— Уж больно легкая была пожива. Гляньте только, сколько мы всего понавезли! Вино! А наряды какие! Вы их можете…
— Это жалкие крохи по сравнению с тем, что мне требуется. Добыча ничтожная, золота — ни единой унции, а из-за вас путники побогаче станут еще осторожнее! И так-то не просто было устроить западню для того рыцаря, который совал нос куда не надо, — будь проклята его шкура! — а потом подкупить мэра, чтобы он не вздумал проводить дознание и поторопился с казнью. Когда поднимется крик о последнем нападении…
— Н-н-никто ничего не узнает. Живых-то не осталось, — стало быть, и жаловаться никто не побежит, — запинаясь, оправдывался подручный. — Мы всех прикончили.
При этих словах глаза сэра Гилберта сузились.
— Всех? Ты уверен в этом?
— А как же! — Бандит лгал без колебаний: приходилось спасать собственную шкуру.
— Где трупы?
— Мы их в реку побросали. Они сейчас, должно быть, уже полпути до моря проплыли.
В комнате установилось напряженное молчание. Наконец, все еще не остывший сэр Гилберт встал и принялся мерить шагами комнату, потирая ноющую руку, плотно примотанную к боку. Повернувшись, он устремил на сообщника водянистые голубые глаза:
— На сей раз ты получишь только половину обычной доли добычи. Вторую половину я заберу за твое ослушание: будет вам всем вперед наука. — И, как бы предупреждая возражения со стороны собеседника, он поднял длинный меч, лежащий на крышке высокого деревянного сундука, и сделал вид, что любуется закаленным клинком. — За последние месяцы мы оба неплохо поживились. Я нужен тебе, чтобы обращать в звонкую монету твои «товары», а ты мне — чтобы добывать их. Нам нет никакой нужды ссориться. — Он замолчал и холодно улыбнулся:
— Ты согласен?
Тот, к кому был обращен вопрос, открыл было рот для ответа, но тут его взгляд упал на зловещий клинок в руках сэра Гилберта. В освещаемой факелами комнате странный эбонитовый блеск поверхности редчайшего булата внушал невольный страх. Казалось, то был меч самого дьявола. Главарь разбойников сжал челюсти и посмотрел в холодные, выжидающие глаза сэра Гилберта.
— Мне и в голову не приходило ссориться с вами, милорд, — неохотно протянул он, — но нельзя же слишком долго держать моих молодцов без дела. Они, чего доброго, взбунтуются, если заставить их вечно прятаться среди холмов.
— Разве я сказал, что так будет продолжаться вечно? К этому времени в Данмоу уже повесили разбойников. С той стороны нам нечего опасаться. — Новоиспеченный лорд Дакстон еще раз покрутил мечом в воздухе, и свет заиграл на безупречных гранях. — Но теперь мы перенесем свои труды на те нивы, где еще не жали. — Он разразился злобным смехом и рассек воздух мечом. — Да, отныне мы будем поджидать богачей в других местах, подальше от наших краев.
Когда его напарник покинул комнату, сэр Гилберт положил меч на стол и снова потер раненую руку. В скором времени у него отпадет нужда в услугах такого отребья, подумал он. Конечно, от этого скота и его дружков была польза, и немалая. С карманами, набитыми золотом, сам Гилберт беззаботно проводил время в Лондоне, пока нанятая им шайка, следуя его указаниям, разбойничала в сельских местностях Эссекса и Восточной Англии. Но теперь, когда его ненавистного родителя прибрал сатана и в замке Дакстон господином стал сам Гилберт, лишняя осторожность не помешает.
Замечательно он тогда придумал — «поймать злодеев», державших в страхе всю округу. Он не только снискал горячую признательность у здешнего люда, но и отделался от других воров, не входивших в его шайку и бесчинствовавших по своему усмотрению.
Черт возьми, благодарные горожане ползали у его ног, когда он приволок эту пару жалких подонков.
Но самым упоительным было повергнуть в прах этого ублюдка, рыцаря-бастарда.
Дьявольская улыбка искривила лицо лорда, когда его пальцы обхватили рукоять красавца-меча. Вот так-то, ликовал сэр Гилберт. Для того глупца все случившееся должно было послужить хорошим уроком: напрасно, ох напрасно посмел он унизить сэра Гилберта на турнирном поле! Выбить его из седла — да никакой бастард об этом и помыслить не должен! Чтобы какой-то безвестный, безземельный странствующий рыцарь сломал руку молодому лорду Дакстону на глазах у всей лондонской знати и ушел безнаказанным — не бывать такому во веки веков!
Он-таки заставил молодчика расплатиться, торжествовал сэр Гилберт. Расплатиться сполна. Одной стрелой он убил двух зайцев, когда выдал этого человека за разбойника. Пара золотых монет — и толстяк-мэр, не задавая лишних вопросов, охотно согласился уладить дело ко всеобщему удовольствию при помощи виселицы. Что ж, сейчас самонадеянный выскочка осужден, повешен и гниет в какой-нибудь яме. Жаль только, что наглец так и не узнал, кому обязан столь бесславным концом. Это было бы чересчур рискованно.
Сэр Гилберт громко расхохотался, и смех глухо прозвучал в пустынных покоях. Все встало на свои места. Этот глупец — кажется, его звали сэр Эрик — убран с дороги, власти успокоятся на радостях, что разбойники схвачены и казнены, а он отныне — лорд Дакстон, и, должно быть, пришло время развязаться со своей бандой головорезов. Теперь он может пользоваться доходами от поместья, как ему заблагорассудится. Осталось только обзавестись женой — богатой женой, разумеется. Тогда его положение упрочится раз и навсегда. Пусть супруга вынашивает ему наследников, а он будет наслаждаться жизнью при дворе.
Он снова схватил меч и окинул его жадным оценивающим взглядом. Плохо, что этот меч ни с каким другим не спутаешь — слишком заметен. Сэр Гилберт с удовольствием воспользовался бы им в следующем турнире, но это может быть опасно, по крайней мере в Лондоне. Но в другом месте…
С самодовольной улыбкой Гилберт поднял меч и вложил его в отделанные металлом кожаные ножны, висевшие на стене. Великолепное оружие, но главное, оно — символ его победы. Он снова наполнил кубок вином и выпил за свою удачу.
Ее мучили демоны. Безликая масса настигала ее и в жутком кошмаре рассыпалась на множество наводящих ужас лиц. Ее неумолимо преследовали, загоняли в нору, откуда не было выхода, и там ее приветствовали злобные пьяные морды. Вдали она слышала зовущий детский голос. Джайлс, с несказанной радостью подумала Розалинда. Но стоило ей обернуться, бледное личико брата расплывалось, а вместо него проступало искаженное болью лицо Клива.
— Клив… — громко всхлипнула Розалинда, пытаясь дотянуться до него, потому что он звал ее. — Клив!
Но когда она смогла дотронуться до него рукой, это был совсем не Клив. Черты таинственного лица были жестче, и хотя на нем играла ободряющая улыбка, Розалинда знала, что ближе подходить нельзя. Она повернулась, чтобы убежать, но этот некто снова возник перед ней, загораживая дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112