У меня всегда было несколько наложниц. Жены родили мне шесть сыновей и двух дочерей.
К сожалению, мой брат Тимур со своими четырьмя женами и большим гаремом смог произвести на свет только одного сына и целый выводок дочерей. Это было еще одной причиной его недовольства и жгучей ревности. Несколько месяцев назад в приступе сумасшествия он со своим отрядом нарушил святость жилища, вторгся в мой дом и вырезал всю мою семью. Не спасся никто. Ни мои женщины, ни мои дети. Ни единый раб, кроме моего повара Хаммида, который спрятался в печи.
Эйден ужаснулась. Она не только жалела жертв мерзостного поступка Тимура, но и сочувствовала принцу.
— О, господин принц, — сказала она, невольно протянула руку и успокаивающе погладила его по щеке, — как ужасно! Что случилось потом с вашим братом?
— Никто не знает, — сказал Явид-хан. — Может быть, он пришел в себя и понял меру своего преступления. Ведь он бесследно исчез, забрав с собой своих людей. Мой отец повелел, чтобы его жен и детей удавили тетивой, но моя мать и я умолили, чтобы их не лишали жизни. Женщины не виноваты в преступлении Тимура, так же, как и их дети. На самом деле его сын — болезненный ребенок, который, как мне кажется, не доживет до взрослого возраста, а что касается девочек, то они нужны моему отцу. Он может отдать их в жены своим союзникам. Неразумно пренебречь этой возможностью. Кроме того, у моего отца есть другие сыновья, которые тоже имеют сыновей, значит, род не угаснет.
Многие недели после этого преступления я горевал по своим домашним. Наконец отец решил, что вместо того, чтобы каждый год посылать своих сыновей в Стамбул с данью султану, он пошлет меня в качестве посла. Султан давно хотел, чтобы мы прислали своего посла. Это очень способствует престижу Сиятельной Порты.
— И никто не искал вашего брата Тимура? — спросила Эйден с любопытством.
— Младшие братья пытались разыскать его. Он не уйдет от нашей мести. Со временем мы смоем пятно позора с чести семьи, и Тимур исчезнет с лица земли. Его имя уже вычеркнуто из истории нашего народа, как будто бы его никогда и не существовало. Я, Марджалла, не хочу о нем говорить.
— Конечно, господин, — сказала она и подумала, как бы хохотал Конн, услышав ее покорный тон. Конн, которого она никогда не увидит снова. На секунду ей снова захотелось заплакать, но она подумала, что утрата принца тяжелей. Жена и дети Явид-хана были убиты. Их жизни оборвались, но ее муж жив. Он найдет свое счастье с какой-нибудь другой женщиной, станет родоначальником династии, о которой они говорили с такой гордостью. Она гадала, забудет ли он ее. Она, несомненно, не забудет его никогда, но сейчас в ее жизни появился другой мужчина. Этот мужчина перенес много страданий и так терпеливо искал любви. Она не знала, сумеет ли по-настоящему полюбить его, но она должна попытаться. Конечно, должна попытаться!
Он почувствовал ее внутреннюю борьбу и дал ей время успокоиться. Хлопнув в ладоши, он дал знак рабам, которые ждали его приказаний, невидимые и неслышимые. Они стали носить кушанья, которые удовлетворили бы самый большой аппетит.
Принц и Эйден ужинали за низким круглым столиком. От блюд и чаш шел необыкновенно вкусный запах. Им подали небольшую ногу ягненка, присыпанную розмарином и зубчиками чеснока, блюдо с зажаренными до коричневого цвета голубями, целую рыбину, украшенную тонкими ломтиками лимона и каперсами, блюдо шафранно-желтого риса, нарезанные кусочками маринованные огурцы, черные спелые маслины в густом соленом масле и что-то, что он называл йогуртом.
— Могу я услужить вам, господин? — спросила она. Он кивнул, и Эйден наполнила его тарелку и поставила ее перед ним. Один из рабов предложил принцу кубок с розовой водой.
Принц начал есть с завидным аппетитом, а заметив, что тарелка Эйден пуста, сказал:
— Когда я прошу тебя поужинать со мной, именно это ты и должна делать. Ешь, Марджалла! Хаммид — хороший повар!
— Я не знала, позволено ли мне, — сказала она и с благодарностью наполнила свою тарелку всем, что было на столе.
