— Это вам, суки, за Сере-гу… — нажал кнопку.
Совсем близко в море грохнул взрыв.
— Еще раз за Серегу… — Кулигин нажал вторую кнопку. — Еще раз… Еще раз…
Взрывы в море грохотали вокруг крейсера со всех сторон. Кулигин, матерясь, продолжал нажимать кнопки. Он продолжал нажимать кнопки даже после того, как была взорвана последняя, двадцать вторая мина. Чтобы остановить его, Петракову пришлось заорать:
— Кулигин, мать твою! Хватит! Очнись! Выпрямившись, Кулигин посмотрел на Петракова. Вытер пот со лба, сказал тихо:
— Еще цели есть?
— Центр, пост одиннадцать… — прозвучало в репродукторе. — С нашего борта насчитали двенадцать взрывов…
— Центр, пост двенадцать… — сказал другой голос. — Десять катеров с нашего борта уничтожены…
— А остальные? — спросил Петраков.
— Остальных катеров не видно… — послышался ответ. — Похоже, они подошли к самому борту…
— Центральный, слышите меня? — раздался голос. — У девятого сектора на леер набросили кошку… Вижу еще одну кошку…
— На постах, внимание! — скомандовал Петраков — Противник начал десантирование в районе девятого сектора… Сосредоточить огонь в секторе, выслать ударные группы…
Алла и Седов, с пододетыми под куртки пуленепробиваемыми жилетами, с «узи» в руках стояли у закрытой двери ангара, пытаясь разглядеть в узкую щель то, что происходит на палубе. Оттуда слышались короткие очереди, выкрики, изредка сверху палубу освещал мощный прожектор.
— Ну что? — спросила Алла.
— Они высадили десант. Вот что, Алла, отойди чуть назад, к яхте.
— Почему?
Встретившись с ней взглядом, подумал: кажется, все это мне мерещится. Алла сейчас смотрит на него так, как может смотреть только любящая женщина. Или он принял за любовь обыкновенный испуг? Нет, ошибиться в том, как должна смотреть на мужчину любящая женщина, он не может. Но он знает точно, ждать от Аллы каких-то чувств к нему, а уж любви тем более — просто смешно.
— Алла, пожалуйста, не задавай сейчас вопросов. Просто отойди назад. А я выйду из ангара. Не волнуйся, вход в ангар будет прикрыт.
— Я не волнуюсь.
— Так отойди.
— Хорошо. — Она отошла.
Откинув засов, выскользнул на палубу. Услышав очередь из «Калашникова», раздавшуюся совсем рядом, перекатился кубарем по палубе в ту сторону. Очередь, как он понял, раздалась точно за углом ангара, у трапа, ведущего на нижний уровень. Осторожно подполз к углу, выглянул — и застыл. У самого его носа темнели чуть раздвинутые для удобства подошвы ботинок морского десантника. Единственное, что он не смог понять, кому принадлежат эти ботинки, своему или чужому. Чуть продвинулся вперед — и в тот же момент ноги, обутые в эти ботинки, сделав резкое движение, обхватили его шею. Напрягшись, попытался высвободиться. Увидел склонившееся над ним лицо Димы. Захват ослаб, Дима прошептал:
— Юра, черт, ты откуда взялся?
— Пришел помочь.
— Тут не нужно помогать. По-моему, мы всех завалили.
Отдельные пулеметные очереди, раздававшиеся со всех сторон, подтверждали это. Судя по звуку, стрельбу вели спецназовцы, засевшие в пулеметных гнездах в главной надстройке.
— Дима… — крикнул Седов.
— Ты что-то сказал? — ответил Дима сквозь шум.
— Я слышал очередь из «Калашникова».
