Послушницы показывали на нее с благоговейным трепетом – Сестра, которая когда-то была Хранительницей Летописей, которую усмирили и Исцелили, и которая опять может направлять, хотя и утратила часть своего потенциала. И она сменила Айю! К несчастью, даже новоиспеченные женщины в белом уже знали, что такого не только никогда прежде не случалось, но, кроме того, это было непреложной истиной. Сложно заставить Послушниц не торопиться при обучении, когда им невозможно внушить, что они рискуют закончить свой путь к шали, если ненароком выжгут себя и утратят Единую Силу навсегда.
– Летис Муроу, Айз Седай, – с уважением произнесла женщина с ритмичным мурандийским акцентом. Это прозвучало так, словно она хотела сказать что-то еще, возможно, добавить свой титул, но первое, что надо было усвоить при вступлении в Башню заключалось в том, что необходимо забыть, кем вы были раньше. Для некоторых это был трудный урок, особенно для тех, кто обладал титулами. – Я собираюсь навестить свою сестру. Я видела ее не больше минуты с тех пор, как мы покинули Муранди. – Родственницы всегда распределялись в различные семейства Послушниц, как и те женщины, которые знали друг друга прежде, до того момента, как их имена были внесены в Книгу Послушниц. Это способствовало новым знакомствам, и уменьшало неизбежную напряженность в отношениях, когда кто-то учился быстрее или имел более высокий потенциал. – Она тоже свободна от занятий до полудня, и…
– Твоей сестре придется еще немного подождать, дитя, – перебила Лиане. – Подержи лошадь Амерлин.
Летис двинулась было, но уставилась на Эгвейн, которая, наконец-то, сумела извлечь свой палантин. Вручая поводья Дайшара женщине, Эгвейн откинула капюшон и приладила длинную узкую полосу ткани на плечи. Невесомая как перышко, пока находилась в ее кошеле, она обретала ощутимый вес, когда оказалась на плечах. Суан утверждала, что временами, она могла чувствовать каждую женщину, которая когда-либо носила палантин, потому что теперь они тянули его за его концы к земле, напоминая об ответственности и долге, и Эгвейн верила каждому ее слову. Мурандийка уставилась на нее пристальнее, чем на Лиане, и на сей раз ей потребовалось побольше времени, чтобы вспомнить о реверансе. Без сомнения, она слышала, что Амерлин молода, но едва ли задумывалась, насколько молода.
– Спасибо, дитя, – спокойно сказала Эгвейн. Было время, когда она чувствовала странную неловкость, называя «дитя» женщину лет на десять старше себя. Все изменилось, со временем. – Это ненадолго. Лиане, не попросишь ли кого-нибудь прислать конюха за Дайшаром? Сейчас я не в седле и еще какое-то время буду отсутствовать, а Летис надо дать возможность увидеться с сестрой.
– Я прослежу за этим сама, Мать.
Лиане слегка присела в небрежном реверансе и двинулась прочь, ничем не выдав, что между ними могло быть нечто большее, чем просто случайная встреча. Эгвейн доверяла ей гораздо больше, чем Анайе или даже Шириам. Она, конечно, не скрывала никаких тайн от Лиане, так же как и от Суан. Но их дружба была еще одной тайной, которую надлежало сохранить. С одной стороны, у Лиане имелись глаза-и-уши в самом Тар Валоне, если не в самой Башне, и их сообщениях передавались Эгвейн, и только Эгвейн. С другой стороны, Лиане была слишком избалована, чтобы легко приспособиться к своему нынешнему положению, и любая Сестра приветствовала ее, хотя бы только потому, что она была живым доказательством того, что усмирение – самый потаенный страх любой Айз Седай, – могло быть полностью Исцелено. Они приветствовали ее с открытыми объятиями, а из-за того, что теперь ее потенциал был гораздо меньше и по положению она стояла ниже их, по крайней мере, половины сестер в лагере, они часто свободно говорили при ней о таких вещах, о которых никогда бы не позволили услышать Амерлин. Так что Эгвейн даже не посмотрела ей вслед. Вместо этого она улыбнулась Летис – женщина покраснела и присела еще в одном реверансе – после чего вошла в палатку, сняв на ходу перчатки и пристроив их за пояс.