Явид-хан улыбнулся, видя ее аппетит. Он вспомнил свою мать, у которой аппетит был всегда отличный, а ведь она была такой же хрупкой, как эта девушка. Как его жены завидовали его матери не только из-за ее фигуры, но и потому, что она могла есть все, что ей хочется! После того как они дважды наполнили свои тарелки щедрыми дарами, стоявшими перед ними, и от поданных кушаний осталось немного, рабы принесли кувшин с теплой ароматной водой и небольшие полотенца, чтобы они могли смыть жир и масло с рук и лица. После этого появился человек, который варил принцу кофе. Другие слуги поставили на стол тарелки с маленькими, похожими на рога газели сладостями и вазу со свежими фруктами: фиолетовым виноградом, сочными золотисто-розовыми персиками и маслянистым коричневым инжиром. Когда кофе был готов и подан вместе с чашей, где лежали кусочки льда для охлаждения кипящей жидкости, и с сахаром, чтобы смягчить его горечь, принц предупредил Эйден:
— Смотри не выпей гущу, которая остается на дне чашки.
— Я не уверена, что полюблю кофе. — Она улыбнулась ему.
— А что ты любишь? — спросил он, все больше интересуясь ею.
— В Англии мне нравилось ездить верхом, я любила свой дом, люблю детей и цветы, и я ужасная сладкоежка, — ответила она, улыбаясь.
— Все это у тебя будет и здесь, — сказал он.
— И даже лошади?
— Подумаем и о лошади.
— Можно, я сама займусь садом?
— Конечно, — сказал он, мечтая, чтобы она снова улыбнулась. Он едва знаком с ней, и все же ему хотелось, чтобы она была счастлива, чтобы он сам пришелся ей по душе. В этой женщине было что-то такое, что могло принести ему покой, в котором он так нуждался. Спокойствие, о котором он никогда не мечтал, снова должно наступить, и ему казалось, что с ней он может обрести былое счастье, а может быть, и детей. Она — большая, сильная женщина, которая, несомненно, родит ему здоровых сыновей взамен тех, которых украло у него безумие брата.
Снова появились рабы с кувшинами свежей воды. Они ополоснули лицо и руки. На этом ужин закончился.
Она замолчала, и принц понял, что она снова думает о том, что должно последовать. До этого она откликалась на его ласки, и он подумал, что если он победит ее робость, все будет хорошо. Ему нравилась ее сдержанность, которая свидетельствовала о скромности. Он не жалел, что она не девственница, но был доволен ее малоопытностью. Это должно сделать их близость еще более приятной.
Наконец рабы убрали последние остатки их трапезы, фитили у ламп подрезали, чтобы не коптили, и свет в комнате померк. Потом рабы бесшумно исчезли, и Эйден поняла, что они остались одни. Принц встал, протянул руку и помог ей подняться.
— Пройдемся по саду, — пригласил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
К сожалению, мой брат Тимур со своими четырьмя женами и большим гаремом смог произвести на свет только одного сына и целый выводок дочерей. Это было еще одной причиной его недовольства и жгучей ревности. Несколько месяцев назад в приступе сумасшествия он со своим отрядом нарушил святость жилища, вторгся в мой дом и вырезал всю мою семью. Не спасся никто. Ни мои женщины, ни мои дети. Ни единый раб, кроме моего повара Хаммида, который спрятался в печи.
Эйден ужаснулась. Она не только жалела жертв мерзостного поступка Тимура, но и сочувствовала принцу.
— О, господин принц, — сказала она, невольно протянула руку и успокаивающе погладила его по щеке, — как ужасно! Что случилось потом с вашим братом?
— Никто не знает, — сказал Явид-хан. — Может быть, он пришел в себя и понял меру своего преступления. Ведь он бесследно исчез, забрав с собой своих людей. Мой отец повелел, чтобы его жен и детей удавили тетивой, но моя мать и я умолили, чтобы их не лишали жизни. Женщины не виноваты в преступлении Тимура, так же, как и их дети. На самом деле его сын — болезненный ребенок, который, как мне кажется, не доживет до взрослого возраста, а что касается девочек, то они нужны моему отцу. Он может отдать их в жены своим союзникам. Неразумно пренебречь этой возможностью. Кроме того, у моего отца есть другие сыновья, которые тоже имеют сыновей, значит, род не угаснет.
Многие недели после этого преступления я горевал по своим домашним. Наконец отец решил, что вместо того, чтобы каждый год посылать своих сыновей в Стамбул с данью султану, он пошлет меня в качестве посла. Султан давно хотел, чтобы мы прислали своего посла. Это очень способствует престижу Сиятельной Порты.
— И никто не искал вашего брата Тимура? — спросила Эйден с любопытством.
— Младшие братья пытались разыскать его. Он не уйдет от нашей мести. Со временем мы смоем пятно позора с чести семьи, и Тимур исчезнет с лица земли. Его имя уже вычеркнуто из истории нашего народа, как будто бы его никогда и не существовало. Я, Марджалла, не хочу о нем говорить.
