Кок-Эрон собрал бумаги, спрятал оставшиеся деньги и всем видом показал, что собирается уходить.
— А как же мы? — прокричали пять-шесть повес, окружающих стол. До сих пор наш вербовщик делал вид, что их не замечает.
— Вы?! — удивленно спросил Кок-Эрон.
— Конечно мы! Вы же нас только что выбрали.
— Я?
— Да, вы.
— Но у меня уже есть двадцать человек.
— Нас-то вы тоже выбрали!
— Значит, я просто ошибся.
— Да вы же нам только что дали слово принять нас.
— Раз так, другое дело. Я представитель маркиза де Шавайе и потому обязан держать слово.
— Стало быть, мы можем рассчитывать…
— На ваши деньги. Вот они. Взмах пера под этой бумагой — и дело в шляпе. За пять человек он ругаться не станет. Это, скажу вам, такой человек…такой…А ну, подайте нам полсотни бутылок и десяток окороков.
Заказанный провиант был роздан его отряду. Назначив местом сбора гостиницу «Золотой фазан», Кок-Эрон вышел, сопровождаемый криками восторга.
»— Двадцать пескарей, — думал он, сворачивая за угол, — Еще три раза по столько — и дело будет сделано».
Он возвратился в гостиницу к ночи, обойдя немало кабачков. Эктор прохаживался перед входом, любуясь хорошенькими девушками.
— А, вот и ты, мой бедолага, — произнес Эктор, — я вижу, у тебя был неудачный день.
— Пол-отряда уже есть.
— Пол-отряда?!
— Пол-отряда?!
— Ну, как хочешь, я поверю в твоих рекрутов только когда их увижу. А пока дай мне взаймы десять экю в счет тех, что ты мне проиграешь. Я, видишь ли, встретил красотку и мне хочется купить ей лент.
Весь следующий день Кок-Эрон, уже верхом на лошади, занимался набором рекрутов. Пришлось ехать в соседние деревни, так как явно чувствовалась конкуренция со стороны других вербовщиков.
На третий день с рассветом Кок-Эрон вошел в комнату Эктора.
— Маркиз, — произнес он, раздвигая полог кровати, — ваши солдаты собрались у ворот. Они просят вас удостоить их чести вам представиться.
Через три минуту Эктор вместе с Кок-Эроном показался в окне. Раздалось громкое «ура». Стараясь скрыть радость, Эктор безразличным тоном спросил Кок-Эрона:
— Ну, отряд-то набран, но где же патент?
Кок-Эрон топнул ногой:
— Если вам было сказано, что будет, значит, будет.
— Это я слышу. Но мне больше нравится держать его в руках.
— Хорошо. Когда он вам нужен?
— Да хотя бы сегодня вечером…Но где ты его возьмешь?
— Получите в двенадцать. Все.
Через два часа после положенного начала работы Кок-Эрон решил, что самые дисциплинированные чиновники должны, наконец, собраться в Палате Наместника. Сунув для начала шесть ливров швейцару, чтобы тот не пускал посторонних, пока он будет говорить с ответственным за военные дела офицером, Кок-Эрон, наконец, дождался приема.
Офицер, с которым имел дело Кок-Эрон, был маленького роста, толстый, с хитрым набожным лицом. Одежда его носила приличествующий церковному государству священнический вид, включая скуфейку на голове.
— Сударь, — обратился к нему с поклоном Кок-Эрон, — мой господин поручил мне просить вас оформить ему патент на чин капитана. Стараясь усердно служить в пользу церкви, он набрал отряд в сто человек. Маркиз не вложит шпагу в ножны, пока святой отец не заставит врагов склонить перед ним головы.
— Такие благородные чувства делают честь вашему господину, — ответил офицер, вертя в толстых пальцах массивную золотую табакерку.
— Мой господин, — продолжал далее Кок-Эрон, — зная ваше милосердие, поручил передать вам эти несколько дукатов на милостыню бедным из вашего прихода, чтобы они молились за правое дело, которое мы собираемся защищать.
Одной рукой офицер взял шесть золотых монет в восемьдесят шесть ливров, положенных Кок-Эроном на стол, другой обмакнул перо в чернила.
— Желания вашего господина будут исполнены, — сказал сей аббат, приготавливаясь писать на пергаменте с гербом папы. — Вы говорите, он набрал сто человек?
— Да, сударь.
— У вас, конечно, на руках список?
— Вот он.
— Это как нельзя лучше…Прошу вас, назовите имя вашего достойного господина.
— Маркиз Эктор де Шавайе. — Кок-Эрон не постеснялся придать своему голосу побольше солидности при произнесении этих слов.
— Маркиз де Шавайе…Гм…Это имя мне не слишком знакомо, — произнес офицер, кладя перо. — Ну-ка, помогите мне вспомнить…Откуда родом ваш храбрый дворянин? А?
— Из Дофина.
— Постойте…Да, похоже, что так…Не замешан ли он в некоей дуэли?
