Я же сказал, я позвоню!
— Хорошо…
Вернувшись к изучению карты, Петраков несколько раз щелкнул пальцами:
— Черт… Вот черт… Это они придумали хорошо… По-азиатски… Сволочи, гады, но придумали хорошо…
— Очнитесь, Леонид Петрович, — Лапик мрачно пожевал губами. — Очнитесь.
— А что?
— Это все я придумал. От начала до конца.
— Хорошо, ты, ты… Ты у нас вообще гений… Здорово ты придумал, что транспорты будут под российскими флагами… И эсминец… Они сказали, эсминец?
— Да, эсминец. Бортовой номер — «447».
— Черт… Нужно, чтобы наши зубры, Бегун, Чурылин, остальные, не сомневались, что команда эсминца — действительно российская.
— Они не будут сомневаться.
— Да они же… Они прошли огни и воды… Ведь до «Тимирязева» этот эсминец будет тащить их, наверное, часов двенадцать… Если не больше…
— Они сомневаться не будут. Рустамбек сообщил, он лично занимается этим.
— Рустамбек… — машинально сказал Петраков, продолжая изучать карту. — Да, Рустамбек — человек дела.
— Еще одно, Леонид Петрович. — Что?
— Я уже говорил об этом, но напомню еще раз. Не должно быть никакой утечки по крейсеру. Никакой.
— Ты имеешь в виду — утечки об изменении маршрута?
— Да. Утечка будет означать, что об изменении места передачи крейсера тут же узнают на корабле ГРУ.
— Ну, положим, не узнают. Но ты прав. Остается придумать, что я скажу штурманам, когда после Эль-Хадда мы не повернем на норд-вест, а будем продолжать идти на норд.
— Это вы придумаете.
— Пожалуй. Скажу, таковы условия боевого задания. — Еще несколько раз передвинув угольник, посмотрел на Лапика. — Ладно. Сейчас дам тебе текст радиограмм в Москву.
— Давайте.
Взяв пустой бланк и ручку, Петраков написал текст радиограммы. Зачеркнув и исправив несколько слов, взял другой бланк, переписал начисто. Подписав, протянул Лапику:
— Посмотри, все ли правильно. Пробежав глазами текст, Лапик кивнул:
— Все нормально. Я иду к радистам.
— Так иди. Чего ты ждешь?
— Сейчас. — Посидел, разглядывая стол. — Леонид Петрович, я хотел поговорить с вами еще об одном.
— О чем?
Встав, Лапик прошелся по каюте. Остановился, глядя в иллюминатор.
— Об очень серьезной вещи, Леонид Петрович.
— О какой серьезной вещи?
— На корабле уже долгое время находятся трое посторонних. Глеб Довгань, Юрий Седов и Алла Позднякова.
— Глеб Довгань не посторонний. Он мой друг и партнер.
— Хорошо, друг и партнер. Но иногда друзья и партнеры могут принести больше вреда, чем посторонние.
— Володя, я сам знаю, кто мне приносит больше вреда, а кто — пользы. К чему ты клонишь?
— Я клоню к тому, что Довгань давно хочет опробовать яхту на ходу.
— И что?
— А то, что войти в гавань Чахбехара мы ведь не сможем, это маленький порт. Скорее всего мы встанем там на бочку на рейде. Так ведь?
— Да, скорее всего.
— То есть это будет идеальный момент спустить яхту на воду, чтобы опробовать. Подайте Довганю эту идею.
— Ему не нужно подавать никакой идеи. Он сам все время заводит со мной этот разговор. Ждет не дождется, когда сможет проверить, как прошел ремонт.
— Очень хорошо. На стоянке в Чахбехаре скажите, что вы не против, чтобы он опробовал яхту на ходу. Яхта с Довганем, Седовым и Поздняковой на борту выйдет в море. И не вернется.
— Что?
