— вскипел Сципион, вновь вскакивая с места. — Нам не о чем больше говорить. Те, кто не хочет ввязываться в это сумасшествие, пусть следуют за мной. Иначе это будет расценено соответствующим образом.
У сенаторов был смущенный вид, однако на ноги никто не поднялся.
— В таком случае проклинаю вас всех! — гаркнул Сципион и, круто развернувшись, промаршировал вон из зала.
— Надо его остановить! — воскликнул Катулл. — Он предупредит Марка.
— Да пускай предупреждает, — рассмеялся Петроний. — В этот самый момент Лукулл арестовывает нашего прославленного вождя.
— Они оставляют позиции.
Кромвель с улыбкой посмотрел на Хулагара и Вуку:
— Вот видите, все происходит так, как я и рассчитывал. На рассвете наши войска войдут в город.
— Это может быть первым ходом в их собственной игре, — резко возразил Вука. — Так сказать, легкой закуской перед главным блюдом.
Кромвель мрачно взглянул на Вуку, Хулагар же был явно возмущен гастрономической метафорой, употребленной его господином.
— Чем вы так недовольны? — расхохотался Вука. — Это всего лишь речевой оборот.
— Я буду доволен, когда мы закрепим свой успех, — огрызнулся Кромвель.
— А меня больше волнует успех на другом участке фронта, — с нажимом проговорил Хулагар.
— Хинсен, по всей вероятности, уже прибыл на место и занял позицию. Известно, что последний поезд достиг конечного пункта.
— Он-то нам и нужен, не забывайте об этом, — сказал Хулагар. — Как скоро можно ожидать их здесь?
— Возможно, уже завтра вечером. Кин наверняка будет их подгонять.
— А сам он с армией?
— Я уверен в этом, — холодно отозвался Кромвель.
— Они все заседают сейчас в сенате.
— Я не желаю слышать об этом! — прогремел Марк, гневно глядя на Винсента. — И что надо здесь этому? — Он кивнул на трясущегося раба.
— Мы с Юлием друзья, Марк, — спокойно ответил Винсент.
— Дружба между рабом и таким человеком, как вы?
— Он верный человек. И чем он хуже меня? — возразил Винсент.
— И отсюда следует, что он ничем не хуже меня? — сардонически усмехнулся консул.
— Давайте не будем обсуждать это сейчас. У нас нет времени. Выслушайте лучше Юлия.
Марк со стоном поднялся с ложа:
— Ну валяйте.
Винсента смутило то, что консул был обнажен. Похоже, весь Рим спал таким образом и находил это вполне удобным. Это был еще один обычай, который Винсент ни за что не стал бы перенимать.
— У людей, которые обслуживают помещение сената, — начал Юлий, — сегодня вечером возникли подозрения — после того, как в город забросили стрелы с этими записками. Примерно час назад мой двоюродный брат Флавий — он работает писцом — пришел ко мне и сказал, что все сенаторы тайно собрались в доме Петрония.
— Пусть собираются где хотят, — прервал его Марк.
— С ними был и Лукулл.
Тут в глазах Марка пробудился интерес.
— Продолжай.
— Флавий рассказал мне, что его другу Гарбе приказали принести вина. Сенаторы говорили с Лукуллом, но, когда вошел Гарба, они замолчали. После того как его отослали, он задержался у дверей и услышал, как Лукулл сказал, что арестует тебя и пошлет когорту легионеров, чтобы окружить русских солдат и не давать им уйти до прихода карфагенян. Марк взглянул на Винсента:
— Этому можно верить?
— Я готов поручиться за его слова головой, — сухо ответил Винсент.
— Я иду к легионерам.
— Сэр, я сомневаюсь, что они поддержат вас.
— Какие могут быть сомнения? — закричал консул. — Это моя личная гвардия!
— Они напуганы и угнетены поражением, которое потерпели на поле боя. Бомбардировка города не улучшила их душевного состояния. К тому же последние два дня люди Петрония распространяли лживые слухи, которые выглядят очень правдоподобно. Легионеры боятся, что если они окажут сопротивление карфагенянам, то их уничтожат. Поэтому предложение Кромвеля представляется им выходом из этого положения, а в устах Лукулла будет звучать тем более убедительно. Нравится вам это или нет, Марк, но в основе вашей власти лежал страх перед Тугарами. Если бы кто-нибудь осмелился восстать против вас и заведенного вами порядка, тугары поддержали бы вас и бунтовщикам пришлось бы плохо. А когда вы прогнали тугар, все это неизбежно изменилось. В системе вашего правления образовалась пустота, и теперь заговорщики стремятся заполнить ее.
— Неужели моя гвардия, мои легионеры способны предать меня? — спросил Марк неожиданно севшим голосом.
— Когда-нибудь я перескажу вам последнюю главу истории Древнего Рима, — сказал Винсент в ответ.
