— вскричала она.
— Да, — подтвердил несколько смущенный Эктор, — дуэль без причины, последствия которой соединят меня с вами.
Кристина умолкла и не очень жаловалась на рану, принуждавшую мсье де Шавайе оставаться дома.
В тот же день Фуркево возвратился в Версаль, куда переехал двор. Его живой характер заставлял видеть лишь приятную сторону возложенного на него странного поручения. То, что ужасало его в первую минуту, теперь забавляло.
Когда он вступил в игорный зал, герцогиня Беррийская, по обыкновению, занимала один из столов; её окружала многочисленная толпа. Дукаты сыпались на бархат.
Полю удалось поместиться возле герцогини. Нужен был лишь случай с ней заговорить.
Принцесса казалась очень занятой игрой, но внимательный и предупрежденный наблюдатель, каким был Фуркево, мог заметить взгляды, бросаемые ею повсюду украдкой.
»— Ладно, — подумал Поль, — наступила минута нанести первый удар.»
Он бросил несколько дукатов на стол и закашлялся, как герой комедии, желающий привлечь к себе внимание.
Герцогиня Беррийская подняла на него глаза.
— А, вот и вы, мсье де Фуркево, — сказала она, — вы приехали поздновато.
»— Она говорит со мной, но думает о нем, — сказал он сам себе. — Как гибок наш язык для выражения того, в чем мы не хотим признаться.»
И громко произнес:
— Я замечаю не с сегодняшнего дня, сударыня, непостоянство времени наоборот. Когда дело касается вашего высочества, время — олень, и благодаря его проказам в часе только пятнадцать минут. Я спешу, приезжаю. Но слишком поздно. Сударыня, когда мы возле вас, запретите времени идти.
Герцогиня Беррийская кротко улыбнулась.
— Останьтесь, мсье, — сказала она, — мы постараемся это исполнить.
Она начала игру и выиграла; золотые волны хлынули в её нежные руки.
Ее глаза быстро скользнули по толпе и вновь остановились на Поле.
— Вы, кажется, проигрываете, — заметила она.
— Да, сударыня…Еще три подобных хода, и вам нужен будет казначей.
Принцесса, тасовавшая карты, подняла свой огненный взгляд на Фуркево.
— Мсье де Шавайе прекрасно исполняет эту должность, — сказала она. — Не видели ли вы его?
— Ах, сударыня, какой удар был бы для маркиза, если бы он вас услышал!
— Что же ужасного в моих словах?
— Их любезность, — ответил Поль.
Герцогиня сдала карты и снова выиграла; дукаты сыпались в её руки.
— Ваши слова загадочны, — возразила она. — Объяснитесь.
— Если приехать поздно — всего лишь неприятно, не быть совсем — ну не несчастье ли?
Сверкающие глаза герцогини впились в лицо Фуркево, потом внезапно потупились.
Поль видел, как она побледнела под румянами. Тасуя карты дрожащей рукой, она молчала несколько минут, и наконец возразила:
— Но как бы поздно не приезжали, однако приезжают.
Поль покачал головой.
— Ни поздно, ни рано, сударыня.
Эти слова были произнесены таким серьезным голосом, что принцесса вздрогнула.
Разговор в ту же минуту стих. Игра продолжалась, прерываемая только восклицаниями.
»— Лед тронулся, — подумал Поль, — или я разучился понимать сердце женщины, или она станет меня расспрашивать.»
Он вынул из кармана горсть дукатов и очень серьезно принялся за игру. Герцогиня не обращала на него внимания; он не смотрел на нее.
По окончании игры герцогиня встала; легкое движение её длинных ресниц предупредило Фуркево. Это движение было почти незаметно, но его проницательный и верный взгляд все понял. Он пошел за герцогиней Беррийской в сад.
Она вошла в аллею, которая вела к бассейну Аполлона.
В ту минуту, когда герцогиня обернулась, Поль был рядом.
— Это вы? — она искусно притворилась удивленной. — Я думала, вы далеко…
— Я должен бы быть далеко, потому что вы желаете быть одни. Но вечер — час раздумий. Я думал о Венере, сияющей в небе, и следовал за вами против воли.
После этого небольшого мадригала Фуркево поклонился, как человек, готовый удалиться.
— Нет, — живо прибавила герцогиня, — раз вы уж здесь, так оставайтесь.
»— Наконец-то, — подумал Поль. — Сколько хитростей, чтобы добиться немного откровенности.»
— Кстати, — простодушно спросила герцогиня, — что это вы говорили мне за игрой? Я вас не поняла.
— Но, — отвечал Поль столь же простодушно, — я, кажется, говорил о непостоянстве времени…
— Да, сначала, но потом…
— Сударыня, я не смею о том вспомнить.
— Хорошо, я буду смелее, чем вы.
— Так помогите мне, сударыня.
— Вы говорили, кажется, о де Шавайе.
— Точно.
— По этому поводу вы задали какую-то загадку, решить которую я совершенно не могу.
