— Жанночка, это мой друг Халид. Халид, это Жанна.
— Очень приятно, — Жанна лучезарно улыбнулась.
— И мне очень приятно, — сказал Халид.
— Позавтракаешь с нами? — спросил Луи.
— Пожалуй, съел бы что-нибудь, — Халид оглянулся. Луи сделал знак официантке и, когда она подошла, сказал:
— Машенька, принеси моему другу то же, что и нам. Блины, икорочки, пай. И кофе.
Улыбнувшись и записав заказ, официантка ушла. Луи посмотрел на Халида:
— Есть какие-то дела?
— Н-ну… в общем.
— Ага… — Луи посмотрел на Жанну. — Сказка моя, ты как будто хотела купить себе косметику?
— Косметику? — Жанна перевела взгляд с Луи на Халида. — Я хотела?
— Да. — Достав из бумажника стодолларовую купюру, положил перед девушкой. — Ты ведь знаешь, косметика продается здесь прямо внизу, в холле. Знаешь?
— Ну да, конечно. — Взяв банкноту и спрятав ее в сумочку, Жанна встала. — А что ты хочешь, чтобы я купила?
— Золотце, посмотри сама, — Луи улыбнулся. — Давай. Купишь — и сразу возвращайся. Долго не ходи.
— Хорошо. — Жанна ушла.
Подождав, пока официантка поставит на стол завтрак, Луи сказал:
— Слушаю.
— Есть партия оружия. Крупная.
— Что значит крупная?
— Посредник сказал, на миллиард долларов.
— Ого… — Будто забыв, что Халид сидит рядом, Луи погрузился в размышления. — А кто посредник?
— Липницкий.
— Да? — Луи еще помолчал. — Он что, предлагает официальную сделку?
— В том-то и дело, что нет. Он сказал, всю партию можно взять так. Затратив примерно треть суммы.
— Ага… — Луи занялся изучением бриллиантового перстня на безымянном пальце. — Значит, левизна.
— Да, левизна. Во всяком случае, он дал понять, что придется потратиться, чтобы партия попала к нам.
— Потратиться на что?
— Я гадальщик плохой. Но думаю — на людей и оружие.
— Интересно. А где все это вообще, что это, в каком государстве, в каком виде?
— Он сказал, что сообщит все лишь после того, как ему переведут задаток. Задаток нужно перевести сегодня или завтра. Он объяснил: времени, чтобы получить эту партию, у тех, кто решит этим заняться, будет всего неделя.
— Большой задаток?
— Сто тысяч, переводом в Лихтенштейн.
— А потом?
— Потом, после дела, он хочет пятьсот.
— Понятно. А сколько хочешь ты?
— Это — как скажет старик.
Похлопав Халида по плечу, Луи усмехнулся:
— Халид… Ты отлично знаешь, решать буду я.
— Я хотел бы примерно то же, что и Липницкий.
— Понятно. Что ж, не так мало.
— Но и не так много.
— Ладно. Это мы решим. — Луи налил себе кофе. Кивнул: — Что сидишь? Ешь.
Халид занялся блинами с икрой. Пока он ел, Луи задумчиво смотрел в окно. Наконец, отхлебнув кофе, сказал:
— Придется ехать к старику.
Промокнув рот салфеткой, Халид осторожно переспросил:
— Придется?
— Да. Очень уж большие деньги.
— Так поедем?
— Поедем, но с Липницким. Без Липницкого к старику ехать нельзя.
— Ты прав. И все же… — Халид пожал плечами. — Тащить туда Липницкого…
— Что делать. Без Липницкого нельзя. Будь сумма поменьше, можно было бы все обговорить сразу. Но в таком раскладе — если старик конкретно не будет знать, о чем речь, он с нами просто не станет разговаривать
— Но и Липницкий без задатка тоже ни о чем говорить не будет.
— Что делать. Переведем ему деньги. Липницкий — человек серьезный. Переведу я, старик на такие мелочи не разменивается. Думаю, старик мне потом все возместит. Как ты договорился с Липницким?