— Это я стрелял. Мы…
Договорить Дима не успел, человек, прыгнувший с крыши, попытался ударить его ребром ладони по горлу. Дима каким-то чудом успел увернуться. Остального Седов не видел, его самого сбил прыгнувший сверху второй человек. Падая, нападавший ударил его ножом, но лезвие, скользнув по кевлару, лишь оцарапало бедро. Увидев черную маску, Седов ударил по ней локтем — и человек, захрипев, упал. Повернулся к Диме — тот, подмяв своего, содрал с него маску. Отбросил — маска вся пропиталась кровью. Судя по закинутому вверх подбородку, человек был мертв.
Отодвинув тело, Дима кивнул:
— Черт, я его пришил… А твой?
— Сейчас… — Седов снял маску, пощупал пульс — пульса не было. — Мой тоже готов.
— Смотри! — крикнул Дима. — Стреляй по ним!
Увидев несколько теней, метнувшихся к леерам, Седов нажал гашетку. «Узи» выпустил длинную очередь, но было поздно — тени, перепрыгнув через леера, исчезли за бортом.
— Уходят, гады… — прошипел Дима.
— Уже ушли, — раздалось над ними. Подняв голову, Седов увидел Кулигина. Вдруг понял: автоматные и пулеметные очереди стихли.
— Ушли, товарищ майор? — спросил Дима, поднимаясь вместе с Седовым.
— Да. Катера отстали, подбирают своих. Последние прыгнули за борт, видели?
— Видели. Наши все целы?
— Четверо легко раненных. Убитых нет, если не считать Серегу.
— Серега умер? — спросил Седов.
— Да, от потери крови.
— А у них?
— Двадцать семь человек остались на палубе. Жмурики. Ребята ходят, их подбирают.
— Тут еще двое, товарищ майор, — сказал Дима.
— Значит, двадцать девять. Командир сказал, всех надо сбросить за борт. Мертвяки нам здесь не нужны. Бери, Дима. А я возьму второго.
Спецназовцы подтащили убитых к леерам, сбросили вниз. Кулигин махнул рукой:
— Шкотовый, где девушка?
— В ангаре.
— Иди к ней. Мало ли, кого-то недосмотрели.
— Хорошо.
Вернувшись в ангар, увидел Аллу — она, спрятавшись по всем правилам за стапелем, стояла с автоматом на изготовку. Увидев его, кивнула:
— Что там?
— Все кончилось. Катера ушли.
— Убитые у наших есть?
— Нет. Четверо легко раненных. Ну и… — Помолчал. — Серега умер.
— Умер?
— Да. От потери крови. Положив автомат на палубу, сказала почти беззвучно:
— Извини.
Повернулась, поднялась на яхту.
Посмотрев ей вслед, подошел к воротам ангара. Он отлично знал, чего можно ждать от рейнджеров — тех, кто мог остаться на крейсере.
На главном боевом посту все оставались на местах.
— Товарищ капитан первого ранга, цели исчезли, — доложил старший радиометрист.
— Отлично. — Петраков помолчал. — Молодцы, ребята. Сколько раненых?
— Четверо легкораненых, товарищ капитан первого ранга, — доложил Качуров. — Если не считать погибшего Нистратова.
— А у противника?
— По последним сведениям — двадцать девять убитых. Раненых нет.
— Что, совсем не было раненых?
— Были. Но их свои же сбросили за борт.
— Отбой боевой тревоги? — спросил Бегун. — Леонид Петрович?
— Ни в коем случае. Мало ли, они ведь еще могут что-то придумать. Передайте постам: всем находиться в боевой готовности до восьми ноль-ноль. Поисковым группам проверять все щели. Вести активную радиовахту.
— Есть передать постам находиться в боевой готовности до восьми ноль-ноль, проверять все щели, нести активную радиовахту, — четко ответил Бегун.
В восемь тридцать утра поисковые группы, закончив осмотр кают, служебных помещений и трюмов, доложили: посторонних на крейсере нет.
Через сутки, ранним утром, крейсер «Хаджибей» продолжал идти в Красном море с прежней крейсерской скоростью прежним курсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Совсем близко в море грохнул взрыв.
