Мужчине ночью тоже надо заботиться о своей шкуре, и позволить себе ослабить бдительность – не лучший способ это сделать. Хорошо еще, что он не остановился и даже не замедлил шаг. Через несколько шагов он улыбнулся себе тонкой улыбкой, и большим пальцем попробовал лезвие кинжала. Ветер дунул вдоль улицы и пропал, потом закрутился в крышах и снова пропал, и короткий миг тишины между дуновениями он услышал тихий скрип подошв, который уже некоторое время сопровождал его, после того как он покинул Дворец.
На следующем перекрестке он, не сбиваясь с шага, повернул направо, затем быстро прижался спиной к стене здания, которое оказалось конюшней, стоявшей сразу на углу. Широкие двери конюшни были закрыты и похоже подперты изнутри, но запах лошадей и лошадиного навоза висел в морозном воздухе. Таверна напротив была тоже наглухо закрыта, ее окна были темны и прикрыты ставнями. Единственным звуком кроме ветра был скрип покачивающейся на ветру вывески, на который он мог не обращать внимания. Никто не должен был видеть того, что здесь произойдет.
Он моментально насторожился, услышав, что шаги ускорились, чтобы не упускать его из вида далеко, и затем из-за угла осторожно показалась голова в капюшоне. Но не достаточно осторожно. Его левая рука метнулась к капюшону, хватая за горло. В тоже время, правая отработанным движением ударила кинжалом. Он почти ожидал обнаружить под курткой нагрудник или кольчугу и на этот случай был наготове, но сталь до последнего дюйма, с небольшим усилием, вошла под грудную кость. Он не знал, почему этот удар обычно парализовал дыхание, таким образом, что человек не издав ни звука, захлебывался собственной кровью, но это всегда срабатывало. Однако сегодня ему некогда ждать. Отсутствие в пределах видимости стражи не означает, что здесь стоит задерживаться надолго. Быстрым движением он стукнул мужчину головой о каменную стену конюшни. Достаточно сильно, чтобы расколоть тому череп, затем толкнул кинжал за рукоять, почувствовав, как лезвие прошло сквозь хребет.
Его дыхание оставалось абсолютно ровным – убийство просто обычная работа, в которой нет ничего особенного и которую надо делать – вчера, сегодня, завтра – но все же поспешно уложил тело на снег рядом со стеной, и присев рядом, вытер лезвие о куртку мертвеца. Другую руку он в это время засунул себе подмышку, стаскивая обитую железом перчатку. Вертя головой по сторонам, он оглядывал оба конца улицы, пока ощупывал в темноте лицо мужчины. Щетина под ладонью подтвердила, что это был мужчина, но больше он не узнал ничего нового. Мужчина, женщина или ребенок – для него не было никакой разницы. Только дураки могут подумать, что у детей нет глаз и ушей, чтобы увидеть, и услышать, или языка чтобы рассказать кому-нибудь о том, что они видели. Он бы предпочел, чтобы у мужчины были хотя бы усы или нос картошкой. Хоть что-нибудь, какая-никакая примета, чтобы зажечь воспоминания и подсказать, кто был этот человек. Сжав рукав, он обнаружил, что плотная шерсть куртки не слишком грубая, но и недостаточно хорошая, и жилистую руку, которая могла принадлежать клерку, или вознице или, с равным успехом, солдату. Если быть кратким, то практически любому человеку, как и куртка. Обыскав тело, он ощупал карманы, наткнувшись на деревянный гребешок и моток бечевки, которые отбросил в сторону. На ремне его рука задержалась. На нем имелись кожаные ножны, но пустые. Никто на свете не смог бы вытащить нож, после того как нож Ханлона пробил легкое. Конечно, для человека, гуляющего ночью, существует масса причин держать нож наготове, но среди первых на ум приходят удар в спину и возможность перерезать чью-то глотку.
Однако это была лишь мимолетная пауза. Не тратя времени на предположения, он срезал кошелек мертвеца ниже завязок. Вес монет, которые он высыпал в ладонь и поспешно пересыпал в свой кошель, сказал ему, что золотых среди них не было, как не было и ни одной серебряной. Однако срезанный кошель и отсутствие денег наведет всех на мысль об обычном убийстве с целью грабежа. Выпрямившись, он натянул перчатку, и уже через секунду после того как вернул кинжал на место, он снова шагал по грязной дороге, прижимая к боку кинжал, и настороженно вглядываясь в темноту. Он не расслабился пока не оставил между собой и телом целую улицу, и даже тогда не расслабился до конца.