— Да, был там один пустяк.
— Ах, Боже мой? — всплеснул ручками офицер.
— Но если б вы знали, как искренне он в этом раскаивается! Он жертвовал во все знаменитейшие церкви графства. Сверх того, он поручил мне просить вашу милость эти дополнительные десять дукатов взять на благочестивые дела.
— Согласен. Вы тронули мою слабую струну, предлагая заняться благочестивыми делами. Но скажите…Кажется, разнеслась молва, что его противник в результате этой дуэли умер. Это, конечно, клевета?
— Увы, не совсем.
— Что вы говорите! — вскричал офицер, от ужаса выпуская пергамент из рук.
— Ах, сударь! По правде говоря, дело это непонятное. От двух маленьких ран трудно было умереть. Противник маркиза сделал это нарочно, чтобы привести нас в отчаяние.
— Это большое несчастье!
— О котором мой господин соболезнует больше, чем кто бы то ни было. Он заказал тысячу обеден за упокой души умершего. А вот эти двенадцать дукатов он просил меня передать вам, чтобы вы употребили их по назначению.
— Не премину, — ответил офицер с умильным видом. Подняв пергамент, он уже готов был вписать имя маркиза, как вдруг отодвинул его и произнес:
— Мне говорили, что жертва, кажется, была лицом духовного звания. Я этому не поверил, но…
— Но это справедливо, — со вздохом ответил Кок-Эрон, опуская руку в карман.
— О Боже!
— Это лишь по наружности, — поспешил добавить славный воин. — По правде говоря, я не верил, что наш противник был аббатом. Скорее всего, он просто присвоил себе этот сан.
— Все равно…Это сомнительное дело…Оно ужасно…
— Настолько ужасно, что мой господин готов на все, лишь бы искупить свою вину.
— Его намерения благочестивы. Если вы точно уверены, что несчастная жертва присвоила себе духовный сан, на которое не имела права…
— Да я в этом уверен…Кстати, сударь, хорошо бы, если бы вы согласились принять для часовни святого Бенедикта вот эти пятнадцать дукатов. Мой господин сохранил бы к вам вечную благодарность. Ведь вы помогли бы сгладить в душе маркиза следы невольного преступления.
— Я исполню желание вашего господина, — отвечал офицер, беря предложенные в очередной раз деньги. — Он такой достойный господин и добрый католик…Посидите пока, а я выпишу вам патент.
В двенадцать Кок-Эрон вернулся в «Золотой фазан».
— Вот вам ваш патент, — сказал он Эктору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— А как же мы? — прокричали пять-шесть повес, окружающих стол. До сих пор наш вербовщик делал вид, что их не замечает.
— Вы?! — удивленно спросил Кок-Эрон.
— Конечно мы! Вы же нас только что выбрали.
— Я?
— Да, вы.
— Но у меня уже есть двадцать человек.
— Нас-то вы тоже выбрали!
— Значит, я просто ошибся.
— Да вы же нам только что дали слово принять нас.
— Раз так, другое дело. Я представитель маркиза де Шавайе и потому обязан держать слово.
— Стало быть, мы можем рассчитывать…
— На ваши деньги. Вот они. Взмах пера под этой бумагой — и дело в шляпе. За пять человек он ругаться не станет. Это, скажу вам, такой человек…такой…А ну, подайте нам полсотни бутылок и десяток окороков.
Заказанный провиант был роздан его отряду. Назначив местом сбора гостиницу «Золотой фазан», Кок-Эрон вышел, сопровождаемый криками восторга.
»— Двадцать пескарей, — думал он, сворачивая за угол, — Еще три раза по столько — и дело будет сделано».
Он возвратился в гостиницу к ночи, обойдя немало кабачков. Эктор прохаживался перед входом, любуясь хорошенькими девушками.
— А, вот и ты, мой бедолага, — произнес Эктор, — я вижу, у тебя был неудачный день.
— Пол-отряда уже есть.
— Пол-отряда?!
— Пол-отряда?!
— Ну, как хочешь, я поверю в твоих рекрутов только когда их увижу. А пока дай мне взаймы десять экю в счет тех, что ты мне проиграешь. Я, видишь ли, встретил красотку и мне хочется купить ей лент.
Весь следующий день Кок-Эрон, уже верхом на лошади, занимался набором рекрутов. Пришлось ехать в соседние деревни, так как явно чувствовалась конкуренция со стороны других вербовщиков.
На третий день с рассветом Кок-Эрон вошел в комнату Эктора.
— Маркиз, — произнес он, раздвигая полог кровати, — ваши солдаты собрались у ворот. Они просят вас удостоить их чести вам представиться.
Через три минуту Эктор вместе с Кок-Эроном показался в окне. Раздалось громкое «ура». Стараясь скрыть радость, Эктор безразличным тоном спросил Кок-Эрона:
— Ну, отряд-то набран, но где же патент?
Кок-Эрон топнул ногой:
— Если вам было сказано, что будет, значит, будет.