— Сегодня к вечеру я должен ему позвонить. И если ответ положительный, мы завтра с утра занимаемся оформлением перевода.
— Вы уже договорились, где встретитесь?
— Да. В восемь утра около Трубной, на Рождественском бульваре.
Увидев выходящую из лифта Жанну, Луи помахал рукой.
— Отлично. Подъедем туда вместе. Созвонимся вечером, хорошо?
— Хорошо.
Подойдя и сев за стол, Жанна улыбнулась. Халид встал, она подняла брови:
— Уходите? Наверное, я помешала?
— Что ты, золотце, — Луи шутливо дотронулся до ее щеки. — Как ты можешь нам помешать. Просто Халид очень занятой человек.
— Да, Жанна, извините, но у меня дела. Пойду. — Халид достал было бумажник, но Луи покачал головой:
— Халид, перестань. Это мой стол.
— Ладно. — Халид спрятал бумажник. — Луи, я не прощаюсь.
— Да, конечно. До вечера.
Тральщик снова вошел в полосу тумана, и вахтенный офицер включил сигнальную сирену. Мерные звуки раздавались глухо и уныло, казалось, они с трудом пробиваются сквозь навалившуюся на море влажную белесую пелену. Гущин и Дерябко, стоящие на ходовом мостике, какое-то время видели на носу корабля матроса с биноклем. Но потом туман закрыл и его.
— Идем как в вате, — заметил Гущин. — И они как в вате. Я идиот. Надо было, конечно, дать им аппаратуру.
— Виктор Александрович, какую аппаратуру? — Дерябко хмыкнул. — Вы забыли, в какой спешке все происходило. Вспомните, в тот момент у нас с собой никакой специальной аппаратуры не было. Мы ведь чудом засекли, что яхта стала в бухте.
— Специальной не было — надо было дать корабельную.
— Корабельную Довгань мог заметить. И сразу бы понял, в чем дело.
— Черт… Будь оно все проклято… Их нет уже восемнадцать часов…
— Виктор Александрович, они наверняка спрятались ночью на берегу.
— На берегу… Гадание на кофейной гуще…
— Любой здравомыслящий человек сделал бы так. Чтобы лодку не заметили с яхты.
— Хорошо хоть штиль.
— Виктор Александрович, пойдемте в штурманскую. Думаю, они вот-вот покажутся.
— Ладно, пойдемте.
Они зашли в штурманскую рубку. Стоящие рядом со штурвальным командир корабля, капитан-лейтенант, и вахтенный офицер, старший лейтенант, покосились в их сторону.
— Все так же? — спросил Гущин.
Командир корабля, не отрывая взгляда от гирокомпаса, кивнул:
— Да, товарищ полковник, все так же. Но думаю, мы скоро на них выйдем.
— Вы не допускаете, что с ними могло что-то случиться? Авария, скажем?
— Вряд ли, товарищ полковник. На море штиль.
После того как Гущин и Дерябко остановились за спиной сидящего за экраном радара старшины-радиометриста, тот сказал негромко:
— Как будто что-то есть…
— Да? — Гущин вгляделся в экран. — Что ж вы не говорите?
— Я как раз говорю… Хотя еще рано говорить…
— Где? Я ничего не вижу.
— Товарищ полковник, вообще-то мой радар такие низкие цели не берет… Я шарю наудачу… Что-то проблескивает, но пойди пойми, то это или нет…
— Направление? — спросил командир корабля.
— Семнадцать градусов, примерно около мили, — сказал радиометрист. — Кабельтов восемь.
— Семнадцать, самый малый, — сказал командир. — Штурмовую группу на бак.
— Есть семнадцать, самый малый, — штурвальный переложил спицы штурвала.
— Штурмовая группа, на бак! — сказал в микрофон вахтенный. — Штурмовая группа, на бак!
