— Ого, здесь наш заботливый слуга, напоивший нас снотворным напитком. Вставай, старый негодяй, ты не думал, что мы так быстро проснемся, — закричал Олимпио.
— Сжальтесь, милостивые государи, — простонал, дрожа всем телом, привратник, — я не при чем, я не виновен.
— Вы, наверное, теперь все станете уверять, что непричастны к этому делу, где же виновные?
— Чужой монах, он насыпал порошок в мальвазию.
— Черт возьми, так пусть же рукоятка сабли заставит его сказать всю правду. Где он? Клянусь, что мы сожжем ваш монастырь, если вы не выдадите этого негодяя, — негодовал Олимпио.
— Смилуйтесь! Монах убежал, он не принадлежит к ордену бенедиктинцев. Поверьте моим словам, клянусь именем нашего патрона.
— Но, однако, ты действовал с ним заодно, нечестивец. Как же это получилось, что ты был с ним в заговоре, когда он нас привел сюда? Ты открывал ворота? Вы ведь не сказали ни слова, что тот монах не принадлежит к вашему ордену, — проговорил маркиз. — Не лгите, мы вам ничего не сделаем, если только вы расскажете всю правду.
— О, сжальтесь, — обратился монах, протягивая руки к Клоду, — вы милосерднее, я все вам расскажу: адъютант генерала принес мне приказ впустить чужого немого монаха.
— Как — приказ? — переспросил Олимпио. — От кого?
— От аббата!
— Ого, наконец я понимаю, в чем тут дело, разгадка у меня в руках. Нарваэс заручился разрешением аббата! Позови его сюда в коридор, немедленно, — приказал Олимпио.
— Аббата? — переспросил с необычайным удивлением монах.
— Да, сам аббат должен быть тут, на этом месте, понимаешь? Иди.
Маркиз не мог сдержать улыбку при виде неописуемого удивления, выразившегося на лице привратника.
— Благочестивый отец в аббатстве, — возразил, колеблясь, старик, — его преподобие изволит спать.
— Если он не проснулся от грома выстрелов, то, значит, он притворяется, слышишь, старый плут? И если ты сию же минуту не пойдешь за его преподобием, ты узнаешь меня! — грозно произнес Олимпио. — Благодарите Бога за то, что я не потребовал от вас военной контрибуции в сто тысяч реалов.
Привратник вышел из кельи и боязливо направился в аббатство.
— Эта история могла бы плохо закончиться для нас, — проговорил маркиз, — так как она была подготовлена весьма искусно.
— Впервые в жизни я заснул в то время, когда надо было находиться на страже, это просто позор!
— Утешься, Олимпио, вино всему причина.
— В таком случае, и я их накажу вином, — проговорил, улыбаясь, карлистский офицер, выходя с обнаженной шпагой в руках вместе с маркизом из кельи привратника в портале, — я без наказания их не оставлю.
— Аббат заставляет себя долго ждать — я думаю, нам нельзя терять времени, друг мой, — проговорил Клод, видя, что минуты бегут.
— Если мне придется идти за ним самому, то гордость его пострадает еще больше! Клянусь честью, я не шучу.
— Но вот и он, — вдруг прошептал маркиз.
Действительно, из-за угла показалась длинная фигура аббата, одетого в черную рясу; он шел, наклонив голову и со скрещенными на груди руками. За ним следовали привратник и два старых, седых монаха.
Офицеры, ожидавшие его в портале, слышали, как аббат с горестью говорил сопровождавшим его монахам о тяжелом испытании, посланном Богом на монастырь. Подойдя ближе к ожидавшим его карлистам, аббат поклонился.
— Вы аббат монастыря Санта-Крус? — спросил Олимпио.
— Да, и к сожалению, как я должен теперь прибавить, милостивые государи, а мирское мое имя Томас, граф Маторо!
— Вы знаете, что происходило тут в прошедшую ночь, господин граф, и, вероятно, не забыли старого военного обычая предавать огню те места, где замечалось предательство!
— Но вы должны разобрать дело! Я не принимал участия в заговоре против вас и не думаю чтобы хоть один из монастырской братии знал о нем прежде!
— Вы, господин граф, виновны в том, что укрывали у себя в аббатстве королевских приверженцев, — сказал Клод.
— Но вы не так строго осудите меня, если я вам скажу, что Нарваэс мой близкий родственник.
— Прекрасно, и поэтому вот вам наш приговор: мы приказываем вам немедленно отправиться вместе с вашим близким родственником, который тяжело ранен, в Мадрид. Как вы сами убедитесь, рана его требует заботливого ухода.
— Я могу послать его в далекую столицу с надежнейшим из монахов! Зачем же мне ехать с ним самому?
— Мы приказываем вам ехать самому, господин аббат, вы повезете раненого в Мадрид и доложите королеве обо всем случившемся! Но не рассчитывайте, что вы избавитесь от исполнения этого приказания именно потому, что мы находимся далеко от вас. Мы все узнаем, и тогда вы подвергнетесь строгому наказанию за недобросовестное выполнение возложенного на вас поручения, — проговорил Олимпио, один вид которого внушал к нему должное уважение. — Мы все узнаем и всегда являемся туда, где требуется наше присутствие.
— В этом я убедился, милостивые государи! Но если бы вы меня освободили от путешествия в Мадрид, я готов дать за себя выкуп по моим средствам, — возразил аббат.
— Вы богаты, это мы тоже знаем, господин граф, — произнес Олимпио, — и поэтому порядочный выкуп не был бы должным вам наказанием! К тому же мы не принадлежим к числу тех людей, которые не гнушаются обогатиться при каждом удобном случае. И кроме того, инфант дон Карлос не нуждается в ваших деньгах. Итак, вернемся к нашему приказанию: вы проводите вашего родственника в Мадрид и доложите обо всем случившемся здесь королеве! Теперь еще одно.
— Еще, — проговорил аббат, дрожащий от волнения, но сохранивший почтительный и смиренный вид.
— Ваш привратник вместе с каким-то чужим монахом подал нам вино, в которое был подсыпан снотворный порошок. Это была злая шутка!
— Возложите строгое взыскание на этого чужого монаха, — проговорил аббат, — он это заслужил.
— Вы не меньше его! Завтра вечером кавалеристы дона Карлоса прибудут на ту сторону гор у Валлоны близ Дуэро, чтобы получить от вас двадцать бочек лучшей мальвазии! Слышите, господин граф, самой лучшей, и поэтому не забудьте сегодня приказать вынести нужное число бочек из вашего погреба.
— Двадцать бочек, — воскликнул аббат, всплеснув руками, — не думаю, чтобы у меня нашлось такое огромное количество! Двадцать бочек! Милостивые государи, умерьте свои запросы! Каким же образом мы успеем доставить эти огромные тяжелые бочки до Валлоны в такое короткое время?
— Ну, это уже ваше дело, господин аббат! Завтра вечером кавалеристы дона Карлоса приедут за вином. Они доставят с собой телеги для перевозки бочек. Да, и притом учтите, что вино должно быть доставлено не кем иным, а вашими же монахами.
— Покоряюсь власти, — ответил аббат с явным выражением отчаяния на лице.
— Вы легко отделались, господин граф, но потрудитесь поторопиться, мы желаем видеть, как вы отправитесь с генералом, — проговорил Олимпио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183