Наконец, она резко повернулась и вдела ногу в стремя своей лошади. Масури тихо стояла, пока говорили Хранительницы, но теперь положила руку на рукав Анноуры и что-то сказала тихим голосом, из-за чего плечи Анноуры поникли, а Хранительницы одобрительно кивнули. Откинув капюшон на спину, Анноура дождалась, пока Масури оседлает свою кобылу, затем сама села в седло, после чего обе Сестры поскакали обратно к линии копейщиков, встав позади Берелейн. Хранительницы втиснулись между ними, с другой стороны от Перрина. Широкий рот Анноуры скривился в мрачной гримасе, она нервно потирала большие пальцы.
– Что это вы задумали? – спросил Перрин, не пытаясь скрыть подозрение. Вполне возможно, что Хранительницы мудрости позволили Масури встретится с Масимой, хотя они по-прежнему утверждали, что предпочли бы видеть этого человека мертвым. Айз Седай не могли использовать Единую Силу как оружие, если не находились под угрозой, но это не распространялось на айильских женщин. Ему было интересно, не образовали ли они соединение. Перрин знал о Единой Силе намного больше, чем хотел, и достаточно о Хранительницах Мудрости, и был уверен, что если они образуют круг, то именно Неварин будет его контролировать.
Анноура открыла рот, но получив предостерегающее прикосновение от Карелле, захлопнула его и уставилась на Масури. Коричневая Сестра поджала губы и слегка покачала головой, но это, казалось, Анноуру ничуть не смягчило – ее руки в перчатках сжали поводья так сильно, что те затряслись.
Неварин посмотрела на Перрина и на Берелейн.
– Мы задумали увидеть как ты в безопасности возвращаешься в лагерь, Перрин Айбарра, – резко сказала она. – Ты и Берелейн Пейарон. Мы запланировали, чтобы сегодня и в последующие дни выжило как можно больше людей. У тебя есть возражения?
– Просто не делайте ничего до тех пор, пока я не скажу вам, – отозвался он. Такой ответ мог подразумевать многое.
– Кое-чего мы не сделаем. – Неварин с отвращением встряхнула головой, а Карелле засмеялась, будто он очень удачно пошутил. Ни одна из Хранительниц больше ничего не сказала. Им было приказано подчиняться ему, но их понятия о подчинении не совпадали ни с какими другими из тех, что ему пришлось повидать. У свиней вырастут крылья прежде, чем они удостоят его лучшего ответа.
Он мог остановить все это. Он знал, что должен. Независимо от того, что планировали Хранительницы Мудрости, встретить Масиму так далеко от лагеря, в то время как этот человек уже должен был знать, кто украл его шончанскую бумагу, было сродни надежде отдернуть руку с наковальни до того, как ударит молот.
Берелейн подчинялась приказам почти так же плохо, как и Хранительницы. Однако Перрин думал, что она будет, если он отдаст приказ отправляться обратно в лагерь, хотя ее запах говорил об обратном. Оставаться здесь было большим риском. Он был уверен, что смог бы убедить ее в этом, хотя ему также не хотелось бежать от Масимы. Одна его половина говорила, что он ведет себя как дурак. Другая, большая его часть, наполнялась гневом, который было очень трудно контролировать.
Айрам, хмурясь, толкался позади него, но, по крайней мере, пока еще не вытащил меч. Сейчас размахивание мечом было равносильно горящим углям на сеновале, а время противостояния с Масимой еще не пришло. Перрин положил руку на топор. Еще нет. Несмотря на яркие лучи света, проникающие сквозь толстые ветки в кронах деревьев, лес еще был покрыт тусклыми утренними тенями. Даже в полдень здесь было бы сумрачно.
Сперва до него донеслись звуки – приглушенный стук копыт по снегу, тяжелое дыхание погоняемых лошадей – а затем появилась масса всадников, беспорядочная толпа, почти галопом текущая на север вдоль огромных деревьев, несмотря на снег и неровную землю. Их было две или три сотни. Лошадь со всхрапом упала и подмяла под себя наездника, но никто не остановился. Отряд проскакал еще семьдесят или восемьдесят шагов, затем мужчина во главе колонны поднял руку, и колонна внезапно остановилась, взметнув облако снега. Взмыленные лошади тяжело и загнанно дышали.