— Еще раз за Серегу… — Кулигин нажал вторую кнопку. — Еще раз… Еще раз…
Взрывы в море грохотали вокруг крейсера со всех сторон. Кулигин, матерясь, продолжал нажимать кнопки. Он продолжал нажимать кнопки даже после того, как была взорвана последняя, двадцать вторая мина. Чтобы остановить его, Петракову пришлось заорать:
— Кулигин, мать твою! Хватит! Очнись! Выпрямившись, Кулигин посмотрел на Петракова. Вытер пот со лба, сказал тихо:
— Еще цели есть?
— Центр, пост одиннадцать… — прозвучало в репродукторе. — С нашего борта насчитали двенадцать взрывов…
— Центр, пост двенадцать… — сказал другой голос. — Десять катеров с нашего борта уничтожены…
— А остальные? — спросил Петраков.
— Остальных катеров не видно… — послышался ответ. — Похоже, они подошли к самому борту…
— Центральный, слышите меня? — раздался голос. — У девятого сектора на леер набросили кошку… Вижу еще одну кошку…
— На постах, внимание! — скомандовал Петраков — Противник начал десантирование в районе девятого сектора… Сосредоточить огонь в секторе, выслать ударные группы…
Алла и Седов, с пододетыми под куртки пуленепробиваемыми жилетами, с «узи» в руках стояли у закрытой двери ангара, пытаясь разглядеть в узкую щель то, что происходит на палубе. Оттуда слышались короткие очереди, выкрики, изредка сверху палубу освещал мощный прожектор.
— Ну что? — спросила Алла.
— Они высадили десант. Вот что, Алла, отойди чуть назад, к яхте.
— Почему?
Встретившись с ней взглядом, подумал: кажется, все это мне мерещится. Алла сейчас смотрит на него так, как может смотреть только любящая женщина. Или он принял за любовь обыкновенный испуг? Нет, ошибиться в том, как должна смотреть на мужчину любящая женщина, он не может. Но он знает точно, ждать от Аллы каких-то чувств к нему, а уж любви тем более — просто смешно.
— Алла, пожалуйста, не задавай сейчас вопросов. Просто отойди назад. А я выйду из ангара. Не волнуйся, вход в ангар будет прикрыт.
— Я не волнуюсь.
— Так отойди.
— Хорошо. — Она отошла.
Откинув засов, выскользнул на палубу. Услышав очередь из «Калашникова», раздавшуюся совсем рядом, перекатился кубарем по палубе в ту сторону. Очередь, как он понял, раздалась точно за углом ангара, у трапа, ведущего на нижний уровень. Осторожно подполз к углу, выглянул — и застыл. У самого его носа темнели чуть раздвинутые для удобства подошвы ботинок морского десантника. Единственное, что он не смог понять, кому принадлежат эти ботинки, своему или чужому. Чуть продвинулся вперед — и в тот же момент ноги, обутые в эти ботинки, сделав резкое движение, обхватили его шею. Напрягшись, попытался высвободиться. Увидел склонившееся над ним лицо Димы. Захват ослаб, Дима прошептал:
— Юра, черт, ты откуда взялся?
— Пришел помочь.
— Тут не нужно помогать. По-моему, мы всех завалили.
Отдельные пулеметные очереди, раздававшиеся со всех сторон, подтверждали это. Судя по звуку, стрельбу вели спецназовцы, засевшие в пулеметных гнездах в главной надстройке.
— Дима… — крикнул Седов.
— Ты что-то сказал? — ответил Дима сквозь шум.
— Я слышал очередь из «Калашникова».