— Конечно, господин, — сказала она и подумала, как бы хохотал Конн, услышав ее покорный тон. Конн, которого она никогда не увидит снова. На секунду ей снова захотелось заплакать, но она подумала, что утрата принца тяжелей. Жена и дети Явид-хана были убиты. Их жизни оборвались, но ее муж жив. Он найдет свое счастье с какой-нибудь другой женщиной, станет родоначальником династии, о которой они говорили с такой гордостью. Она гадала, забудет ли он ее. Она, несомненно, не забудет его никогда, но сейчас в ее жизни появился другой мужчина. Этот мужчина перенес много страданий и так терпеливо искал любви. Она не знала, сумеет ли по-настоящему полюбить его, но она должна попытаться. Конечно, должна попытаться!
Он почувствовал ее внутреннюю борьбу и дал ей время успокоиться. Хлопнув в ладоши, он дал знак рабам, которые ждали его приказаний, невидимые и неслышимые. Они стали носить кушанья, которые удовлетворили бы самый большой аппетит.
Принц и Эйден ужинали за низким круглым столиком. От блюд и чаш шел необыкновенно вкусный запах. Им подали небольшую ногу ягненка, присыпанную розмарином и зубчиками чеснока, блюдо с зажаренными до коричневого цвета голубями, целую рыбину, украшенную тонкими ломтиками лимона и каперсами, блюдо шафранно-желтого риса, нарезанные кусочками маринованные огурцы, черные спелые маслины в густом соленом масле и что-то, что он называл йогуртом.
— Могу я услужить вам, господин? — спросила она. Он кивнул, и Эйден наполнила его тарелку и поставила ее перед ним. Один из рабов предложил принцу кубок с розовой водой.
Принц начал есть с завидным аппетитом, а заметив, что тарелка Эйден пуста, сказал:
— Когда я прошу тебя поужинать со мной, именно это ты и должна делать. Ешь, Марджалла! Хаммид — хороший повар!
— Я не знала, позволено ли мне, — сказала она и с благодарностью наполнила свою тарелку всем, что было на столе.
Явид-хан улыбнулся, видя ее аппетит. Он вспомнил свою мать, у которой аппетит был всегда отличный, а ведь она была такой же хрупкой, как эта девушка. Как его жены завидовали его матери не только из-за ее фигуры, но и потому, что она могла есть все, что ей хочется! После того как они дважды наполнили свои тарелки щедрыми дарами, стоявшими перед ними, и от поданных кушаний осталось немного, рабы принесли кувшин с теплой ароматной водой и небольшие полотенца, чтобы они могли смыть жир и масло с рук и лица. После этого появился человек, который варил принцу кофе. Другие слуги поставили на стол тарелки с маленькими, похожими на рога газели сладостями и вазу со свежими фруктами: фиолетовым виноградом, сочными золотисто-розовыми персиками и маслянистым коричневым инжиром. Когда кофе был готов и подан вместе с чашей, где лежали кусочки льда для охлаждения кипящей жидкости, и с сахаром, чтобы смягчить его горечь, принц предупредил Эйден:
— Смотри не выпей гущу, которая остается на дне чашки.
— Я не уверена, что полюблю кофе. — Она улыбнулась ему.
— А что ты любишь? — спросил он, все больше интересуясь ею.
— В Англии мне нравилось ездить верхом, я любила свой дом, люблю детей и цветы, и я ужасная сладкоежка, — ответила она, улыбаясь.
— Все это у тебя будет и здесь, — сказал он.
— И даже лошади?
— Подумаем и о лошади.
— Можно, я сама займусь садом?
— Конечно, — сказал он, мечтая, чтобы она снова улыбнулась. Он едва знаком с ней, и все же ему хотелось, чтобы она была счастлива, чтобы он сам пришелся ей по душе. В этой женщине было что-то такое, что могло принести ему покой, в котором он так нуждался. Спокойствие, о котором он никогда не мечтал, снова должно наступить, и ему казалось, что с ней он может обрести былое счастье, а может быть, и детей. Она — большая, сильная женщина, которая, несомненно, родит ему здоровых сыновей взамен тех, которых украло у него безумие брата.
Снова появились рабы с кувшинами свежей воды. Они ополоснули лицо и руки. На этом ужин закончился.
Она замолчала, и принц понял, что она снова думает о том, что должно последовать. До этого она откликалась на его ласки, и он подумал, что если он победит ее робость, все будет хорошо. Ему нравилась ее сдержанность, которая свидетельствовала о скромности. Он не жалел, что она не девственница, но был доволен ее малоопытностью. Это должно сделать их близость еще более приятной.
Наконец рабы убрали последние остатки их трапезы, фитили у ламп подрезали, чтобы не коптили, и свет в комнате померк. Потом рабы бесшумно исчезли, и Эйден поняла, что они остались одни. Принц встал, протянул руку и помог ей подняться.
— Пройдемся по саду, — пригласил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185