Но зато я знаю, куда он направился.
— Куда? — быстро спросил Эктор.
— В Гавр.
— С ним Кристина! — воскликнул Эктор.
— И правда, я видел с ним женщину.
— Немедленно в погоню!
— Отдайте мне приказ, — произнес Фуркево. — Так будет надежней. Сами понимаете, шевалье вас знает…
И четверо всадников пустились вскачь.
ГЛАВА 54. СЛИШКОМ ПОЗДНО
Но когда ещё Шавайе скакал по дороге в Париж, в тюрьме Сен-Лазар происходила ужасная сцена. Туда прибыл шевалье, чтобы сопровождать Кристину в пути.
Несколько дней, проведенных Кристиной в тюрьме в ожидании помощи от Эктора, который все не появлялся, привели её в ужасное состояние.
Но, услышав шаги шевалье, она гордо подняла голову.
— Мадмуазель, — произнес он, входя, — прежде чем поставить все точки над «и», позвольте последний раз побеседовать с вами.
Кристина не ответила.
— Вы молчите. Хорошо, выслушайте меня. Но если мы не договоримся, вы развязываете мне руки.
Он расположился, как человек, собирающийся говорить долго.
— У нас с мсье Шавайе, — начал шевалье, — в жизни разыгрывается целая трагедия. Началась она в замке Волшебниц. Где закончится, неизвестно. Но судя по всему, конец близок. В этой трагедии было много событий и не было недостатка в развязках. Первый акт, должен признаться, закончился совершенно в пользу Шавайе. С того дня завязалась борьба. Она была бескомпромиссной с обеих сторон, и часто один из противников оказывался близок к смерти: Шавайе едва не убили в лесах Марли, я чуть не погиб на улице Арбалетчиков. Мы были квиты, и ни один не мог ни в чем упрекнуть другого. В другой раз я был в руках маркиза. Его удержало глупое понятие о чести…Теперь он в моих…И ничто меня не удержит. Вот к чему мы пришли.
Шевалье перевел дух, будто давая Кристине время поразмыслить, понюхал табак и продолжал:
— Я ненавидел всех, кто любил Шавайе, и всех, кого любил он. Он захотел на вас жениться…И во втором акте нашей трагедии я неожиданно отправил его во Фландрию, где он оставался целых пять лет. Пока он дрался с неприятелем, я был возле вас. Знаете, чего мне стоило преуспеть в этом? Только нескольких слов, сказанных на ухо монаху: «— Шавайе — янсенист.» В третьем акте внезапное возвращение, один из тех неожиданных поворотов, что бывают в хороших трагедиях, едва не лишило меня плода долгих усилий. Победа была на стороне моего соперника. Его шпага коснулась моей груди, вас у меня похитили, и он завоевал симпатии короля. Другой бы уступил — моя жизнь была на волоске. Но мое имя — шевалье Сен-Клер, и когда я отступаю, то для того, чтобы дальше прыгнуть. Мое убежище было открыто, я нашел укрытие во дворце короля. Кто мог меня здесь преследовать? Зато отсюда мне было видно все. В разгар борьбы между мной и Шавайе появился его могущественный покровитель. Он должен был исчезнуть. Он исчез.
— Исчезли и бумаги, которые могли спасти вас с Блетареном. Я это сделал.
— Но потом я все же попался и едва не заплатил за свои успехи дорогую цену. Король подписал приказ о моем аресте. Но он же подписал приказ о моем освобождении. Здесь мне пригодились некие тайны, которые я разузнал, скитаясь по различным местам.
— Знаете ли вы, что сказал отец Ла-Шез королю на смертном одре? Иезуиты это знают. Я тоже это знаю, вот почему отец Телье мне покровительствует. Это все равно, что обладать сверхъестественной силой. Нет решетки, которая меня задержит. Мне стало известно место вашего уединения, и я поспешил ускорить катастрофу, которую подготовила некая принцесса. Я предоставил свободу её ревности: она иногда приводит к ненависти.
Кристина пристально взглянула на шевалье.
— Я вас понял, — сказал он, выдерживая этот взгляд. — Вы, стало быть, не знаете, что герцогиня Беррийская обожает вашего Эктора? Я видел момент зарождения этого чувства, хотя не слышал слов. Но зато попытался извлечь их этого пользу. Отсутствие любви со стороны господина Шавайе вызвало ревность герцогини. Этого было для меня достаточно. Она сказала что надо королю, а он мне предоставил возможность отомстить.
Несколько слезинок упало на руки Кристины. Шевалье, заметив это, иронически усмехнулся.
— Надеюсь, это слезы счастья, которые вы найдете в том, что представляете несчастьем. Я тоже ощущаю счастье, поскольку последние события приводят вас ко мне.
Кристина вздрогнула.
— Вы, разумеется, и не подумали об этом, — продолжал шевалье, — но я-то постоянно о вас мечтал. Один мой друг сообщил мне о том, что подписан приказ о вашем аресте. Мой друг сообщил мне также имя полицейского офицера-исполнителя. Немного золота и…Остальное вы знаете. Сегодня последний акт трагедии. Вы на пороге пропасти: она разверзнется завтра, сегодня вечером, через час…Время не ждет. Я вам предлагаю сделку.
