В поставляемой партии всегда был один пустой мешок, который кто-то из тюремщиков, человек, сочувствующий папизму, извлекал и относил де Гуарасу. Отсылать ответную записку в пустых мешках было еще легче. Де Гуарас придумал шифр, довольно несложный, который шпионы Уолсингема разгадали. Вот так Сесил убедился, что ты невиновен. Кажется, брат Антонио де Гуараса, Мигель, был связан с Кевеном Фитцджеральдом. Целью заговора было подорвать доверие королевы к О'Малли с Иннисфаны, потому что братья Скай опустошали Испанский Мейн, а торговая компания Скай и Робби отнимала жирные куски не только у испанцев в Леванте, но и в Ист-Индии. Испанцы и португальцы, конечно, рассматривают Ист-Индию как свою частную собственность. В устройстве заговора чувствовалась неуклюжая рука посла де Мендозы. Бог да поможет этому человеку, потому что, помимо всех других качеств, ему недостает хитрости. Он даже хуже, чем де Спес, хотя, должен заметить, его манеры чуточку лучше. Сесил и Уолсингем узнали из записок де Гуараса, что Кевен ускользнул с братом Гуараса, Мигелем, в Испанию, где король должен наградить его землей и найти ему жену. Деньги, которые получил Кевен от продажи Эйден, должны были пойти на финансирование нового начинания нашего господина Фитцджеральда в Испании.
— Значит, он в Испании, — задумчиво сказал Конн.
— Да, — сказал Адам.
— В каком месте?
— Мы еще не знаем, но можно приказать нашим шпионам выяснить это. Тебе это хочется знать? Конн кивнул.
— Я хочу, чтобы этот ублюдок сдох, — угрюмо сказал он. — Это по его вине Эйден пришлось так мучиться. Это по его вине ни я, ни моя жена никогда не узнаем, действительно ли я отец нашего первого ребенка. Да, я хочу, чтобы этот ублюдок умер! Он человек без принципов, и у меня нет повода для милосердия. Он не проявил милосердия ни ко мне, ни к Эйден. Он решил сделать так, чтобы меня казнили за преступление, которое я не совершал, а потом женился бы на моей жене. Когда он узнал, что его план сорвался, он расправился с Эйден безжалостным и жестоким способом. Нет, я не буду чувствовать сожаления, если он умрет. Жаль, что я не могу убить его сам.
— Я тоже хотела бы получить такую возможность, — сказала Эйден, подходя к нему. — Думаю, что смогла бы легко убить кузена Кевена голыми руками. — Она помолчала, как бы в раздумье, а потом сказала:
— Мой дед может знать, где Кевен. Я напишу ему, и если он поддерживает связь с Кевеном, как разозлится этот ублюдок, узнав, что я вернулась домой. Это может заставить его выползти из укрытия. Мы, конечно, не скажем деду правду о моих приключениях, но я горю жаждой мщения даже больше, чем ты, мой дорогой Конн. Как бы сильно ты ни любил меня, ты не можешь себе представить, чего мне стоила его подлость. Чего стоило это нам обоим!
Конн задумчиво посмотрел на жену.
— От одного письма вреда не будет, — сказал он, — и для тебя это не опасно, моя любовь. Кевен не смог убить нашу любовь, но это стоило нам времени и ребенка.
— И все же, — мудро заметила Скай, — ваша любовь стала еще сильней, несмотря на все ваши беды. Не тратьте время на бесполезную ненависть, мои дорогие. В конце концов Кевен будет наказан. Сказано же, что истинное отмщение принадлежит Богу.
— В данном случае, — ответила Эйден, — я хотела бы, чтобы Бог позволил мне сделать это самой.
— Поосторожней, — пошутил Адам, — вдруг твое желание исполнится. Судьба иногда выкидывает странные шутки. Я не думаю, чтобы вы хотели иметь на своей совести убийство человека.
— Наверное, нет, — согласилась Эйден, а потом улыбнулась. — Давайте больше не будем говорить о Кевене Фитцджеральде. Это заставляет меня чувствовать себя несчастной, а я сейчас не хочу быть несчастной. Адам, Скай и Конн уже знают, а вы нет, дорогой брат. У меня будет ребенок! Разве это не счастливая новость?
Темно-синие глаза Адама де Мариско потеплели от радости.