— Это я слышу. Но мне больше нравится держать его в руках.
— Хорошо. Когда он вам нужен?
— Да хотя бы сегодня вечером…Но где ты его возьмешь?
— Получите в двенадцать. Все.
Через два часа после положенного начала работы Кок-Эрон решил, что самые дисциплинированные чиновники должны, наконец, собраться в Палате Наместника. Сунув для начала шесть ливров швейцару, чтобы тот не пускал посторонних, пока он будет говорить с ответственным за военные дела офицером, Кок-Эрон, наконец, дождался приема.
Офицер, с которым имел дело Кок-Эрон, был маленького роста, толстый, с хитрым набожным лицом. Одежда его носила приличествующий церковному государству священнический вид, включая скуфейку на голове.
— Сударь, — обратился к нему с поклоном Кок-Эрон, — мой господин поручил мне просить вас оформить ему патент на чин капитана. Стараясь усердно служить в пользу церкви, он набрал отряд в сто человек. Маркиз не вложит шпагу в ножны, пока святой отец не заставит врагов склонить перед ним головы.
— Такие благородные чувства делают честь вашему господину, — ответил офицер, вертя в толстых пальцах массивную золотую табакерку.
— Мой господин, — продолжал далее Кок-Эрон, — зная ваше милосердие, поручил передать вам эти несколько дукатов на милостыню бедным из вашего прихода, чтобы они молились за правое дело, которое мы собираемся защищать.
Одной рукой офицер взял шесть золотых монет в восемьдесят шесть ливров, положенных Кок-Эроном на стол, другой обмакнул перо в чернила.
— Желания вашего господина будут исполнены, — сказал сей аббат, приготавливаясь писать на пергаменте с гербом папы. — Вы говорите, он набрал сто человек?
— Да, сударь.
— У вас, конечно, на руках список?
— Вот он.
— Это как нельзя лучше…Прошу вас, назовите имя вашего достойного господина.
— Маркиз Эктор де Шавайе. — Кок-Эрон не постеснялся придать своему голосу побольше солидности при произнесении этих слов.
— Маркиз де Шавайе…Гм…Это имя мне не слишком знакомо, — произнес офицер, кладя перо. — Ну-ка, помогите мне вспомнить…Откуда родом ваш храбрый дворянин? А?
— Из Дофина.
— Постойте…Да, похоже, что так…Не замешан ли он в некоей дуэли?
— Да, был там один пустяк.
— Ах, Боже мой? — всплеснул ручками офицер.
— Но если б вы знали, как искренне он в этом раскаивается! Он жертвовал во все знаменитейшие церкви графства. Сверх того, он поручил мне просить вашу милость эти дополнительные десять дукатов взять на благочестивые дела.
— Согласен. Вы тронули мою слабую струну, предлагая заняться благочестивыми делами. Но скажите…Кажется, разнеслась молва, что его противник в результате этой дуэли умер. Это, конечно, клевета?
— Увы, не совсем.
— Что вы говорите! — вскричал офицер, от ужаса выпуская пергамент из рук.
— Ах, сударь! По правде говоря, дело это непонятное. От двух маленьких ран трудно было умереть. Противник маркиза сделал это нарочно, чтобы привести нас в отчаяние.
— Это большое несчастье!
— О котором мой господин соболезнует больше, чем кто бы то ни было. Он заказал тысячу обеден за упокой души умершего. А вот эти двенадцать дукатов он просил меня передать вам, чтобы вы употребили их по назначению.
— Не премину, — ответил офицер с умильным видом. Подняв пергамент, он уже готов был вписать имя маркиза, как вдруг отодвинул его и произнес:
— Мне говорили, что жертва, кажется, была лицом духовного звания. Я этому не поверил, но…
— Но это справедливо, — со вздохом ответил Кок-Эрон, опуская руку в карман.
— О Боже!
— Это лишь по наружности, — поспешил добавить славный воин. — По правде говоря, я не верил, что наш противник был аббатом. Скорее всего, он просто присвоил себе этот сан.
— Все равно…Это сомнительное дело…Оно ужасно…
— Настолько ужасно, что мой господин готов на все, лишь бы искупить свою вину.
— Его намерения благочестивы. Если вы точно уверены, что несчастная жертва присвоила себе духовный сан, на которое не имела права…
— Да я в этом уверен…Кстати, сударь, хорошо бы, если бы вы согласились принять для часовни святого Бенедикта вот эти пятнадцать дукатов. Мой господин сохранил бы к вам вечную благодарность. Ведь вы помогли бы сгладить в душе маркиза следы невольного преступления.
— Я исполню желание вашего господина, — отвечал офицер, беря предложенные в очередной раз деньги. — Он такой достойный господин и добрый католик…Посидите пока, а я выпишу вам патент.
В двенадцать Кок-Эрон вернулся в «Золотой фазан».
— Вот вам ваш патент, — сказал он Эктору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95