— Очередную низость! — прошептала Кристина.
— Судите сами, — хладнокровно заметил шевалье. — Наше с вами положение весьма определенно. Ваш отец арестован. Ваш защитник Рипарфон мертв. Шавайе, Фуркево и Кок-Эрон во Фландрии. Когда они вернутся — если вернутся, — где будете вы?
— Бог мне поможет.
— Бог или случай — я философ, и для меня название не имеет значения, — конечно, возможен. Но я его первый министр, и я действую. Вы в моих руках. Есть приказ отправить вас в Гавр. Там вас посадят на борт судна с девицами легкого поведения, которое направляется в Новый Орлеан…Вижу, вы дрожите. От вас зависит избежать всего, включая пребывание в Америке.
Шевалье выждал несколько мгновений и сделал круг по комнате.
— Вы ведь помните монастырь кармелиток в Шеврезе? И то, что я вам говорил? — Он остановился и уставился на Кристину.
— Я говорил, что люблю вас, и повторяю это снова.
Краска стыда залила лицо Кристины.
— Вы можете меня убить! — воскликнула она. — Но зачем вы меня оскорбляете?
— Послушайте меня внимательно. Я не скрываю, что моя любовь сопряжена с ненавистью к Шавайе. Но вы можете, в конце концов, спасти ему жизнь. Одно ваше слово, и мы с вами покидаем Францию. Я богат, и трагедия окончится мирно. Если же откажетесь, вы погибли, а он умрет. Ибо я посажу вас на борт судна, которое только вас и ждет, возвращаюсь в Париж, и поразив Шавайе в его чувствах, поражу его в жизни…Выбирайте!
— А что мне выбирать? — воскликнула Кристина. — Бесчестие, ожидающее меня в Луизиане? Бог избавит меня от него, призвав к себе. Что же касается предлагаемого вами позора, он хуже тысячи смертей.
— Это ваше последнее слово?
Громкий удар, раздавшийся в дверь, прервал разговор. Шевалье отпер, появился Коклико.
Он отвел шевалье в сторону и рассказал о своей встрече с Шавайе на Гревской площади.
— Они были втроем, на лошадях, покрытых пеной. Конечно, они вас ищут. Что теперь делать?
— Ехать сию же минуту.
Шевалье обернулся к мадмуазель де Блетарен и, кланяясь, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Куда? — быстро спросил Эктор.
— В Гавр.
— С ним Кристина! — воскликнул Эктор.
— И правда, я видел с ним женщину.
— Немедленно в погоню!
— Отдайте мне приказ, — произнес Фуркево. — Так будет надежней. Сами понимаете, шевалье вас знает…
И четверо всадников пустились вскачь.
ГЛАВА 54. СЛИШКОМ ПОЗДНО
Но когда ещё Шавайе скакал по дороге в Париж, в тюрьме Сен-Лазар происходила ужасная сцена. Туда прибыл шевалье, чтобы сопровождать Кристину в пути.
Несколько дней, проведенных Кристиной в тюрьме в ожидании помощи от Эктора, который все не появлялся, привели её в ужасное состояние.
Но, услышав шаги шевалье, она гордо подняла голову.
— Мадмуазель, — произнес он, входя, — прежде чем поставить все точки над «и», позвольте последний раз побеседовать с вами.
Кристина не ответила.
— Вы молчите. Хорошо, выслушайте меня. Но если мы не договоримся, вы развязываете мне руки.
Он расположился, как человек, собирающийся говорить долго.
— У нас с мсье Шавайе, — начал шевалье, — в жизни разыгрывается целая трагедия. Началась она в замке Волшебниц. Где закончится, неизвестно. Но судя по всему, конец близок. В этой трагедии было много событий и не было недостатка в развязках. Первый акт, должен признаться, закончился совершенно в пользу Шавайе. С того дня завязалась борьба. Она была бескомпромиссной с обеих сторон, и часто один из противников оказывался близок к смерти: Шавайе едва не убили в лесах Марли, я чуть не погиб на улице Арбалетчиков. Мы были квиты, и ни один не мог ни в чем упрекнуть другого. В другой раз я был в руках маркиза. Его удержало глупое понятие о чести…Теперь он в моих…И ничто меня не удержит. Вот к чему мы пришли.
