— выдвинула предположение Вайолет.
— За что? — изумился Бенедикт.
— Ну, хотя бы за то, что она родила внебрачного ребенка.
Бенедикт поразился еще больше. Он не привык, чтобы мать высказывалась настолько откровенно.
— Да нет, — возразил он, вспомнив, с какой решимостью Софи отказывалась стать его любовницей. — Не может этого быть.
И вдруг его осенило. А почему, собственно, нет? Может быть, она отказалась стать его любовницей именно потому, что у нее уже есть незаконнорожденный ребенок и она не хочет повторять ошибку, родив еще одного?
Бенедикт почувствовал, что ему стало не по себе. Если у Софи есть ребенок, значит, был и любовник.
— А может быть, она сама чей-то незаконнорожденный ребенок, — продолжала размышлять вслух Вайолет. Эта версия понравилась Бенедикту гораздо больше.
— В таком случае ее отец оставил бы достаточно денег, и ей не пришлось бы зарабатывать себе на жизнь, прислуживая чужим людям.
— Большинство мужчин абсолютно игнорируют своих внебрачных отпрысков, — заявила Вайолет, недовольно поморщившись. — И никто ничего предосудительного в подобном поведении не находит.
— А в том, что у них вообще появляются внебрачные дети? — бросил Бенедикт.
Лицо Вайолет приобрело еще более раздраженное выражение.
— Кроме того, — продолжал Бенедикт, откидываясь на спинку софы и закидывая ногу на ногу, — если она незаконнорожденная дочь аристократа и он не только ее не бросил, а даже дал ей приличное образование, почему же она осталась без гроша?
— Гм… Хороший вопрос. — Вайолет задумчиво забарабанила пальцами по щеке. — Но не беспокойся, — продолжала она после секундной паузы, — в течение месяца я выясню, кто она такая.
— Советовал бы тебе взять в помощницы Элоизу, — сухо бросил Бенедикт.
Вайолет задумчиво кивнула:
— Хорошая идея. У девчонки дар выпытывать секреты.
Бенедикт встал.
— Я должен идти. Устал с дороги и хотел бы поехать домой.
— Ты можешь остаться здесь.
Бенедикт улыбнулся. Больше всего на свете мать обожала, когда все дети находились у нее под рукой.
— Благодарю, но мне нужно вернуться домой, — ответил он и, наклонившись, поцеловал мать в щеку. — Спасибо, что нашла для Софи место.
— Ты хочешь сказать — для мисс Бекетт? — уточнила Вайолет, лукаво улыбнувшись.
— Для Софи, для мисс Бекетт, как тебе больше нравится, — пожал плечами Бенедикт.
И вышел из комнаты, не заметив, что мать радостно улыбнулась, глядя ему вслед.
* * *
Софи понимала, что не должна позволять себе привязываться к Бриджертон-Хаусу душой — в конце концов она уедет, как только сумеет найти себе другое место, — но стоило ей увидеть свою комнату, уютнее и красивее которой наверняка нет ни у одной служанки, стоило вспомнить, с какой теплотой отнеслась к ней леди Бриджертон, как ласково ей улыбалась…
В общем, Софи хотелось остаться в этом доме навсегда.
И в то же время она понимала, что это невозможно. Понимала это так же отчетливо, как то, что ее зовут София Мария Бекетт, а не София Мария Ганнингуорт.
Во-первых, всегда существовала опасность столкнуться нос к носу с Араминтой, особенно теперь, когда леди Бриджертон повысила ее статус, переведя из разряда обыкновенной горничной в разряд личной горничной, в обязанности которой, помимо всего прочего, входило сопровождение хозяйки дома на прогулку. А вне дома Софи вполне могла случайно встретиться с Араминтой и ее дочерьми.
И Софи не сомневалась, что Араминта найдет способ превратить ее жизнь в кромешный ад. Араминта ненавидит ее всеми фибрами души, а причина этой ненависти для Софи всегда оставалась загадкой. Если она увидит Софи в Лондоне, она не ограничится тем, что просто пройдет мимо нее как мимо пустого места. Нет, она пустит в ход все средства — ложь, обман, воровство, — чтобы стереть ее с лица земли. Настолько она ее ненавидит.
И все же, если уж быть откровенной, истинной причиной того, что Софи не могла остаться в Лондоне, была не Араминта, а Бенедикт. Живя в доме его матери, она будет сталкиваться с ним постоянно. Сейчас она злится на него, злится так сильно, что готова растерзать его на куски, но Софи понимала, что злость эта скоро пройдет. И что тогда? Сможет ли она сопротивляться ему день за днем, когда от одного взгляда на него у нее подкашиваются ноги? Вряд ли. В один прекрасный день он, по своему обыкновению, криво усмехнется ей, и она сдастся на милость победителя.
Она влюбилась не в того человека, поскольку получить его на своих условиях не сможет.
