Для их замены на «Счастливое путешествие» перешли несколько моряков с корабля Шона, чтобы в случае нужды не испытывать недостатка в людях. Сходни были втянуты, прочные канаты, удерживающие корабль у пирса, отвязаны, и якорь поднят. На «Счастливом путешествии» поставили паруса, и корабль начал медленно прокладывать себе путь от причала к выходу из гавани.
Солнце опускалось и уже начало заливать расплавленным золотом узкий морской залив, называемый Золотым Рогом. Легкий бриз наполнил паруса корабля, и он заскользил по темной, как вино, поверхности Мраморного моря. По левому борту находилась Малая Азия, холмы ее были залиты ярким закатным солнцем. Справа был виден Стамбул, раскинувшийся на семи холмах, неровно сползающих к морю. Новый Дворец и прилегающие к нему земли занимали большую часть берега. Конн завороженно смотрел на дворец. Он был отгорожен от моря стеной, за которой то тут, то там виднелись маленькие домики. Он видел пышные сады, изящные купола и взмывающие ввысь минареты города и его Большую Мечеть, которая когда-то была центром христианства на Востоке. Ему было интересно, что скрывается за этими стенами.
Как только корабль вышел из Золотого Рога, собрали команду и объяснили, что надо делать. Все моряки долгие годы плавали с сэром Робертом Смоллом, они также знали и любили его делового партнера, леди де Мариско, и ее очаровательного брата, лорда Блисса. Спасти леди Блисс от неизбежной смерти — их обязанность. План пришелся по душе этим безрассудно смелым и отважным англичанам. Был приготовлен мешок для подмены, его набили корабельным мусором, от которого не успели избавиться из-за спешки при отплытии. Мусора нагрузили в мешок столько, чтобы тот пошел ко дну.
— Лодка по носу, слева по борту, — крикнул моряк, которого поставили на самом носу корабля, чтобы он наблюдал за появлением лодки Авраама бен Якоба.
— Мы идем слишком быстро, — забеспокоился Конн.
— Не волнуйся, — успокоил его Робби, а потом крикнул:
— Бросить плавучий якорь! — и Конн услышал всплеск, когда был выполнен приказ капитана. — Это замедлит наш ход, и мы легко сумеем передать мешки, — сказал Робби.
Конн быстро перешел на левый борт корабля, где готовилась люлька.
— Я спущусь за борт, — сказал он.
— Нет, — ответил Робби. — Один взгляд на эту кипящую воду, и тебя вывернет наизнанку. Мы не только упустим возможность спасти ее светлость, но и тебя потеряем. Что, черт возьми, я скажу Скай?
— Кто будет спускаться?
— Юный Майкл, мой юнга. Он сильный, но достаточно легкий для этой работы и не страдает морской болезнью. Конн криво ухмыльнулся и возразил:
— В этом путешествии со мной было все в порядке.
— Да, это так, но сейчас не стоит испытывать судьбу, Конн. Это мой корабль, и решать буду я.
Юнгу обвязали широким кожаным ремнем, к которому прикрепили прочную веревку, продетую сквозь металлическую петлю, вшитую в пояс. Майкл уселся в люльку. Это была обычная доска, закрепленная между двумя канатами; Люльку подняли с помощью лебедки и перебросили через борт корабля. Обычно боцман забирался в люльку, не прибегая к страховочному кожаному ремню, но поскольку Майкл должен был поднять шелковый мешок из маленькой лодки Авраама бен Якоба, ему нужно было иметь обе руки свободными. Если бы он потерял равновесие, все бы пошло насмарку.
С величественной грацией «Счастливое путешествие» легко и плавно скользило по серебряным верхушкам зеленоватых волн. Авраам бен Якоб чувствовал, как заколотилось в груди его сердце, когда он увидел, что большой корабль замедляет ход. Напрягая мышцы рук, он поднял мешок из сиреневого шелка со своей жертвой и камнями, которые должны были помочь ей утонуть. На мгновение его усталые карие глаза встретились с веселыми голубыми глазами безбородого юноши, когда он передавал ему свою ношу. К удивлению Авраама, парень поднял мешок так легко, как будто он был невесомым, и его вместе с мешком быстро втянули на борт. Авраам бен Якоб увидел, как мешок перетащили через поручни левого борта большого корабля, и ветер донес до него победный крик. Потом юношу снова быстро спустили, чтобы он погрузил в маленькую лодку другой мешок из сиреневого шелка. «Счастливое путешествие», с шелестом рассекая воду, прошло мимо, и суденышко закачалось на волнах, поднятых кораблем. Авраам бен Якоб опустил глаза и продолжал грести к месту своего назначения. Его это не касалось. Приговор над женщиной будет приведен в исполнение. Он оказал услугу Эстер Кира, а она, в свою очередь, проследит, чтобы у его дочерей было хорошее приданое и чтобы он и его Лия были обеспечены в старости. Ни один закон не нарушен. Его совесть чиста.