Большинство людей, узнавших про убийство, согласятся с версией убийства ради ограбления, которую он для них инсценировал, но только не человек, кто бы он ни был, пославший этого парня. Тот факт, что тот шел за ним от самого Дворца, означает, что он выполнял чье-то задание. Вот только чье? Он был больше чем уверен, что если бы кто-то из Морского Народа решил всадить ему в спину нож, то сделал бы это лично. Что касается этой Родни, которая нервировала его одним фактом своего присутствия, то они, похоже, старались держаться тихо и незаметно. Хотя, именно те люди, которые стараются остаться незамеченными, скорее всего, прибегнут к наемному убийце ночной порой, но он редко когда перекинулся с ними даже парой слов, и уж точно никогда даже пальцем их не трогал. Айз Седай казались более вероятным заказчиком, но он был уверен, что не сделал ничего такого, чтобы возбудить их подозрение. Но у каждой из них могут быть причины желать ему смерти. Для этого не надо даже с ними говорить. Бергитте Трагелион была глупышкой, которая, кажется, на самом деле считала, что она героиня сказок, быть может, даже сама легендарная Бергитте, но она вполне могла счесть, что он угрожает ее положению. Она может и выглядела как потаскушка, шныряя по Дворцу в этих своих штанах, но у нее ледяной взгляд. Эта способна, не моргнув глазом, приказать перерезать тебе горло.
Но больше всех остальных его беспокоил последний вариант. Его собственные хозяева сами не были доверчивыми людьми и не всегда заслуживали полного доверия. И Леди Шиайн Аварин, которая в настоящий момент отдавала ему приказы, была именно тем, кто прислал ему срочный вызов, заставивший его тащиться сквозь ночь. Где как раз оказался парень, поджидавший его с ножом в руках. Он не верил в совпадения, даже в те, что болтают про этого ал'Тора.
Мысль о том, чтобы вернуться во Дворец вспыхнула и сразу исчезла. У него припрятано золото. Он мог бы подкупить охрану на воротах так же как и всех вокруг, или просто приказать открыть ему ворота на время, достаточное, чтобы он в них проскочил. Но это означало бы, что оставшуюся часть жизни ему придется постоянно оглядываться, и каждый, оказавшийся от него на расстоянии вытянутой руки, мог оказаться убийцей, посланным по его душу. Хотя это и не сильно отличается от его теперешней жизни. За исключением, что рано или поздно кто-то обязательно плеснет в его суп яду или забудет в его спине свой нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
На следующем перекрестке он, не сбиваясь с шага, повернул направо, затем быстро прижался спиной к стене здания, которое оказалось конюшней, стоявшей сразу на углу. Широкие двери конюшни были закрыты и похоже подперты изнутри, но запах лошадей и лошадиного навоза висел в морозном воздухе. Таверна напротив была тоже наглухо закрыта, ее окна были темны и прикрыты ставнями. Единственным звуком кроме ветра был скрип покачивающейся на ветру вывески, на который он мог не обращать внимания. Никто не должен был видеть того, что здесь произойдет.
Он моментально насторожился, услышав, что шаги ускорились, чтобы не упускать его из вида далеко, и затем из-за угла осторожно показалась голова в капюшоне. Но не достаточно осторожно. Его левая рука метнулась к капюшону, хватая за горло. В тоже время, правая отработанным движением ударила кинжалом. Он почти ожидал обнаружить под курткой нагрудник или кольчугу и на этот случай был наготове, но сталь до последнего дюйма, с небольшим усилием, вошла под грудную кость. Он не знал, почему этот удар обычно парализовал дыхание, таким образом, что человек не издав ни звука, захлебывался собственной кровью, но это всегда срабатывало. Однако сегодня ему некогда ждать. Отсутствие в пределах видимости стражи не означает, что здесь стоит задерживаться надолго. Быстрым движением он стукнул мужчину головой о каменную стену конюшни. Достаточно сильно, чтобы расколоть тому череп, затем толкнул кинжал за рукоять, почувствовав, как лезвие прошло сквозь хребет.