— Значит, все кончено, — заключил Марк безнадежным тоном.
— Нет, пока еще нет! — горячо возразил Винсент. — Я прикажу Пятому Суздальскому полку занять ваш дворец.
— А городские стены останутся без защиты?
— К черту стены! — закричал Винсент. — Сейчас самое ценное — ваша жизнь.
— Но карфагеняне ворвутся в город и своими тяжелыми орудиями сровняют его с землей. А вы все погибнете. Лучше собирайте своих людей и уходите, пока не поздно. — Он попытался улыбнуться.
— Я ценю ваш героизм, Марк, но единственным результатом нашего ухода будет то, что нам придется с боем пробиваться обратно.
— Чего ради? Я буду убит. Петроний заключит мир с Карфагеном, и вы будете вынуждены сражаться и с теми, и с другими.
— В вашем распоряжении есть армия, которая может выступить в вашу поддержку в любой момент.
— О чем вы? Какая армия?
— Рабы. Они единственные выиграют, если мерки и их союзники будут разгромлены. Освободите их, и они будут драться за вас до последнего вздоха.
— Это была ваша цель с самого начала! — вскричал Марк.
— Но мы не собирались добиваться ее таким образом. Мы надеялись, что это произойдет постепенно, мирным путем. Но теперь, я боюсь, это невозможно. Все в ваших руках, Марк. Я уверен, что судьба Рима для вас важнее вашей собственной. Карфаген — лишь дымовая завеса, за которой прячется орда Я скажу вам откровенно: если сенату удастся скинуть вас и заключить союз с Карфагеном, мы будем сражаться с ними ради ваших природных ресурсов, которые нам жизненно необходимы. Но мы слишком малочисленны, и без вашей помощи нам не одолеть врага, тем более что теперь он, как выяснилось, воюет тем же оружием. Если вы не поддержите нас, то погибнет не только Русь, но и Рим тоже, потому что мерки вряд ли потерпят, чтобы спокойно существовал народ, который почувствовал вкус свободы и научился драться нашим оружием.
— Это слишком дорогая цена, — прошептал Марк. Винсент сердито подошел к консулу и схватил его за плечи: — Черт бы вас побрал, Марк! У нас нет времени торговаться. Решайте скорее.
Ему казалось, что он взорвется от бурлившего внутри него беспокойства и нетерпения. Все было так просто и понятно, а этот человек не желал видеть очевидного.
— Вряд ли я смогу сделать это, — выдавил из себя консул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
У сенаторов был смущенный вид, однако на ноги никто не поднялся.
— В таком случае проклинаю вас всех! — гаркнул Сципион и, круто развернувшись, промаршировал вон из зала.
— Надо его остановить! — воскликнул Катулл. — Он предупредит Марка.
— Да пускай предупреждает, — рассмеялся Петроний. — В этот самый момент Лукулл арестовывает нашего прославленного вождя.
— Они оставляют позиции.
Кромвель с улыбкой посмотрел на Хулагара и Вуку:
— Вот видите, все происходит так, как я и рассчитывал. На рассвете наши войска войдут в город.
— Это может быть первым ходом в их собственной игре, — резко возразил Вука. — Так сказать, легкой закуской перед главным блюдом.
Кромвель мрачно взглянул на Вуку, Хулагар же был явно возмущен гастрономической метафорой, употребленной его господином.
— Чем вы так недовольны? — расхохотался Вука. — Это всего лишь речевой оборот.
— Я буду доволен, когда мы закрепим свой успех, — огрызнулся Кромвель.
— А меня больше волнует успех на другом участке фронта, — с нажимом проговорил Хулагар.
— Хинсен, по всей вероятности, уже прибыл на место и занял позицию. Известно, что последний поезд достиг конечного пункта.
— Он-то нам и нужен, не забывайте об этом, — сказал Хулагар. — Как скоро можно ожидать их здесь?
— Возможно, уже завтра вечером. Кин наверняка будет их подгонять.
— А сам он с армией?
— Я уверен в этом, — холодно отозвался Кромвель.
— Они все заседают сейчас в сенате.
— Я не желаю слышать об этом! — прогремел Марк, гневно глядя на Винсента. — И что надо здесь этому? — Он кивнул на трясущегося раба.
— Мы с Юлием друзья, Марк, — спокойно ответил Винсент.
— Дружба между рабом и таким человеком, как вы?
— Он верный человек. И чем он хуже меня? — возразил Винсент.
— И отсюда следует, что он ничем не хуже меня? — сардонически усмехнулся консул.
— Давайте не будем обсуждать это сейчас. У нас нет времени. Выслушайте лучше Юлия.
Марк со стоном поднялся с ложа:
— Ну валяйте.
