Большинство мужчин на Руси продолжают заниматься своим хозяйством, и я не удивлюсь, если окажется, что в деревнях знать не знают, что идет война. Наши силы слишком рассредоточены. Мы не сможем спасти город от пожаров. Так пусть они возьмут его себе. Склады почти пусты, так как урожай пока не собран. Все боеприпасы забрал с собой Эндрю. Если мы сейчас оставим город Михаилу, он решит, что победил.
— Ты прав, — согласился Ганс. — Я думал о таком варианте, но мне казалось, что ты никогда не решишься на это.
— Мы знаем, что Эндрю возвращается, — ответил Калин. — Отведем все наши силы к фабрикам и будем держаться. Кто знает, может быть, они по крайней мере прекратят эти обстрелы, город уцелеет, и со временем нам удастся вернуть его себе.
— Зато они направят пушки на фабрики, — заметил Ганс.
— Им не хватит дальности стрельбы, а мы контролируем высоты у плотины, — возразил О’Дональд. — Если бы не эти проклятые мортиры! Они могут разрушить здания, но если мы обложим машины и инструменты мешками с песком, они выдержат бомбардировку. По-настоящему я боюсь только прямого попадания в пороховой завод. Но мы его тоже обложим мешками с песком и наведем там порядок. И вообще, я сомневаюсь, что Кромвель станет обстреливать фабрики, он же хочет получить машины целыми и невредимыми.
— Значит, так. Я возвращаюсь к сенаторам и говорю им, что сегодня ночью мы начинаем выходить из города. Если им это не понравится, они могут катиться к чертовой матери, — сурово подытожил Калин. Немного помолчав, он с невеселой улыбкой оглядел своих друзей: — Как там сказал ваш Грант? Эндрю говорил мне, но я забыл.
— Чертов Грант сказал: «Я буду держаться, даже если это займет все лето», — ответил О’Дональд. — Именно так, — бросил Калин и, засунув руку в карман, направился обратно в свой штаб.
— Знаете, — заметила Кэтлин, — если снять с него этот дурацкий цилиндр и воткнуть в рот сигару, получится вылитый старина Грант!
Улыбаясь, Джубади вышел из юрты и взял под уздцы коня Суватая. Командир умена Вушка Хуш, пораженный оказанной ему высочайшей честью, низко склонился в седле и только после этого соскочил на землю, встав рядом с кар-картом.
— Твои люди сыты? — спросил Джубади, обнимая Суватая за плечи.
— На пастбищах все в порядке. Кобылы дают молоко, в лесах много дичи… — Суватай замолк, не решаясь продолжать.
— Но что-то не так, — закончил за него кар-карт.
— Люди ворчат. Мы давно доели последний скот из страны Хан, и воины начинают поглядывать на карфагенян. Конина уже в горло не лезет.
Джубади задумчиво кивнул:
— Скоро наши убойные ямы наполнятся скотом, но сейчас надо потерпеть.
— Им так и было сказано.
— А как дела у остальной части Вушка Хуш?
— Неделю назад они встретились с ордой, и хотя бы в эту ночь в юртах царило веселье. На следующий день, как ты и приказал, они двинулись дальше. Сейчас они в трех днях позади меня, но скачут быстро.
— Когда они достигнут этого города, я разрешу им повеселиться здесь один день, но не больше.
— А потом на восток? — спросил Суватай.
— На север. Я отправлю их на Русь.
— Один умен? — не поверил своим ушам Суватай. — У тугар было двадцать с лишним, а чем все для них закончилось!
Джубади рассмеялся:
— Скот ослабел. Ты помнишь эти древние сказания о том, как сквозь туннель света в наш мир пришел народ йор?
— Все мы выросли на этих сказаниях, — улыбнулся Суватай. — Разве твоя мать не пугала тебя йорами, как и моя?
— Эта история очень поучительна. Ибо йоры пришли в Валдению, чтобы захватить землю, которую наши предки задолго до того объявили своей. У йоров были смертоносные лучи, которые разили на расстоянии в сотни раз большем, чем наши луки. А мы были слабее, чем сейчас, потому что тогда еще не было скота, плотью которого мы сейчас питаемся, и не было лошадей, на которых мы ездим и перевозим наши юрты и имущество. И все равно мы тогда победили. Потому что все орды — и мерки, и Тугары, и банта-га, и даже паноры — объединились, а йоры перессорились между собой из-за того, кто будет нашим кар-картом. Мы натравили их друг на друга, а потом сообща добили выживших. Моя мать рассказывала мне истории о йорах не для того, чтобы я боялся, а для того, чтобы я извлек из них урок. И теперь, в нашей нынешней ситуации, я знал, как поступить, и повернул один скот против другого.
