю палубу. Обезумевшие от страха пассажиры стали разбегаться, ища кратчайших выходов на корму и бак.
– Поднимайтесь наверх! Туда! – кричал Богданов не слушающим его людям, в панике рвущимся в закрытые двери кают и кладовок.
Крен судна увеличивался. Майор бежал, падая на наклонную переборку. Он спешил оказаться на палубе прежде, чем обезумевшая толпа забьет своими телами все проходы.
А внизу, в трюме, уже властвовал океан.
Палуба кишела потерявшими над собой контроль людьми. До сих пор никто из них так и не покинул тонущее судно. Майор протиснулся сквозь толпу и понял, в чем дело. Четыре шлюпки и два катера, спущенные на воду командой, безвольно болтались на линях, затопленные водой.
Кто-то заранее пробил их днища. Но оставались еще плоты. Однако они, сброшенные командой за борт, так и не раскрылись.
– Что и требовалось доказать! – мрачно пробурчал Богданов.
Количество людей на палубе стремительно росло. И все они в каком-то животном порыве кричали, выли, ревели, хватая друг друга за руки и одежду.
– Задраить двери! – зычно крикнул кто-то с кормы. Богданов оглянулся: это был тот самый пожилой охранник.
Раздались автоматные очереди: пули засвистели над головами. Косые повалились на палубу, закрывая головы руками. И тут же по их спинам и головам к дверям и люкам бросились охранники…
Пути на кормовую палубу из надстройки были перекрыты. Опоздавшие приклеивались искривленными от страха лицами к иллюминаторам и, округлив глаза, звали на помощь, по-рыбьи хлопая ртами. Попавшие в мышеловку пытались раздражить приваренные намертво иллюминаторы.
Члены команды были в спасательных жилетах. Но ни один охранник жилетом не воспользовался, хотя и имел его в каюте. Сказалось отсутствие настоящего морского опыта…
Однако у охранников имелись автоматы! И они кинулись отнимать жилеты у матросов. Матросы и механики, прячась за спинами прорвавшихся на палубу косых, пятились от наседавших на них охранников. А те, разъяряясь, стремились отрезать команде пути отступления. В один миг охрана и команда судна сделались смертельными врагами.
И вдруг откуда-то с бака хлынула новая толпа пассажиров. Волна пошла на волну, сталкиваясь где-то в районе надстройки и вышвыривая неудачников за борт. Люди опрокидывали друг друга, сбивали с ног и топтали, топтали, ничего не видя перед собой и желая поскорей пробиться на корму, где было несколько объемистых шлюпок и катеров. Они не могли себе представить, какое разочарование ждет их там…
И тут кто-то из охранников открыл огонь на поражение.
Этот парень не умел плавать, и жилет был ему нужен любой ценой. Целя в ближайшего матроса, он угодил в азиатов, которые с криками повалились на палубу.
Толпа отпрянула, заревела, завыла, пошла по корме волнами. Охранники поняли это как сигнал к действию и открыли стрельбу по толпе. Нет, они не хотели убивать этих людей, но вожделенный жилет был сейчас дороже жизни десятков людей. Сокращая количество претендентов, охранники повышали собственные шансы на спасение. Эта простая арифметика была у них в подсознании.
Азиаты замертво валились на палубу. Многие выхватывали из-за голенищ припасенные заточки и нападали на охранников, стремясь завладеть их автоматами.
Судно медленно погружалось в воду, и светопреставление продолжалось: с предсмертными криками и воем раненых, с отчаянными рукопашными схватками и стрельбой.
За борт прыгнул первый смельчак в жилете, но охранники почти в упор расстреляли его. Раскинув руки и распушив по воде рыжеватые волосы, матрос остался возле пробитых шлюпок, болтаясь на волнах, как поплавок.
Тут же на эту приманку в воду бросились ловцы удачи. Вокруг убитого матроса завязалось целое сражение: люди хватали друг друга за плечи и топили, вцеплялись в горло и пытались задушить. Вода окрасилась кровью: это один из корейцев с ножом в руке пробивался к жилету мертвого матроса…
Богданов не видел, что происходит на корме. Он лишь слышал автоматные очереди и крики людей. И тут его внимание привлек человек в черном плаще, стоящий на крыше рулевой рубки. Держась за штангу антенны, он смотрел вдаль. Это был капитан Кутик. Он высматривал в небе вертолет.
Судно еще сильнее накренилось, и люди как горох посыпались за борт. Вода закипела. Крен становился все круче. Казалось, судно не продержится на плаву и пяти минут. Ни о каком спасении не могло быть речи…
21
Паша Шкуродер бродил между скамьями зала ожидания, брезгливо глядя на дремлющих пассажиров. Было семь часов утра, и его смена подходила к концу. Паша был недоволен: никаких приключений, ни одного бродяги! Надо же! И куда они все подевались?
Из комнаты милиции вышел лейтенант и, пошарив глазами по залу ожидания, крикнул:
– Паша, давай сюда! Узнаешь? – Лейтенант протянул Шкуродеру лист бумаги, на котором был изображен человек. – Вроде наш клиент! Тот самый, с платиной!
– Похож!
– Только что получил. Один из тех, кто Леню Мелеха завалил. Таксист описал его.
– Ого! – Паша почесал затылок. – Парень-то непростой оказался! Я ребятам позвоню. Скажу, кого они едва не поймали!
– Погоди! – офицер посмотрел на Шкуродера. – Его что, видели в городе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136