Она приказала убивать по одному Взыскующему Истину в день, пока проблема не будет разрешена, и только сегодня утром отменила этот приказ, поскольку скорее у нее не останется ни одного Взыскующего Истину, чем что-то станет ясно. – Он пожал плечами, то ли показывая, что всех ждет один конец, то ли, радуясь неожиданному избавлению от казни: – Это понятно. Если ее призовут к ответу, то она будет молить о Смерти Десяти Тысяч Слез. Прочие осведомленные Высокородные стараются быть тише воды ниже травы и отрастить глаза на затылке. Некоторые, на всякий случай, даже отдали приказания о подготовке своих похорон.
Кариду захотелось взглянуть ему в лицо. Он мог выдержать любое оскорбление – это было частью его подготовки – но это… Оттолкнув стул, он встал и прислонился к крышке стола. Мор в ожидании нападения напрягся, но продолжал не мигая смотреть на Карида.
Тот глубоко вздохнул, чтобы унять гнев, и произнес:
– Почему ты пришел ко мне, если считаешь, что в этом замешаны Стражи Последнего Часа? – Он чуть не задохнулся, пытаясь заставить голос звучать ровно. С тех пор, как первые Стражи поклялись над телом Лютейра Пейндрага защищать его сына, ни один из них не осквернил себя предательством. Это было невозможно!
Поняв, что Карид не собирается нападать, по крайней мере, прямо сейчас, Мор потихоньку расслабился. На его лбу выступили мелкие капельки пота, и он сменил тему:
– Говорят, что Страж Последнего Часа может услышать даже дыхание бабочки. У тебя есть что-нибудь выпить?
Карид резким движением указал на кирпичный камин, возле которого, нетронутые, стояли принесенные утром Аджимбурой серебряный кубок и кувшин:
– Вино могло уже остыть, но не стесняйся. А когда промочишь горло, ты ответишь на мой вопрос. Либо ты подозреваешь кого-то из Стражей, либо ты хочешь втянуть меня в свои интриги. Клянусь, я узнаю, какую игру ты ведешь.
Мор боком подобрался к камину, продолжая наблюдать за Каридом краем глаза. Когда Взыскующий протянул руку за кувшином, он вдруг нахмурился и дернулся. Позади кувшина стоял изящный инкрустированном серебром кубок, с ножкой в виде бараньего рога. О Свет, Аджимбуре же было ясно сказано держать эту вещь подальше от людских глаз! Мор угадал предназначение этого кубка, нет никаких сомнений.
Этот человек считал, что среди Стражей возможно предательство? Что ж, посмотрим.
– Налей и мне, пожалуйста.
Оцепенев на мгновение, Мор моргнул: в руках был только один кубок. Потом в его глазах зажегся огонек понимания. Нехороший огонек. Рука дрогнула, и часть напитка вылилась на нее. Мор курткой вытер следы, прежде чем отдать кубок хозяину. Всему был предел, даже терпению Взыскующего, и он был тем опаснее, чем ближе к этой грани. Однако же и сам Карид был не из камня.
Приняв обеими руками кубок, Страж Последнего Часа опустил голову и поднял бокал:
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести. Смерть и позор ее врагам.
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести, – отозвался гость, повторяя его движения: – Смерть и позор ее врагам.
Поднося кубок Аджимбуры к губам, Карид увидел, что Мор пристально наблюдает, как он пьет. Вино действительно остыло, добавленные в него специи горчили, и во рту уже чувствовался слабый едкий привкус серебряной окантовки. Он убедил себя, что ощущение праха умершего на его губах было иллюзорным.
Мор выпил половину содержимого кубка несколькими торопливыми глотками, посмотрел на оставшееся вино и, осознав свои действия, попытался взять себя в руки. И начал быстро говорить:
– Фурик Карид, рожденный сорок два года назад в семье ткачей, собственность некоего Джалида Магонина, анкаридского ремесленника. В пятнадцать был избран для обучения в Стражу Последнего Часа. Дважды упомянут в списках проявивших героизм и трижды – в донесениях. Был призван служить телохранителем новорожденной Верховной Леди Туон; к тому моменту ты уже был ветераном с семилетним опытом.
В то время у нее было другое имя, но назвать его сейчас было бы величайшим оскорблением для всей семьи.