Громкий стук в дверь избавил Софи от дальнейших грустных мыслей.
— Войдите! — крикнула она.
Дверь отворилась, и в комнату вошла леди Бриджертон. Софи мигом вскочила и присела в реверансе.
— Что вам угодно, миледи? — осведомилась она.
— Ничего, — ответила леди Бриджертон. — Я просто зашла взглянуть, как вы устроились. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Софи изумленно захлопала глазами. Хозяйка дома спрашивает простую служанку, чем она может ей помочь?! Как такое может быть?
— Ну что вы, спасибо большое, но никакой помощи мне не нужно. Я была бы счастлива чем-нибудь вам услужить.
Леди Бриджертон лишь отмахнулась.
— Нет, нет, ничего не нужно. Сегодня устраивайтесь на новом месте, чтобы завтра, когда приступите к работе, вас ничто не отвлекало.
Софи скосила глаза на свою маленькую сумочку.
— У меня совсем мало вещей, так что распаковывать практически нечего, и я была бы счастлива немедленно приступить к работе.
— Чепуха. Уже конец дня, кроме того, мы не собирались сегодня вечером никуда идти. Мы с девочками всю неделю обходились одной личной горничной и еще один, сегодняшний день прекрасно переживем.
— Но…
Леди Бриджертон улыбнулась:
— Без возражений, пожалуйста. Один выходной — это самое меньшее, что я могу для вас сделать за то, что вы спасли моего сына.
— Но ведь я ничего особенного не сделала, — возразила Софи. — Он бы и без меня прекрасно поправился.
— И тем не менее вы в трудный момент пришли к нему на помощь, и за это я перед вами в долгу.
— Это я перед ним в долгу за то, что он меня спас.
Не ответив, леди Бриджертон подошла к письменному столу и уселась на стоявший перед ним стул.
Надо же, у нее теперь есть письменный стол! Не каждой горничной выпадает такое счастье, подумала Софи.
— А скажите-ка мне, Софи, — обратилась к ней леди Бриджертон с обаятельной улыбкой, живо напомнившей Софи улыбку Бенедикта, — откуда вы родом?
— Из восточной Англии, — ответила она, не видя необходимости лгать. Бриджертоны были родом из Кента, так что вряд ли леди Бриджертон знала кого-то в Норфолке, где выросла Софи. — Я родилась неподалеку от поместья Сандрингем, если вам известно, где оно находится.
— Известно, — ответила леди Бриджертон. — Наслышана о его красоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— За что? — изумился Бенедикт.
— Ну, хотя бы за то, что она родила внебрачного ребенка.
Бенедикт поразился еще больше. Он не привык, чтобы мать высказывалась настолько откровенно.
— Да нет, — возразил он, вспомнив, с какой решимостью Софи отказывалась стать его любовницей. — Не может этого быть.
И вдруг его осенило. А почему, собственно, нет? Может быть, она отказалась стать его любовницей именно потому, что у нее уже есть незаконнорожденный ребенок и она не хочет повторять ошибку, родив еще одного?
Бенедикт почувствовал, что ему стало не по себе. Если у Софи есть ребенок, значит, был и любовник.
— А может быть, она сама чей-то незаконнорожденный ребенок, — продолжала размышлять вслух Вайолет. Эта версия понравилась Бенедикту гораздо больше.
— В таком случае ее отец оставил бы достаточно денег, и ей не пришлось бы зарабатывать себе на жизнь, прислуживая чужим людям.
— Большинство мужчин абсолютно игнорируют своих внебрачных отпрысков, — заявила Вайолет, недовольно поморщившись. — И никто ничего предосудительного в подобном поведении не находит.
— А в том, что у них вообще появляются внебрачные дети? — бросил Бенедикт.
Лицо Вайолет приобрело еще более раздраженное выражение.
— Кроме того, — продолжал Бенедикт, откидываясь на спинку софы и закидывая ногу на ногу, — если она незаконнорожденная дочь аристократа и он не только ее не бросил, а даже дал ей приличное образование, почему же она осталась без гроша?
— Гм… Хороший вопрос. — Вайолет задумчиво забарабанила пальцами по щеке. — Но не беспокойся, — продолжала она после секундной паузы, — в течение месяца я выясню, кто она такая.
— Советовал бы тебе взять в помощницы Элоизу, — сухо бросил Бенедикт.
Вайолет задумчиво кивнула:
— Хорошая идея. У девчонки дар выпытывать секреты.
Бенедикт встал.
— Я должен идти. Устал с дороги и хотел бы поехать домой.
— Ты можешь остаться здесь.
Бенедикт улыбнулся. Больше всего на свете мать обожала, когда все дети находились у нее под рукой.
— Благодарю, но мне нужно вернуться домой, — ответил он и, наклонившись, поцеловал мать в щеку. — Спасибо, что нашла для Софи место.
