Заметьте, что это гораздо нравственнее и менее вредно для общества, чем все те способы, о каких вы сейчас упоминали. Ну что, вы купаетесь в блаженстве, не правда ли?
Кристиан сделал жест, который должен был означать, что он действительно достиг блаженства и полностью счастлив.
— Подумайте, — продолжал принц, — сами выберите место, время и рассчитайте сроки… Сколько, по-вашему, должна продолжаться такая жизнь? Ну, конечно, долго, не так ли? Бесконечно! Прекрасно, будь по-вашему! Я щедр, если дело касается моих друзей. Вы требуете невозможного, я вам его дарю: у вас будет год.
— Так мало! — воскликнул Кристиан. — Я желал бы всю жизнь!
— Мы рассуждаем здраво, а вы жаждете безумств! Ладно, пусть два года… Вы увлечены и начинаете бредить! Ну, положим три. Представим, что ваше счастье длится три года. Чудесно! И тут вы начинаете задумываться. Инженю по-прежнему Инженю — это прекрасно; но, в конце концов, все приедается! Вы выбросили кучу денег на ветер; господину Оже это принесло нескольких детей; вы размышляете, повторяю я, а раздумья — это смерть любви. Любовь умерла! Вы берете свое годовое жалованье и отдаете мадемуазель Инженю, она же госпожа Оже; вы назначаете содержание детям господина Оже, возвращаетесь жить к вашей матушке и женитесь на женщине с пятьюстами или шестьюстами тысячами годового дохода, которую я держу для вас про запас; вам дают полк; я отправляю вас на войну; вы получаете крест Святого Людовика; я объявляю одно из ваших владений маркизатом, даруя вам тем самым титул маркиза. Как вы считаете, умею я придумывать романы, а? Разве я не заслуживаю того, чтобы войти в семью Ретифа?
И принц подчеркнул эту неожиданную веселую выходку раскатом сердечного смеха.
Кристиан улыбнулся и потупил голову.
— Вы, ваше высочество, забываете, что изволите говорить с влюбленным, а влюбленные — люди больные, — заметил он.
— И не хотят излечиваться. Черт возьми! Кому вы это говорите? Неужели вы думаете, что я пошутил? Клянусь жизнью, что кроме трех лет, детей и конца вашей эпопеи, которая приведет к женитьбе на женщине с полумиллионом ливров дохода, я высказал то, что думал, и, будь я на вашем месте, сделал бы это — это так же верно, как то, что я дворянин!
— Хорошо, мой принц, я попытаюсь! — воскликнул Кристиан.
— Отлично… Ступайте, и да поможет вам бог! Бог Купидон, разумеется, ибо все-таки не будем играть с другим Богом; мой старший брат никогда не позволяет себе шуток на сей счет.
Граф д'Артуа проводил Кристиана до двери кабинета, дружески похлопал его по плечу и вернулся назад, очарованный тем, что он посоветовал этому несчастному, напоминавшему Вертера, — безумцу, которого ему очень хотелось как-то образумить!
XLIX. СИМПАТИЯ
Кристиан был потрясен логикой господина графа д'Артуа.
Поэтому, возвратившись домой, он сразу исполнил совет принца и написал Инженю.
Вот письмо влюбленного молодого человека:
«Сударыня,
невозможно, чтобы Вы не желали сказать мне нечто важное; я же должен сообщить Вам множество различных тайн. Будьте так добры, если моя просьба что-нибудь для Вас значит, выйти завтра из дома в три часа; идите к фиакрам, что стоят в начале улицы Сент-Антуан, и, дойдя туда, выберите фиакр, в который по Вашему знаку я сяду вместе с Вами.
Если Вы предпочитаете, чтобы я пришел к Вам домой, то Вы вправе меня принять. Вы можете располагать мною.
Приказывайте, сударыня, и позвольте мне считать себя Вашим самым нежным и самым искренним другом.
Кристиан, граф Обиньский».
Кристиан вручил это письмо рассыльному, дав ему подробные наставления, в ту минуту, когда к нему пришел посланец, принесший письмо от Инженю.
Молодой человек с трепетом его вскрыл и прочел следующие строки:
«Сударь,
не придете ли Вы ко мне с единственной целью объяснить мне либо Ваше поведение, либо поведение другого? Я нуждаюсь в надежной поддержке, а Вы человек доброго сердца: приходите и посоветуйте мне, что делать. Завтра я выйду из дома в два часа и найму фиакр в начале улицы Сент-Антуан; фиакр для вида повезет меня на улицу Бернардинцев, но на самом деле я остановлюсь у Королевского сада. Ждите меня там, у ворот. Мне необходимо с Вами поговорить.
Инженю».
Кристиан подпрыгнул от радости; в этой обоюдной решительности, которая воодушевляет одним чувством разлученных людей, он почувствовал таинственное влияние любви.
