— Значит, мне не придется никого арестовывать?
— Похоже на то.
Судья безвольно привалился к стене.
— Я ухожу, — объявила леди Пенвуд таким тоном, будто кто-то будет по ней скучать, и, повернувшись к дочери, яростно взглянула на нее. — Идем, Пози!
Бенедикт увидел, как вся кровь отхлынула у девушки от лица, но не успел и слова сказать — Софи бросилась к Вайолет с криком:
— Леди Бриджертон!
— Да, моя дорогая?
Схватив Вайолет за руку, Софи заставила ее наклониться и что-то прошептала ей на ухо.
— Совершенно верно, — согласилась Вайолет и обратилась к Пози:
— Мисс Ганнингуорт!
— Вообще-то меня зовут мисс Рейлинг, — поправила ее Пози. — Граф меня не удочерил.
— Ах да… Мисс Рейлинг, сколько вам лет?
— Двадцать один, миледи.
— Что ж, возраст вполне подходящий для того, чтобы принимать самостоятельные решения. Не хотели бы вы погостить у нас?
— О да!
— Я запрещаю тебе жить у Бриджертонов, Пози! — воскликнула Араминта.
Не обращая на нее ни малейшего внимания, Вайолет продолжала:
— В этом сезоне я собираюсь пораньше уехать из Лондона. Не хотели бы вы поехать вместе с нами в Кент и пожить там некоторое время?
Пози быстро кивнула:
— Я была бы вам чрезвычайно признательна.
— Значит, договорились.
— Нет, не договорились! — рассвирепела Араминта. — Пози моя дочь, и…
— Бенедикт, — устало попросила леди Бриджертон, — напомни мне фамилию нашего поверенного.
— Поезжай! — крикнула Араминта Пози. — Но чтобы в моем доме ноги твоей больше не было!
Впервые за все время лицо Пози стало испуганным.
— Если ты сейчас с ними уйдешь, ты мне больше не дочь! — прошипела Араминта прямо ей в лицо.
Пози затравленно взглянула на леди Бриджертон. Та тотчас же подошла и взяла ее под руку.
— Не волнуйтесь, Пози, — успокоила ее Вайолет, — вы можете жить у нас столько, сколько захотите.
Подойдя к Пози, Софи взяла ее под другую руку.
— Теперь мы с тобой будем настоящими сестрами. — Она наклонилась и поцеловала Пози в щеку.
— О Софи! — воскликнула Пози, и слезы брызнули у нее из глаз. — Прости меня! Я никогда не вставала на твою защиту, а должна была бы…
Софи покачала головой:
— Ты была слишком молода. И потом, мне ли не знать, как тяжело бороться против этой… — И она бросила на Араминту испепеляющий взгляд.
— Не смей говорить обо мне в таком тоне! — завопила Араминта и занесла руку, словно для удара.
— Вы что, забыли про поверенных, леди Пенвуд? — подала голос Вайолет.
Араминта опустила руку, однако вид у нее был такой, будто она в любую минуту готова наброситься на дочь.
— Бенедикт, — обратилась к сыну Вайолет, — сколько времени потребуется, чтобы добраться до адвокатской конторы?
Бенедикт задумчиво почесал подбородок, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
— Не так много. Минут двадцать, а если дорога забита, то с полчаса.
Задрожав от злости, Араминта обратилась к Вайолет:
— Что ж, можете забирать ее! Она мне не нужна! Не дочь, а сплошное наказание! Но учтите, вам придется жить с ней в одном доме до самой смерти, потому что она никогда не выйдет замуж! Мне приходилось давать молодым людям деньги уже за то, чтобы они приглашали ее танцевать.
И в этот момент произошло неожиданное. Софи затряслась, щеки ее пошли красными пятнами, зубы заклацали, из груди вырвался яростный вопль, и, прежде чем кто-то успел ее остановить, она подскочила к Араминте, размахнулась и нанесла ей такой сильный удар, что та кубарем покатилась по полу.