— Ты хочешь сказать — для мисс Бекетт? — уточнила Вайолет, лукаво улыбнувшись.
— Для Софи, для мисс Бекетт, как тебе больше нравится, — пожал плечами Бенедикт.
И вышел из комнаты, не заметив, что мать радостно улыбнулась, глядя ему вслед.
* * *
Софи понимала, что не должна позволять себе привязываться к Бриджертон-Хаусу душой — в конце концов она уедет, как только сумеет найти себе другое место, — но стоило ей увидеть свою комнату, уютнее и красивее которой наверняка нет ни у одной служанки, стоило вспомнить, с какой теплотой отнеслась к ней леди Бриджертон, как ласково ей улыбалась…
В общем, Софи хотелось остаться в этом доме навсегда.
И в то же время она понимала, что это невозможно. Понимала это так же отчетливо, как то, что ее зовут София Мария Бекетт, а не София Мария Ганнингуорт.
Во-первых, всегда существовала опасность столкнуться нос к носу с Араминтой, особенно теперь, когда леди Бриджертон повысила ее статус, переведя из разряда обыкновенной горничной в разряд личной горничной, в обязанности которой, помимо всего прочего, входило сопровождение хозяйки дома на прогулку. А вне дома Софи вполне могла случайно встретиться с Араминтой и ее дочерьми.
И Софи не сомневалась, что Араминта найдет способ превратить ее жизнь в кромешный ад. Араминта ненавидит ее всеми фибрами души, а причина этой ненависти для Софи всегда оставалась загадкой. Если она увидит Софи в Лондоне, она не ограничится тем, что просто пройдет мимо нее как мимо пустого места. Нет, она пустит в ход все средства — ложь, обман, воровство, — чтобы стереть ее с лица земли. Настолько она ее ненавидит.
И все же, если уж быть откровенной, истинной причиной того, что Софи не могла остаться в Лондоне, была не Араминта, а Бенедикт. Живя в доме его матери, она будет сталкиваться с ним постоянно. Сейчас она злится на него, злится так сильно, что готова растерзать его на куски, но Софи понимала, что злость эта скоро пройдет. И что тогда? Сможет ли она сопротивляться ему день за днем, когда от одного взгляда на него у нее подкашиваются ноги? Вряд ли. В один прекрасный день он, по своему обыкновению, криво усмехнется ей, и она сдастся на милость победителя.
Она влюбилась не в того человека, поскольку получить его на своих условиях не сможет.
Громкий стук в дверь избавил Софи от дальнейших грустных мыслей.
— Войдите! — крикнула она.
Дверь отворилась, и в комнату вошла леди Бриджертон. Софи мигом вскочила и присела в реверансе.
— Что вам угодно, миледи? — осведомилась она.
— Ничего, — ответила леди Бриджертон. — Я просто зашла взглянуть, как вы устроились. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Софи изумленно захлопала глазами. Хозяйка дома спрашивает простую служанку, чем она может ей помочь?! Как такое может быть?
— Ну что вы, спасибо большое, но никакой помощи мне не нужно. Я была бы счастлива чем-нибудь вам услужить.
Леди Бриджертон лишь отмахнулась.
— Нет, нет, ничего не нужно. Сегодня устраивайтесь на новом месте, чтобы завтра, когда приступите к работе, вас ничто не отвлекало.
Софи скосила глаза на свою маленькую сумочку.
— У меня совсем мало вещей, так что распаковывать практически нечего, и я была бы счастлива немедленно приступить к работе.
— Чепуха. Уже конец дня, кроме того, мы не собирались сегодня вечером никуда идти. Мы с девочками всю неделю обходились одной личной горничной и еще один, сегодняшний день прекрасно переживем.
— Но…
Леди Бриджертон улыбнулась:
— Без возражений, пожалуйста. Один выходной — это самое меньшее, что я могу для вас сделать за то, что вы спасли моего сына.
— Но ведь я ничего особенного не сделала, — возразила Софи. — Он бы и без меня прекрасно поправился.
— И тем не менее вы в трудный момент пришли к нему на помощь, и за это я перед вами в долгу.
— Это я перед ним в долгу за то, что он меня спас.
Не ответив, леди Бриджертон подошла к письменному столу и уселась на стоявший перед ним стул.
Надо же, у нее теперь есть письменный стол! Не каждой горничной выпадает такое счастье, подумала Софи.
— А скажите-ка мне, Софи, — обратилась к ней леди Бриджертон с обаятельной улыбкой, живо напомнившей Софи улыбку Бенедикта, — откуда вы родом?
— Из восточной Англии, — ответила она, не видя необходимости лгать. Бриджертоны были родом из Кента, так что вряд ли леди Бриджертон знала кого-то в Норфолке, где выросла Софи. — Я родилась неподалеку от поместья Сандрингем, если вам известно, где оно находится.
— Известно, — ответила леди Бриджертон. — Наслышана о его красоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84