Хотя Кристиан был уверен, что завтра увидит Инженю, так как она сама назначала ему свидание, хотя письмо Инженю стало для него утешением и обещанием, он решил не упускать своего счастья; получив письмо Инженю, он считал, что молодая женщина уже принадлежит ему.
Он начал с того, что уверил мать в том, будто поездка, в которую ему якобы приказал отправиться граф д'Артуа, состоится. Кристиан рассказал о милостивом расположении наследного принца и его предложениях на будущее.
Разумеется, об Инженю и завязывающемся романе не было сказано ни слова. Радость Кристиана была слишком велика, чтобы он позволил ослаблять ее упреками и лишними разговорами: скупой, как все счастливые, он хотел сохранить только для себя все свои мечты.
Но, как и раньше, Кристиан не сумел обмануть графиню; правда, на этот раз она притворилась, будто ни о чем не догадывается, решив поспорить с сыном в хитрости.
Мать имеет право присматривать за сыном, как и контролировать его поступки: присмотр служит ей средством предупреждения, контроль — средством обуздывать сыновние страсти.
Графиня создала сеть осведомителей и приняла меры по защите сына. Кристиан отправился на улицу Предместья Сент-Антуан: он хотел что-то разузнать о супружеской жизни Инженю.
Юноша с пылким воображением, Кристиан был способен проявить столь твердую решимость, что пожертвовал бы любовью при малейшем недостойном поступке возлюбленной.
И поэтому он, прежде чем слепо предаться страсти, силу которой сознавал, хорошо зная собственное сердце, пытался убедить себя, что предмет его страсти стоит того, чтобы ради него отдать жизнь.
Кристиан надел костюм серого цвета и закутался в широкий плащ; потом он отправился дежурить у двери Инженю в то время, когда, как всем известно, любовники и мужья добиваются у женщин прощения.
Оже еще отсутствовал; домой он вернулся в семь часов.
Когда Кристиан его увидел, сердце чуть не разорвалось у него в груди. Потом появился свет у папаши Ретифа; некоторое время он горел, и Кристиан понял, что между отцом Инженю и зятем завязался разговор.
Через полчаса свет стал ярче: Оже с подсвечником прошел в спальню жены.
На этот раз сердце Кристиана почти перестало биться: затаив дыхание, он не сводил глаз с окна Инженю.
Вскоре после появления мужа Кристиан заметил тень, встающую со стула.
Без всяких сомнений, это была Инженю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
Кристиан сделал жест, который должен был означать, что он действительно достиг блаженства и полностью счастлив.
— Подумайте, — продолжал принц, — сами выберите место, время и рассчитайте сроки… Сколько, по-вашему, должна продолжаться такая жизнь? Ну, конечно, долго, не так ли? Бесконечно! Прекрасно, будь по-вашему! Я щедр, если дело касается моих друзей. Вы требуете невозможного, я вам его дарю: у вас будет год.
— Так мало! — воскликнул Кристиан. — Я желал бы всю жизнь!
— Мы рассуждаем здраво, а вы жаждете безумств! Ладно, пусть два года… Вы увлечены и начинаете бредить! Ну, положим три. Представим, что ваше счастье длится три года. Чудесно! И тут вы начинаете задумываться. Инженю по-прежнему Инженю — это прекрасно; но, в конце концов, все приедается! Вы выбросили кучу денег на ветер; господину Оже это принесло нескольких детей; вы размышляете, повторяю я, а раздумья — это смерть любви. Любовь умерла! Вы берете свое годовое жалованье и отдаете мадемуазель Инженю, она же госпожа Оже; вы назначаете содержание детям господина Оже, возвращаетесь жить к вашей матушке и женитесь на женщине с пятьюстами или шестьюстами тысячами годового дохода, которую я держу для вас про запас; вам дают полк; я отправляю вас на войну; вы получаете крест Святого Людовика; я объявляю одно из ваших владений маркизатом, даруя вам тем самым титул маркиза. Как вы считаете, умею я придумывать романы, а? Разве я не заслуживаю того, чтобы войти в семью Ретифа?
И принц подчеркнул эту неожиданную веселую выходку раскатом сердечного смеха.
Кристиан улыбнулся и потупил голову.
— Вы, ваше высочество, забываете, что изволите говорить с влюбленным, а влюбленные — люди больные, — заметил он.
— И не хотят излечиваться. Черт возьми! Кому вы это говорите? Неужели вы думаете, что я пошутил? Клянусь жизнью, что кроме трех лет, детей и конца вашей эпопеи, которая приведет к женитьбе на женщине с полумиллионом ливров дохода, я высказал то, что думал, и, будь я на вашем месте, сделал бы это — это так же верно, как то, что я дворянин!