Бенедикт рот раскрыл от изумления, а Софи злобно прошипела:
— Это тебе не за то, что ты украла мое приданое, и не за то, что все время пыталась выставить меня из дома, и не за то, что превратила меня в бесправную рабыню после его смерти.
— А за что, Софи? — тихо спросил Бенедикт.
— За то, что не любишь собственного ребенка, — ответила Софи, не отрывая от Араминты взгляда. Пози разрыдалась.
— В аду есть специальное место для таких матерей, как ты, — убийственно тихим голосом продолжала Софи.
— Знаете, — подал голос судья, — пора освобождать камеру для следующего заключенного.
— Он прав, — поспешно проговорила Вайолет и, опасаясь, что Софи начнет пинать Араминту ногами, встала перед ней и обратилась к Пози:
— Вы хотели бы забрать из дома какие-нибудь вещи?
Пози покачала головой.
— Что ж, в таком случае вам предстоит начать жизнь заново, дорогая, — заметила Вайолет, пожав девушке руку.
Араминта поднялась и, бросив на Пози последний яростный взгляд, пошла прочь.
— Отлично, — бросила Вайолет, подбоченившись. — Я уж думала, она никогда не уйдет.
Сняв руку с талии Софи, Бенедикт прошептал:
— Стой на месте, — и быстро подошел к матери. — Когда я говорил тебе в последний раз, как сильно я тебя люблю? — прошептал он ей на ушко.
— Давно, — ответила Вайолет, весело улыбаясь. — Но я это и так знаю.
— А я говорил тебе, что ты самая лучшая из всех мам на свете?
— Нет, но это я тоже знаю.
— Хорошо. — Наклонившись, он запечатлел на щеке матери поцелуй. — Спасибо тебе. Я горжусь тем, что я твой сын.
И внезапно Вайолет, которая отлично держалась в течение всего дня, которая показала себя самой безжалостной и находчивой из всех присутствующих, разрыдалась.
— Что ты ей сказал? — набросилась на Бенедикта Софи.
— Все в порядке, — проговорила Вайолет, громко шмыгая носом. — Просто… — Она порывисто обняла Бенедикта. — Я тоже тебя люблю!
— Какая прекрасная семья, — заметила Пози, обращаясь к Софи.
— Я знаю, — ответила та.
* * *
Час спустя Софи сидела в гостиной Бенедикта на той самой софе, на которой всего несколько недель назад потеряла девственность. После того как Софи, Пози, Бенедикт и леди Бриджертон вышли из тюрьмы, Бенедикт сообщил матери, что намеревается отвезти Софи в свой дом. А когда Вайолет высказала сомнение в разумности этого поступка, одарил ее таким взглядом, что она испуганно попятилась и попросила лишь, чтобы они были в Бриджертон-Хаусе к семи.
Следовательно, у Софи с Бенедиктом был целый час, чтобы побыть наедине.
— Прости! — выпалила Софи, едва усевшись на софу. Всю дорогу до дома они почему-то молчали. Держались за руки, время от времени Бенедикт подносил к губам руку Софи, но ни один из них не проронил ни слова.
Софи была этому только рада. Она не знала, что говорить. В тюрьме, в присутствии людей, все казалось легко и просто, но теперь, когда они остались одни, не могла найти, нужных слов. Кроме одного:
— Прости.
— Нет, это ты меня прости, — проговорил Бенедикт и, усевшись рядом с Софи, взял ее руки в свои.
— Нет, ты меня. — Внезапно Софи улыбнулась. — Все вышло так глупо.
— Я люблю тебя, — сказал Бенедикт, — и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Софи почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
— Мне наплевать на то, кто были твои родители, и на то, что моя мать заставила леди Пенвуд подтвердить выдуманную ею историю, чтобы скрыть, что ты дочь простой горничной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84