— Ничего, Владимир Петрович. Яхты такого класса, хоть и приспособлены для плавания в океане, но не застрахованы от случайностей. Аравийское море — это практически Индийский океан. Если яхта не вернется, ни к кому на крейсере, в том числе и к вам, никто не сможет предъявить никаких претензий.
— Черт… Володя, что ты несешь?
— Я ничего не несу, Леонид Петрович.
— Слушай… — Взявшись за лацканы кителя Лапика, Петраков трясанул его. — Ты что, хочешь, чтобы я потопил Довганя?
— Успокойтесь, Леонид Петрович. Отпустите мой китель.
— Черт… — Петраков оттолкнул его. — Говно ты… Спокойно оправив китель, Лапик посмотрел на Петракова:
— Леонид Петрович, я понимаю ваши чувства. Но я исхожу из жесткой реальности. Три посторонних человека на борту крейсера могут сорвать все, что мы с вами готовили долгие месяцы. Реально могут сорвать, понимаете? Реально!
Не дождавшись ответа, продолжил:
— В нашем арсенале есть самые лучшие дистанционные мины. Скажите, вы ждете еще каких-нибудь деловых выгод от Довганя?
Подойдя вплотную к Лапику, Петраков хотел что-то сказать. Но, встретив взгляд спокойных глаз, только потряс головой.
— Так ждете вы каких-нибудь выгод от Довганя, Владимир Петрович? — повторил Лапик.
— Ты дьявол… — прошипел Петраков. — Дьявол… Неужели ты не понимаешь этого? Не неси чушь.
— Конечно, я дьявол. А Довгань — святой ангел. Но не будем о чуши. А также о дьяволах и ангелах. Есть большие деньги. Очень большие. Которых из-за этой троицы мы можем лишиться. Это не только деньги, Леонид Петрович. Это еще и ваша карьера. ГРУ не успокоится, поверьте мне. Оно обязательно выйдет на Довганя. И будет его трясти. Вам нужен такой свидетель?
Петраков ничего не ответил.
— Вы отлично знаете, если сделка в Чахбехаре пройдет успешно, вы станете контр-адмиралом. Поскольку уже представлены к этому званию. А если вы станете контр-адмиралом, вы никогда больше не появитесь в Новороссийске. У вас будет совсем другая жизнь. Зачем вам какой-то Довгань? Зачем? Понимаю, у вас давние отношения. Но чем-то надо жертвовать. Такова жизнь.
Петраков покачал головой:
— Ну ты и иезуит, Володя. Страшный иезуит.
— Да, я иезуит. Но иезуиты были не такие плохие люди.
Все, иду относить радиограмму. Только поймите, Леонид Петрович, вы не должны ни мне, ни кому-то еще ничего приказывать. Поймите это. Всем этим займусь я. В нашем распоряжении несколько десятков опытных десантников-спецназовцев. Установить дистанционную мину на корпусе яхты так, чтобы этого никто не заметил, для них плевое дело. Яхта выйдет в море, и…. — Усмехнулся. — Мне от вас нужно только одно… Скажите, если яхта выйдет в море и не вернется, вы не вытащите пистолет? И не выстрелите в меня?
Посмотрев на Лапика, Петраков подошел к бару. Взял бутылку коньяка, налил полный стакан, выпил одним махом. Сказал, не поворачиваясь:
— Нет. Не выстрелю.
Глава 14
Вверхних этажах здания Совета Министров России, там, где находились помещения премьер-министра, вице-премьеров и их аппарата, охрану несли особые формирования. В эти формирования отбирались лучшие из лучших, люди, сначала зарекомендовавшие себя в спецподразделениях «Альфа» и СОБР и потом уже переведенные сюда. Естественно, пост начальника охраны «большой тройки», премьер-министра и двух его вице-премьеров, мог занять только многократно проверенный и действительно доказавший свои достоинства человек.