Обогнав лодку палача, на юго-запад по Мраморному морю в направлении Дарданелл шел большой корабль, исчезая в темноте наступающей ночи. На главной палубе «Счастливого путешествия» мешок развязали, и Конн одарил юного Майкла золотой лентой, густо расшитой жемчугом, которой мешок был завязан. Потом мешок внесли в капитанскую каюту и положили на кровать. Конн и Робби аккуратно стянули сиреневый шелк и увидели бесчувственную Эйден, прижимавшую к себе Тюлипа. Мужчины стояли, открыв рты, рассматривая длинношерстного, оранжевого с белым кота, который тихо посапывал на груди своей хозяйки.
— Черт побери! — выругался Робби. — Они собирались утопить с ней кота! Бедное создание!
— Возможно, это Эстер Кира позаботилась, чтобы он отправился с ней, — предположил Конн.
От этой старухи можно было ждать подобной доброты, если она знала, что Эйден любила животное. — Он аккуратно вынул кота из рук Эйден и положил его в изножье кровати. Потом вгляделся в свою жену. Она не была похожа на помешанную. — Интересно, сколько она проспит?
— Лучше всего не трогать ее, пока она сама не проснется, — заметил Робби. — Если попытаться привести ее в чувство, это может навредить ей.
Мужчины окончательно стащили со спящей женщины шелковый мешок, скатав его к ее ногам, и обнаружили камни, положенные туда для груза.
Потом Робби сказал:
— Это я выброшу. Ты оставайся со своей женой. Я проведу сегодняшнюю ночь в маленькой каюте по соседству.
Конн кивнул, с трудом понимая, что говорит его товарищ, и уже уселся на стул рядом с кроватью. Робби подумал, что нужно прислать Майкла с едой, пока не наступила ночь, потому что Конн голоден. После всех этих месяцев он наконец получил то, чего добивался. На цыпочках он вышел из каюты. Конн услышал, как щелкнул замок двери, но не обернулся. Сейчас ему хотелось только одного — наслаждаться зрелищем своей любимой жены. Его потерянной и вновь обретенной любимой женщины.
Она была такой бледной, и ее дыхание было неглубоким, хотя и равномерным. Как и он, она похудела, и на лице ее заметны следы слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Солнце опускалось и уже начало заливать расплавленным золотом узкий морской залив, называемый Золотым Рогом. Легкий бриз наполнил паруса корабля, и он заскользил по темной, как вино, поверхности Мраморного моря. По левому борту находилась Малая Азия, холмы ее были залиты ярким закатным солнцем. Справа был виден Стамбул, раскинувшийся на семи холмах, неровно сползающих к морю. Новый Дворец и прилегающие к нему земли занимали большую часть берега. Конн завороженно смотрел на дворец. Он был отгорожен от моря стеной, за которой то тут, то там виднелись маленькие домики. Он видел пышные сады, изящные купола и взмывающие ввысь минареты города и его Большую Мечеть, которая когда-то была центром христианства на Востоке. Ему было интересно, что скрывается за этими стенами.
Как только корабль вышел из Золотого Рога, собрали команду и объяснили, что надо делать. Все моряки долгие годы плавали с сэром Робертом Смоллом, они также знали и любили его делового партнера, леди де Мариско, и ее очаровательного брата, лорда Блисса. Спасти леди Блисс от неизбежной смерти — их обязанность. План пришелся по душе этим безрассудно смелым и отважным англичанам. Был приготовлен мешок для подмены, его набили корабельным мусором, от которого не успели избавиться из-за спешки при отплытии. Мусора нагрузили в мешок столько, чтобы тот пошел ко дну.
— Лодка по носу, слева по борту, — крикнул моряк, которого поставили на самом носу корабля, чтобы он наблюдал за появлением лодки Авраама бен Якоба.
— Мы идем слишком быстро, — забеспокоился Конн.
— Не волнуйся, — успокоил его Робби, а потом крикнул:
— Бросить плавучий якорь! — и Конн услышал всплеск, когда был выполнен приказ капитана. — Это замедлит наш ход, и мы легко сумеем передать мешки, — сказал Робби.
Конн быстро перешел на левый борт корабля, где готовилась люлька.
— Я спущусь за борт, — сказал он.
— Нет, — ответил Робби. — Один взгляд на эту кипящую воду, и тебя вывернет наизнанку. Мы не только упустим возможность спасти ее светлость, но и тебя потеряем. Что, черт возьми, я скажу Скай?