– В тот же год было совершено первое покушение на ее жизнь, и ты был единственным выжившим из трех защитников. Тебя выбрали для обучения в офицерском корпусе. Участвовал в подавлении восстания в Муями, и в Жяньминских событиях, еще несколько раз упомянут в донесениях за героизм и отвагу. Вскоре снова призван на службу в качестве телохранителя Верховной Леди Туон, незадолго до ее первого дня Истинного имени. – Мор взглянул на кубок в руках, поднял голову и продолжил: – По собственной просьбе. Это странно. В тот же год ты получил три серьезных ранения, закрыв ее своим телом от очередного убийцы. Она вручила тебе свою главную ценность – куклу. После выдающейся службы с очередными упоминаниями в списках отличившихся и донесениях был избран для служения телохранителем самой Императрицы, да пребудет она вечно, до тех пор, пока не был призван сопровождать Верховного Лорда Турака, возглавлявшего Хайлине. Времена меняются, люди меняются, но до начала этого служения восседающей на Хрустальном троне ты подал еще два прошения о переводе в отряд телохранителей Верховной Леди Туон. Очень странно. И ты хранил ее куклу, пока она не была уничтожена во время Великого пожара в Сохиме десять лет тому назад.
Не в первый и не в последний раз Карид был рад, что в нем воспитали умение владеть своим лицом не зависимо от испытываемых эмоций. Неосторожное движение бровей или выражение глаз могли рассказать противнику слишком много. Он до сих помнил лицо девочки, положившей свою куклу на его носилки, и ее слова: Ты защитил мою жизнь, поэтому ты должен позволить Эмеле следить за тобой. Она не может по-настоящему защитить твою жизнь, ты знаешь, ведь она всего лишь кукла. Но сохрани ее на память, и я всегда услышу тебя, когда ты позовешь. Если, конечно, буду жива.
– Моя честь – это верность, – сказал он, аккуратно поставив кубок на стол, чтобы не расплескать ни капли на бумаги. Как бы часто ни полировал Аджимбура свой кубок снаружи, Карид сомневался, что его когда-нибудь мыли. – Верность трону. Почему ты пришел ко мне?
Мор шагнул немного вбок, так чтобы между ними оставалось кресло. Он, конечно же, считал, что выглядит как ни в чем ни бывало, но явно был готов бросить в собеседника кубком. У него был нож за спиной под курткой, и вероятно, еще один где-нибудь, по меньшей мере.
– Три прошения о службе Верховной Леди Туон. И кукла, которую ты сохранил.
– Я понимаю, это много, – холодно ответил Карид. Стражи не должны были привязываться к тому, кого охраняли. Верой и правдой Стража Последнего Часа служила Хрустальному Трону, и только ему, кто бы ни восседал на нем. Но он помнил серьезное лицо ребенка, который рано понял, что может не дожить до дня начала исполнения своих обязанностей, но все равно пытался, и сохранил куклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
Кариду захотелось взглянуть ему в лицо. Он мог выдержать любое оскорбление – это было частью его подготовки – но это… Оттолкнув стул, он встал и прислонился к крышке стола. Мор в ожидании нападения напрягся, но продолжал не мигая смотреть на Карида.
Тот глубоко вздохнул, чтобы унять гнев, и произнес:
– Почему ты пришел ко мне, если считаешь, что в этом замешаны Стражи Последнего Часа? – Он чуть не задохнулся, пытаясь заставить голос звучать ровно. С тех пор, как первые Стражи поклялись над телом Лютейра Пейндрага защищать его сына, ни один из них не осквернил себя предательством. Это было невозможно!
Поняв, что Карид не собирается нападать, по крайней мере, прямо сейчас, Мор потихоньку расслабился. На его лбу выступили мелкие капельки пота, и он сменил тему:
– Говорят, что Страж Последнего Часа может услышать даже дыхание бабочки. У тебя есть что-нибудь выпить?
Карид резким движением указал на кирпичный камин, возле которого, нетронутые, стояли принесенные утром Аджимбурой серебряный кубок и кувшин:
– Вино могло уже остыть, но не стесняйся. А когда промочишь горло, ты ответишь на мой вопрос. Либо ты подозреваешь кого-то из Стражей, либо ты хочешь втянуть меня в свои интриги. Клянусь, я узнаю, какую игру ты ведешь.
Мор боком подобрался к камину, продолжая наблюдать за Каридом краем глаза. Когда Взыскующий протянул руку за кувшином, он вдруг нахмурился и дернулся. Позади кувшина стоял изящный инкрустированном серебром кубок, с ножкой в виде бараньего рога. О Свет, Аджимбуре же было ясно сказано держать эту вещь подальше от людских глаз! Мор угадал предназначение этого кубка, нет никаких сомнений.
Этот человек считал, что среди Стражей возможно предательство? Что ж, посмотрим.
– Налей и мне, пожалуйста.