В просветах тумана было видно, как несколько матросов в спасательных жилетах пробежали на нос корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Очень приятно, — Жанна лучезарно улыбнулась.
— И мне очень приятно, — сказал Халид.
— Позавтракаешь с нами? — спросил Луи.
— Пожалуй, съел бы что-нибудь, — Халид оглянулся. Луи сделал знак официантке и, когда она подошла, сказал:
— Машенька, принеси моему другу то же, что и нам. Блины, икорочки, пай. И кофе.
Улыбнувшись и записав заказ, официантка ушла. Луи посмотрел на Халида:
— Есть какие-то дела?
— Н-ну… в общем.
— Ага… — Луи посмотрел на Жанну. — Сказка моя, ты как будто хотела купить себе косметику?
— Косметику? — Жанна перевела взгляд с Луи на Халида. — Я хотела?
— Да. — Достав из бумажника стодолларовую купюру, положил перед девушкой. — Ты ведь знаешь, косметика продается здесь прямо внизу, в холле. Знаешь?
— Ну да, конечно. — Взяв банкноту и спрятав ее в сумочку, Жанна встала. — А что ты хочешь, чтобы я купила?
— Золотце, посмотри сама, — Луи улыбнулся. — Давай. Купишь — и сразу возвращайся. Долго не ходи.
— Хорошо. — Жанна ушла.
Подождав, пока официантка поставит на стол завтрак, Луи сказал:
— Слушаю.
— Есть партия оружия. Крупная.
— Что значит крупная?
— Посредник сказал, на миллиард долларов.
— Ого… — Будто забыв, что Халид сидит рядом, Луи погрузился в размышления. — А кто посредник?
— Липницкий.
— Да? — Луи еще помолчал. — Он что, предлагает официальную сделку?
— В том-то и дело, что нет. Он сказал, всю партию можно взять так. Затратив примерно треть суммы.
— Ага… — Луи занялся изучением бриллиантового перстня на безымянном пальце. — Значит, левизна.
— Да, левизна. Во всяком случае, он дал понять, что придется потратиться, чтобы партия попала к нам.
— Потратиться на что?
— Я гадальщик плохой. Но думаю — на людей и оружие.
— Интересно. А где все это вообще, что это, в каком государстве, в каком виде?
— Он сказал, что сообщит все лишь после того, как ему переведут задаток. Задаток нужно перевести сегодня или завтра. Он объяснил: времени, чтобы получить эту партию, у тех, кто решит этим заняться, будет всего неделя.
— Большой задаток?
— Сто тысяч, переводом в Лихтенштейн.
— А потом?
— Потом, после дела, он хочет пятьсот.
— Понятно. А сколько хочешь ты?
— Это — как скажет старик.
Похлопав Халида по плечу, Луи усмехнулся:
— Халид… Ты отлично знаешь, решать буду я.
— Я хотел бы примерно то же, что и Липницкий.
— Понятно. Что ж, не так мало.
— Но и не так много.
— Ладно. Это мы решим. — Луи налил себе кофе. Кивнул: — Что сидишь? Ешь.
Халид занялся блинами с икрой. Пока он ел, Луи задумчиво смотрел в окно. Наконец, отхлебнув кофе, сказал:
— Придется ехать к старику.
Промокнув рот салфеткой, Халид осторожно переспросил:
— Придется?
— Да. Очень уж большие деньги.
— Так поедем?
— Поедем, но с Липницким. Без Липницкого к старику ехать нельзя.
— Ты прав. И все же… — Халид пожал плечами. — Тащить туда Липницкого…
— Что делать. Без Липницкого нельзя. Будь сумма поменьше, можно было бы все обговорить сразу. Но в таком раскладе — если старик конкретно не будет знать, о чем речь, он с нами просто не станет разговаривать
— Но и Липницкий без задатка тоже ни о чем говорить не будет.
— Что делать. Переведем ему деньги. Липницкий — человек серьезный. Переведу я, старик на такие мелочи не разменивается. Думаю, старик мне потом все возместит. Как ты договорился с Липницким?
