В конце концов, уж если Айз Седай связала узами мужчину, владеющего Силой, то, почему бы хорошенькой женщине ни влюбиться в хромого старика? – Тем не менее, ты понимаешь, какую кутерьму вы устроили, не так ли? Как пить дать, Элайда хочет, чтобы из всех мужчин, которые могут направлять, в живых остался только я, да и то только до тех пор, пока не закончится Последняя Битва. Как только она проведает об этом, она с удвоенной силой захочет увидеть всех вас мертвыми и любыми доступными ей способами будет добиваться этого. Я не знаю, как прореагирует другая сторона, но Эгвейн всегда была мастерицей торговаться. Вероятно, мне придется отобрать столько же Аша'манов и отослать их к Айз Седай для связывания узами, сколько сейчас Айз Седай связано с вами. И то, если они тоже не решат разделаться с вами, как только это будет в их силах. Что сделано, то сделано, но больше это продолжаться не может!
С каждым его словом Логайн все больше напрягался, но не сводил пристального взгляда с Ранда. Было ясно, как бараньи рога, то, что он игнорировал других, собравшихся в гостиной. Мин не имела ни малейшего желания участвовать в этой встрече и отправилась к себе, чтобы почитать. Ранд был не в состоянии понять все от и до в книгах Герида Фила, но она находила их увлекательными. Тем не менее, он настоял, чтобы Лойал остался и сейчас огир притворялся, что любуется огнем в камине. Кроме того, когда он бросал взгляд на дверь, кисточки его ушей дергались, словно он задавался вопросом – нельзя ли незаметно выскочить под прикрытием бури. Рядом с огир Даврам Башир выглядел даже ниже чем, он был на самом деле, седеющий человек с темными раскосыми глазами, крючковатым носом и густыми свисающими вниз широкими усами, обрамляющими его рот. Он тоже носил меч, с более коротким лезвием, чем у Логайна, и, вдобавок, изогнутым волной, словно змея. Большую часть времени Башир провел, глядя в свой кубок с вином, но всякий раз, когда он бросал взгляд на Логайна, он неосознанно проводил большим пальцем по рукоятке своего меча. Ранд думал, что неосознанно.
– Таим устанавливает свои порядки, – промолвил Логайн, скрывая под холодностью тона чувство неловкости от объяснения в присутствии слушателей. Внезапно сверкнувшая молния, высветила на миг его лицо, бросив резкие тени, и вновь его лицо, подобно маске, закрыл сумрак. – Я предполагал, что приказы исходили от Вас. – Взгляд Логайна скользнул, в направлении Башира, заставив его рот напрячься. – Таим создал видимость – и многие верят – что все что делается, делается по Вашему повелению, – неохотно продолжил он, – но у него есть свои планы. И Флинн, и Наришма, и Манфор стоят в списке дезертиров, как и всякий Аша'ман, который остался при Вас. А еще у него есть группа из двадцати или тридцати особо приближенных, причем их он обучает приватно. За исключением меня, каждый, кто носит Дракона, – из их числа, и если бы Таим посмел, то и я бы Дракона не получил. Независимо от того, что Вы сделали, пришло время обратить Ваш взор и к Черной Башне прежде, чем Таим расколет ее, а это будет хуже, чем раскол в Белой Башне. Если он так сделает, то Вы обнаружите, что большая часть верна ему, а не Вам. Они знают его, а Вас большинство из них никогда даже не видели.
В раздражении Ранд опустил рукава и уселся на стул. То, что он сделал, было сделано, независимо от Логайна. Этот человек знал, что саидин была чиста, но он не мог поверить в то, что это сделал Ранд, или кто-либо другой. Может быть, он думал, что Создатель решил протянуть свою милосердную руку через три тысяч лет страданий? Создатель сотворил мир и затем оставил человечество, чтобы оно само выбрало, во что превратить мир: в рай или в Бездну Рока. Создатель сотворил много миров, он наблюдал за процветанием или гибелью каждого из них, и вновь и вновь продолжал создание бесконечной череды миров вне пределов бытия одного. Садовник не оплакивает каждый увядший цветок.
На мгновение он подумал, что это, должно быть, отражение мыслей Льюса Тэрина. Он никогда так не думал о Создателе или о чем-либо подобном, что он вспоминал. Но он почувствовал, как Льюс Тэрин одобряюще кивает, словно человек, слушающий кого-то еще. Следовательно подобная мысль пришла в чью-то голову задолго до Льюса Тэрина. Много ли еще пространства их разделяло?