— И все же, — задумчиво произнес Суватай, — раз нам предстоит воевать с Русью, я бы не отказался от оружия йоров.
Кар-карт покачал головой:
— Оно покоится в море. Так решили наши предки, и это было правильно. Даже сейчас я бы не хотел, чтобы у нас были эти лучи, так как в конце концов мы бы обратили их против самих себя. Оружие янки совсем другое, им можно убить одного или двух, а стреляет оно лишь немногим дальше наших луков. Один йор мог убить сотню. С нашей воинственностью мы бы быстро перебили друг дружку. В таком бою нет чести.
— Но до меня дошел слух, что ты раскопал древний курган.
— Это не было запрещено, — резко ответил Джубади. — Ты увидишь, что в скором времени мы извлечем из этого большую выгоду. Но не забивай себе голову такими вещами. Скот сам себя кастрирует — они и сейчас убивают друг друга.
— Это великолепно, — рассмеялся Суватай. — Жаль только, что зря пропадает такая уйма хорошего мяса. — Ha нашу долю еще достанется много мяса, русского и карфагенского, — ухмыльнулся Джубади. — Следуй за мной, я приготовил сюрприз для моего командира Вушка Хуш.
Суватай последовал за кар-картом в юрту, и его лицо озарилось счастливой улыбкой.
— Я думал, что ты запретил убой скота, — наконец вымолвил он.
— Однако кар-карт должен следить за своим здоровьем. И за здоровьем своих полководцев тоже.
Суватай подошел к женщине, прикованной цепями к центральному столбу; в ее рту торчал кляп. Рядом на раскаленных углях стояла медная жаровня.
Суватай вытащил из-за пояса кинжал.
— Предлагаю поджаривать мясо по кусочкам, — обратился он к кар-карту, и его зубы заблестели в красном отсвете очага. — Мне всегда нравилось, когда они смотрят, как мы пожираем их плоть.
Джубади сел к огню рядом с ним и расхохотался.
Глава 14
— Давайте потихоньку двинемся вперед и вывернем влево! — воскликнул Фергюсон.
— Сколько можно, Чак? Надо говорить «малый вперед, лево руля», — качая головой, произнес Буллфинч. Моряк напоминал учителя, в сотый раз объясняющего простейшие вещи бестолковому ученику.
— Ну почему ты не можешь говорить по-английски или по-русски, как все нормальные люди? — возопил Фергюсон.
— Чья бы корова мычала, — усмехнулся Эндрю. — Чак, я обычно не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
— Ну и кто в этом виноват? — пробурчал себе под нос уязвленный инженер.
— Давайте начнем уже, — оборвал начинавшуюся перепалку Эмил, с опаской глядя сквозь открытый люк на два паровозных двигателя, установленных на нижней палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Ты прав, — согласился Ганс. — Я думал о таком варианте, но мне казалось, что ты никогда не решишься на это.
— Мы знаем, что Эндрю возвращается, — ответил Калин. — Отведем все наши силы к фабрикам и будем держаться. Кто знает, может быть, они по крайней мере прекратят эти обстрелы, город уцелеет, и со временем нам удастся вернуть его себе.
— Зато они направят пушки на фабрики, — заметил Ганс.
— Им не хватит дальности стрельбы, а мы контролируем высоты у плотины, — возразил О’Дональд. — Если бы не эти проклятые мортиры! Они могут разрушить здания, но если мы обложим машины и инструменты мешками с песком, они выдержат бомбардировку. По-настоящему я боюсь только прямого попадания в пороховой завод. Но мы его тоже обложим мешками с песком и наведем там порядок. И вообще, я сомневаюсь, что Кромвель станет обстреливать фабрики, он же хочет получить машины целыми и невредимыми.
— Значит, так. Я возвращаюсь к сенаторам и говорю им, что сегодня ночью мы начинаем выходить из города. Если им это не понравится, они могут катиться к чертовой матери, — сурово подытожил Калин. Немного помолчав, он с невеселой улыбкой оглядел своих друзей: — Как там сказал ваш Грант? Эндрю говорил мне, но я забыл.
— Чертов Грант сказал: «Я буду держаться, даже если это займет все лето», — ответил О’Дональд. — Именно так, — бросил Калин и, засунув руку в карман, направился обратно в свой штаб.
— Знаете, — заметила Кэтлин, — если снять с него этот дурацкий цилиндр и воткнуть в рот сигару, получится вылитый старина Грант!
