Просто я не хочу сейчас сам к нему лезть. Понимаешь?
— Понимаю. Как я понял, ты хочешь, чтобы я сделал это срочно?
— Наоборот. Не нужно мчаться и шептать на ухо. Расскажешь, когда будет удобный момент. Вообще, давай сначала поедим. Ты ведь все равно потом поедешь туда? И будешь там?
— Конечно.
— Ну вот. Выберешь момент — расскажешь.
В девять утра, когда буксиры выводили крейсер на внешний рейд Джибути, к Кулигину, стоящему в одиночестве у лееров, подошел Лапик. Оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, спросил:
— Володя, как «хвост»?
— «Хвост»?
— Да, «хвост» за Седовым?
Помолчав, Кулигин процедил бесстрастно:
— Володя, «хвост» за Седовым никак. Его вели два моих. Выйдя из порта, он походил по ларькам, купил себе куртку, потом сел в такси и запулился в бардак.
— В бардак?
— Да, в публичный дом. Ребята ухитрились даже пару раз его щелкнуть. Хочешь посмотреть фото?
— Конечно.
— Вот, — Кулигин незаметно передал Лапику несколько фотографий. На цветных отпечатках был изображен Седов выходящий из такси у публичного дома и входящий в дом Просмотрев фотографии, Лапик сказал:
— Я их возьму?
— Бери, мне они ни к чему. Спрятав фотографии, Лапик спросил:
— Хорошо, он был в публичном доме, а дальше?
— Дальше вернулся на корабль. Ребята подежурили там сначала часа два с лишним. Потом зашли в бордель и спросили бандершу, скоро ли выйдет их друг, который, как они знают, два часа назад зашел сюда. Бандерша сказала, что справок о клиентах она не дает. Но потом они все же вытянули из нее, что в доме сейчас находится один молодой человек, иностранец, занятый с девушкой. По описанию это был Седов. Они подождали еще час, потом не поленились снова зайти в бордель. Бандерша подтвердила, что клиент от девушки еще не выходил. Они вернулись на корабль. А еще через сорок минут на борт поднялся Седов. Есть еще вопросы?
— Если он действительно был в этом публичном доме — нет.
— А где он еще мог быть, если ребята висели там три часа?
— Черт его знает.
— Володя, расклад простой: он поднялся на борт вслед за моими ребятами. Потратить эти сорок минут он мог только на дорогу к порту. Оказаться где-то в другом месте он бы просто не успел.
Помолчав, Лапик кивнул:
— Может быть. Что, когда он вернулся, он все время оставался на корабле?
— Да.
— Это точно?
— Точно. Я опросил вахтенных, дежуривших у трапа до самого отхода. Они подтвердили: вернувшись на корабль около пяти вечера, Седов больше на берег не сходил. — Ясно. Но вообще, Володя, насчет Седова у нас будет серьезный разговор.
— В смысле?
— Седова нам придется убирать. Так и так.
— Убирать?
— Обязательно. Ты ведь знаешь, в какие деньги все упирается.
— Знаю.
— Я не утверждаю, что Седов работает на ГРУ. Но в любом случае его нужно убрать. Он здесь лишний. И может испортить все дело. Согласен?
— С этим я был согласен давно. Похлопав Кулигина по плечу, Лапик сказал:
— У меня есть план, как его убрать. Без всяких помех, чисто.
— Так говори свой план.
— Скажу. Но чуть позже.
Корабль с обводами эсминца, выкрашенный в шаровую краску, шел полным ходом. Нос корабля упорно разрезал волну, то проваливаясь вниз, то вылетая наверх, как пробка. Хотя здесь, у берегов Ирана в Оманском заливе, штормило, корабль ничуть не терял отличных мореходных качеств.
На флагштоке за кормой развевался государственный флаг Мальдивских островов — на красном фоне зеленый прямоугольник с белым полумесяцем. Корабль, бывший когда-то эскадренным миноносцем ВМС Ирана, сейчас был зарегистрирован как торговое судно Республики Мальдивы. На носу красовалось название «Шираз»; судя по надписи на корме, корабль был приписан к мальдивскому порту Мале. Однако люди на борту корабля разговаривали друг с другом исключительно на двух главных языках Ирана — фарси и азери.
В штурманской рубке, рядом с капитаном, вахтенным штурманом и штурвальным, стоял Рустамбек. Судя по его виду, каччка на него не действовала, он стоял, чуть расставив ноги и холодно разглядывая накатывающиеся на палубу волны. Спросил на азери:
— Юсиф, долго еще?
— Еще примерно час, господин Рустамбек, — почтительно ответил капитан. — Бухта в самом начале Ормузского пролива.
— Оба транспорта стоят там?
— Да, господин Рустамбек.
Перейдя на русский, Рустамбек спросил:
— Команда подготовлена?
— Да, господин Рустамбек, — также по-русски ответил капитан.
— Где эти люди сейчас?
— Сидят в офицерской кают-компании. Ждут вас.
— Сколько их?