– Таим подождет, – сказал он устало. Как долго Таим мог ждать? Было удивительно не слышать бушевания Льюса Тэрина, требующего убить этого человека. Он надеялся, что это принесет облегчение. – Ты прибыл, только для того, чтобы увидеть, что Логайн благополучно добрался до меня, Башир, или чтобы сообщить мне, что кто-то ранил Добрэйна? Или у тебя тоже неотложное дело ко мне?
Башир, заслышав тон Ранда, поднял бровь, его челюсти сжались, когда он взглянул на Логайна, но, через мгновение, он пренебрежительно фыркнул, встопорщив свои широкие усы.
– Два человека рылись в моей палатке, – сказал он, поставив свой кубок на стоящий у стены синий резной столик, – у одного из них была записка. И я мог бы поклясться, что написал ее собственноручно, если бы не знал, что этого не могло быть. Распоряжение унести некие «определенные предметы». Лойал сказал мне, что у типов, напавших на Добрэйна, была такая же записка, написанная, очевидно, почерком самого Добрэйна. Не требуется много ума, чтобы понять, с чем и с кем это связано. Добрэйн и я – наиболее вероятные кандидаты охранять для Вас печати. У Вас есть три, и, как Вы говорите, три сломаны. Может быть, Тень знает, где последняя.
Как только Башир закончил говорить, Лойал обернулся от камина, его уши стояли торчком, и он заговорил с явной тревогой в голосе:
– Это действительно серьезно, Ранд. Если кто-нибудь сломает все печати на узилище Темного, или, хотя бы, ещё одну или две, то Темный может вырваться на свободу. Даже ты не можешь сражаться с Темным! Я хотел сказать, что я знаю, что Пророчества гласят, что сможешь, но возможно это просто метафора. – Даже Логайн выглядел обеспокоенным, он изучающе взглянул на Ранда, словно оценивая его шансы против Темного.
Ранд, осторожно, чтобы не показать охватившую его усталость, откинулся на спинку. С одной стороны, печати на узилище Темного – и раскол среди Аша'манов, устроенный Таимом, с другой. Была ли уже сломана седьмая печать? Начала ли Тень делать открытые шаги к Последней Битве?
– Однажды ты сказал мне кое-что, Башир. Если твой враг предлагает тебе две цели…
– Ударь по третьей, – быстро закончил Башир, и Ранд кивнул. Так или иначе, он уже принял решение. За окнами прогремел раскат грома, сотрясая оконные переплеты. Шторм крепчал.
– Я не могу одновременно сражаться и с Тенью и с Шончан. Я отправляю вас троих для заключения перемирия с Шончан.
Башир и Логайн ошеломленно притихли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
С каждым его словом Логайн все больше напрягался, но не сводил пристального взгляда с Ранда. Было ясно, как бараньи рога, то, что он игнорировал других, собравшихся в гостиной. Мин не имела ни малейшего желания участвовать в этой встрече и отправилась к себе, чтобы почитать. Ранд был не в состоянии понять все от и до в книгах Герида Фила, но она находила их увлекательными. Тем не менее, он настоял, чтобы Лойал остался и сейчас огир притворялся, что любуется огнем в камине. Кроме того, когда он бросал взгляд на дверь, кисточки его ушей дергались, словно он задавался вопросом – нельзя ли незаметно выскочить под прикрытием бури. Рядом с огир Даврам Башир выглядел даже ниже чем, он был на самом деле, седеющий человек с темными раскосыми глазами, крючковатым носом и густыми свисающими вниз широкими усами, обрамляющими его рот. Он тоже носил меч, с более коротким лезвием, чем у Логайна, и, вдобавок, изогнутым волной, словно змея. Большую часть времени Башир провел, глядя в свой кубок с вином, но всякий раз, когда он бросал взгляд на Логайна, он неосознанно проводил большим пальцем по рукоятке своего меча. Ранд думал, что неосознанно.