Внутри палатки вдоль стен между низкими деревянными сундуками стояли восемь снабженных зеркалами ламп. Одна из них была со слегка потертой позолотой, а остальные из крашенного железа. Среди них не было двух одинаковых, но они давали хорошее освещение. Внутри было почти столь же светло как снаружи. Разнообразнейшие столы, что, казалось, были собраны с семи разных фермерских кухонь, образовали в центре палатки сплошной ряд. Скамьи трех самых дальних столов занимало с полдюжины Послушниц. Рядом с каждой лежал ее свернутый плащ, и все эти женщины были окружены сиянием саидар. Тиана, Наставница Послушниц, тревожно нависая над ними, ходила между столами, и, что удивительно, то же делала Шарина Меллой, одна из послушниц, принятых в Муранди.
Ну, хорошо, Шарина не нависала, а всего лишь спокойно наблюдала, и вероятно, ее присутствие здесь не должно было вызывать удивления. Шарина, величавая, седовласая старушка с аккуратным пучком на макушке, – весьма твердой рукой управляла довольно большим «семейством», и, казалось, считала всех других Послушниц внучками или внучатыми племянницами. Именно Шарина совершенно самостоятельно создала из послушниц эти крошечные семейки, очевидно из простого отвращения при виде того, как они неприкаянно болтаются вокруг. Большинство Айз Седай молчаливо с этим соглашались, если вообще об этом помнили, хотя и приняли такую организацию достаточно быстро, как только поняли, насколько это облегчило присмотр за Послушницами и организацию их занятий. Тиана наблюдала за работой послушниц так близко, что казалось очевидным, что она пыталась не обращать внимания на присутствие Шарины. Невысокая и хрупкая, с большими карими глазами и ямочками на щеках, Тиана, каким-то образом, выглядела юной, даже несмотря на нестареющее лицо, особенно на фоне морщинистых щек и широких бедер более высокой послушницы.
За парой Айз Седай, направляющих за ближайшим ко входу столом – Кайрен и Ашманайлой, – тоже наблюдали двое – Джания Френде, Восседающая от Коричневой Айя, и Салита Торанес, Восседающая от Желтой. И Айз Седай, и послушницы – все выполняли одну и ту же задачу. Перед каждой женщиной стоял маленький шар или кубок, или какая-то другая вещица, которую она оплетала мелкой сетью потоков Земли, Огня и Воздуха. Все эти вещи изготовили кузнецы из лагеря, которые были очень озадачены вопросом, зачем сестрам понадобились такие вещи, выкованные из железа, не говоря уже о том, что их требовалось изготовить с такой точностью, словно они были серебряными. Второе плетение, состоящее из потоков Земли и Огня, пронизывало каждую ячейку и касалось объекта, который медленно наливался белизной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
– Летис Муроу, Айз Седай, – с уважением произнесла женщина с ритмичным мурандийским акцентом. Это прозвучало так, словно она хотела сказать что-то еще, возможно, добавить свой титул, но первое, что надо было усвоить при вступлении в Башню заключалось в том, что необходимо забыть, кем вы были раньше. Для некоторых это был трудный урок, особенно для тех, кто обладал титулами. – Я собираюсь навестить свою сестру. Я видела ее не больше минуты с тех пор, как мы покинули Муранди. – Родственницы всегда распределялись в различные семейства Послушниц, как и те женщины, которые знали друг друга прежде, до того момента, как их имена были внесены в Книгу Послушниц. Это способствовало новым знакомствам, и уменьшало неизбежную напряженность в отношениях, когда кто-то учился быстрее или имел более высокий потенциал. – Она тоже свободна от занятий до полудня, и…
– Твоей сестре придется еще немного подождать, дитя, – перебила Лиане. – Подержи лошадь Амерлин.
Летис двинулась было, но уставилась на Эгвейн, которая, наконец-то, сумела извлечь свой палантин. Вручая поводья Дайшара женщине, Эгвейн откинула капюшон и приладила длинную узкую полосу ткани на плечи. Невесомая как перышко, пока находилась в ее кошеле, она обретала ощутимый вес, когда оказалась на плечах. Суан утверждала, что временами, она могла чувствовать каждую женщину, которая когда-либо носила палантин, потому что теперь они тянули его за его концы к земле, напоминая об ответственности и долге, и Эгвейн верила каждому ее слову. Мурандийка уставилась на нее пристальнее, чем на Лиане, и на сей раз ей потребовалось побольше времени, чтобы вспомнить о реверансе. Без сомнения, она слышала, что Амерлин молода, но едва ли задумывалась, насколько молода.