— Это и есть причина моего смущения.
— Вы пробуждаете мое любопытство.
— Поэтому я должен объясниться?
— Сию же минуту, если не боитесь меня разгневать.
— О, сударыня, эта угроза возвращает мне мою смелость…Я скажу.
— А я слушаю.
— Но прежде, сударыня, простите ли вы меня?
— В загадке, стало быть, таится преступление?
— Почти.
— Хорошо! Вы обратитесь к отцу Телье, и он даст вам отпущение грехов.
— Берегитесь, сударыня, дело ведь идет о казначее вашего королевского высочества. А до этого рода преступлений отцу Телье нет дела.
— Да говорите же, я умираю от нетерпения.
— Итак, сударыня, казначей вашего высочества дрался на дуэли.
Герцогиня поспешно переспросила:
— На дуэли, вы говорите?
— Да, сударыня.
— И его не было, потому что он…
— Ранен, — живо прервал её Фуркево.
Герцогиня Беррийская побледнела и оперлась на мраморный пьедестал бога Пана, игравшего на флейте.
— Жизнь де Шавайе вне опасности, — продолжал Поль, — но он довольно серьезно ранен и будет оставаться в совершенном уединении на протяжении шести недель или двух месяцев.
Принцесса поднесла платок к немного дрогнувшим устам и посмотрела на собеседника.
— Вы не напрасно колебались, граф, — сказал она, — королевские указы так строги. Но открывшись мне, вы забыли только одно.
— Что именно, сударыня?
— Имя противника господина де Шавайе.
»— Вот, наконец, переходим к главному,» — подумал Поль.
— Что ж, вы опять колеблетесь? — продолжала она.
— Он перед вами, сударыня.
— Вы, вы, его друг, самый искренний! Это невозможно, — вскричала она.
— Если другой утверждал бы мне это, я усомнился бы, как ваше высочество. Но согласитесь, сударыня, что мое свидетельство в этом случае не может быть подозрительным.
— Причина этой дуэли, причина, мсье?
— Причина, сударыня, из числа тех, — отвечал Поль, смело преклоняя колено, — которые поверяют на исповеди, шепчут в летние ночи нежному зефиру, пересказывают внимательным и молчаливым озерам. Ее нетрудно угадать!
Дерзость этого движения и ещё более неожиданность этих речей смутили герцогиню Беррийскую. Взволнованная и раскрасневшаяся, она смотрела на молодого человека, стоящего на коленях, и сделала, наконец, ему знак встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Да, — подтвердил несколько смущенный Эктор, — дуэль без причины, последствия которой соединят меня с вами.
Кристина умолкла и не очень жаловалась на рану, принуждавшую мсье де Шавайе оставаться дома.
В тот же день Фуркево возвратился в Версаль, куда переехал двор. Его живой характер заставлял видеть лишь приятную сторону возложенного на него странного поручения. То, что ужасало его в первую минуту, теперь забавляло.
Когда он вступил в игорный зал, герцогиня Беррийская, по обыкновению, занимала один из столов; её окружала многочисленная толпа. Дукаты сыпались на бархат.
Полю удалось поместиться возле герцогини. Нужен был лишь случай с ней заговорить.
Принцесса казалась очень занятой игрой, но внимательный и предупрежденный наблюдатель, каким был Фуркево, мог заметить взгляды, бросаемые ею повсюду украдкой.
»— Ладно, — подумал Поль, — наступила минута нанести первый удар.»
Он бросил несколько дукатов на стол и закашлялся, как герой комедии, желающий привлечь к себе внимание.
Герцогиня Беррийская подняла на него глаза.
— А, вот и вы, мсье де Фуркево, — сказала она, — вы приехали поздновато.
»— Она говорит со мной, но думает о нем, — сказал он сам себе. — Как гибок наш язык для выражения того, в чем мы не хотим признаться.»
И громко произнес:
— Я замечаю не с сегодняшнего дня, сударыня, непостоянство времени наоборот. Когда дело касается вашего высочества, время — олень, и благодаря его проказам в часе только пятнадцать минут. Я спешу, приезжаю. Но слишком поздно. Сударыня, когда мы возле вас, запретите времени идти.
Герцогиня Беррийская кротко улыбнулась.
— Останьтесь, мсье, — сказала она, — мы постараемся это исполнить.
Она начала игру и выиграла; золотые волны хлынули в её нежные руки.
Ее глаза быстро скользнули по толпе и вновь остановились на Поле.
— Вы, кажется, проигрываете, — заметила она.
— Да, сударыня…Еще три подобных хода, и вам нужен будет казначей.
Принцесса, тасовавшая карты, подняла свой огненный взгляд на Фуркево.
— Мсье де Шавайе прекрасно исполняет эту должность, — сказала она. — Не видели ли вы его?
— Ах, сударыня, какой удар был бы для маркиза, если бы он вас услышал!
— Что же ужасного в моих словах?
— Их любезность, — ответил Поль.
