Пройдя несколько шагов, увидел стоящего у контрольного пульта Слепня. Мичман, одетый в промасленный комбинезон, при виде его поднял руку. Когда он подошел, крикнул на ухо:
— Юра, «дед» очень тобой доволен!
— Я рад!
— Он хочет тебя попросить, чтобы ты иногда подменял механиков, как ты?
— Петр Викторович, конечно! Почему нет?
— Спасибо. Слушай, я отойду ненадолго на главный пост, постоишь здесь?
— Нет разговора. Идите.
Слепень ушел. Седов стоял, наблюдая за показаниями приборов, когда вдруг услышал за спиной зычный окрик:
— Эй! Парень!
Обернулся. Перед ним стояли два мощных качка в пятнистых черно-синих комбинезонах морских спецназовцев. Оба были вооружены автоматами Калашникова; у одного оружие было закинуто на ремне за плечо, второй держал автомат в руке, чуть опустив ствол.
— Вы меня? — спросил Седов.
— Тебя, — сказал тот, который держал автомат в руке. — Ты спускался сейчас к ангарам нижней палубы? На лифте?
— К ангарам нижней палубы? Ребята, я не знаю даже, что это такое.
Некоторое время спецназовцы молча рассматривали его. Наконец второй, с закинутым за плечо автоматом, сказал напарнику:
— Клянусь, Серега, это был он. Больше некому. Серега медленно поднял ствол:
— Вот что, парень…
Договорить он не успел, из прохода вышел Слепень. Остановившись, спросил:
— Что происходит? Почему посторонние на посту?
— Происходит то, что мы выясняем, кто сейчас спускался на лифте к ангарам нижней палубы, — сказал Серега, бывший, судя по всему, старшим.
— Что, это обязательно выяснять здесь? У пульта главной машины?
— У машины, не у машины, нас это не волнует. Мы только что слышали, как один из лифтов спустился к ангарам нижней палубы, а потом поднялся.
— Ну и что?
— А то, что посторонним пользоваться этими лифтами запрещается. А кроме него, — Серега кивнул, — на этом лифте никто больше спускаться и подниматься не мог.
Слепень посмотрел на Седова:
— Юра, ты ездил на этом лифте?
— Нет. Я даже не знаю, где он, этот лифт.
— Тогда будем разбираться с вами, мичман, — сказал Серега. — Вы должны нам ответить на несколько вопросов. И Первый вопрос — когда этот парень спустился в машину?
Внимательно осмотрев обоих спецназовцев, Слепень процедил:
— Ребята, зарубите на носу: у вас еще молоко на губах не обсохло, чтобы со мной разбираться.
— Мичман… Вы делаете свою работу, мы — свою.
— Плохо делаете. Раз в машину лезете. Кто у вас старший наряда?
— Ну, я, — сказал Серега.
— Запомни: спускаясь сюда, да еще с оружием, ты мешаешь работе машинного отделения. По расписанию тебя здесь не должно быть. Так что будь добр, освободи помещение. И второй тоже.
Серега разъяренно задышал. Сказал, забросив автомат на плечо:
— Мы скоро вернемся, но уже не одни, а со старшим, майором Кулигиным. У него с вами будет другой разговор.
— Возвращайтесь с кем хотите, — Слепень отвернулся. — Валите. Хоть с Кулигиным, хоть еще с кем. Хозяин здесь я. И всегда буду здесь хозяином.
Спецназовцы ушли. Посмотрев им вслед, мичман стал молча изучать показания приборов.
— Спасибо за поддержку, Петр Викторович, — сказал Седов. — Я ведь на крейсере, как слепой котенок, ничего не знаю.
— Вам, Юра, и не нужно ничего знать. Вы хорошо знаете машину, этого достаточно. А на спецназ не обращайте внимания. Лоботрясы. Лезут ко всем, чтобы оправдать пребывание на корабле. Если будут лезть, скажите, я приму свои меры.
— Петр Викторович, я сам смогу постоять за себя. Спецназовцы вернулись через двадцать минут. На этот раз с ними был третий, высокий, жилистый, с вытянутым лошадиным лицом. На погонах, вшитых в спецназовский комбинезон, красовалась майорская звезда. Он сразу же спросил:
— Этот, что ли, молодец?
— Этот, товарищ майор, — сказал Серега. — Мы думаем, это он на лифте ездил. Больше некому.
Встретившись взглядом со Слепнем, майор скривился:
— Не бойтесь, мичман, мы вам не помешаем.
— Вы мне очень помешаете, товарищ майор. Это пульт главной машины. Любая неточность — и могут произойти малоприятные вещи.
— Мы имеем полное право спуститься в машину.
— Имеете, если вашим молодцам делать нечего.
— Ладно… — Кулигин отвернулся. — Не хочу с вами связываться, мичман. А тебя, парень, предупреждаю: еще раз замечу около лифтов — пришибу.
Повернувшись, Седов осмотрел Кулигина с ног до головы. Усмехнулся:
— Вы ко мне обращаетесь?
— К тебе.
— Товарищ майор, во-первых, прошу обращаться ко мне только на «вы». Мы с вами слишком мало знакомы, чтобы тыкать друг другу.