– Таим устанавливает свои порядки, – промолвил Логайн, скрывая под холодностью тона чувство неловкости от объяснения в присутствии слушателей. Внезапно сверкнувшая молния, высветила на миг его лицо, бросив резкие тени, и вновь его лицо, подобно маске, закрыл сумрак. – Я предполагал, что приказы исходили от Вас. – Взгляд Логайна скользнул, в направлении Башира, заставив его рот напрячься. – Таим создал видимость – и многие верят – что все что делается, делается по Вашему повелению, – неохотно продолжил он, – но у него есть свои планы. И Флинн, и Наришма, и Манфор стоят в списке дезертиров, как и всякий Аша'ман, который остался при Вас. А еще у него есть группа из двадцати или тридцати особо приближенных, причем их он обучает приватно. За исключением меня, каждый, кто носит Дракона, – из их числа, и если бы Таим посмел, то и я бы Дракона не получил. Независимо от того, что Вы сделали, пришло время обратить Ваш взор и к Черной Башне прежде, чем Таим расколет ее, а это будет хуже, чем раскол в Белой Башне. Если он так сделает, то Вы обнаружите, что большая часть верна ему, а не Вам. Они знают его, а Вас большинство из них никогда даже не видели.
В раздражении Ранд опустил рукава и уселся на стул. То, что он сделал, было сделано, независимо от Логайна. Этот человек знал, что саидин была чиста, но он не мог поверить в то, что это сделал Ранд, или кто-либо другой. Может быть, он думал, что Создатель решил протянуть свою милосердную руку через три тысяч лет страданий? Создатель сотворил мир и затем оставил человечество, чтобы оно само выбрало, во что превратить мир: в рай или в Бездну Рока. Создатель сотворил много миров, он наблюдал за процветанием или гибелью каждого из них, и вновь и вновь продолжал создание бесконечной череды миров вне пределов бытия одного. Садовник не оплакивает каждый увядший цветок.
На мгновение он подумал, что это, должно быть, отражение мыслей Льюса Тэрина. Он никогда так не думал о Создателе или о чем-либо подобном, что он вспоминал. Но он почувствовал, как Льюс Тэрин одобряюще кивает, словно человек, слушающий кого-то еще. Следовательно подобная мысль пришла в чью-то голову задолго до Льюса Тэрина. Много ли еще пространства их разделяло?
– Таим подождет, – сказал он устало. Как долго Таим мог ждать? Было удивительно не слышать бушевания Льюса Тэрина, требующего убить этого человека. Он надеялся, что это принесет облегчение. – Ты прибыл, только для того, чтобы увидеть, что Логайн благополучно добрался до меня, Башир, или чтобы сообщить мне, что кто-то ранил Добрэйна? Или у тебя тоже неотложное дело ко мне?
Башир, заслышав тон Ранда, поднял бровь, его челюсти сжались, когда он взглянул на Логайна, но, через мгновение, он пренебрежительно фыркнул, встопорщив свои широкие усы.
– Два человека рылись в моей палатке, – сказал он, поставив свой кубок на стоящий у стены синий резной столик, – у одного из них была записка. И я мог бы поклясться, что написал ее собственноручно, если бы не знал, что этого не могло быть. Распоряжение унести некие «определенные предметы». Лойал сказал мне, что у типов, напавших на Добрэйна, была такая же записка, написанная, очевидно, почерком самого Добрэйна. Не требуется много ума, чтобы понять, с чем и с кем это связано. Добрэйн и я – наиболее вероятные кандидаты охранять для Вас печати. У Вас есть три, и, как Вы говорите, три сломаны. Может быть, Тень знает, где последняя.
Как только Башир закончил говорить, Лойал обернулся от камина, его уши стояли торчком, и он заговорил с явной тревогой в голосе:
– Это действительно серьезно, Ранд. Если кто-нибудь сломает все печати на узилище Темного, или, хотя бы, ещё одну или две, то Темный может вырваться на свободу. Даже ты не можешь сражаться с Темным! Я хотел сказать, что я знаю, что Пророчества гласят, что сможешь, но возможно это просто метафора. – Даже Логайн выглядел обеспокоенным, он изучающе взглянул на Ранда, словно оценивая его шансы против Темного.
Ранд, осторожно, чтобы не показать охватившую его усталость, откинулся на спинку. С одной стороны, печати на узилище Темного – и раскол среди Аша'манов, устроенный Таимом, с другой. Была ли уже сломана седьмая печать? Начала ли Тень делать открытые шаги к Последней Битве?
– Однажды ты сказал мне кое-что, Башир. Если твой враг предлагает тебе две цели…
– Ударь по третьей, – быстро закончил Башир, и Ранд кивнул. Так или иначе, он уже принял решение. За окнами прогремел раскат грома, сотрясая оконные переплеты. Шторм крепчал.
– Я не могу одновременно сражаться и с Тенью и с Шончан. Я отправляю вас троих для заключения перемирия с Шончан.
Башир и Логайн ошеломленно притихли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231