Я помню, ты любила сладкое. Ну, давай – поторопись. – Майган раньше была союзницей Суан. Теперь же она была одной из тех Сестер, которые считали ее виновной в расколе Белой Башни.
– Как скажешь, Майган, – кротким голосом ответила Суан, и даже слегка согнула колени, перед тем, как поторопиться выйти. И она действительно поторопилась. Майган имела такое же высокое положение, как у Мирелле или Морврин, и здесь ее не защищали никакие приказы или клятвы верности. Длиннолицая женщина удовлетворенно кивнула. Суан пришлось просить, чтобы ее снова приняли в Голубую Айя, и по слухам, Майган была среди тех, кто особенно настаивали на том, чтобы она просила.
Морврин, извинившись, вышла следом за Суан, возможно, чтобы по какой-то причине ее перехватить, а Мирелле уселась на один из табуретов и вступила с Майган в своего рода состязание: кто дольше сможет не замечать соседку. Эгвейн не понимала причин враждебности между ними. Иногда люди просто друг другу не нравятся. Как бы там ни было, все это не очень-то способствовало разговору. Эгвейн получила возможность пролистать папки Суан, но не смогла сосредоточиться на слухах из Иллиана и косвенных намеках из Кайриэна. Ничто не подтверждало заявления Теодрин об истории, о которой судачили Желтые сестры. Суан сказала бы, если бы знала.
Майган и Мирелле следили, как она переворачивает листы, словно это было самым интересным делом на свете. Она бы отправила их прочь, но ей хотелось выяснить, что Мирелле думала о том дне, когда Шадар Логот был стерт с лица земли. Она не могла отослать одну, не отослав вторую. Чтоб им обеим провалиться!
Когда вернулась Суан с деревянным подносом, на котором стоял серебряный чайник и фарфоровые чашки и белый горшок с медом, за ней по пятам в палатку вошел солдат в кольчуге и латах, молодой шайнарец со сбритыми волосами кроме пряди на макушке. Молодой, но уже не юноша. Темную щеку Рагана бороздил морщинистый шрам от стрелы, и его лицо было настолько твердым, каким может быть лицо мужчины, который каждый час ожидает смерти. Пока Суан расставляла чашки, он поклонился, одной рукой придерживая у бедра шлем, увенчанный луной, положив другую на рукоять меча. Ничто в выражении его лица не говорило о том, что он встречал ее прежде.
– Честь служить вам, Мать, – официально произнес он. – Меня послал Лорд Брин. Он сказал передать вам, что, кажется, прошлой ночью на этот берег реки могли перебраться рейдеры. Вместе с Айз Седай. Лорд Брин удвоил патрули. Он советует Сестрам держаться поближе к лагерю. Чтобы избежать несчастных случаев.
– Мать, прошу меня извинить, могу я удалиться? – внезапно сказала Суан слегка смущенным голосом женщины, которая обнаружила, что ей срочно необходимо в уборную.
– Да, да, – ответила Эгвейн, настолько небрежно, насколько могла, и еле дождалась, пока та выскочит из палатки, прежде чем продолжить. – Передай Лорду Брину, что Айз Седай ходят там, где хотят и когда хотят, – она захлопнула рот, едва удержавшись, чтобы не назвать его по имени, Раган, но это только помогло ей казаться строже. Она надеялась, что помогло.
– Я передам ему, Мать, – отозвался он, снова отвешивая поклон. – Служу сердцем и душой.
Майган слегка улыбнулась, когда он ушел. Она резко осуждала солдат – Стражи были хороши и необходимы, а солдаты, по ее мнению, только и делали, что создавали беспорядок, который приходилось убирать другим. Но она благосклонно относилась ко всему, что могло вбить клин между Эгвейн и Гаретом Брином. Или лучше сказать, Лилейн благосклонно к этому относилась. В этом Майган принадлежала к лагерю Лилейн до кончиков ногтей. Мирелле просто выглядела озадаченной. Она знала, что Эгвейн в хороших отношениях с Лордом Гаретом.
Эгвейн встала и налила себе чашку чая. И взяла капельку меда Майган. Ее рука была тверда и не дрожала. Лодки уже на месте. Через пару часов Лиане заберет Боде, и они уедут из лагеря прежде, чем придется кому-либо объяснять, что они собираются делать. Ларин понесет заслуженное наказание, а Боде сделает то, что должно быть сделано. Когда Эгвейн отправили охотиться на Черных сестер, она была моложе Боде. Шайнарцы служили своей войне против Тени в Запустении, служили сердцем и душой. Айз Седай, также как и те, кто еще только станет Айз Седай, служили Башне. Оружие против Тени гораздо более мощное, чем любой клинок, и не менее опасное в неумелых руках.
