— Слушаю, Володя?
— Петр Николаевич, Леонид Петрович сейчас ведь находится у себя в квартире?
— Да, у себя в квартире. Под домашним арестом.
— Не знаете, его допрашивали?
— Леонида? Не знаю. По-моему, нет. Думаю, пока, до предъявления обвинения, его допрашивать не будут.
— Значит, ему еще не предъявили обвинения? — Нет.
— Как вы думаете, его телефон прослушивается?
— Прослушивается ли его телефон? — Петраков пожал плечами. — Трудно сказать. К чему вы это?
— К тому, что вы должны как-то дать ему понять, что все будет в порядке. Причем как можно скорей. Сообщите ему, что, пока он не переговорит с вами, он никому ничего не должен говорить. Ни слова. Это очень важно. А с вами, после того как вы узнаете все, что я вам скажу, он должен успеть поговорить до завтрашнего утра.
— Подождите, Володя. Сначала объясните — что вы мне скажете?
— Я вам скажу, что все в порядке. Все, от и до.
— Почему вы считаете, что все будет в порядке?
— Сейчас объясню. Вы ведь помните, перед началом перехода был организован визит на крейсер контр-адмирала Сабатеева?
— Прекрасно помню. Если не ошибаюсь, это была ваша идея, так ведь?
— Совершенно верно, моя.
— И что Сабатеев?
— Петр Николаевич, на этом визите Сабатеева сейчас зациклено все. Он, этот визит, спасет всех. И в первую очередь он спасет Леонида Петровича и, простите, вас. Вашу честь, ваше достоинство, ваше положение в стране.
— Подождите, Володя, подождите. Что-то я не очень пойму. Как этот визит может все спасти?
— Так. Этот визит подтвердит всем, вышестоящему начальству, военной прокуратуре, правительству, наконец, народу, что крейсеру «Хаджибей» Главморштабом было дано специальное задание: проверить в походе, замаскированном под продажу списанного крейсера на металлолом, боеготовность экипажа и вообще российских военно-морских сил. Проверить готовность флота отразить угрозу, выстоять в экстремальных обстоятельствах. И крейсер «Хаджибей», возглавляемый вашим сыном, эту задачу с честью выполнил.
— Подождите, подождите, Володя… Это нереально… Мы ведь не сможем ничего этого доказать…
— Нет, мы это докажем.
— Каким образом?
— Сейчас объясню. Только не перебивайте меня, хорошо?
— Хорошо.
— Будем исходить из фактов. Строго из фактов. Что произошло? А вот что. Около месяца тому назад из Новороссийска в направлении иранского порта Бендер-Аббас вышел авианесущий крейсер «Хаджибей» с грузом на борту, среди которого были современные самолеты и вертолеты, а также другое современное вооружение. В печати, однако, о наличии на борту этого вооружения не сообщалось, наоборот, всем и всюду было объявлено, что крейсер списан из состава действующего флота и продан Ирану на металлолом. Крейсер вышел в дальний переход лишь с частью команды, необходимой, чтобы довести его до цели, чтобы затем иранцы, как говорят на флоте, переплавили его на иголки. Однако — запомните это место! — офицеры, старшины и матросы крейсера были предупреждены специально прибывшим на крейсер представителем Главморштаба контр-адмиралом Сабатеевым, что продажа крейсера на металлолом — лишь прикрытие. На самом деле, сообщил им Сабатеев, крейсер будет выполнять важное задание командования ВМС. Что происходит дальше? В Черном море крейсер спасает гибнущее российское судно, яхту «Алку», и поднимает ее на борт. В Красном море крейсер подвергается нападению вооруженной до зубов пиратской армады — и отбивает атаку. Наконец, в Аравийском море, поддавшись обману, командование крейсера совершает небольшую промашку — позволяет людям, маскирующимся под российских моряков, перегрузить вооружение на принадлежащие Мальдивам транспорты, выдав их за суда ВМС России. Но десантники, посланные ГРУ, спасают вооружение и возвращают его на крейсер. Есть и человек, на которого можно списать некоторые грехи. В том числе имевшие место в Новороссийске три случая гибели агентов ГРУ. Это майор спецназа Кулигин, погибший при странных обстоятельствах. Кулигин, объясним мы, в общем-то профессиональный десантник, сам не замечая это, начал убивать людей без всякой видимой цели, просто из потребности убивать. В Новороссийске он убил трех представителей ГРУ и местного жителя Льва Грекова — только за то, что тот слишком близко от него проехал на своей машине. В Чахбехаре он убил Довганя. Перед этим он со своими спецназовцами хотел убить меня — да, да, меня. Но, опередив его, я, спасая секретные документы, смог покинуть крейсер. В порту меня ограбили, отняли пистолет, сорвали форму. Тем не менее документы я не отдал, смог на самолете метеослужбы добраться до Тегерана, где сел на поезд. Поезд этот прибудет в Москву завтра. Понимаете суть истории?
— Понимаю. Насколько я знаю, вместе с Кулигиным погибло еще несколько спецназовцев.
— Ну вот видите… Теперь ответьте: пропало ли хоть что-то из вооружения, которое нес на своем борту «Хаджибей»?
— Но, Володя…
— Петр Николаевич, я прошу ответить: пропало ли хоть что-то из вооружения?
— Нет.
— Вот именно. Пострадал ли хоть на йоту сам крейсер?
— Нет.
— Петр Николаевич, что же тогда получается? Что крейсер выполнил задание?
— Подождите, Володя… Подождите… Есть множество нестыковок…
— Например?
— Например, десантники ГРУ, высадившиеся на транспорты. ГРУ сделало это само по себе, без всякого Сабатеева.
— Подождите, Петр Николаевич. Не трогайте пока Сабатеева. У него была своя роль, и эту роль он прекрасно сыграл. Мы должны только задокументировать то, что он сделал, — и все. Вы говорите, ГРУ высадило десант на транспорты само по себе?
— Конечно, само по себе.
— Так задание «Хаджибею» было дано в том числе и для того, чтобы проверить деятельность ГРУ. И ГРУ эту проверку прошло, захватив транспорты. Если мы покажем документы, из которых будет явствовать, что Главморштаб, следивший за операцией, в случае, если бы ГРУ прозевало транспорты, обязательно послал бы на эти транспорты собственную штурмовую группу, — к нам не будет никаких претензий.
— Но где мы достанем такие документы?
— Мы достанем их с помощью вашего авторитета. Который будет подкреплен вот этим. — Лапик чуть приподнял сумку. — Вы ведь знаете вице-адмирала Симутенкова? Из Главморштаба? Первый документ, о спецзадании, датированный месяц тому назад, подпишет он.
— Симутенков на это не пойдет.
— Пойдет. Он ведь уже позволил полгода назад перевести на свой счет двести тысяч долларов.
— Да? Я этого не знал.
— Теперь знаете. А сейчас, когда Симутенков получит в виде задатка, сразу пятьсот тысяч наличными, ему ничего не останется, как подписать документ.
— Подождите, Володя… — Петраков помолчал. — Силы небесные… Неужели все это в самом деле может получиться?
— Что значит — «может», Петр Николаевич?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126