— Хорошо, мой принц, я попытаюсь! — воскликнул Кристиан.
— Отлично… Ступайте, и да поможет вам бог! Бог Купидон, разумеется, ибо все-таки не будем играть с другим Богом; мой старший брат никогда не позволяет себе шуток на сей счет.
Граф д'Артуа проводил Кристиана до двери кабинета, дружески похлопал его по плечу и вернулся назад, очарованный тем, что он посоветовал этому несчастному, напоминавшему Вертера, — безумцу, которого ему очень хотелось как-то образумить!
XLIX. СИМПАТИЯ
Кристиан был потрясен логикой господина графа д'Артуа.
Поэтому, возвратившись домой, он сразу исполнил совет принца и написал Инженю.
Вот письмо влюбленного молодого человека:
«Сударыня,
невозможно, чтобы Вы не желали сказать мне нечто важное; я же должен сообщить Вам множество различных тайн. Будьте так добры, если моя просьба что-нибудь для Вас значит, выйти завтра из дома в три часа; идите к фиакрам, что стоят в начале улицы Сент-Антуан, и, дойдя туда, выберите фиакр, в который по Вашему знаку я сяду вместе с Вами.
Если Вы предпочитаете, чтобы я пришел к Вам домой, то Вы вправе меня принять. Вы можете располагать мною.
Приказывайте, сударыня, и позвольте мне считать себя Вашим самым нежным и самым искренним другом.
Кристиан, граф Обиньский».
Кристиан вручил это письмо рассыльному, дав ему подробные наставления, в ту минуту, когда к нему пришел посланец, принесший письмо от Инженю.
Молодой человек с трепетом его вскрыл и прочел следующие строки:
«Сударь,
не придете ли Вы ко мне с единственной целью объяснить мне либо Ваше поведение, либо поведение другого? Я нуждаюсь в надежной поддержке, а Вы человек доброго сердца: приходите и посоветуйте мне, что делать. Завтра я выйду из дома в два часа и найму фиакр в начале улицы Сент-Антуан; фиакр для вида повезет меня на улицу Бернардинцев, но на самом деле я остановлюсь у Королевского сада. Ждите меня там, у ворот. Мне необходимо с Вами поговорить.
Инженю».
Кристиан подпрыгнул от радости; в этой обоюдной решительности, которая воодушевляет одним чувством разлученных людей, он почувствовал таинственное влияние любви.
Хотя Кристиан был уверен, что завтра увидит Инженю, так как она сама назначала ему свидание, хотя письмо Инженю стало для него утешением и обещанием, он решил не упускать своего счастья; получив письмо Инженю, он считал, что молодая женщина уже принадлежит ему.
Он начал с того, что уверил мать в том, будто поездка, в которую ему якобы приказал отправиться граф д'Артуа, состоится. Кристиан рассказал о милостивом расположении наследного принца и его предложениях на будущее.
Разумеется, об Инженю и завязывающемся романе не было сказано ни слова. Радость Кристиана была слишком велика, чтобы он позволил ослаблять ее упреками и лишними разговорами: скупой, как все счастливые, он хотел сохранить только для себя все свои мечты.
Но, как и раньше, Кристиан не сумел обмануть графиню; правда, на этот раз она притворилась, будто ни о чем не догадывается, решив поспорить с сыном в хитрости.
Мать имеет право присматривать за сыном, как и контролировать его поступки: присмотр служит ей средством предупреждения, контроль — средством обуздывать сыновние страсти.
Графиня создала сеть осведомителей и приняла меры по защите сына. Кристиан отправился на улицу Предместья Сент-Антуан: он хотел что-то разузнать о супружеской жизни Инженю.
Юноша с пылким воображением, Кристиан был способен проявить столь твердую решимость, что пожертвовал бы любовью при малейшем недостойном поступке возлюбленной.
И поэтому он, прежде чем слепо предаться страсти, силу которой сознавал, хорошо зная собственное сердце, пытался убедить себя, что предмет его страсти стоит того, чтобы ради него отдать жизнь.
Кристиан надел костюм серого цвета и закутался в широкий плащ; потом он отправился дежурить у двери Инженю в то время, когда, как всем известно, любовники и мужья добиваются у женщин прощения.
Оже еще отсутствовал; домой он вернулся в семь часов.
Когда Кристиан его увидел, сердце чуть не разорвалось у него в груди. Потом появился свет у папаши Ретифа; некоторое время он горел, и Кристиан понял, что между отцом Инженю и зятем завязался разговор.
Через полчаса свет стал ярче: Оже с подсвечником прошел в спальню жены.
На этот раз сердце Кристиана почти перестало биться: затаив дыхание, он не сводил глаз с окна Инженю.
Вскоре после появления мужа Кристиан заметил тень, встающую со стула.
Без всяких сомнений, это была Инженю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208