– Не ищите ее…
– Как не искать!.. отчего?
– Ее нет здесь…
– Ах! Боже мой! – вскричал Рауль. – Но где же она?.. где же она?..
– Она ушла… и никогда… – она сама сказала это – никогда не вернется…
– Жак! Жак! – закричал Рауль в ужасе. – Подумал ли ты о том, что ты говоришь?..
– О! мой кавалер… мой бедный кавалер… увы! я говорю правду… Она ушла… ушла навсегда…
– Но это невозможно! Да. Это невозможно! Не правда ли, невозможно?! Но отвечай мне, Жак! Отвечай же!..
Во взоре Рауля было замешательство. Он сильно потряс руку своего камердинера; Жак отвечал только стоном. Рауль выпустил его руку и упал на стул. Он сидел несколько секунд, судорожно сжимая голову обеими руками. Ему казалось, что мозг его разлетится.
– Нет… надо быть спокойным… хладнокровным… – сказал он вдруг, делая над собою одно из тех ужасных усилий, которые могут убить человека, произведя внезапное воспаление в мозгу. – Не все еще погибло, может быть… но я должен узнать все… чтобы действовать… Ты видишь, я преодолел свое горе, преодолей и ты свое волнение… я буду расспрашивать тебя точным и ясным образом, отвечай же мне быстро и точно.
– Постараюсь… – пролепетал Жак.
– Когда ушла мадам де ла Транблэ?
– С час назад.
– Ее увезли насильно?
– Ах! кавалер, разве в таком случае я был бы жив? Нет, ее не увезли… Она ушла сама…
– Чтобы никогда не возвращаться?
– Она так сказала.
– Но что же случилось в мое отсутствие? Жанна видела кого-нибудь?
– Видела, кавалер.
– Кого? – говори скорей!
– Даму…
– Что еще за дама?
– Не знаю – она была в маске…
– Кто ей отворял?
– Я.
– Что она тебе сказала?
– Что она приехала из Пале-Рояля, что вы в Бастилии и что для вашего спасения она непременно должна сейчас же поговорить с мадам де ла Транблэ…
– И тогда?
– Я доложил хозяйке… Она тотчас выбежала навстречу к этой незнакомке, провела ее в Восточную гостиную и затворила за собою дверь…
– Сколько времени продолжалось это свидание?
– Около четверти часа… Вскоре я услыхал рыдания… потом госпожа закричала:» Но это невозможно!»– а голос незнакомки, голос, который я как будто где-то слыхал, отвечал:» Вот доказательства!»Тогда рыдания послышались опять. Потом наступило молчание… дверь вскоре отворилась, незнакомка в маске прошла мимо меня, сказав на прощанье:» До свидания, Жанна де Шанбар!»и ушла.
– А! дочь сатаны! – прошептал Рауль, который понял, кто была эта таинственная незнакомка. – А! гнусная Венера!.. Проклятая Антония!! в жилах твоих недостанет крови, чтобы заплатить мне за все мучения, которые ты заставила меня выстрадать!! Продолжай, – сказал он Жаку прерывающимся голосом, – продолжай!
– Дверь гостиной осталась отпертой… я слышал, как госпожа стонала, так что сердце разрывалось; я испугался, подумав, недурно ли ей, и так как Онорина ушла на целый день, я взял смелость войти… Ах! кавалер, какое ужасное зрелище представилось мне… Бедная мадам!.. бедная, милая мадам!.. она лежала на ковре, уткнув голову в подушки дивана, и рыдала так, что вздрагивала всем телом.
XXX. Отъезд
Слезы Жака полились опять, волнение душило его, и он не мог говорить. Стоя неподвижно напротив него – с лицом, искаженным страшными мучениями, с помутневшим взором – Рауль походил на статую изумления или отчаяния. Спустя несколько секунд Жак продолжал:
– Я подошел к госпоже и заговорил с ней, сам не зная о чем… у меня мысли перепутались, когда я увидел ее в таком состоянии… Услышав мой голос, она задрожала и встала. Нельзя сказать, чтобы она была бледна… Нет, на лице ее была не бледность… Белый мрамор и воск показались бы румянами в сравнении с ним. Даже губы как будто помертвели. Взгляд ее устремился на меня, но я думаю, что она меня не видела… Мне кажется, она не видала ничего… Я спросил ее почтительно, не больна ли она, но не получил никакого ответа. Тогда я сказал:» Кавалер, наверно, выйдет из Бастилии и, может быть, скорее, чем думают. Невозможно, чтобы он был виновен; притом регент добр; он простит, и кавалер вернется… «
Я еще не успел докончить эту фразу, как барыня вскрикнула, провела обеими руками по лбу и начала говорить словно во сне:» Он вернется… Это правда… Он вернется… Поэтому я должна уйти… «
– Я думал, что она помешалась от горя, и почти испугался… Мне больше хотелось, чтобы печаль ее выразилась в рыданиях. Наконец она вошла в спальню, куда я не посмел идти за ней. Она вдруг стала очень спокойна и шла медленными, но твердыми шагами. Через минуту она вышла в гостиную, где я ждал ее, набросила на плечи шубу, закрыла капюшоном лицо и, остановившись передо мною, сказала мне:» Жак, друг мой, ты добрый и верный слуга… Я думаю, что ты меня любишь… «
« Ах, сударыня, – вскричал я, – я только и люблю на свете, что вас и кавалера… «
« Сохрани же это из любви ко мне, друг мой, – продолжала она, подавая мне маленький перстень. – Я тебе даю эту вещь не потому, чтобы она была ценная, а на память. Она моя, она принадлежала моей матери… иначе я не могла бы располагать ею «.
Я был так глубоко тронут, что с трудом нашелся поблагодарить ее… Потом, когда барыня пошла к двери, я спросил ее:
« Вы уходите?.. «
« Да, друг мой, – отвечала она, – ухожу… «
« Прикажете мне идти за вами?.. «
« Не только не приказываю, но запрещаю… «
« По крайней мере, вы скоро вернетесь?.. «
« Я никогда не вернусь… «
« Никогда?»– повторил я, не веря своим ушам.
« Никогда! никогда!»– ответила она во второй и в третий раз.
Тогда мне пришла в голову страшная мысль.
« Боже мой! Боже мой! – пролепетал я. – Стало быть, мне еще не все известно!.. Неужто кавалер умер и вы тоже хотите умереть… «
Капюшон, опущенный на лицо ее, позволял мне видеть только ее рот и подбородок. Я увидал улыбку на ее бледных губах, но какую улыбку! Ах! если я проживу сто лет, я не забуду ее никогда! Потом она отвечала:
« Успокойся, друг мой, твой господин не умер… Если бы он умер, я могла бы жить… «
« Эти слова, кавалер – слова, которые мне действительно еще слышатся и до сих пор – перевернули мой рассудок и пригвоздили меня к месту… Когда я опомнился, то был в комнате один. Госпожа ушла… ушла, чтобы никогда не возвращаться – она сама так сказала. Я видел, что она говорила правду – она не вернется, кавалер; не вернется никогда!
Жак замолчал. Долго молчал и Рауль после окончания этого печального рассказа.
– Послушай, мой добрый, мой верный Жак, – сказал он наконец, – теперь ты будешь уже не слугой моим, а другом… Еще сию минуту, пока ты рассказывал, я хотел умереть. Но умирать теперь было бы низостью. Мы должны найти мою возлюбленную Жанну и отомстить презренной твари, которая была причиной стольких несчастий…
– Ах, кавалер, – вскричал Жак, – прежде всего надо найти госпожу, а потом будет время отомстить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121