— Как вы себя чувствуете? — обеспокоенно спросила Софи.
— Нормально, — невнятно произнес Бенедикт. Одно-единственное слово далось ему с невероятным трудом.
Он услышал, как она идет к кровати, и, собрав все силы, открыл один глаз. Софи направлялась к нему, и на лице ее застыло озабоченное выражение.
Бенедикт почувствовал, что ему это приятно. Уже давно ни одна женщина — за исключением матери и сестер — не беспокоилась за него.
— Со мной все в порядке, — прошептал он, пытаясь изобразить на лице успокаивающую улыбку.
Однако голос прозвучал глухо, как из трубы. Должно быть, что-то у него со слухом, решил Бенедикт и протянул руку к уху.
— Мистер Бриджертон! Мистер Бриджертон! — послышалось над ухом.
Он снова приоткрыл один глаз и прохрипел:
— Идите спать.
— Вы уверены, что я вам больше не нужна?
Бенедикт кивнул. Говорить он уже не мог.
— Хорошо. Но я оставлю дверь в вашу комнату открытой. Если я вам ночью понадоблюсь, позовите меня.
Он снова кивнул. По крайней мере попытался это сделать. И заснул.
* * *
Уже через четверть часа Софи была готова лечь спать. Она быстро переоделась в сухую одежду и затопила в своей комнате камин, действуя машинально и споро и совершенно не чувствуя усталости. Но едва голова коснулась подушки, как усталость навалилась.
«Какой же это был длинный и трудный день, — мелькнула в голове смутная мысль. — С утра многочисленные домашние обязанности, потом беготня по всему дому от назойливых приятелей Кавендера и его самого… — Глаза у Софи закрылись. — Да, день выдался длинный и трудный…»
Софи рывком села в кровати, чувствуя, как исступленно колотится сердце. Огонь в камине уже почти догорел. Должно быть, она заснула. Но ведь она смертельно устала, а сейчас проснулась. Значит, что-то ее разбудило. Что же? Может быть, ее позвал мистер Бриджертон? Когда она от него уходила, он выглядел не самым лучшим образом, однако не настолько плохо, чтобы опасаться за его жизнь.
Софи вскочила с кровати, схватила свечу и помчалась к двери, придерживая за пояс брюки, которые одолжил ей Бенедикт и которые так и норовили с нее свалиться. Выбежав в холл, она услышала звук, который, похоже, ее и разбудил: глухой протяжный стон.
Софи ворвалась в комнату Бенедикта, задержалась на секунду возле камина, чтобы разжечь свечу, и подошла к кровати. Бенедикт лежал, не шелохнувшись. Софи склонилась над ним, не отрывая взгляда от его груди. Она понимала, что умереть он никак не мог, однако почувствовала себя намного лучше, когда увидела, что его грудь поднимается и опускается.
— Мистер Бриджертон! — шепотом позвала она. — Мистер Бриджертон!
Никакого ответа. Софи подошла еще ближе и склонилась над ним.
— Мистер Бриджертон?
Внезапно он вскинул руку и, схватив ее за плечо, потянул к себе. Не устояв на ногах, Софи рухнула на кровать.
— Мистер Бриджертон! — взвизгнула она. — Отпустите меня!
Но он начал метаться и стонать. Рука у него была такой горячей, что Софи поняла: у него сильный жар.
Каким-то образом ей удалось высвободиться из-под него, и она встала с кровати, а Бенедикт пррдолжал метаться, бормоча какие-то бессвязные слова.
Понаблюдав за ним несколько секунд, Софи протянула руку и коснулась его лба. Он горел огнем.
Закусив губу, Софи принялась лихорадочно думать, что ей делать. У нее не было никакого опыта в уходе за больными, однако здравый смысл подсказывал, что температуру следует сбить. С другой стороны, в комнате, где лежит больной, всегда душно, там никогда не открывают окна. Так может быть…
Бенедикт снова начал метаться и вдруг пробормотал:
— Поцелуй меня.
От неожиданности Софи выпустила пояс брюк из рук, и они свалились на пол. Она быстро нагнулась и снова натянула их. Крепко придерживая их правой рукой, девушка протянула левую, намереваясь погладить Бенедикта по руке, однако решила этого не делать.
— Вы просто спите, мистер Бриджертон, и вам снится сон, — сказала она.
— Поцелуй меня, — повторил он, не открывая глаз. Софи склонилась над ним еще ниже и при свете единственной свечи увидела, как быстро двигаются под веками глазные яблоки. «Как странно наблюдать за спящим», — подумала она.
— Черт побери! — внезапно вскрикнул он. — Поцелуй же меня!
Удивленно вскрикнув, Софи отшатнулась от кровати и поспешно поставила свечу на прикроватную тумбочку.
— Мистер Бриджертон, я… — начала она, собираясь объяснить, что она вовсе не собирается его целовать, но внезапно в голове мелькнула мысль: «А почему бы и нет?»
Чувствуя, что сердце колотится в груди как бешеное, она нагнулась и принялась покрывать его губы легкими, быстрыми поцелуями, шепча:
— Я люблю тебя. И всегда любила.
К облегчению Софи, Бенедикт даже не пошевелился. Она бы не хотела, чтобы утром он вспомнил о том, что только что происходило. Но когда ей показалось, что он погрузился в глубокий сон, голова его снова стала мотаться из стороны в сторону, отчего в пуховой подушке оставались глубокие вмятины.
— Куда ты исчезла? — хрипло прошептал он. — Куда подевалась?
— Никуда, — ответила Софи. — Я здесь.
Он открыл глаза и внезапно совершенно ясным тоном произнес:
— Не ты. — После чего глаза его снова закатились, а голова замоталась по подушке.
— Что ж, кроме меня, здесь никого нет, — пробормотала Софи и, издав нервный смешок, прибавила:
— Никуда не уходите. Я сейчас вернусь.
И с колотящимся от страха и от всего пережитого сердцем выбежала из комнаты.
* * *
За время работы горничной Софи четко себе уяснила, что во всех семьях домашнее хозяйство ведется примерно одинаково. Поэтому она без труда разыскала чистые простыни, чтобы сменить влажные, на которых лежал Бенедикт. Кроме простыней, она захватила с собой кувшин с холодной водой и несколько маленьких полотенец, чтобы смачивать ему лоб.
Когда она вернулась в спальню, Бенедикт уже лежал спокойно, однако дыхание его было неровным и прерывистым. Протянув руку, Софи снова коснулась его лба. Ей показалось, что лоб его стал еще горячее, хотя, может быть, она и ошибалась.
О Господи! Только этого не хватало! Она ведь совершенно не умеет ухаживать за лежачими больными. Араминта, Розамунд и Пози в жизни не болели, да и все семейство Кавендер отличалось на редкость отменным здоровьем. Единственным человеком, за которым ей пришлось ухаживать, была мать миссис Кавендер, которая не могла ходить. Но температура у нее всегда была нормальной.
Смочив полотенце в кувшине с водой, Софи слегка отжала его, чтобы вода не капала, и осторожно положила Бенедикту на лоб.
— Ну вот, так вам будет немного легче, — прошептала она и неуверенным голосом прибавила:
— Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Бенедикт даже не шелохнулся. Софи посчитала это добрым знаком и приготовила еще одно полотенце, хотя понятия не имела, куда его положить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84