— Вы добры и прекрасны.
— Мы никогда не кончим, если вы будете беспрестанно меня прерывать.
— Послушайте! — вскричал Эктор в порыве страсти, — я готов вас сделать французской королевой.
— Но, — гордо отвечала домино, — мне кажется, что я заняла бы это место не хуже другой.
Тон голоса, прозвеневшего вдруг подобно металлу, поразил Шавайе. Но прежде, чем он мог поразмыслить, беленький пальчик подруги слегка коснулся его рта.
— Не говорите о таких вещах так громко, — сказала она, — деревья Кур-ла-Рен могут быть подобны тростникам из басни, и это более чем достаточно, чтобы погубить вас в Марли.
— Потерять все, но сохранить вас? Это меня нисколько не пугает.
— Хорошо! — согласилась она. — Я устрою так, чтобы вы сохранили меня, ничего не теряя…Но для этого вы должны повиноваться мне во всем.
— Это легко.
— И быть готовым на все.
— Я уже готов.
— Если так, мы увидимся скорее, чем вы надеетесь.
— Могу ли я верить?
— Я хочу сделать ещё лучше.
— Каким образом?
— Вы не догадываетесь?
— Говорите.
— Ну, я лучше вам это докажу…
— Когда?
— Стало быть, вы желаете, чтобы это было как можно скорее?
— Разве ваше желание не таково?
— Признаю.
— Так исполните ваше обещание завтра же.
— Или сейчас, не так ли?
— Я желал бы этого.
— Завтра это невозможно.
— Тогда сегодня вечером.
— Опять невозможно.
— Вот вы ни на что и не решаетесь.
— Потому что я хочу решиться наверняка.
— Каждый час без вас кажется мне годом.
— Значит двадцать четыре часа стали бы слишком долгими.
Эктор улыбнулся.
— Обещайте мне не очень состариться, — вздохнула она, — и я обещаю вам немного сократить это время.
Продолжая беседовать, Эктор с подругой медленно шли рука об руку, так близко друг к другу, что их лица почти касались.
Голос голубого домино шептал на ухо Эктору нежнее и легче, чем дыхание призрака; он был немного неясен, но сердце любовника вдыхало в себя всякий его звук с упоением. Окружавшая их таинственность удваивала прелесть разговора, и Эктор уже забывал о времени, но тут она вернула его к действительности.
В тот момент они были возле Пон-Турнана. Толпа молодых людей удалялась с песнями, как ласточки, манимые весной. Коляски и их свиты всадников исчезали во мраке ночи; ещё час, и в Кур-ла-Рен воцарится тишина.
Невдалеке стояла карета без герба. На козлах сидел кучер. Два лакея в серых фраках ждали, сложа руки.
— Нам надо расстаться, — сказала домино.
— Уже! — вскричал Шавайе.
— Я должна быть дома до рассвета.
— Если возвратитесь немного позже, что такого?
— Тогда мы не увиделись бы больше.
— Если так, я уступаю.
— И я хочу, чтобы вы уступали всегда; впрочем, это на прощание.
— Хорошо; так сделайте для меня милость.
— Какую?
— Снимите эту маску, скрывающую вас от моих глаз, и дайте мне взглянуть на себя…Ваш образ будет запечатлен в моем сердце и воскресит во мне надежду.
— Вы этого желаете?
— Я вас прошу.
Домино быстро огляделась, стало лицом к бледному и нежному свету луны, поднесла руку к маске и сорвала её.
Эктор застонал: он узнал герцогиню Беррийскую.
— Что с вами? — вскричала она и, опасаясь неожиданной встречи, поспешно вернула маску на лицо.
Эктор оставался неподвижен, растерявшийся, безмолвный, как человек, встретившийся лицом к лицу с привидением.
— Что это значит? — спросила герцогиня, в испуге приблизившись к Эктору.
— Извините меня, сударыня, — сказал он едва внятным голосом, — я видел…мне показалось…там…
— Кто?
— Один из придворных…господин де Рипарфон, кажется.
Эктор лгал, и лгал дурно, но иначе не умел объяснить своего смущения.
— Я боялся, чтобы он вас не узнал, — продолжал он.
Герцогиня Беррийская посмотрела в ту сторону, куда показывал Шавайе.
Там проходил дворянин, закутанный в плащ; он был почти одного роста с Ги, но не имел его осанки.
— Это не он, — сказала она, покачав головой, — ах, как вы меня испугали!
— Дело шло о вас, сударыня, простите меня, — отвечал Эктор, немного оправившись от смущения.
— Это искупает ваш поступок, — сказала герцогиня, — но прощайте…Ваш испуг может быть предчувствием. Я еду.
Она поспешно подошла к карете, один из лакеев подал ей руку, она проворно нырнула внутрь и экипаж покатился, прежде чем Шавайе успел шевельнуться.
Если бы молния вдруг ударила у его ног, она не произвела бы на Эктора такого действия, как появление герцогини Беррийской. Теперь, когда та исчезла, он спрашивал самого себя, точно ли он видел дочь герцога Орлеанского, точно ли это была герцогиня Беррийская, её ли он водил под руку, разговаривая и покрывая руки поцелуями, предназначенными Кристине. Эктор застыл на месте, провожая глазами исчезнувшую вдали карету, и ему казалось, что это была фантастическая колесница внезапно появившейся волшебницы. Он осмотрелся кругом, чтобы убедиться, что это не сон, он прислушивался к тысячам разных звуков, долетавших от Кур-ла-Рен, и немного прошелся, чтобы привести свои мысли в порядок.
Какие могли быть последствия у этого случайного приключения? Какова будет развязка этой любви, признание в которой герцогиня Беррийская приняла на свой собственный счет? К каким неожиданным происшествиям вело его новое положение дел? В то время, как он искал и призывал Кристину, он встретил герцогиню Беррийскую, влюбленную, страстную, и что всего более, обманутую словами, обращенными не к ней, но которые она могла приписать себе. Как ему выйти из этого щекотливого положения, полного опасностей, с какой стороны ни смотри? Эти мысли мелькали в уме Эктора, как стрелы. Он медленно вышел из Кур-ла-Рен, зашагав к заставе Сент-Оноре, чтобы возвратиться в дом Рипарфона, нерешительный, взволнованный, не знающий, на чем остановиться.
Понурив голову, шагал он вдоль домов, как вдруг столкнулся с человеком, шедшим со стороны улицы Нев-де-Пти-Шан. В ту же минуту он узнал брата Иоанна и остановился.
— Тьфу, пропасть! А я шел к вам, — сказал пустынник. — Время не терпит!
— Шевалье?
— Уезжает завтра.
— Надо ему помешать…
— За этим-то я и шел…Мы открыли его след.
— Коклико сказал?
— Нет, но он был пьян, а это одно и то же. Простодушен, как дитя.
— Что же он сказал?
— Пустяки, которые ничего не значат для других, но для человека умного — просто сокровища. Теперь мы знаем часы, в которые они с шевалье обыкновенно встречаются; знаем также, что он следит за дворянином, очень похожим на вас.
Теперь, оказавшись лицом к лицу с опасностью, Эктор преобразился. Он стряхнул с себя удручавшие его заботы и смело взглянул в будущее.
— Теперь мне нужен только пароль, но его я узнаю завтра, — продолжал брат Иоанн.
— Вы полагаете, Коклико будет достаточно словоохотлив?
— То, чего не возьмет вино, вырвет кинжал…
— Брат Иоанн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95