Спокойно выкурив сигарету, Халид подумал: теперь, когда он договорился с Луи, он может заняться обычными дневными делами. А сделав их, спокойно, без спешки, пообедать. Конечно, не один, а в компании. До вечера, когда он должен будет позвонить сначала Липницкому, а потом Луи, времени полно.
Он посидел в машине, обдумывая, кого из девушек мог бы сегодня пригласить пообедать. Тех, кого он мог бы вызвать, было много, но далеко не с каждой он хотел бы разделить обед. Кого бы… Кого бы…. Вспомнил: Надя.
Да, конечно. Ей двадцать один год. Он начал встречаться с ней больше года назад. Красивая девушка с немного полноватой, но, на его взгляд, идеальной фигурой. Бесконечно ему преданная. Порой эта преданность ему надоедала, и их встречи прекращались. Но через какое-то время он понимал: он хочет ее видеть. Он просто не может без нее. Тогда он звонил ей, и они опять начинали встречаться.
Надя никогда его ни в чем не упрекала. Она была просто рада, что он снова появляется, что она снова может его видеть, — и все. Если же он опять исчезал, она терпеливо ждала, когда он ей позвонит. И никогда не звонила первая.
Надя работала костюмером в театре и легко могла освободиться. Отлично, подумал Халид, сейчас он позвонит Наде и договорится, что заедет за ней часа в четыре. Потом займется делами, а в четыре они поедут обедать…
Как он и ожидал, Надя обрадовалась его звонку.
— Ой, Халид… — сказала она в трубку. — Здорово, что ты позвонил… Как дела?
— Ты сможешь сегодня освободиться часа в четыре?
— В четыре? Постараюсь.
— Я подъеду к четырем к театру. Выйдешь, хорошо?
— Хорошо.
— Все, до четырех.
Покрутившись на машине по Москве и сделав все дела, он на всякий случай позвонил в посольство. Трубку сняла Фариза; когда он спросил, не звонил ли ему кто-нибудь, сказала:
— Звонил. — Кто?
— Господин Сайед, звонил какой-то мужской голос, русский. Примерно час назад.
— Он назвался?
— Нет. Спрашивал вас, а когда я сказала, что вас нет, попросил передать, что вы ему очень нужны. Срочно. Я спросила, кто это, но он сказал, что вы его знаете и что он еще перезвонит. Он попросил, если вы позвоните, передать мне, где он может вас найти.
Подумал: вряд ли это звонил Липницкий. Но звонок мог быть важным.
— Вот что, Фариза… Если он снова позвонит, скажите, с пяти до семи я буду обедать в ресторане «Савой». Он может туда подойти. Передадите?
— Обязательно передам.
— В посольстве я сегодня уже не появлюсь. Так что до завтра.
— До завтра, господин Сайед.
Дав отбой, он позвонил в «Савой» и попросил предупредить метрдотеля, что приедет после четырех и хотел бы сесть за столик, который он обычно занимает.
Ровно без десяти четыре Халид поставил машину в одном из переулков у Тверского бульвара. Здесь, перед служебным входом в театр, он вставал уже не раз.
Надя вышла без пяти четыре. На ней был красивый серый костюм, скромные янтарные бусы и больше никаких украшений. Халид считал лицо Нади типично славянским: серые глаза, курносый нос, ямочки на щеках, светлые в рыжину волосы, всегда коротко подстриженные. И постоянная улыбка. Он почти никогда не видел Надю грустной.
Увидев его машину, Надя махнула рукой. Подойдя, открыла дверцу, села рядом. Улыбнулась:
— Приветик. Давно не виделись.
— Приветик. — Да, подумал, он не ошибся, сейчас он страшно рад ее видеть. — Пообедаем вместе?
— Ой, что творится… — Надя поцеловала его в щеку. — Что, серьезно?
— Вполне серьезно. Поедем в «Савой»? Мы с тобой там уже раз были. Помнишь?
— Конечно.
— Поехали. — Он нажал на газ.
Глава 7
Пушечная, как всегда, была забита людьми и машинами. В поисках парковки пришлось покрутиться, но в конце концов он поставил машину у «Детского мира».
Посетителей в ресторане было немного, его любимый столик, у окна, тот самый, что выходил на «Детский мир», был свободен. После того как они сели и Надя взяла меню, к ним подошел метрдотель. Показав глазами Халиду, что тот должен понять, ради чего он изображает всю эту показуху, сказал:
— Здравствуйте, дорогие гости. Мы рады приветствовать вас в нашем ресторане. — Оторвав глаза от меню, Надя улыбнулась:
— Спасибо.
— Желаю приятного аппетита. Вас обслужат, как только вы обсудите заказ, — метрдотель отошел,
— Тут столько вкусных вещей… — сказала Надя. — А я как раз пощусь…
— Перестань. Заказывай, что хочешь. А перед обедом выпьем шампанского.
— Ладно, гулять так гулять. Один раз можно. Закажу, что хочу.
— Конечно.
Взяв у них заказ, официант поставил на стол ведерко с шампанским и закуску. Разлив шампанское, Халид поднял бокал:
— За тебя.
— За тебя.
Выпив до дна, они поставили бокалы на стол, но взяться за закуску Халид не успел. Подошедший официант, пригнувшись, прошептал на ухо:
— Вас спрашивает какой-то человек. Он сказал, что не хочет нарушать ваш обед, поэтому просит вас ненадолго выйти. У него срочное дело.
Халид огляделся.
— Где он?
— Семеныч сказал, он сейчас стоит на улице, сразу за дверью.
— Хорошо, я подойду. — Посмотрел на Надю: — Прости, там меня спрашивают. Нигде нельзя скрыться. Подождешь?
— Конечно.
Выйдя в холл, кивнул швейцару:
— Семеныч, меня спрашивали?
— Да, какой-то парень.
— Где он?
— Стоит за дверью.
— Ты его видел раньше здесь? — Нет.
— Какой из себя?
— Лет тридцать пять — сорок, высокий. Волосы темные.
— Одет?
— Одет нормально, в кожаной куртке, джинсах.
— Кто он по виду? Деловой?
— Халид, я в этом не разбираюсь. Но выглядит вроде нормально.
— Русский?
— Трудно понять. Вообще-то похож на кавказца.
— Ладно, Семеныч, спасибо. — Толкнув дверь, Халид вышел.
Сразу за дверью, спиной к нему, на тротуаре стоял человек. Халид попытался понять, знает ли он его. Волосы коротко подстрижены, высокий. Голубые джинсы, кроссовки, темно-синяя рубаха, под которой чувствуются бицепсы. Через правую руку перекинута желтая кожаная куртка. Стоит, спокойно разглядывая запруженную людьми и машинами улицу. Нет, этого человека он не знает.
Неожиданно повернувшись, человек приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте, Халид.
Незнакомец. Больше того, он никогда не видел его в Москве. Густые черные брови, небольшие аккуратные усы, подбородок с ямочкой, говорит с легким акцентом. Да, это кавказец. Похож на курда. Может быть, на ассирийца. Взгляд нехороший, бегающий. Такие взгляды бывают у отмороженных. Но страшной опасности, такой опасности, когда осознаешь, что тебя приговорили, нет. Тем не менее подсознательно Халид почувствовал: все, что делает этот человек, ему не нравится.
Сказал, стараясь выиграть время:
— Здравствуйте. Я что-то не помню, чтобы я вас знал.
— А вы меня и не знаете. Пройдемте в машину.
— В какую машину?
— Вот в эту, красную.
Только тут Халид заметил ствол пистолета, прикрытого желтой курткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126