— Эстер! Марджалла! Что случилось? Евнух говорит, что дело срочное!
Эстер Кира не ждала, пока Эйден начнет объяснять. Она изложила свою версию случившегося. Ее объяснения были быстрыми и точными, и валида, даже не поговорив с султаном, приказала, чтобы отряд янычаров немедленно отправлялся во дворец принца Явида. Потом она послала султану просьбу как можно быстрее прийти к ней.
— Моя дорогая Марджалла, — сказала Hyp У Бану, садясь рядом с Эйден и материнским жестом обнимая ее. — Не нужно тревожиться. Не похоже, что то, о чем ты думаешь, может случиться в империи моего сына, да еще так близко от города. Принц не ждал нападения, но он и его люди, несомненно, отбили его, хотя пострадал дом и, может быть, погиб кто-то из слуг. Когда прибудут наши янычары, у твоего мужа будет хорошее подкрепление. Нам сообщат об этом, а пока я хочу, чтобы ты осталась со мной, дитя мое. У тебя измученный вид, и я, конечно, понимаю, почему. Последние несколько дней были для тебя утомительны. Ведь ты готовилась к нашему вчерашнему приезду, а сегодня встала так рано… Каспар! — позвала она евнуха. — Принеси-ка мой клубничный шербет для принцессы. Торопись!
— О, этого не может быть! — сказала Эйден в совершенном отчаянии. — Почему кто-то напал на дом? Где Явид? Что с бедной Мартой?
— Выпей, моя дорогая, — уговаривала ее валида. — Я понимаю, что есть ты не в состоянии, но шербет подкрепит тебя. Сделай это для меня, дорогая Марджалла.
Каспар подал Эйден шербет, и она поняла, что отказываться невежливо, ведь Hyp У Бану так добра к ней. Приняв от евнуха кубок, она выпила сладкую густоватую жидкость. Несмотря на тревогу, она отметила, что пахнущий клубникой напиток очень вкусный.
— Мне так страшно, — сказала она, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— Ну вот, дорогое дитя, — ласково сказала валида, — все будет хорошо, уверяю тебя!
Голова Эйден упала на плечо Hyp У Бану, и она зевнула.
— Спать! Почему мне хочется спать? — и потом вдруг грузно повалилась на валиду.
— Отнеси ее в мою спальню и устрой поудобнее, Каспар, — сказала евнуху валида. Потом посмотрела на двух молчаливых рабынь Эйден и на Джинджи, стоящего с открытым ртом. — Вы останетесь со своей хозяйкой, — приказала она, и они покорно пошли за Каспаром. — Я достаточно долго прожила в гареме, чтобы понять, когда у человека начинается истерика, мой старый друг, — сказала она Эстер Кира. — Наша Марджалла будет спать довольно долго. За это время мы выясним, что же случилось. Останьтесь со мной и помогите выдержать это ожидание. Я пошлю кого-нибудь к вам домой сообщить, где вы и что с вами все в порядке.
Эйден проснулась, когда день кончался, и тут же все вспомнила. Она оглядела роскошную спальню валиды и увидела трех своих дремлющих рабов. Ферн и Айрис сидели по бокам огромной кровати, а Джинджи — в ногах. Кто-то заботливо снял с нее халат, платье с разрезами, пояс и сандалии. Одежду аккуратно сложили на стуле. Она быстро встала, надела пояс и сандалии. Потом тихонько выскользнула в дверь и оказалась в небольшом коридоре. На противоположном его конце виднелась еще одна дверь, которая, как казалось ей, должна вести в салон валиды. Так и было. Hyp У Бану и Эстер Кира сидели в комнате, им прислуживали несколько женщин. Когда она вошла, все посмотрели на нее.
— Что-нибудь известно? — спросила она.
— Янычары только что вернулись в Новый Дворец, Марджалла, — сказала валида. — Сначала они пойдут к султану, а потом мы узнаем, что случилось.
Эйден села на скамейку, лицо ее выражало отчаяние. Явид-хан убит. Она чувствовала это. Нет, она знала это!
Как могло это случиться? Что будет с ней теперь? Что будет со всеми ними?
И Hyp У Бану, и Эстер Кира были слишком умны, чтобы говорить с ней сейчас или пытаться ее успокоить. Они тоже подозревали, что произошло самое худшее, поэтому не нужно поддерживать в ней напрасную надежду. Минуты проходили, отмечаемые медленным падением капель в водяных часах валиды. Затем дверь в комнату распахнулась, и вошел Мюрад. Почтительно поклонившись, все вопросительно посмотрели на него.
Он пошел прямо к склонившейся перед ним Эйден и, посмотрев на нее, почувствовал то же пьянящее чувство, которое испытал накануне. Что же влекло к ней? Он протянул руку и помог ей встать. Их глаза встретились, и султан сказал:
— Мне очень жаль, Марджалла. Она на секунду закрыла глаза, но потом открыла и попросила:
— Скажите мне, что случилось. Я хочу знать все. Я не боюсь услышать правду.
— Они все убиты, — резко сказал султан. — И дворец, и сады уничтожены полностью. Явид-хана убили возле конюшен. Он умер мгновенно, Марджалла. По крайней мере он не мучился. Я уверен, что это сделали татары и его предатель брат. Мои янычары уже помчались преследовать их. Я клянусь, они найдут их.
— Почему вы думаете, что это были татары? — спросила она голосом, искаженным от боли. Султан помялся, а потом тихо сказал:
— Потому что они убили свои жертвы, отрубили им головы и насадили их на два столба по обе стороны от ворот вашего дворца. Это их обычай.
Эйден почувствовала, как к горлу подступает комок, но, проглотив его, спросила:
— У меня была служанка. Может быть, они захватили ее и увели с собой?
— Не думаю, — сказал султан. — Подозреваю, что ее изнасиловали и убили вместе с остальными. Думаю, целью этого нападения было полное, бессмысленное уничтожение. Даже скот и комнатные животные уничтожены, хотя вот этого мои люди нашли в саду.
Из складок своей одежды султан вытащил подросшего котенка и протянул его Эйден.
Она взяла извивающегося котенка, который тут же прижался к ней, и, подняв на Мюрада заплаканное лицо, сказала:
— Это Тюлип. Мы назвали его так, потому что на кончике хвоста у него рыжее пятно. Он любит по ночам охотиться в полях позади дворца и никогда не приходит домой раньше, чем взойдет солнце. Это и спасло его, господин.
Эйден зарылась лицом в шерсть животного и заплакала.
— Благодарю тебя, сын мой, за то, что ты рассказал нам об этих трагических событиях, — сказала Hyp У Бану. — Я позабочусь о Марджалле. Не проводишь ли ты нашу дорогую Эстер Кира до ее паланкина, который сейчас внесут в мой внутренний двор?
Мать султана была единственным человеком во всей империи, которая могла подобным образом разговаривать с султаном. Подчинившись ее приказаниям, он послушно вышел из комнаты с Эстер Кира. Эйден повалилась в подушки дивана и тихо плакала. Hyp У Бану позволила ей выплакаться. Потом она сидела, прижимая к груди котенка. Ее заплаканное лицо покрылось красными некрасивыми пятнами. Наконец она сумела посмотреть на мать султана, и печаль, отражающаяся в ее глазах, тронула даже суровое сердце валиды.
— Что теперь будет со мной? — тихо спросила она Hyp У Бану.
— Ты останешься здесь, во дворце, дорогое дитя, но, конечно, ты не можешь вернуться в комнаты твоей знакомой Сейесте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185