Винсента смутило то, что консул был обнажен. Похоже, весь Рим спал таким образом и находил это вполне удобным. Это был еще один обычай, который Винсент ни за что не стал бы перенимать.
— У людей, которые обслуживают помещение сената, — начал Юлий, — сегодня вечером возникли подозрения — после того, как в город забросили стрелы с этими записками. Примерно час назад мой двоюродный брат Флавий — он работает писцом — пришел ко мне и сказал, что все сенаторы тайно собрались в доме Петрония.
— Пусть собираются где хотят, — прервал его Марк.
— С ними был и Лукулл.
Тут в глазах Марка пробудился интерес.
— Продолжай.
— Флавий рассказал мне, что его другу Гарбе приказали принести вина. Сенаторы говорили с Лукуллом, но, когда вошел Гарба, они замолчали. После того как его отослали, он задержался у дверей и услышал, как Лукулл сказал, что арестует тебя и пошлет когорту легионеров, чтобы окружить русских солдат и не давать им уйти до прихода карфагенян. Марк взглянул на Винсента:
— Этому можно верить?
— Я готов поручиться за его слова головой, — сухо ответил Винсент.
— Я иду к легионерам.
— Сэр, я сомневаюсь, что они поддержат вас.
— Какие могут быть сомнения? — закричал консул. — Это моя личная гвардия!
— Они напуганы и угнетены поражением, которое потерпели на поле боя. Бомбардировка города не улучшила их душевного состояния. К тому же последние два дня люди Петрония распространяли лживые слухи, которые выглядят очень правдоподобно. Легионеры боятся, что если они окажут сопротивление карфагенянам, то их уничтожат. Поэтому предложение Кромвеля представляется им выходом из этого положения, а в устах Лукулла будет звучать тем более убедительно. Нравится вам это или нет, Марк, но в основе вашей власти лежал страх перед Тугарами. Если бы кто-нибудь осмелился восстать против вас и заведенного вами порядка, тугары поддержали бы вас и бунтовщикам пришлось бы плохо. А когда вы прогнали тугар, все это неизбежно изменилось. В системе вашего правления образовалась пустота, и теперь заговорщики стремятся заполнить ее.
— Неужели моя гвардия, мои легионеры способны предать меня? — спросил Марк неожиданно севшим голосом.
— Когда-нибудь я перескажу вам последнюю главу истории Древнего Рима, — сказал Винсент в ответ.
— Значит, все кончено, — заключил Марк безнадежным тоном.
— Нет, пока еще нет! — горячо возразил Винсент. — Я прикажу Пятому Суздальскому полку занять ваш дворец.
— А городские стены останутся без защиты?
— К черту стены! — закричал Винсент. — Сейчас самое ценное — ваша жизнь.
— Но карфагеняне ворвутся в город и своими тяжелыми орудиями сровняют его с землей. А вы все погибнете. Лучше собирайте своих людей и уходите, пока не поздно. — Он попытался улыбнуться.
— Я ценю ваш героизм, Марк, но единственным результатом нашего ухода будет то, что нам придется с боем пробиваться обратно.
— Чего ради? Я буду убит. Петроний заключит мир с Карфагеном, и вы будете вынуждены сражаться и с теми, и с другими.
— В вашем распоряжении есть армия, которая может выступить в вашу поддержку в любой момент.
— О чем вы? Какая армия?
— Рабы. Они единственные выиграют, если мерки и их союзники будут разгромлены. Освободите их, и они будут драться за вас до последнего вздоха.
— Это была ваша цель с самого начала! — вскричал Марк.
— Но мы не собирались добиваться ее таким образом. Мы надеялись, что это произойдет постепенно, мирным путем. Но теперь, я боюсь, это невозможно. Все в ваших руках, Марк. Я уверен, что судьба Рима для вас важнее вашей собственной. Карфаген — лишь дымовая завеса, за которой прячется орда Я скажу вам откровенно: если сенату удастся скинуть вас и заключить союз с Карфагеном, мы будем сражаться с ними ради ваших природных ресурсов, которые нам жизненно необходимы. Но мы слишком малочисленны, и без вашей помощи нам не одолеть врага, тем более что теперь он, как выяснилось, воюет тем же оружием. Если вы не поддержите нас, то погибнет не только Русь, но и Рим тоже, потому что мерки вряд ли потерпят, чтобы спокойно существовал народ, который почувствовал вкус свободы и научился драться нашим оружием.
— Это слишком дорогая цена, — прошептал Марк. Винсент сердито подошел к консулу и схватил его за плечи: — Черт бы вас побрал, Марк! У нас нет времени торговаться. Решайте скорее.
Ему казалось, что он взорвется от бурлившего внутри него беспокойства и нетерпения. Все было так просто и понятно, а этот человек не желал видеть очевидного.
— Вряд ли я смогу сделать это, — выдавил из себя консул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139