Когда появилась Романда, сопровождаемая Теодрин, которая придержала для нее клапан палатки, эта Желтая сестра с седыми волосами сделала точно рассчитанный реверанс – ни на долю меньше, ни на долю больше, чем требовалось от Сестры перед Амерлин. Они сейчас были не в Зале Совета. Если там Амерлин была лишь первой среди равных, то в своем кабинете она значила немного больше, даже для Романды. Хотя, она не сделала попытки поцеловать кольцо Эгвейн. Всему есть предел. Она взглянула на Мирелле и Майган, словно раздумывая, попросить их уйти или нет. Или, возможно, взглядом приказывая им уйти. Это был острый момент. От Сестер ожидалось повиновение Восседающим, но ни одна из них не принадлежала к ее Айя. К тому же, это был кабинет Амерлин.
В конце концов, она не сделала ни того, ни другого, просто позволив Теодрин принять у нее плащ, расшитый по краям желтыми цветами, и налить себе чашку чая. Теодрин даже не нуждалась в указаниях, чтобы это сделать, и отступила в угол, запахнувшись в шаль и закрыв рот на замок, пока Романда садилась на свободный табурет. Несмотря на шатающиеся ножки табурета, когда она расправила шаль с желтой бахромой, которая была на ней надета под плащом, Романде удалось создать впечатление, что она, по меньшей мере, сидит в Зале Совета, или на королевском троне.
– Переговоры продвигаются плохо, – сказала она своим высоким музыкальным голосом. Она постаралась, чтобы это прозвучало официально. – Варилин в расстройстве кусает губы. Магла тоже расстроена из-за этого, и даже Саройя. Когда даже Саройя начнет скрипеть зубами, остальные Сестры просто завопят. – За исключением Джании, каждая Восседающая, которая занимала должность до раскола Башни, постепенно оказывалась вовлеченной в процесс переговоров. Они говорили с женщинами, которых давным-давно знали по Совету Башни. Беонин уже почти что бегала у них на посылках.
Романда коснулась губами чашки, а затем, не говоря ни слова, отставила ее на блюдце. Теодрин выскочила из своего угла, подхватила чашку и бросилась к подносу, где она добавила меда, после чего вернула чашку Сестре, а сама вернулась обратно в угол. Романда снова попробовала чай и утвердительно кивнула. Теодрин покраснела.
– Переговоры будут проходить так, как будут, – осторожно сказала Эгвейн. Романда противилась любым переговорам, даже ложным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
– Как скажешь, Майган, – кротким голосом ответила Суан, и даже слегка согнула колени, перед тем, как поторопиться выйти. И она действительно поторопилась. Майган имела такое же высокое положение, как у Мирелле или Морврин, и здесь ее не защищали никакие приказы или клятвы верности. Длиннолицая женщина удовлетворенно кивнула. Суан пришлось просить, чтобы ее снова приняли в Голубую Айя, и по слухам, Майган была среди тех, кто особенно настаивали на том, чтобы она просила.
Морврин, извинившись, вышла следом за Суан, возможно, чтобы по какой-то причине ее перехватить, а Мирелле уселась на один из табуретов и вступила с Майган в своего рода состязание: кто дольше сможет не замечать соседку. Эгвейн не понимала причин враждебности между ними. Иногда люди просто друг другу не нравятся. Как бы там ни было, все это не очень-то способствовало разговору. Эгвейн получила возможность пролистать папки Суан, но не смогла сосредоточиться на слухах из Иллиана и косвенных намеках из Кайриэна. Ничто не подтверждало заявления Теодрин об истории, о которой судачили Желтые сестры. Суан сказала бы, если бы знала.
Майган и Мирелле следили, как она переворачивает листы, словно это было самым интересным делом на свете. Она бы отправила их прочь, но ей хотелось выяснить, что Мирелле думала о том дне, когда Шадар Логот был стерт с лица земли. Она не могла отослать одну, не отослав вторую. Чтоб им обеим провалиться!
Когда вернулась Суан с деревянным подносом, на котором стоял серебряный чайник и фарфоровые чашки и белый горшок с медом, за ней по пятам в палатку вошел солдат в кольчуге и латах, молодой шайнарец со сбритыми волосами кроме пряди на макушке. Молодой, но уже не юноша. Темную щеку Рагана бороздил морщинистый шрам от стрелы, и его лицо было настолько твердым, каким может быть лицо мужчины, который каждый час ожидает смерти. Пока Суан расставляла чашки, он поклонился, одной рукой придерживая у бедра шлем, увенчанный луной, положив другую на рукоять меча. Ничто в выражении его лица не говорило о том, что он встречал ее прежде.