— Ребенок, говорите? — сказал он. — Да, Эйден, это и впрямь хорошая новость! Велвет и Дейдра будут рады узнать, что у них появится еще один родственник. — Подойдя к высокому буфету, где стоял кувшин ароматного бургундского с виноградников Аршамбо, он налил четыре кубка и раздал их собравшимся. Потом поднял свой кубок и сказал:
— Тост за новое поколение Сен-Мишелей! Долгой вам жизни! Здоровья, благополучия не только этому ребенку, но и всем вашим детям!
Конн обнял жену и, глядя в ее обращенное к нему лицо, с воодушевлением добавил:
— Аминь!
Глава 18
Небо было каким-то странно тусклым, серовато-белым. Шел непрекращающийся дождь, лежал туман, и с моря дул сильный ветер, бодро гнавший каботажное судно в устье реки Шеннон. Подняв лицо к небу, Кевен произнес молитву, что он делал не часто, и поблагодарил Бога за то, что он снова дома, в Ирландии.
Ему страшно повезло, он устроился на неуклюжую посудину, которая возила соленую рыбу и шкуры в Испанию, возвращаясь обратно с грузом вина в трюме. Договорившись с капитаном, Кевен оплатил свой проезд и получил отвратительную, кишащую насекомыми койку в каюте вместе с другими пятью пассажирами-мужчинами. Он не жаловался, хотя каждую ночь они выпускали дурно пахнущие газы, храпели и наполняли каюту своим зловонным дыханием, делая ее практически непригодной для жилья. Он заплатил вперед за свою бочку воды, как и полагалось, и принес с собой одеяла и припасы. Он не общался с другими больше необходимого, и было похоже, что капитан «Мэри Маргарет» вряд ли мог припомнить или выделить его среди других путешественников, которые вынуждены были плыть на его корабле.
Корабль поднялся вверх по реке на несколько миль, бросив наконец якорь напротив замка, когда-то принадлежавшего влиятельному ирландскому графу и хозяином которого сейчас был англичанин. Часть груза должна была быть выгружена в винные погреба этого нового владельца. Кевен Фитцджеральд съехал на берег с первой же лодкой. До ближайшей деревни было недалеко, а там он сможет купить какую-нибудь клячу, которая отвезет его к месту назначения.
Он не знал, жив ли еще старый Роган Фитцджеральд или эти проклятые сыновья старика наконец получили свое наследство. Нет, старик еще жив. Он был совершенно уверен. Роган жив и сидит неподвижно среди них, как паук в своей паутине. Зная своего дядю, Кевен был уверен, что старший сын и наследник Рогана, Имон, по-прежнему вынужден ждать наследства. Он также понимал, что ему, Кевену, многое придется объяснять. Однако он полагал, что сможет выкрутиться из трудного положения, потому что всегда был любимчиком своего дяди. Он походил на Рогана Фитцджеральда больше, чем любой из собственных сыновей старика.
Он вздрогнул, когда налетел порыв ледяного ветра, и поплотнее завернулся в плащ, пинком ноги заставив лошадь прибавить шагу. За время, проведенное в Испании, он изнежился и сейчас впервые в жизни почувствовал, как здесь холодно и сыро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
— Значит, он в Испании, — задумчиво сказал Конн.
— Да, — сказал Адам.
— В каком месте?
— Мы еще не знаем, но можно приказать нашим шпионам выяснить это. Тебе это хочется знать? Конн кивнул.
— Я хочу, чтобы этот ублюдок сдох, — угрюмо сказал он. — Это по его вине Эйден пришлось так мучиться. Это по его вине ни я, ни моя жена никогда не узнаем, действительно ли я отец нашего первого ребенка. Да, я хочу, чтобы этот ублюдок умер! Он человек без принципов, и у меня нет повода для милосердия. Он не проявил милосердия ни ко мне, ни к Эйден. Он решил сделать так, чтобы меня казнили за преступление, которое я не совершал, а потом женился бы на моей жене. Когда он узнал, что его план сорвался, он расправился с Эйден безжалостным и жестоким способом. Нет, я не буду чувствовать сожаления, если он умрет. Жаль, что я не могу убить его сам.
— Я тоже хотела бы получить такую возможность, — сказала Эйден, подходя к нему. — Думаю, что смогла бы легко убить кузена Кевена голыми руками. — Она помолчала, как бы в раздумье, а потом сказала:
— Мой дед может знать, где Кевен. Я напишу ему, и если он поддерживает связь с Кевеном, как разозлится этот ублюдок, узнав, что я вернулась домой. Это может заставить его выползти из укрытия. Мы, конечно, не скажем деду правду о моих приключениях, но я горю жаждой мщения даже больше, чем ты, мой дорогой Конн. Как бы сильно ты ни любил меня, ты не можешь себе представить, чего мне стоила его подлость. Чего стоило это нам обоим!