Тут и там среди толпы всадников виднелись пики. Большинство не носили брони, а многие имели из доспехов только нагрудник или шлем, хотя их седла были увешаны секирами, мечами и булавами. Игра солнечного света выхватила несколько лиц, угрюмые люди с невыразительными глазами, которые выглядели так, словно никогда не улыбались, и не собирались делать этого в дальнейшем. Перрин осознал, что, возможно, допустил ошибку, не отослав Берелейн. Это было поспешным решением, принятым под влиянием гнева. Все знали, что она часто совершает конные прогулки по утрам, а Масима, например, возжелал бы вернуть себе свою шончанскую грамоту. Даже с Айз Седай и Хранительницами Мудрости битва в этих лесах могла обернутся большой кровью, беспорядочной свалкой, в которой мужчины и женщины могли умереть, даже не увидев своего убийцу. Если бы не осталось ни одного свидетеля, то в нападении всегда можно было обвинить разбойников или даже Шайдо. Такое случалось раньше. А если бы очевидцы и остались, Масима просто повесил бы нескольких своих людей и объявил, что виновные наказаны. Он предпочел бы, чтобы Перрин Айбарра оставался в живых еще какое-то время, чего нельзя сказать о Хранительницах Мудрости или Айз Седай. Мало шансов сохранить пятьдесят жизней. Еще меньше шансов сохранить жизнь Фэйли.
Перрин чуть высвободил секиру из ременной петли на поясе. Берелейн, стоявшая около него, пахла холодным спокойствием и каменной уверенностью. Не страхом, что странно. Ни капельки страха. Айрам пах… возбужденно.
Две группы молча стояли напротив друг друга, пока Масима не двинулся вперед в сопровождении лишь двух человек, причем все трое откинули капюшоны. Ни один не носил шлема или какой-то другой брони. Как и Масима, Ненгар и Барту были шайнарцами, но по его примеру они сбрили волосы с макушки, благодаря чему их головы стали похожи на черепа.
Приход Дракона Возрожденного сломал все границы, включая те, которые эти мужчины защищали, сражаясь с Тенью в Запустении. За спиной Ненгар и Барту носили по мечу, другой был приторочен к седлу, а Барту, ниже двух других ростом, имел зачехленный лук для стрельбы с лошади и прикрепленный к седлу колчан. Масима не носил ничего, по крайней мере на виду. Пророк Лорда Дракона Возрожденного не нуждался в оружии. Перрин порадовался, увидев что Галленне присматривает за людьми позади Масимы, потому что в шайнарце было что-то такое, что притягивало взгляды. Может, это происходило только из-за осознания, кем он был, но и этого было более чем достаточно.
Масима остановил своего поджарого длинноногого гнедого в нескольких шагах от Перрина. Пророк был угрюмым мужчиной среднего роста, с разгладившимся шрамом от стрелы, белеющем на его щеке, в поношенной коричневой одежде из шерсти и темном плаще с потрепанными краями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
– Что это вы задумали? – спросил Перрин, не пытаясь скрыть подозрение. Вполне возможно, что Хранительницы мудрости позволили Масури встретится с Масимой, хотя они по-прежнему утверждали, что предпочли бы видеть этого человека мертвым. Айз Седай не могли использовать Единую Силу как оружие, если не находились под угрозой, но это не распространялось на айильских женщин. Ему было интересно, не образовали ли они соединение. Перрин знал о Единой Силе намного больше, чем хотел, и достаточно о Хранительницах Мудрости, и был уверен, что если они образуют круг, то именно Неварин будет его контролировать.
Анноура открыла рот, но получив предостерегающее прикосновение от Карелле, захлопнула его и уставилась на Масури. Коричневая Сестра поджала губы и слегка покачала головой, но это, казалось, Анноуру ничуть не смягчило – ее руки в перчатках сжали поводья так сильно, что те затряслись.
Неварин посмотрела на Перрина и на Берелейн.
– Мы задумали увидеть как ты в безопасности возвращаешься в лагерь, Перрин Айбарра, – резко сказала она. – Ты и Берелейн Пейарон. Мы запланировали, чтобы сегодня и в последующие дни выжило как можно больше людей. У тебя есть возражения?
– Просто не делайте ничего до тех пор, пока я не скажу вам, – отозвался он. Такой ответ мог подразумевать многое.
– Кое-чего мы не сделаем. – Неварин с отвращением встряхнула головой, а Карелле засмеялась, будто он очень удачно пошутил. Ни одна из Хранительниц больше ничего не сказала. Им было приказано подчиняться ему, но их понятия о подчинении не совпадали ни с какими другими из тех, что ему пришлось повидать. У свиней вырастут крылья прежде, чем они удостоят его лучшего ответа.
Он мог остановить все это. Он знал, что должен. Независимо от того, что планировали Хранительницы Мудрости, встретить Масиму так далеко от лагеря, в то время как этот человек уже должен был знать, кто украл его шончанскую бумагу, было сродни надежде отдернуть руку с наковальни до того, как ударит молот.