Шевалье перевел дух, будто давая Кристине время поразмыслить, понюхал табак и продолжал:
— Я ненавидел всех, кто любил Шавайе, и всех, кого любил он. Он захотел на вас жениться…И во втором акте нашей трагедии я неожиданно отправил его во Фландрию, где он оставался целых пять лет. Пока он дрался с неприятелем, я был возле вас. Знаете, чего мне стоило преуспеть в этом? Только нескольких слов, сказанных на ухо монаху: «— Шавайе — янсенист.» В третьем акте внезапное возвращение, один из тех неожиданных поворотов, что бывают в хороших трагедиях, едва не лишило меня плода долгих усилий. Победа была на стороне моего соперника. Его шпага коснулась моей груди, вас у меня похитили, и он завоевал симпатии короля. Другой бы уступил — моя жизнь была на волоске. Но мое имя — шевалье Сен-Клер, и когда я отступаю, то для того, чтобы дальше прыгнуть. Мое убежище было открыто, я нашел укрытие во дворце короля. Кто мог меня здесь преследовать? Зато отсюда мне было видно все. В разгар борьбы между мной и Шавайе появился его могущественный покровитель. Он должен был исчезнуть. Он исчез.
— Исчезли и бумаги, которые могли спасти вас с Блетареном. Я это сделал.
— Но потом я все же попался и едва не заплатил за свои успехи дорогую цену. Король подписал приказ о моем аресте. Но он же подписал приказ о моем освобождении. Здесь мне пригодились некие тайны, которые я разузнал, скитаясь по различным местам.
— Знаете ли вы, что сказал отец Ла-Шез королю на смертном одре? Иезуиты это знают. Я тоже это знаю, вот почему отец Телье мне покровительствует. Это все равно, что обладать сверхъестественной силой. Нет решетки, которая меня задержит. Мне стало известно место вашего уединения, и я поспешил ускорить катастрофу, которую подготовила некая принцесса. Я предоставил свободу её ревности: она иногда приводит к ненависти.
Кристина пристально взглянула на шевалье.
— Я вас понял, — сказал он, выдерживая этот взгляд. — Вы, стало быть, не знаете, что герцогиня Беррийская обожает вашего Эктора? Я видел момент зарождения этого чувства, хотя не слышал слов. Но зато попытался извлечь их этого пользу. Отсутствие любви со стороны господина Шавайе вызвало ревность герцогини. Этого было для меня достаточно. Она сказала что надо королю, а он мне предоставил возможность отомстить.
Несколько слезинок упало на руки Кристины. Шевалье, заметив это, иронически усмехнулся.
— Надеюсь, это слезы счастья, которые вы найдете в том, что представляете несчастьем. Я тоже ощущаю счастье, поскольку последние события приводят вас ко мне.
Кристина вздрогнула.
— Вы, разумеется, и не подумали об этом, — продолжал шевалье, — но я-то постоянно о вас мечтал. Один мой друг сообщил мне о том, что подписан приказ о вашем аресте. Мой друг сообщил мне также имя полицейского офицера-исполнителя. Немного золота и…Остальное вы знаете. Сегодня последний акт трагедии. Вы на пороге пропасти: она разверзнется завтра, сегодня вечером, через час…Время не ждет. Я вам предлагаю сделку.
— Очередную низость! — прошептала Кристина.
— Судите сами, — хладнокровно заметил шевалье. — Наше с вами положение весьма определенно. Ваш отец арестован. Ваш защитник Рипарфон мертв. Шавайе, Фуркево и Кок-Эрон во Фландрии. Когда они вернутся — если вернутся, — где будете вы?
— Бог мне поможет.
— Бог или случай — я философ, и для меня название не имеет значения, — конечно, возможен. Но я его первый министр, и я действую. Вы в моих руках. Есть приказ отправить вас в Гавр. Там вас посадят на борт судна с девицами легкого поведения, которое направляется в Новый Орлеан…Вижу, вы дрожите. От вас зависит избежать всего, включая пребывание в Америке.
Шевалье выждал несколько мгновений и сделал круг по комнате.
— Вы ведь помните монастырь кармелиток в Шеврезе? И то, что я вам говорил? — Он остановился и уставился на Кристину.
— Я говорил, что люблю вас, и повторяю это снова.
Краска стыда залила лицо Кристины.
— Вы можете меня убить! — воскликнула она. — Но зачем вы меня оскорбляете?
— Послушайте меня внимательно. Я не скрываю, что моя любовь сопряжена с ненавистью к Шавайе. Но вы можете, в конце концов, спасти ему жизнь. Одно ваше слово, и мы с вами покидаем Францию. Я богат, и трагедия окончится мирно. Если же откажетесь, вы погибли, а он умрет. Ибо я посажу вас на борт судна, которое только вас и ждет, возвращаюсь в Париж, и поразив Шавайе в его чувствах, поражу его в жизни…Выбирайте!
— А что мне выбирать? — воскликнула Кристина. — Бесчестие, ожидающее меня в Луизиане? Бог избавит меня от него, призвав к себе. Что же касается предлагаемого вами позора, он хуже тысячи смертей.
— Это ваше последнее слово?
Громкий удар, раздавшийся в дверь, прервал разговор. Шевалье отпер, появился Коклико.
Он отвел шевалье в сторону и рассказал о своей встрече с Шавайе на Гревской площади.
— Они были втроем, на лошадях, покрытых пеной. Конечно, они вас ищут. Что теперь делать?
— Ехать сию же минуту.
Шевалье обернулся к мадмуазель де Блетарен и, кланяясь, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95