Генерал-майор Виталий Судебников, занимавший сейчас этот пост, был выпускником известного Рязанского высшего военного училища воздушно-десантных войск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Хорошо…
Вернувшись к изучению карты, Петраков несколько раз щелкнул пальцами:
— Черт… Вот черт… Это они придумали хорошо… По-азиатски… Сволочи, гады, но придумали хорошо…
— Очнитесь, Леонид Петрович, — Лапик мрачно пожевал губами. — Очнитесь.
— А что?
— Это все я придумал. От начала до конца.
— Хорошо, ты, ты… Ты у нас вообще гений… Здорово ты придумал, что транспорты будут под российскими флагами… И эсминец… Они сказали, эсминец?
— Да, эсминец. Бортовой номер — «447».
— Черт… Нужно, чтобы наши зубры, Бегун, Чурылин, остальные, не сомневались, что команда эсминца — действительно российская.
— Они не будут сомневаться.
— Да они же… Они прошли огни и воды… Ведь до «Тимирязева» этот эсминец будет тащить их, наверное, часов двенадцать… Если не больше…
— Они сомневаться не будут. Рустамбек сообщил, он лично занимается этим.
— Рустамбек… — машинально сказал Петраков, продолжая изучать карту. — Да, Рустамбек — человек дела.
— Еще одно, Леонид Петрович. — Что?
— Я уже говорил об этом, но напомню еще раз. Не должно быть никакой утечки по крейсеру. Никакой.
— Ты имеешь в виду — утечки об изменении маршрута?
— Да. Утечка будет означать, что об изменении места передачи крейсера тут же узнают на корабле ГРУ.
— Ну, положим, не узнают. Но ты прав. Остается придумать, что я скажу штурманам, когда после Эль-Хадда мы не повернем на норд-вест, а будем продолжать идти на норд.
— Это вы придумаете.
— Пожалуй. Скажу, таковы условия боевого задания. — Еще несколько раз передвинув угольник, посмотрел на Лапика. — Ладно. Сейчас дам тебе текст радиограмм в Москву.
— Давайте.
Взяв пустой бланк и ручку, Петраков написал текст радиограммы. Зачеркнув и исправив несколько слов, взял другой бланк, переписал начисто. Подписав, протянул Лапику:
— Посмотри, все ли правильно. Пробежав глазами текст, Лапик кивнул:
— Все нормально. Я иду к радистам.
— Так иди. Чего ты ждешь?
— Сейчас. — Посидел, разглядывая стол. — Леонид Петрович, я хотел поговорить с вами еще об одном.
— О чем?
Встав, Лапик прошелся по каюте. Остановился, глядя в иллюминатор.
— Об очень серьезной вещи, Леонид Петрович.
— О какой серьезной вещи?
— На корабле уже долгое время находятся трое посторонних. Глеб Довгань, Юрий Седов и Алла Позднякова.
— Глеб Довгань не посторонний. Он мой друг и партнер.
— Хорошо, друг и партнер. Но иногда друзья и партнеры могут принести больше вреда, чем посторонние.
— Володя, я сам знаю, кто мне приносит больше вреда, а кто — пользы. К чему ты клонишь?
— Я клоню к тому, что Довгань давно хочет опробовать яхту на ходу.
— И что?
— А то, что войти в гавань Чахбехара мы ведь не сможем, это маленький порт. Скорее всего мы встанем там на бочку на рейде. Так ведь?
— Да, скорее всего.
— То есть это будет идеальный момент спустить яхту на воду, чтобы опробовать. Подайте Довганю эту идею.
— Ему не нужно подавать никакой идеи. Он сам все время заводит со мной этот разговор. Ждет не дождется, когда сможет проверить, как прошел ремонт.
— Очень хорошо. На стоянке в Чахбехаре скажите, что вы не против, чтобы он опробовал яхту на ходу. Яхта с Довганем, Седовым и Поздняковой на борту выйдет в море. И не вернется.
— Что?