У пульта наступила тишина — если так можно назвать молчание, разрываемое на части грохотом главной машины. Спецназовцы переглянулись. Не обращая внимания на молчание, Седов продолжил:
— Во-вторых, нет никакого «еще раз». И быть не может. Я около этих ваших лифтов или чего-то там еще ни разу не появлялся и появляться не собираюсь. И, наконец, в-третьих, насчет «пришибу». Если хотите меня пришибить — пожалуйста. Только давайте без грозного тона.
— Ишь ты какой… — выдавил наконец оторопевший Кулигин.
— Такой. Готов с вами встретиться один на один, без автоматов, гранат, базук и прочего. Выберем место, время. И посмотрим, кто кого пришибет.
— А ты мне нравишься.
— Товарищ майор, убедительно прошу: на «вы».
— Ладно, на «вы» так на «вы». Как вас зовут?
— Юрий Седов.
— А меня Виктор Кулигин. Будем знакомы? — Кулигин протянул руку.
— Будем, — Седов протянул свою. Прихват с пожатием руки он знал давно и был к нему готов. Кисть у Кулигина была чуть больше, и Седов, видя это, нарочно дал майору ухватиться поудобнее.
Ухмыльнувшись, Кулигин начал жать. Серега и его напарник прыснули, предвкушая забаву.
Кулигин жал долго, но Седов терпел. Прошло минуты три, после которых лицо Кулигина стало наливаться краской. Посмотрев на Седова и увидев, что тот улыбается, Кулигин выдавил:
— Надо же… Крепкая рука…
— Крепкая, — согласился Седов и начал жать сам. Кисть Кулигина побелела. Седов жал, понимая: майор будет терпеть, Даже если он раздробит ему кости. Спросил:
— Может, хватит, товарищ майор? Или как?
— Ладно, черт с вами… — выдавил Кулигин. — Будем считать, ничья.
— Будем, — Седов отпустил захват. — Вы сильный человек.
Кулигин осмотрел свою руку.
— Вы тоже не слабый. Знаете, где у нас тренировочный зал?
— Нет.
— На верхней палубе, вам любой покажет. Если хотите поразмяться — приходите.
— Ладно, приду.
Сверкнув глазами на подчиненных, Кулигин бросил:
— Пошли.
После того как все трое скрылись, Слепень сказал:
— Юра, вы гигант. Как это вам удалось?
— Да бросьте, Петр Викторович.
— Нет, я серьезно. Вы знаете, кому вы пережали руку?
— Кому?
— Самому сильному человеку на корабле. Он разбивает ладонью бетонную плиту.
— Ладно вам, Петр Викторович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Юра, «дед» очень тобой доволен!
— Я рад!
— Он хочет тебя попросить, чтобы ты иногда подменял механиков, как ты?
— Петр Викторович, конечно! Почему нет?
— Спасибо. Слушай, я отойду ненадолго на главный пост, постоишь здесь?
— Нет разговора. Идите.
Слепень ушел. Седов стоял, наблюдая за показаниями приборов, когда вдруг услышал за спиной зычный окрик:
— Эй! Парень!
Обернулся. Перед ним стояли два мощных качка в пятнистых черно-синих комбинезонах морских спецназовцев. Оба были вооружены автоматами Калашникова; у одного оружие было закинуто на ремне за плечо, второй держал автомат в руке, чуть опустив ствол.
— Вы меня? — спросил Седов.
— Тебя, — сказал тот, который держал автомат в руке. — Ты спускался сейчас к ангарам нижней палубы? На лифте?
— К ангарам нижней палубы? Ребята, я не знаю даже, что это такое.
Некоторое время спецназовцы молча рассматривали его. Наконец второй, с закинутым за плечо автоматом, сказал напарнику:
— Клянусь, Серега, это был он. Больше некому. Серега медленно поднял ствол:
— Вот что, парень…
Договорить он не успел, из прохода вышел Слепень. Остановившись, спросил:
— Что происходит? Почему посторонние на посту?
— Происходит то, что мы выясняем, кто сейчас спускался на лифте к ангарам нижней палубы, — сказал Серега, бывший, судя по всему, старшим.
— Что, это обязательно выяснять здесь? У пульта главной машины?
— У машины, не у машины, нас это не волнует. Мы только что слышали, как один из лифтов спустился к ангарам нижней палубы, а потом поднялся.
— Ну и что?
— А то, что посторонним пользоваться этими лифтами запрещается. А кроме него, — Серега кивнул, — на этом лифте никто больше спускаться и подниматься не мог.
Слепень посмотрел на Седова:
— Юра, ты ездил на этом лифте?
— Нет. Я даже не знаю, где он, этот лифт.
— Тогда будем разбираться с вами, мичман, — сказал Серега. — Вы должны нам ответить на несколько вопросов. И Первый вопрос — когда этот парень спустился в машину?
Внимательно осмотрев обоих спецназовцев, Слепень процедил:
— Ребята, зарубите на носу: у вас еще молоко на губах не обсохло, чтобы со мной разбираться.
— Мичман… Вы делаете свою работу, мы — свою.