Оцепенев на мгновение, Мор моргнул: в руках был только один кубок. Потом в его глазах зажегся огонек понимания. Нехороший огонек. Рука дрогнула, и часть напитка вылилась на нее. Мор курткой вытер следы, прежде чем отдать кубок хозяину. Всему был предел, даже терпению Взыскующего, и он был тем опаснее, чем ближе к этой грани. Однако же и сам Карид был не из камня.
Приняв обеими руками кубок, Страж Последнего Часа опустил голову и поднял бокал:
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести. Смерть и позор ее врагам.
– За Императрицу, да пребудет она вечно во славе и чести, – отозвался гость, повторяя его движения: – Смерть и позор ее врагам.
Поднося кубок Аджимбуры к губам, Карид увидел, что Мор пристально наблюдает, как он пьет. Вино действительно остыло, добавленные в него специи горчили, и во рту уже чувствовался слабый едкий привкус серебряной окантовки. Он убедил себя, что ощущение праха умершего на его губах было иллюзорным.
Мор выпил половину содержимого кубка несколькими торопливыми глотками, посмотрел на оставшееся вино и, осознав свои действия, попытался взять себя в руки. И начал быстро говорить:
– Фурик Карид, рожденный сорок два года назад в семье ткачей, собственность некоего Джалида Магонина, анкаридского ремесленника. В пятнадцать был избран для обучения в Стражу Последнего Часа. Дважды упомянут в списках проявивших героизм и трижды – в донесениях. Был призван служить телохранителем новорожденной Верховной Леди Туон; к тому моменту ты уже был ветераном с семилетним опытом.
В то время у нее было другое имя, но назвать его сейчас было бы величайшим оскорблением для всей семьи.
– В тот же год было совершено первое покушение на ее жизнь, и ты был единственным выжившим из трех защитников. Тебя выбрали для обучения в офицерском корпусе. Участвовал в подавлении восстания в Муями, и в Жяньминских событиях, еще несколько раз упомянут в донесениях за героизм и отвагу. Вскоре снова призван на службу в качестве телохранителя Верховной Леди Туон, незадолго до ее первого дня Истинного имени. – Мор взглянул на кубок в руках, поднял голову и продолжил: – По собственной просьбе. Это странно. В тот же год ты получил три серьезных ранения, закрыв ее своим телом от очередного убийцы. Она вручила тебе свою главную ценность – куклу. После выдающейся службы с очередными упоминаниями в списках отличившихся и донесениях был избран для служения телохранителем самой Императрицы, да пребудет она вечно, до тех пор, пока не был призван сопровождать Верховного Лорда Турака, возглавлявшего Хайлине. Времена меняются, люди меняются, но до начала этого служения восседающей на Хрустальном троне ты подал еще два прошения о переводе в отряд телохранителей Верховной Леди Туон. Очень странно. И ты хранил ее куклу, пока она не была уничтожена во время Великого пожара в Сохиме десять лет тому назад.
Не в первый и не в последний раз Карид был рад, что в нем воспитали умение владеть своим лицом не зависимо от испытываемых эмоций. Неосторожное движение бровей или выражение глаз могли рассказать противнику слишком много. Он до сих помнил лицо девочки, положившей свою куклу на его носилки, и ее слова: Ты защитил мою жизнь, поэтому ты должен позволить Эмеле следить за тобой. Она не может по-настоящему защитить твою жизнь, ты знаешь, ведь она всего лишь кукла. Но сохрани ее на память, и я всегда услышу тебя, когда ты позовешь. Если, конечно, буду жива.
– Моя честь – это верность, – сказал он, аккуратно поставив кубок на стол, чтобы не расплескать ни капли на бумаги. Как бы часто ни полировал Аджимбура свой кубок снаружи, Карид сомневался, что его когда-нибудь мыли. – Верность трону. Почему ты пришел ко мне?
Мор шагнул немного вбок, так чтобы между ними оставалось кресло. Он, конечно же, считал, что выглядит как ни в чем ни бывало, но явно был готов бросить в собеседника кубком. У него был нож за спиной под курткой, и вероятно, еще один где-нибудь, по меньшей мере.
– Три прошения о службе Верховной Леди Туон. И кукла, которую ты сохранил.
– Я понимаю, это много, – холодно ответил Карид. Стражи не должны были привязываться к тому, кого охраняли. Верой и правдой Стража Последнего Часа служила Хрустальному Трону, и только ему, кто бы ни восседал на нем. Но он помнил серьезное лицо ребенка, который рано понял, что может не дожить до дня начала исполнения своих обязанностей, но все равно пытался, и сохранил куклу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231