– Спасибо, дитя, – спокойно сказала Эгвейн. Было время, когда она чувствовала странную неловкость, называя «дитя» женщину лет на десять старше себя. Все изменилось, со временем. – Это ненадолго. Лиане, не попросишь ли кого-нибудь прислать конюха за Дайшаром? Сейчас я не в седле и еще какое-то время буду отсутствовать, а Летис надо дать возможность увидеться с сестрой.
– Я прослежу за этим сама, Мать.
Лиане слегка присела в небрежном реверансе и двинулась прочь, ничем не выдав, что между ними могло быть нечто большее, чем просто случайная встреча. Эгвейн доверяла ей гораздо больше, чем Анайе или даже Шириам. Она, конечно, не скрывала никаких тайн от Лиане, так же как и от Суан. Но их дружба была еще одной тайной, которую надлежало сохранить. С одной стороны, у Лиане имелись глаза-и-уши в самом Тар Валоне, если не в самой Башне, и их сообщениях передавались Эгвейн, и только Эгвейн. С другой стороны, Лиане была слишком избалована, чтобы легко приспособиться к своему нынешнему положению, и любая Сестра приветствовала ее, хотя бы только потому, что она была живым доказательством того, что усмирение – самый потаенный страх любой Айз Седай, – могло быть полностью Исцелено. Они приветствовали ее с открытыми объятиями, а из-за того, что теперь ее потенциал был гораздо меньше и по положению она стояла ниже их, по крайней мере, половины сестер в лагере, они часто свободно говорили при ней о таких вещах, о которых никогда бы не позволили услышать Амерлин. Так что Эгвейн даже не посмотрела ей вслед. Вместо этого она улыбнулась Летис – женщина покраснела и присела еще в одном реверансе – после чего вошла в палатку, сняв на ходу перчатки и пристроив их за пояс.
Внутри палатки вдоль стен между низкими деревянными сундуками стояли восемь снабженных зеркалами ламп. Одна из них была со слегка потертой позолотой, а остальные из крашенного железа. Среди них не было двух одинаковых, но они давали хорошее освещение. Внутри было почти столь же светло как снаружи. Разнообразнейшие столы, что, казалось, были собраны с семи разных фермерских кухонь, образовали в центре палатки сплошной ряд. Скамьи трех самых дальних столов занимало с полдюжины Послушниц. Рядом с каждой лежал ее свернутый плащ, и все эти женщины были окружены сиянием саидар. Тиана, Наставница Послушниц, тревожно нависая над ними, ходила между столами, и, что удивительно, то же делала Шарина Меллой, одна из послушниц, принятых в Муранди.
Ну, хорошо, Шарина не нависала, а всего лишь спокойно наблюдала, и вероятно, ее присутствие здесь не должно было вызывать удивления. Шарина, величавая, седовласая старушка с аккуратным пучком на макушке, – весьма твердой рукой управляла довольно большим «семейством», и, казалось, считала всех других Послушниц внучками или внучатыми племянницами. Именно Шарина совершенно самостоятельно создала из послушниц эти крошечные семейки, очевидно из простого отвращения при виде того, как они неприкаянно болтаются вокруг. Большинство Айз Седай молчаливо с этим соглашались, если вообще об этом помнили, хотя и приняли такую организацию достаточно быстро, как только поняли, насколько это облегчило присмотр за Послушницами и организацию их занятий. Тиана наблюдала за работой послушниц так близко, что казалось очевидным, что она пыталась не обращать внимания на присутствие Шарины. Невысокая и хрупкая, с большими карими глазами и ямочками на щеках, Тиана, каким-то образом, выглядела юной, даже несмотря на нестареющее лицо, особенно на фоне морщинистых щек и широких бедер более высокой послушницы.
За парой Айз Седай, направляющих за ближайшим ко входу столом – Кайрен и Ашманайлой, – тоже наблюдали двое – Джания Френде, Восседающая от Коричневой Айя, и Салита Торанес, Восседающая от Желтой. И Айз Седай, и послушницы – все выполняли одну и ту же задачу. Перед каждой женщиной стоял маленький шар или кубок, или какая-то другая вещица, которую она оплетала мелкой сетью потоков Земли, Огня и Воздуха. Все эти вещи изготовили кузнецы из лагеря, которые были очень озадачены вопросом, зачем сестрам понадобились такие вещи, выкованные из железа, не говоря уже о том, что их требовалось изготовить с такой точностью, словно они были серебряными. Второе плетение, состоящее из потоков Земли и Огня, пронизывало каждую ячейку и касалось объекта, который медленно наливался белизной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231