— Плохо делаете. Раз в машину лезете. Кто у вас старший наряда?
— Ну, я, — сказал Серега.
— Запомни: спускаясь сюда, да еще с оружием, ты мешаешь работе машинного отделения. По расписанию тебя здесь не должно быть. Так что будь добр, освободи помещение. И второй тоже.
Серега разъяренно задышал. Сказал, забросив автомат на плечо:
— Мы скоро вернемся, но уже не одни, а со старшим, майором Кулигиным. У него с вами будет другой разговор.
— Возвращайтесь с кем хотите, — Слепень отвернулся. — Валите. Хоть с Кулигиным, хоть еще с кем. Хозяин здесь я. И всегда буду здесь хозяином.
Спецназовцы ушли. Посмотрев им вслед, мичман стал молча изучать показания приборов.
— Спасибо за поддержку, Петр Викторович, — сказал Седов. — Я ведь на крейсере, как слепой котенок, ничего не знаю.
— Вам, Юра, и не нужно ничего знать. Вы хорошо знаете машину, этого достаточно. А на спецназ не обращайте внимания. Лоботрясы. Лезут ко всем, чтобы оправдать пребывание на корабле. Если будут лезть, скажите, я приму свои меры.
— Петр Викторович, я сам смогу постоять за себя. Спецназовцы вернулись через двадцать минут. На этот раз с ними был третий, высокий, жилистый, с вытянутым лошадиным лицом. На погонах, вшитых в спецназовский комбинезон, красовалась майорская звезда. Он сразу же спросил:
— Этот, что ли, молодец?
— Этот, товарищ майор, — сказал Серега. — Мы думаем, это он на лифте ездил. Больше некому.
Встретившись взглядом со Слепнем, майор скривился:
— Не бойтесь, мичман, мы вам не помешаем.
— Вы мне очень помешаете, товарищ майор. Это пульт главной машины. Любая неточность — и могут произойти малоприятные вещи.
— Мы имеем полное право спуститься в машину.
— Имеете, если вашим молодцам делать нечего.
— Ладно… — Кулигин отвернулся. — Не хочу с вами связываться, мичман. А тебя, парень, предупреждаю: еще раз замечу около лифтов — пришибу.
Повернувшись, Седов осмотрел Кулигина с ног до головы. Усмехнулся:
— Вы ко мне обращаетесь?
— К тебе.
— Товарищ майор, во-первых, прошу обращаться ко мне только на «вы». Мы с вами слишком мало знакомы, чтобы тыкать друг другу.
У пульта наступила тишина — если так можно назвать молчание, разрываемое на части грохотом главной машины. Спецназовцы переглянулись. Не обращая внимания на молчание, Седов продолжил:
— Во-вторых, нет никакого «еще раз». И быть не может. Я около этих ваших лифтов или чего-то там еще ни разу не появлялся и появляться не собираюсь. И, наконец, в-третьих, насчет «пришибу». Если хотите меня пришибить — пожалуйста. Только давайте без грозного тона.
— Ишь ты какой… — выдавил наконец оторопевший Кулигин.
— Такой. Готов с вами встретиться один на один, без автоматов, гранат, базук и прочего. Выберем место, время. И посмотрим, кто кого пришибет.
— А ты мне нравишься.
— Товарищ майор, убедительно прошу: на «вы».
— Ладно, на «вы» так на «вы». Как вас зовут?
— Юрий Седов.
— А меня Виктор Кулигин. Будем знакомы? — Кулигин протянул руку.
— Будем, — Седов протянул свою. Прихват с пожатием руки он знал давно и был к нему готов. Кисть у Кулигина была чуть больше, и Седов, видя это, нарочно дал майору ухватиться поудобнее.
Ухмыльнувшись, Кулигин начал жать. Серега и его напарник прыснули, предвкушая забаву.
Кулигин жал долго, но Седов терпел. Прошло минуты три, после которых лицо Кулигина стало наливаться краской. Посмотрев на Седова и увидев, что тот улыбается, Кулигин выдавил:
— Надо же… Крепкая рука…
— Крепкая, — согласился Седов и начал жать сам. Кисть Кулигина побелела. Седов жал, понимая: майор будет терпеть, Даже если он раздробит ему кости. Спросил:
— Может, хватит, товарищ майор? Или как?
— Ладно, черт с вами… — выдавил Кулигин. — Будем считать, ничья.
— Будем, — Седов отпустил захват. — Вы сильный человек.
Кулигин осмотрел свою руку.
— Вы тоже не слабый. Знаете, где у нас тренировочный зал?
— Нет.
— На верхней палубе, вам любой покажет. Если хотите поразмяться — приходите.
— Ладно, приду.
Сверкнув глазами на подчиненных, Кулигин бросил:
— Пошли.
После того как все трое скрылись, Слепень сказал:
— Юра, вы гигант. Как это вам удалось?
— Да бросьте, Петр Викторович.
— Нет, я серьезно. Вы знаете, кому вы пережали руку?
— Кому?
— Самому сильному человеку на корабле. Он разбивает ладонью бетонную плиту.
— Ладно вам, Петр Викторович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126