Герцогиня сдала карты и снова выиграла; дукаты сыпались в её руки.
— Ваши слова загадочны, — возразила она. — Объяснитесь.
— Если приехать поздно — всего лишь неприятно, не быть совсем — ну не несчастье ли?
Сверкающие глаза герцогини впились в лицо Фуркево, потом внезапно потупились.
Поль видел, как она побледнела под румянами. Тасуя карты дрожащей рукой, она молчала несколько минут, и наконец возразила:
— Но как бы поздно не приезжали, однако приезжают.
Поль покачал головой.
— Ни поздно, ни рано, сударыня.
Эти слова были произнесены таким серьезным голосом, что принцесса вздрогнула.
Разговор в ту же минуту стих. Игра продолжалась, прерываемая только восклицаниями.
»— Лед тронулся, — подумал Поль, — или я разучился понимать сердце женщины, или она станет меня расспрашивать.»
Он вынул из кармана горсть дукатов и очень серьезно принялся за игру. Герцогиня не обращала на него внимания; он не смотрел на нее.
По окончании игры герцогиня встала; легкое движение её длинных ресниц предупредило Фуркево. Это движение было почти незаметно, но его проницательный и верный взгляд все понял. Он пошел за герцогиней Беррийской в сад.
Она вошла в аллею, которая вела к бассейну Аполлона.
В ту минуту, когда герцогиня обернулась, Поль был рядом.
— Это вы? — она искусно притворилась удивленной. — Я думала, вы далеко…
— Я должен бы быть далеко, потому что вы желаете быть одни. Но вечер — час раздумий. Я думал о Венере, сияющей в небе, и следовал за вами против воли.
После этого небольшого мадригала Фуркево поклонился, как человек, готовый удалиться.
— Нет, — живо прибавила герцогиня, — раз вы уж здесь, так оставайтесь.
»— Наконец-то, — подумал Поль. — Сколько хитростей, чтобы добиться немного откровенности.»
— Кстати, — простодушно спросила герцогиня, — что это вы говорили мне за игрой? Я вас не поняла.
— Но, — отвечал Поль столь же простодушно, — я, кажется, говорил о непостоянстве времени…
— Да, сначала, но потом…
— Сударыня, я не смею о том вспомнить.
— Хорошо, я буду смелее, чем вы.
— Так помогите мне, сударыня.
— Вы говорили, кажется, о де Шавайе.
— Точно.
— По этому поводу вы задали какую-то загадку, решить которую я совершенно не могу.
— Это и есть причина моего смущения.
— Вы пробуждаете мое любопытство.
— Поэтому я должен объясниться?
— Сию же минуту, если не боитесь меня разгневать.
— О, сударыня, эта угроза возвращает мне мою смелость…Я скажу.
— А я слушаю.
— Но прежде, сударыня, простите ли вы меня?
— В загадке, стало быть, таится преступление?
— Почти.
— Хорошо! Вы обратитесь к отцу Телье, и он даст вам отпущение грехов.
— Берегитесь, сударыня, дело ведь идет о казначее вашего королевского высочества. А до этого рода преступлений отцу Телье нет дела.
— Да говорите же, я умираю от нетерпения.
— Итак, сударыня, казначей вашего высочества дрался на дуэли.
Герцогиня поспешно переспросила:
— На дуэли, вы говорите?
— Да, сударыня.
— И его не было, потому что он…
— Ранен, — живо прервал её Фуркево.
Герцогиня Беррийская побледнела и оперлась на мраморный пьедестал бога Пана, игравшего на флейте.
— Жизнь де Шавайе вне опасности, — продолжал Поль, — но он довольно серьезно ранен и будет оставаться в совершенном уединении на протяжении шести недель или двух месяцев.
Принцесса поднесла платок к немного дрогнувшим устам и посмотрела на собеседника.
— Вы не напрасно колебались, граф, — сказал она, — королевские указы так строги. Но открывшись мне, вы забыли только одно.
— Что именно, сударыня?
— Имя противника господина де Шавайе.
»— Вот, наконец, переходим к главному,» — подумал Поль.
— Что ж, вы опять колеблетесь? — продолжала она.
— Он перед вами, сударыня.
— Вы, вы, его друг, самый искренний! Это невозможно, — вскричала она.
— Если другой утверждал бы мне это, я усомнился бы, как ваше высочество. Но согласитесь, сударыня, что мое свидетельство в этом случае не может быть подозрительным.
— Причина этой дуэли, причина, мсье?
— Причина, сударыня, из числа тех, — отвечал Поль, смело преклоняя колено, — которые поверяют на исповеди, шепчут в летние ночи нежному зефиру, пересказывают внимательным и молчаливым озерам. Ее нетрудно угадать!
Дерзость этого движения и ещё более неожиданность этих речей смутили герцогиню Беррийскую. Взволнованная и раскрасневшаяся, она смотрела на молодого человека, стоящего на коленях, и сделала, наконец, ему знак встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95