— Как вы просили, господин Рустамбек, ровно двадцать пять человек.
— Юсиф, ты знаешь, я тебе доверяю. Но я хотел бы знать, могу ли я доверять этим людям.
— Господин Рустамбек, я знаю каждого из них.
— Знать каждого из них мало.
— Господин Рустамбек, думаю, я могу отвечать за каждого из них.
— Посмотрим.
Некоторое время оба молча разглядывали белую пену, крутящуюся и лопающуюся на верхушках больших волн. Наконец Рустамбек спросил:
— Они все моряки?
— Все, господин Рустамбек.
— Все говорят по-русски?
— Да, все.
— Свободно, без акцента?
— У двух-трех человек есть легкий акцент. Остальные говорят без акцента. Практически все они ничем не отличаются от русских. Выросли в Баку, учились в русских учебных заведениях, работали на русских предприятиях. Больше половины из них — светловолосые люди с голубыми и серыми глазами.
— Ты выбрал человека, который будет представлять командира эсминца?
— Да, выбрал.
— Чем ты руководствовался при этом?
— Личными качествами этого человека, господин Рустамбек.
— Как его зовут?
— Аслан Али-заде.
— Хорошо. Проводи меня, я хочу с этими людьми поговорить.
— Слушаюсь, господин Рустамбек. Проходите вот сюда, здесь трап.
Спустившись вместе с капитаном во внутренний коридор, Рустамбек пошел за ним. В конце концов, сделав несколько поворотов и спустившись еще по одному трапу, они оказались в довольно тесном помещении офицерской кают-компании. Здесь сидели более двух десятков человек. В момент, когда Рустамбек и капитан вошли, часть находящихся здесь негромко беседовали друг с другом, часть, закинув головы и закрыв глаза, дремали на приваренных к переборкам кожаных диванчиках. Двое играли в нарды.
Как только Рустамбек и капитан вошли, разговоры сразу стихли. Дремавшие зашевелились, игравшие в нарды прекратили игру, смешав фишки.
Оглядев всех, капитан сказал на азери:
— Все знают, кто такой господин Рустамбек?
— Да… Знаем… Конечно… — прозвучали голоса.
— Друзья, господин Рустамбек хочет с вами поговорить. Думаю, вы будете говорить с ним откровенно, ничего не скрывая. — Повернулся к Рустамбеку: — Господин Рустамбек, я здесь нужен?
— Нет, Юсиф, можешь идти.
— Здесь есть телефон. Когда закончите, позвоните, чтобы я показал вам дорогу в ходовую рубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Понимаю. Как я понял, ты хочешь, чтобы я сделал это срочно?
— Наоборот. Не нужно мчаться и шептать на ухо. Расскажешь, когда будет удобный момент. Вообще, давай сначала поедим. Ты ведь все равно потом поедешь туда? И будешь там?
— Конечно.
— Ну вот. Выберешь момент — расскажешь.
В девять утра, когда буксиры выводили крейсер на внешний рейд Джибути, к Кулигину, стоящему в одиночестве у лееров, подошел Лапик. Оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, спросил:
— Володя, как «хвост»?
— «Хвост»?
— Да, «хвост» за Седовым?
Помолчав, Кулигин процедил бесстрастно:
— Володя, «хвост» за Седовым никак. Его вели два моих. Выйдя из порта, он походил по ларькам, купил себе куртку, потом сел в такси и запулился в бардак.
— В бардак?
— Да, в публичный дом. Ребята ухитрились даже пару раз его щелкнуть. Хочешь посмотреть фото?
— Конечно.
— Вот, — Кулигин незаметно передал Лапику несколько фотографий. На цветных отпечатках был изображен Седов выходящий из такси у публичного дома и входящий в дом Просмотрев фотографии, Лапик сказал:
— Я их возьму?
— Бери, мне они ни к чему. Спрятав фотографии, Лапик спросил:
— Хорошо, он был в публичном доме, а дальше?
— Дальше вернулся на корабль. Ребята подежурили там сначала часа два с лишним. Потом зашли в бордель и спросили бандершу, скоро ли выйдет их друг, который, как они знают, два часа назад зашел сюда. Бандерша сказала, что справок о клиентах она не дает. Но потом они все же вытянули из нее, что в доме сейчас находится один молодой человек, иностранец, занятый с девушкой. По описанию это был Седов. Они подождали еще час, потом не поленились снова зайти в бордель. Бандерша подтвердила, что клиент от девушки еще не выходил. Они вернулись на корабль. А еще через сорок минут на борт поднялся Седов. Есть еще вопросы?
— Если он действительно был в этом публичном доме — нет.
— А где он еще мог быть, если ребята висели там три часа?
— Черт его знает.
— Володя, расклад простой: он поднялся на борт вслед за моими ребятами. Потратить эти сорок минут он мог только на дорогу к порту. Оказаться где-то в другом месте он бы просто не успел.
Помолчав, Лапик кивнул:
— Может быть. Что, когда он вернулся, он все время оставался на корабле?