— Кто будет спускаться?
— Юный Майкл, мой юнга. Он сильный, но достаточно легкий для этой работы и не страдает морской болезнью. Конн криво ухмыльнулся и возразил:
— В этом путешествии со мной было все в порядке.
— Да, это так, но сейчас не стоит испытывать судьбу, Конн. Это мой корабль, и решать буду я.
Юнгу обвязали широким кожаным ремнем, к которому прикрепили прочную веревку, продетую сквозь металлическую петлю, вшитую в пояс. Майкл уселся в люльку. Это была обычная доска, закрепленная между двумя канатами; Люльку подняли с помощью лебедки и перебросили через борт корабля. Обычно боцман забирался в люльку, не прибегая к страховочному кожаному ремню, но поскольку Майкл должен был поднять шелковый мешок из маленькой лодки Авраама бен Якоба, ему нужно было иметь обе руки свободными. Если бы он потерял равновесие, все бы пошло насмарку.
С величественной грацией «Счастливое путешествие» легко и плавно скользило по серебряным верхушкам зеленоватых волн. Авраам бен Якоб чувствовал, как заколотилось в груди его сердце, когда он увидел, что большой корабль замедляет ход. Напрягая мышцы рук, он поднял мешок из сиреневого шелка со своей жертвой и камнями, которые должны были помочь ей утонуть. На мгновение его усталые карие глаза встретились с веселыми голубыми глазами безбородого юноши, когда он передавал ему свою ношу. К удивлению Авраама, парень поднял мешок так легко, как будто он был невесомым, и его вместе с мешком быстро втянули на борт. Авраам бен Якоб увидел, как мешок перетащили через поручни левого борта большого корабля, и ветер донес до него победный крик. Потом юношу снова быстро спустили, чтобы он погрузил в маленькую лодку другой мешок из сиреневого шелка. «Счастливое путешествие», с шелестом рассекая воду, прошло мимо, и суденышко закачалось на волнах, поднятых кораблем. Авраам бен Якоб опустил глаза и продолжал грести к месту своего назначения. Его это не касалось. Приговор над женщиной будет приведен в исполнение. Он оказал услугу Эстер Кира, а она, в свою очередь, проследит, чтобы у его дочерей было хорошее приданое и чтобы он и его Лия были обеспечены в старости. Ни один закон не нарушен. Его совесть чиста.
Обогнав лодку палача, на юго-запад по Мраморному морю в направлении Дарданелл шел большой корабль, исчезая в темноте наступающей ночи. На главной палубе «Счастливого путешествия» мешок развязали, и Конн одарил юного Майкла золотой лентой, густо расшитой жемчугом, которой мешок был завязан. Потом мешок внесли в капитанскую каюту и положили на кровать. Конн и Робби аккуратно стянули сиреневый шелк и увидели бесчувственную Эйден, прижимавшую к себе Тюлипа. Мужчины стояли, открыв рты, рассматривая длинношерстного, оранжевого с белым кота, который тихо посапывал на груди своей хозяйки.
— Черт побери! — выругался Робби. — Они собирались утопить с ней кота! Бедное создание!
— Возможно, это Эстер Кира позаботилась, чтобы он отправился с ней, — предположил Конн.
От этой старухи можно было ждать подобной доброты, если она знала, что Эйден любила животное. — Он аккуратно вынул кота из рук Эйден и положил его в изножье кровати. Потом вгляделся в свою жену. Она не была похожа на помешанную. — Интересно, сколько она проспит?
— Лучше всего не трогать ее, пока она сама не проснется, — заметил Робби. — Если попытаться привести ее в чувство, это может навредить ей.
Мужчины окончательно стащили со спящей женщины шелковый мешок, скатав его к ее ногам, и обнаружили камни, положенные туда для груза.
Потом Робби сказал:
— Это я выброшу. Ты оставайся со своей женой. Я проведу сегодняшнюю ночь в маленькой каюте по соседству.
Конн кивнул, с трудом понимая, что говорит его товарищ, и уже уселся на стул рядом с кроватью. Робби подумал, что нужно прислать Майкла с едой, пока не наступила ночь, потому что Конн голоден. После всех этих месяцев он наконец получил то, чего добивался. На цыпочках он вышел из каюты. Конн услышал, как щелкнул замок двери, но не обернулся. Сейчас ему хотелось только одного — наслаждаться зрелищем своей любимой жены. Его потерянной и вновь обретенной любимой женщины.
Она была такой бледной, и ее дыхание было неглубоким, хотя и равномерным. Как и он, она похудела, и на лице ее заметны следы слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185