Конн задумчиво посмотрел на жену.
— От одного письма вреда не будет, — сказал он, — и для тебя это не опасно, моя любовь. Кевен не смог убить нашу любовь, но это стоило нам времени и ребенка.
— И все же, — мудро заметила Скай, — ваша любовь стала еще сильней, несмотря на все ваши беды. Не тратьте время на бесполезную ненависть, мои дорогие. В конце концов Кевен будет наказан. Сказано же, что истинное отмщение принадлежит Богу.
— В данном случае, — ответила Эйден, — я хотела бы, чтобы Бог позволил мне сделать это самой.
— Поосторожней, — пошутил Адам, — вдруг твое желание исполнится. Судьба иногда выкидывает странные шутки. Я не думаю, чтобы вы хотели иметь на своей совести убийство человека.
— Наверное, нет, — согласилась Эйден, а потом улыбнулась. — Давайте больше не будем говорить о Кевене Фитцджеральде. Это заставляет меня чувствовать себя несчастной, а я сейчас не хочу быть несчастной. Адам, Скай и Конн уже знают, а вы нет, дорогой брат. У меня будет ребенок! Разве это не счастливая новость?
Темно-синие глаза Адама де Мариско потеплели от радости.
— Ребенок, говорите? — сказал он. — Да, Эйден, это и впрямь хорошая новость! Велвет и Дейдра будут рады узнать, что у них появится еще один родственник. — Подойдя к высокому буфету, где стоял кувшин ароматного бургундского с виноградников Аршамбо, он налил четыре кубка и раздал их собравшимся. Потом поднял свой кубок и сказал:
— Тост за новое поколение Сен-Мишелей! Долгой вам жизни! Здоровья, благополучия не только этому ребенку, но и всем вашим детям!
Конн обнял жену и, глядя в ее обращенное к нему лицо, с воодушевлением добавил:
— Аминь!
Глава 18
Небо было каким-то странно тусклым, серовато-белым. Шел непрекращающийся дождь, лежал туман, и с моря дул сильный ветер, бодро гнавший каботажное судно в устье реки Шеннон. Подняв лицо к небу, Кевен произнес молитву, что он делал не часто, и поблагодарил Бога за то, что он снова дома, в Ирландии.
Ему страшно повезло, он устроился на неуклюжую посудину, которая возила соленую рыбу и шкуры в Испанию, возвращаясь обратно с грузом вина в трюме. Договорившись с капитаном, Кевен оплатил свой проезд и получил отвратительную, кишащую насекомыми койку в каюте вместе с другими пятью пассажирами-мужчинами. Он не жаловался, хотя каждую ночь они выпускали дурно пахнущие газы, храпели и наполняли каюту своим зловонным дыханием, делая ее практически непригодной для жилья. Он заплатил вперед за свою бочку воды, как и полагалось, и принес с собой одеяла и припасы. Он не общался с другими больше необходимого, и было похоже, что капитан «Мэри Маргарет» вряд ли мог припомнить или выделить его среди других путешественников, которые вынуждены были плыть на его корабле.
Корабль поднялся вверх по реке на несколько миль, бросив наконец якорь напротив замка, когда-то принадлежавшего влиятельному ирландскому графу и хозяином которого сейчас был англичанин. Часть груза должна была быть выгружена в винные погреба этого нового владельца. Кевен Фитцджеральд съехал на берег с первой же лодкой. До ближайшей деревни было недалеко, а там он сможет купить какую-нибудь клячу, которая отвезет его к месту назначения.
Он не знал, жив ли еще старый Роган Фитцджеральд или эти проклятые сыновья старика наконец получили свое наследство. Нет, старик еще жив. Он был совершенно уверен. Роган жив и сидит неподвижно среди них, как паук в своей паутине. Зная своего дядю, Кевен был уверен, что старший сын и наследник Рогана, Имон, по-прежнему вынужден ждать наследства. Он также понимал, что ему, Кевену, многое придется объяснять. Однако он полагал, что сможет выкрутиться из трудного положения, потому что всегда был любимчиком своего дяди. Он походил на Рогана Фитцджеральда больше, чем любой из собственных сыновей старика.
Он вздрогнул, когда налетел порыв ледяного ветра, и поплотнее завернулся в плащ, пинком ноги заставив лошадь прибавить шагу. За время, проведенное в Испании, он изнежился и сейчас впервые в жизни почувствовал, как здесь холодно и сыро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185