– Честь служить вам, Мать, – официально произнес он. – Меня послал Лорд Брин. Он сказал передать вам, что, кажется, прошлой ночью на этот берег реки могли перебраться рейдеры. Вместе с Айз Седай. Лорд Брин удвоил патрули. Он советует Сестрам держаться поближе к лагерю. Чтобы избежать несчастных случаев.
– Мать, прошу меня извинить, могу я удалиться? – внезапно сказала Суан слегка смущенным голосом женщины, которая обнаружила, что ей срочно необходимо в уборную.
– Да, да, – ответила Эгвейн, настолько небрежно, насколько могла, и еле дождалась, пока та выскочит из палатки, прежде чем продолжить. – Передай Лорду Брину, что Айз Седай ходят там, где хотят и когда хотят, – она захлопнула рот, едва удержавшись, чтобы не назвать его по имени, Раган, но это только помогло ей казаться строже. Она надеялась, что помогло.
– Я передам ему, Мать, – отозвался он, снова отвешивая поклон. – Служу сердцем и душой.
Майган слегка улыбнулась, когда он ушел. Она резко осуждала солдат – Стражи были хороши и необходимы, а солдаты, по ее мнению, только и делали, что создавали беспорядок, который приходилось убирать другим. Но она благосклонно относилась ко всему, что могло вбить клин между Эгвейн и Гаретом Брином. Или лучше сказать, Лилейн благосклонно к этому относилась. В этом Майган принадлежала к лагерю Лилейн до кончиков ногтей. Мирелле просто выглядела озадаченной. Она знала, что Эгвейн в хороших отношениях с Лордом Гаретом.
Эгвейн встала и налила себе чашку чая. И взяла капельку меда Майган. Ее рука была тверда и не дрожала. Лодки уже на месте. Через пару часов Лиане заберет Боде, и они уедут из лагеря прежде, чем придется кому-либо объяснять, что они собираются делать. Ларин понесет заслуженное наказание, а Боде сделает то, что должно быть сделано. Когда Эгвейн отправили охотиться на Черных сестер, она была моложе Боде. Шайнарцы служили своей войне против Тени в Запустении, служили сердцем и душой. Айз Седай, также как и те, кто еще только станет Айз Седай, служили Башне. Оружие против Тени гораздо более мощное, чем любой клинок, и не менее опасное в неумелых руках.
Когда появилась Романда, сопровождаемая Теодрин, которая придержала для нее клапан палатки, эта Желтая сестра с седыми волосами сделала точно рассчитанный реверанс – ни на долю меньше, ни на долю больше, чем требовалось от Сестры перед Амерлин. Они сейчас были не в Зале Совета. Если там Амерлин была лишь первой среди равных, то в своем кабинете она значила немного больше, даже для Романды. Хотя, она не сделала попытки поцеловать кольцо Эгвейн. Всему есть предел. Она взглянула на Мирелле и Майган, словно раздумывая, попросить их уйти или нет. Или, возможно, взглядом приказывая им уйти. Это был острый момент. От Сестер ожидалось повиновение Восседающим, но ни одна из них не принадлежала к ее Айя. К тому же, это был кабинет Амерлин.
В конце концов, она не сделала ни того, ни другого, просто позволив Теодрин принять у нее плащ, расшитый по краям желтыми цветами, и налить себе чашку чая. Теодрин даже не нуждалась в указаниях, чтобы это сделать, и отступила в угол, запахнувшись в шаль и закрыв рот на замок, пока Романда садилась на свободный табурет. Несмотря на шатающиеся ножки табурета, когда она расправила шаль с желтой бахромой, которая была на ней надета под плащом, Романде удалось создать впечатление, что она, по меньшей мере, сидит в Зале Совета, или на королевском троне.
– Переговоры продвигаются плохо, – сказала она своим высоким музыкальным голосом. Она постаралась, чтобы это прозвучало официально. – Варилин в расстройстве кусает губы. Магла тоже расстроена из-за этого, и даже Саройя. Когда даже Саройя начнет скрипеть зубами, остальные Сестры просто завопят. – За исключением Джании, каждая Восседающая, которая занимала должность до раскола Башни, постепенно оказывалась вовлеченной в процесс переговоров. Они говорили с женщинами, которых давным-давно знали по Совету Башни. Беонин уже почти что бегала у них на посылках.
Романда коснулась губами чашки, а затем, не говоря ни слова, отставила ее на блюдце. Теодрин выскочила из своего угла, подхватила чашку и бросилась к подносу, где она добавила меда, после чего вернула чашку Сестре, а сама вернулась обратно в угол. Романда снова попробовала чай и утвердительно кивнула. Теодрин покраснела.
– Переговоры будут проходить так, как будут, – осторожно сказала Эгвейн. Романда противилась любым переговорам, даже ложным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231