— Ничего, Владимир Петрович. Яхты такого класса, хоть и приспособлены для плавания в океане, но не застрахованы от случайностей. Аравийское море — это практически Индийский океан. Если яхта не вернется, ни к кому на крейсере, в том числе и к вам, никто не сможет предъявить никаких претензий.
— Черт… Володя, что ты несешь?
— Я ничего не несу, Леонид Петрович.
— Слушай… — Взявшись за лацканы кителя Лапика, Петраков трясанул его. — Ты что, хочешь, чтобы я потопил Довганя?
— Успокойтесь, Леонид Петрович. Отпустите мой китель.
— Черт… — Петраков оттолкнул его. — Говно ты… Спокойно оправив китель, Лапик посмотрел на Петракова:
— Леонид Петрович, я понимаю ваши чувства. Но я исхожу из жесткой реальности. Три посторонних человека на борту крейсера могут сорвать все, что мы с вами готовили долгие месяцы. Реально могут сорвать, понимаете? Реально!
Не дождавшись ответа, продолжил:
— В нашем арсенале есть самые лучшие дистанционные мины. Скажите, вы ждете еще каких-нибудь деловых выгод от Довганя?
Подойдя вплотную к Лапику, Петраков хотел что-то сказать. Но, встретив взгляд спокойных глаз, только потряс головой.
— Так ждете вы каких-нибудь выгод от Довганя, Владимир Петрович? — повторил Лапик.
— Ты дьявол… — прошипел Петраков. — Дьявол… Неужели ты не понимаешь этого? Не неси чушь.
— Конечно, я дьявол. А Довгань — святой ангел. Но не будем о чуши. А также о дьяволах и ангелах. Есть большие деньги. Очень большие. Которых из-за этой троицы мы можем лишиться. Это не только деньги, Леонид Петрович. Это еще и ваша карьера. ГРУ не успокоится, поверьте мне. Оно обязательно выйдет на Довганя. И будет его трясти. Вам нужен такой свидетель?
Петраков ничего не ответил.
— Вы отлично знаете, если сделка в Чахбехаре пройдет успешно, вы станете контр-адмиралом. Поскольку уже представлены к этому званию. А если вы станете контр-адмиралом, вы никогда больше не появитесь в Новороссийске. У вас будет совсем другая жизнь. Зачем вам какой-то Довгань? Зачем? Понимаю, у вас давние отношения. Но чем-то надо жертвовать. Такова жизнь.
Петраков покачал головой:
— Ну ты и иезуит, Володя. Страшный иезуит.
— Да, я иезуит. Но иезуиты были не такие плохие люди.
Все, иду относить радиограмму. Только поймите, Леонид Петрович, вы не должны ни мне, ни кому-то еще ничего приказывать. Поймите это. Всем этим займусь я. В нашем распоряжении несколько десятков опытных десантников-спецназовцев. Установить дистанционную мину на корпусе яхты так, чтобы этого никто не заметил, для них плевое дело. Яхта выйдет в море, и…. — Усмехнулся. — Мне от вас нужно только одно… Скажите, если яхта выйдет в море и не вернется, вы не вытащите пистолет? И не выстрелите в меня?
Посмотрев на Лапика, Петраков подошел к бару. Взял бутылку коньяка, налил полный стакан, выпил одним махом. Сказал, не поворачиваясь:
— Нет. Не выстрелю.
Глава 14
Вверхних этажах здания Совета Министров России, там, где находились помещения премьер-министра, вице-премьеров и их аппарата, охрану несли особые формирования. В эти формирования отбирались лучшие из лучших, люди, сначала зарекомендовавшие себя в спецподразделениях «Альфа» и СОБР и потом уже переведенные сюда. Естественно, пост начальника охраны «большой тройки», премьер-министра и двух его вице-премьеров, мог занять только многократно проверенный и действительно доказавший свои достоинства человек.
Генерал-майор Виталий Судебников, занимавший сейчас этот пост, был выпускником известного Рязанского высшего военного училища воздушно-десантных войск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126