Его дыхание оставалось абсолютно ровным – убийство просто обычная работа, в которой нет ничего особенного и которую надо делать – вчера, сегодня, завтра – но все же поспешно уложил тело на снег рядом со стеной, и присев рядом, вытер лезвие о куртку мертвеца. Другую руку он в это время засунул себе подмышку, стаскивая обитую железом перчатку. Вертя головой по сторонам, он оглядывал оба конца улицы, пока ощупывал в темноте лицо мужчины. Щетина под ладонью подтвердила, что это был мужчина, но больше он не узнал ничего нового. Мужчина, женщина или ребенок – для него не было никакой разницы. Только дураки могут подумать, что у детей нет глаз и ушей, чтобы увидеть, и услышать, или языка чтобы рассказать кому-нибудь о том, что они видели. Он бы предпочел, чтобы у мужчины были хотя бы усы или нос картошкой. Хоть что-нибудь, какая-никакая примета, чтобы зажечь воспоминания и подсказать, кто был этот человек. Сжав рукав, он обнаружил, что плотная шерсть куртки не слишком грубая, но и недостаточно хорошая, и жилистую руку, которая могла принадлежать клерку, или вознице или, с равным успехом, солдату. Если быть кратким, то практически любому человеку, как и куртка. Обыскав тело, он ощупал карманы, наткнувшись на деревянный гребешок и моток бечевки, которые отбросил в сторону. На ремне его рука задержалась. На нем имелись кожаные ножны, но пустые. Никто на свете не смог бы вытащить нож, после того как нож Ханлона пробил легкое. Конечно, для человека, гуляющего ночью, существует масса причин держать нож наготове, но среди первых на ум приходят удар в спину и возможность перерезать чью-то глотку.
Однако это была лишь мимолетная пауза. Не тратя времени на предположения, он срезал кошелек мертвеца ниже завязок. Вес монет, которые он высыпал в ладонь и поспешно пересыпал в свой кошель, сказал ему, что золотых среди них не было, как не было и ни одной серебряной. Однако срезанный кошель и отсутствие денег наведет всех на мысль об обычном убийстве с целью грабежа. Выпрямившись, он натянул перчатку, и уже через секунду после того как вернул кинжал на место, он снова шагал по грязной дороге, прижимая к боку кинжал, и настороженно вглядываясь в темноту. Он не расслабился пока не оставил между собой и телом целую улицу, и даже тогда не расслабился до конца.
Большинство людей, узнавших про убийство, согласятся с версией убийства ради ограбления, которую он для них инсценировал, но только не человек, кто бы он ни был, пославший этого парня. Тот факт, что тот шел за ним от самого Дворца, означает, что он выполнял чье-то задание. Вот только чье? Он был больше чем уверен, что если бы кто-то из Морского Народа решил всадить ему в спину нож, то сделал бы это лично. Что касается этой Родни, которая нервировала его одним фактом своего присутствия, то они, похоже, старались держаться тихо и незаметно. Хотя, именно те люди, которые стараются остаться незамеченными, скорее всего, прибегнут к наемному убийце ночной порой, но он редко когда перекинулся с ними даже парой слов, и уж точно никогда даже пальцем их не трогал. Айз Седай казались более вероятным заказчиком, но он был уверен, что не сделал ничего такого, чтобы возбудить их подозрение. Но у каждой из них могут быть причины желать ему смерти. Для этого не надо даже с ними говорить. Бергитте Трагелион была глупышкой, которая, кажется, на самом деле считала, что она героиня сказок, быть может, даже сама легендарная Бергитте, но она вполне могла счесть, что он угрожает ее положению. Она может и выглядела как потаскушка, шныряя по Дворцу в этих своих штанах, но у нее ледяной взгляд. Эта способна, не моргнув глазом, приказать перерезать тебе горло.
Но больше всех остальных его беспокоил последний вариант. Его собственные хозяева сами не были доверчивыми людьми и не всегда заслуживали полного доверия. И Леди Шиайн Аварин, которая в настоящий момент отдавала ему приказы, была именно тем, кто прислал ему срочный вызов, заставивший его тащиться сквозь ночь. Где как раз оказался парень, поджидавший его с ножом в руках. Он не верил в совпадения, даже в те, что болтают про этого ал'Тора.
Мысль о том, чтобы вернуться во Дворец вспыхнула и сразу исчезла. У него припрятано золото. Он мог бы подкупить охрану на воротах так же как и всех вокруг, или просто приказать открыть ему ворота на время, достаточное, чтобы он в них проскочил. Но это означало бы, что оставшуюся часть жизни ему придется постоянно оглядываться, и каждый, оказавшийся от него на расстоянии вытянутой руки, мог оказаться убийцей, посланным по его душу. Хотя это и не сильно отличается от его теперешней жизни. За исключением, что рано или поздно кто-то обязательно плеснет в его суп яду или забудет в его спине свой нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231