Но лошади задергались на месте, вставая на дыбы и кидаясь то вправо, то влево. В результате карета вполне могла опрокинуться.
Между тем Эктор не переставал кричать, а кучер — хлестать. Когда же бедняга увидел вооруженного незнакомца возле самой кареты, он вручил свою душу Господу и выпустил кнут из рук.
Все это разбудило господина, дремавшего внутри кареты. Он высунулся и стал всматриваться в происходящее. То же проделала и маленькая девочка, с той лишь разницей, что ей пришлось вскарабкаться на подушки, чтобы что-то увидеть.
Эктор воспользовался тем, что кучер успокоился, а лошади остановились, и подошел к дверце. Сняв шляпу и раскланявшись, он произнес:
— Милостивый государь, остерегитесь ехать дальше. Там, на краю леса, вы встретите шайку разбойников, могущих доставить вам неприятности.
Сидящий в карете господин осмотрел с ног до головы Эктора, выхватил из сумки пистолет и просунул его сквозь приоткрытую дверцу кареты наружу.
— По-моему, — произнес он, — вам чересчур хорошо известны лица, о которых вы говорите, так что если вы сделаете ещё шаг, я буду стрелять.
Эктор было хотел рассердиться, но тут вспомнил, что на нем одежда принятого им ещё недавно ремесла, ружье за плечами, за поясом полно пистолетов и кинжалов, не говоря об охотничьем ноже, висевшем сбоку.
— Сударь, — ответил он, краснея, — я вовсе не тот, за кого вы меня принимаете. Позднее вы в этом убедитесь. Вот мое оружие: если я вас обманываю, можете меня застрелить.
Он стал снимать оружие с себя и передавать его дворянину, с изумлением наблюдавшему за ним.
— Садитесь в карету, сударь, — предложил тот. — Если вы меня обманываете, Бог вас покарает. Я же не стану оскорблять вас своим подозрением.
Лакей открыл дверцу, и Эктор сел в карету.
— Поворачивай! — крикнул хозяин кучеру, и карета покатила назад быстрее, чем ехала вперед.
В карете находились трое: дворянин, похоже, лет пятидесяти, девочка лет восьми — десяти и её старая няня. Карету сопровождали два лакея, вооруженные мушкетами и шпагами. По их весьма встревоженному виду можно было заключить, что они вряд ли оказали бы сопротивление.
Эктор вкратце рассказал, как оказался в обществе разбойников. Вскоре они прибыли в замок.
Рассыпавшись в извинениях, повинившись в ошибочных подозрениях, дворянин представился:
— Я мсье де Блетарен. Если чем могу быть полезен, прошу располагать мною и моими близкими.
Эктор в свою очередь представился и все отправились ужинать.
Бывают в жизни обстоятельства, когда между людьми наступает близость уже через несколько минут после знакомства. Мало того, что Эктору было предложено остаться переночевать, их беседа с де Блетареном приняла сразу доверительный характер. Эктор не скрыл от него подробности, заставившие его бежать из дому. Со своей стороны, де Блетарен рассказал ему о своем участии в смутах во время Регентства, что привело к его преследованию как нежелательного для властей субъекта. И де Блетарен не скрыл своего желания покинуть Прованс.
— Не будь у меня дочери, — добавил он, — я бы уже поступил на службу к какому-нибудь иностранному властителю, где мог бы погибнуть от руки, скажем, турок. Но ради дочери приходится беречь себя.
Маленькая же девочка, в свою очередь, почувствовала привязанность к новому знакомому: она приносила ему цветы и плоды из сада, улыбалась, когда он говорил, и развлекала его своей чистосердечной болтовней.
Расстались Эктор с де Блетареном как сын с отцом, давно не видевшие друг друга.
Проснувшись наутро, Эктор, естественно, испытал блаженство свободы, давно уже им позабытое. И как ни удерживал его хозяин, он, как строптивый конь, почуявший волю, едва дождался полудня, так рвалась его душа к цели путешествия, которая была совсем близка.
— Помните, — говорил ему де Блетарен, — мой дом всегда к вашим услугам, и если что-то случится, то…
Но Эктор, красневший от предлагаемых услуг, прервал его эффектным жестом: одну руку он положил на эфес шпаги, другой указал на небо. Мсье де Блетарен понял и улыбнулся.
— Идите, — сказал он, — и да будет с вами милость Божия. Мне же хотелось предложить вам что-нибудь в память о нашей встрече.
— Вы можете оказать мне любезность, — отвечал Эктор, — которую ничто не изгладит из моей памяти. Надеюсь, она принесет мне счастье.
— Говорите…действуйте…вы здесь полный хозяин.
Эктор указал хозяину на его дочь, спавшую на диване. Прелестные обнаженные ручки, длинные волнистые волосы, рассыпавшиеся вокруг лица, нежное плечико, высунувшееся из платьица, ножки, свесившиеся с дивана, стан, перегнувшийся подобно тростинке, придавали ей невыразимую прелесть. Картину довершала горстка цветов, выпавших из рук и усыпавших не только пол, но и её саму.
— Позвольте мне её поцеловать?
Мсье де Блетарен знаком позволил гостю поступать, как угодно. Эктор склонился к девочке и поцеловал её в лобик. Когда он снова обернулся к хозяину, на его ресницах дрожала слеза.
Возможно, кто-то удивится такому его поведению. Но Эктор, которому едва исполнилось восемнадцать, имел благородное сердце и добрую душу. Ведь его воспитывали отец и Кок-Эрон, люди такой же закваски.
— Теперь я попрошу вас кое о чем, — произнес де Блетарен.
— Меня?
— Да, и предупреждаю, что буду обижен отказом. Мне нравится ваш охотничий нож. Предлагаю вам в обмен на него эту шпагу. Теперь вы её не извлечете, не вспомнив обо мне.
И мсье де Блетарен подал Эктору шпагу из толедской стали. Ее широкий и гибкий клинок был вложен в ножны желтой кожи. Настоящее оружие воина, высокого качества и простой отделки. Эктор прицепил ножны к поясу.
— Я её получил прямою и без пятен, — сказал он, сверкнув клинком на солнце, — такою и буду носить.
Лошадь и два лакея с пистолетами ждали его во дворе, мсье де Блетарен не позволил отправиться в Авиньон пешком.
Лакеи поехали его проводить. Дорога шла через поля; ей пользовались местные крестьяне. Тем самым сильно сокращался путь.
Перед глазами Эктора открылась дивная картина. Дорога превратилась в тропу, заросшую по краям полевыми маками и мхом. По обе стороны тропы склонялись ивы. Живые изгороди из боярышника и цветущей бузины осеняли её своими ветвями и наполняли воздух благоуханием. Вдали высокие ясени смыкали над тропою свод своих густых ветвей. Из небольшого домика, скрытого в зарослях, доносилось приветственное пение петуха. Старухи, сидевшие на порогах своих хижин, приветствовали его кивками, а маленькие мальчики на коротеньких ножках, испуганные и веселые, со смехом сопровождали его, сколько могли.
Настроение Эктора было превосходным. Он был убежден, что Кок-Эрон уже поджидает его, бесстрастный, подобно каменным богам, поставленным древними людьми на краях полей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95