— Сегодня к вечеру я должен ему позвонить. И если ответ положительный, мы завтра с утра занимаемся оформлением перевода.
— Вы уже договорились, где встретитесь?
— Да. В восемь утра около Трубной, на Рождественском бульваре.
Увидев выходящую из лифта Жанну, Луи помахал рукой.
— Отлично. Подъедем туда вместе. Созвонимся вечером, хорошо?
— Хорошо.
Подойдя и сев за стол, Жанна улыбнулась. Халид встал, она подняла брови:
— Уходите? Наверное, я помешала?
— Что ты, золотце, — Луи шутливо дотронулся до ее щеки. — Как ты можешь нам помешать. Просто Халид очень занятой человек.
— Да, Жанна, извините, но у меня дела. Пойду. — Халид достал было бумажник, но Луи покачал головой:
— Халид, перестань. Это мой стол.
— Ладно. — Халид спрятал бумажник. — Луи, я не прощаюсь.
— Да, конечно. До вечера.
Тральщик снова вошел в полосу тумана, и вахтенный офицер включил сигнальную сирену. Мерные звуки раздавались глухо и уныло, казалось, они с трудом пробиваются сквозь навалившуюся на море влажную белесую пелену. Гущин и Дерябко, стоящие на ходовом мостике, какое-то время видели на носу корабля матроса с биноклем. Но потом туман закрыл и его.
— Идем как в вате, — заметил Гущин. — И они как в вате. Я идиот. Надо было, конечно, дать им аппаратуру.
— Виктор Александрович, какую аппаратуру? — Дерябко хмыкнул. — Вы забыли, в какой спешке все происходило. Вспомните, в тот момент у нас с собой никакой специальной аппаратуры не было. Мы ведь чудом засекли, что яхта стала в бухте.
— Специальной не было — надо было дать корабельную.
— Корабельную Довгань мог заметить. И сразу бы понял, в чем дело.
— Черт… Будь оно все проклято… Их нет уже восемнадцать часов…
— Виктор Александрович, они наверняка спрятались ночью на берегу.
— На берегу… Гадание на кофейной гуще…
— Любой здравомыслящий человек сделал бы так. Чтобы лодку не заметили с яхты.
— Хорошо хоть штиль.
— Виктор Александрович, пойдемте в штурманскую. Думаю, они вот-вот покажутся.
— Ладно, пойдемте.
Они зашли в штурманскую рубку. Стоящие рядом со штурвальным командир корабля, капитан-лейтенант, и вахтенный офицер, старший лейтенант, покосились в их сторону.
— Все так же? — спросил Гущин.
Командир корабля, не отрывая взгляда от гирокомпаса, кивнул:
— Да, товарищ полковник, все так же. Но думаю, мы скоро на них выйдем.
— Вы не допускаете, что с ними могло что-то случиться? Авария, скажем?
— Вряд ли, товарищ полковник. На море штиль.
После того как Гущин и Дерябко остановились за спиной сидящего за экраном радара старшины-радиометриста, тот сказал негромко:
— Как будто что-то есть…
— Да? — Гущин вгляделся в экран. — Что ж вы не говорите?
— Я как раз говорю… Хотя еще рано говорить…
— Где? Я ничего не вижу.
— Товарищ полковник, вообще-то мой радар такие низкие цели не берет… Я шарю наудачу… Что-то проблескивает, но пойди пойми, то это или нет…
— Направление? — спросил командир корабля.
— Семнадцать градусов, примерно около мили, — сказал радиометрист. — Кабельтов восемь.
— Семнадцать, самый малый, — сказал командир. — Штурмовую группу на бак.
— Есть семнадцать, самый малый, — штурвальный переложил спицы штурвала.
— Штурмовая группа, на бак! — сказал в микрофон вахтенный. — Штурмовая группа, на бак!
В просветах тумана было видно, как несколько матросов в спасательных жилетах пробежали на нос корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126