— Да.
— Это точно?
— Точно. Я опросил вахтенных, дежуривших у трапа до самого отхода. Они подтвердили: вернувшись на корабль около пяти вечера, Седов больше на берег не сходил. — Ясно. Но вообще, Володя, насчет Седова у нас будет серьезный разговор.
— В смысле?
— Седова нам придется убирать. Так и так.
— Убирать?
— Обязательно. Ты ведь знаешь, в какие деньги все упирается.
— Знаю.
— Я не утверждаю, что Седов работает на ГРУ. Но в любом случае его нужно убрать. Он здесь лишний. И может испортить все дело. Согласен?
— С этим я был согласен давно. Похлопав Кулигина по плечу, Лапик сказал:
— У меня есть план, как его убрать. Без всяких помех, чисто.
— Так говори свой план.
— Скажу. Но чуть позже.
Корабль с обводами эсминца, выкрашенный в шаровую краску, шел полным ходом. Нос корабля упорно разрезал волну, то проваливаясь вниз, то вылетая наверх, как пробка. Хотя здесь, у берегов Ирана в Оманском заливе, штормило, корабль ничуть не терял отличных мореходных качеств.
На флагштоке за кормой развевался государственный флаг Мальдивских островов — на красном фоне зеленый прямоугольник с белым полумесяцем. Корабль, бывший когда-то эскадренным миноносцем ВМС Ирана, сейчас был зарегистрирован как торговое судно Республики Мальдивы. На носу красовалось название «Шираз»; судя по надписи на корме, корабль был приписан к мальдивскому порту Мале. Однако люди на борту корабля разговаривали друг с другом исключительно на двух главных языках Ирана — фарси и азери.
В штурманской рубке, рядом с капитаном, вахтенным штурманом и штурвальным, стоял Рустамбек. Судя по его виду, каччка на него не действовала, он стоял, чуть расставив ноги и холодно разглядывая накатывающиеся на палубу волны. Спросил на азери:
— Юсиф, долго еще?
— Еще примерно час, господин Рустамбек, — почтительно ответил капитан. — Бухта в самом начале Ормузского пролива.
— Оба транспорта стоят там?
— Да, господин Рустамбек.
Перейдя на русский, Рустамбек спросил:
— Команда подготовлена?
— Да, господин Рустамбек, — также по-русски ответил капитан.
— Где эти люди сейчас?
— Сидят в офицерской кают-компании. Ждут вас.
— Сколько их?
— Как вы просили, господин Рустамбек, ровно двадцать пять человек.
— Юсиф, ты знаешь, я тебе доверяю. Но я хотел бы знать, могу ли я доверять этим людям.
— Господин Рустамбек, я знаю каждого из них.
— Знать каждого из них мало.
— Господин Рустамбек, думаю, я могу отвечать за каждого из них.
— Посмотрим.
Некоторое время оба молча разглядывали белую пену, крутящуюся и лопающуюся на верхушках больших волн. Наконец Рустамбек спросил:
— Они все моряки?
— Все, господин Рустамбек.
— Все говорят по-русски?
— Да, все.
— Свободно, без акцента?
— У двух-трех человек есть легкий акцент. Остальные говорят без акцента. Практически все они ничем не отличаются от русских. Выросли в Баку, учились в русских учебных заведениях, работали на русских предприятиях. Больше половины из них — светловолосые люди с голубыми и серыми глазами.
— Ты выбрал человека, который будет представлять командира эсминца?
— Да, выбрал.
— Чем ты руководствовался при этом?
— Личными качествами этого человека, господин Рустамбек.
— Как его зовут?
— Аслан Али-заде.
— Хорошо. Проводи меня, я хочу с этими людьми поговорить.
— Слушаюсь, господин Рустамбек. Проходите вот сюда, здесь трап.
Спустившись вместе с капитаном во внутренний коридор, Рустамбек пошел за ним. В конце концов, сделав несколько поворотов и спустившись еще по одному трапу, они оказались в довольно тесном помещении офицерской кают-компании. Здесь сидели более двух десятков человек. В момент, когда Рустамбек и капитан вошли, часть находящихся здесь негромко беседовали друг с другом, часть, закинув головы и закрыв глаза, дремали на приваренных к переборкам кожаных диванчиках. Двое играли в нарды.
Как только Рустамбек и капитан вошли, разговоры сразу стихли. Дремавшие зашевелились, игравшие в нарды прекратили игру, смешав фишки.
Оглядев всех, капитан сказал на азери:
— Все знают, кто такой господин Рустамбек?
— Да… Знаем… Конечно… — прозвучали голоса.
— Друзья, господин Рустамбек хочет с вами поговорить. Думаю, вы будете говорить с ним откровенно, ничего не скрывая. — Повернулся к Рустамбеку: — Господин Рустамбек, я здесь нужен?
— Нет, Юсиф, можешь идти.
— Здесь есть телефон. Когда закончите, позвоните, чтобы я показал вам дорогу в ходовую рубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126