— Это я стрелял. Мы…
Договорить Дима не успел, человек, прыгнувший с крыши, попытался ударить его ребром ладони по горлу. Дима каким-то чудом успел увернуться. Остального Седов не видел, его самого сбил прыгнувший сверху второй человек. Падая, нападавший ударил его ножом, но лезвие, скользнув по кевлару, лишь оцарапало бедро. Увидев черную маску, Седов ударил по ней локтем — и человек, захрипев, упал. Повернулся к Диме — тот, подмяв своего, содрал с него маску. Отбросил — маска вся пропиталась кровью. Судя по закинутому вверх подбородку, человек был мертв.
Отодвинув тело, Дима кивнул:
— Черт, я его пришил… А твой?
— Сейчас… — Седов снял маску, пощупал пульс — пульса не было. — Мой тоже готов.
— Смотри! — крикнул Дима. — Стреляй по ним!
Увидев несколько теней, метнувшихся к леерам, Седов нажал гашетку. «Узи» выпустил длинную очередь, но было поздно — тени, перепрыгнув через леера, исчезли за бортом.
— Уходят, гады… — прошипел Дима.
— Уже ушли, — раздалось над ними. Подняв голову, Седов увидел Кулигина. Вдруг понял: автоматные и пулеметные очереди стихли.
— Ушли, товарищ майор? — спросил Дима, поднимаясь вместе с Седовым.
— Да. Катера отстали, подбирают своих. Последние прыгнули за борт, видели?
— Видели. Наши все целы?
— Четверо легко раненных. Убитых нет, если не считать Серегу.
— Серега умер? — спросил Седов.
— Да, от потери крови.
— А у них?
— Двадцать семь человек остались на палубе. Жмурики. Ребята ходят, их подбирают.
— Тут еще двое, товарищ майор, — сказал Дима.
— Значит, двадцать девять. Командир сказал, всех надо сбросить за борт. Мертвяки нам здесь не нужны. Бери, Дима. А я возьму второго.
Спецназовцы подтащили убитых к леерам, сбросили вниз. Кулигин махнул рукой:
— Шкотовый, где девушка?
— В ангаре.
— Иди к ней. Мало ли, кого-то недосмотрели.
— Хорошо.
Вернувшись в ангар, увидел Аллу — она, спрятавшись по всем правилам за стапелем, стояла с автоматом на изготовку. Увидев его, кивнула:
— Что там?
— Все кончилось. Катера ушли.
— Убитые у наших есть?
— Нет. Четверо легко раненных. Ну и… — Помолчал. — Серега умер.
— Умер?
— Да. От потери крови. Положив автомат на палубу, сказала почти беззвучно:
— Извини.
Повернулась, поднялась на яхту.
Посмотрев ей вслед, подошел к воротам ангара. Он отлично знал, чего можно ждать от рейнджеров — тех, кто мог остаться на крейсере.
На главном боевом посту все оставались на местах.
— Товарищ капитан первого ранга, цели исчезли, — доложил старший радиометрист.
— Отлично. — Петраков помолчал. — Молодцы, ребята. Сколько раненых?
— Четверо легкораненых, товарищ капитан первого ранга, — доложил Качуров. — Если не считать погибшего Нистратова.
— А у противника?
— По последним сведениям — двадцать девять убитых. Раненых нет.
— Что, совсем не было раненых?
— Были. Но их свои же сбросили за борт.
— Отбой боевой тревоги? — спросил Бегун. — Леонид Петрович?
— Ни в коем случае. Мало ли, они ведь еще могут что-то придумать. Передайте постам: всем находиться в боевой готовности до восьми ноль-ноль. Поисковым группам проверять все щели. Вести активную радиовахту.
— Есть передать постам находиться в боевой готовности до восьми ноль-ноль, проверять все щели, нести активную радиовахту, — четко ответил Бегун.
В восемь тридцать утра поисковые группы, закончив осмотр кают, служебных помещений и трюмов, доложили: посторонних на крейсере нет.
Через сутки, ранним утром, крейсер «Хаджибей» продолжал идти в Красном море с прежней крейсерской скоростью прежним курсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126