Берелейн подчинялась приказам почти так же плохо, как и Хранительницы. Однако Перрин думал, что она будет, если он отдаст приказ отправляться обратно в лагерь, хотя ее запах говорил об обратном. Оставаться здесь было большим риском. Он был уверен, что смог бы убедить ее в этом, хотя ему также не хотелось бежать от Масимы. Одна его половина говорила, что он ведет себя как дурак. Другая, большая его часть, наполнялась гневом, который было очень трудно контролировать.
Айрам, хмурясь, толкался позади него, но, по крайней мере, пока еще не вытащил меч. Сейчас размахивание мечом было равносильно горящим углям на сеновале, а время противостояния с Масимой еще не пришло. Перрин положил руку на топор. Еще нет. Несмотря на яркие лучи света, проникающие сквозь толстые ветки в кронах деревьев, лес еще был покрыт тусклыми утренними тенями. Даже в полдень здесь было бы сумрачно.
Сперва до него донеслись звуки – приглушенный стук копыт по снегу, тяжелое дыхание погоняемых лошадей – а затем появилась масса всадников, беспорядочная толпа, почти галопом текущая на север вдоль огромных деревьев, несмотря на снег и неровную землю. Их было две или три сотни. Лошадь со всхрапом упала и подмяла под себя наездника, но никто не остановился. Отряд проскакал еще семьдесят или восемьдесят шагов, затем мужчина во главе колонны поднял руку, и колонна внезапно остановилась, взметнув облако снега. Взмыленные лошади тяжело и загнанно дышали.
Тут и там среди толпы всадников виднелись пики. Большинство не носили брони, а многие имели из доспехов только нагрудник или шлем, хотя их седла были увешаны секирами, мечами и булавами. Игра солнечного света выхватила несколько лиц, угрюмые люди с невыразительными глазами, которые выглядели так, словно никогда не улыбались, и не собирались делать этого в дальнейшем. Перрин осознал, что, возможно, допустил ошибку, не отослав Берелейн. Это было поспешным решением, принятым под влиянием гнева. Все знали, что она часто совершает конные прогулки по утрам, а Масима, например, возжелал бы вернуть себе свою шончанскую грамоту. Даже с Айз Седай и Хранительницами Мудрости битва в этих лесах могла обернутся большой кровью, беспорядочной свалкой, в которой мужчины и женщины могли умереть, даже не увидев своего убийцу. Если бы не осталось ни одного свидетеля, то в нападении всегда можно было обвинить разбойников или даже Шайдо. Такое случалось раньше. А если бы очевидцы и остались, Масима просто повесил бы нескольких своих людей и объявил, что виновные наказаны. Он предпочел бы, чтобы Перрин Айбарра оставался в живых еще какое-то время, чего нельзя сказать о Хранительницах Мудрости или Айз Седай. Мало шансов сохранить пятьдесят жизней. Еще меньше шансов сохранить жизнь Фэйли.
Перрин чуть высвободил секиру из ременной петли на поясе. Берелейн, стоявшая около него, пахла холодным спокойствием и каменной уверенностью. Не страхом, что странно. Ни капельки страха. Айрам пах… возбужденно.
Две группы молча стояли напротив друг друга, пока Масима не двинулся вперед в сопровождении лишь двух человек, причем все трое откинули капюшоны. Ни один не носил шлема или какой-то другой брони. Как и Масима, Ненгар и Барту были шайнарцами, но по его примеру они сбрили волосы с макушки, благодаря чему их головы стали похожи на черепа.
Приход Дракона Возрожденного сломал все границы, включая те, которые эти мужчины защищали, сражаясь с Тенью в Запустении. За спиной Ненгар и Барту носили по мечу, другой был приторочен к седлу, а Барту, ниже двух других ростом, имел зачехленный лук для стрельбы с лошади и прикрепленный к седлу колчан. Масима не носил ничего, по крайней мере на виду. Пророк Лорда Дракона Возрожденного не нуждался в оружии. Перрин порадовался, увидев что Галленне присматривает за людьми позади Масимы, потому что в шайнарце было что-то такое, что притягивало взгляды. Может, это происходило только из-за осознания, кем он был, но и этого было более чем достаточно.
Масима остановил своего поджарого длинноногого гнедого в нескольких шагах от Перрина. Пророк был угрюмым мужчиной среднего роста, с разгладившимся шрамом от стрелы, белеющем на его щеке, в поношенной коричневой одежде из шерсти и темном плаще с потрепанными краями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231