Улыбаясь, Джубади вышел из юрты и взял под уздцы коня Суватая. Командир умена Вушка Хуш, пораженный оказанной ему высочайшей честью, низко склонился в седле и только после этого соскочил на землю, встав рядом с кар-картом.
— Твои люди сыты? — спросил Джубади, обнимая Суватая за плечи.
— На пастбищах все в порядке. Кобылы дают молоко, в лесах много дичи… — Суватай замолк, не решаясь продолжать.
— Но что-то не так, — закончил за него кар-карт.
— Люди ворчат. Мы давно доели последний скот из страны Хан, и воины начинают поглядывать на карфагенян. Конина уже в горло не лезет.
Джубади задумчиво кивнул:
— Скоро наши убойные ямы наполнятся скотом, но сейчас надо потерпеть.
— Им так и было сказано.
— А как дела у остальной части Вушка Хуш?
— Неделю назад они встретились с ордой, и хотя бы в эту ночь в юртах царило веселье. На следующий день, как ты и приказал, они двинулись дальше. Сейчас они в трех днях позади меня, но скачут быстро.
— Когда они достигнут этого города, я разрешу им повеселиться здесь один день, но не больше.
— А потом на восток? — спросил Суватай.
— На север. Я отправлю их на Русь.
— Один умен? — не поверил своим ушам Суватай. — У тугар было двадцать с лишним, а чем все для них закончилось!
Джубади рассмеялся:
— Скот ослабел. Ты помнишь эти древние сказания о том, как сквозь туннель света в наш мир пришел народ йор?
— Все мы выросли на этих сказаниях, — улыбнулся Суватай. — Разве твоя мать не пугала тебя йорами, как и моя?
— Эта история очень поучительна. Ибо йоры пришли в Валдению, чтобы захватить землю, которую наши предки задолго до того объявили своей. У йоров были смертоносные лучи, которые разили на расстоянии в сотни раз большем, чем наши луки. А мы были слабее, чем сейчас, потому что тогда еще не было скота, плотью которого мы сейчас питаемся, и не было лошадей, на которых мы ездим и перевозим наши юрты и имущество. И все равно мы тогда победили. Потому что все орды — и мерки, и Тугары, и банта-га, и даже паноры — объединились, а йоры перессорились между собой из-за того, кто будет нашим кар-картом. Мы натравили их друг на друга, а потом сообща добили выживших. Моя мать рассказывала мне истории о йорах не для того, чтобы я боялся, а для того, чтобы я извлек из них урок. И теперь, в нашей нынешней ситуации, я знал, как поступить, и повернул один скот против другого.
— И все же, — задумчиво произнес Суватай, — раз нам предстоит воевать с Русью, я бы не отказался от оружия йоров.
Кар-карт покачал головой:
— Оно покоится в море. Так решили наши предки, и это было правильно. Даже сейчас я бы не хотел, чтобы у нас были эти лучи, так как в конце концов мы бы обратили их против самих себя. Оружие янки совсем другое, им можно убить одного или двух, а стреляет оно лишь немногим дальше наших луков. Один йор мог убить сотню. С нашей воинственностью мы бы быстро перебили друг дружку. В таком бою нет чести.
— Но до меня дошел слух, что ты раскопал древний курган.
— Это не было запрещено, — резко ответил Джубади. — Ты увидишь, что в скором времени мы извлечем из этого большую выгоду. Но не забивай себе голову такими вещами. Скот сам себя кастрирует — они и сейчас убивают друг друга.
— Это великолепно, — рассмеялся Суватай. — Жаль только, что зря пропадает такая уйма хорошего мяса. — Ha нашу долю еще достанется много мяса, русского и карфагенского, — ухмыльнулся Джубади. — Следуй за мной, я приготовил сюрприз для моего командира Вушка Хуш.
Суватай последовал за кар-картом в юрту, и его лицо озарилось счастливой улыбкой.
— Я думал, что ты запретил убой скота, — наконец вымолвил он.
— Однако кар-карт должен следить за своим здоровьем. И за здоровьем своих полководцев тоже.
Суватай подошел к женщине, прикованной цепями к центральному столбу; в ее рту торчал кляп. Рядом на раскаленных углях стояла медная жаровня.
Суватай вытащил из-за пояса кинжал.
— Предлагаю поджаривать мясо по кусочкам, — обратился он к кар-карту, и его зубы заблестели в красном отсвете очага. — Мне всегда нравилось, когда они смотрят, как мы пожираем их плоть.
Джубади сел к огню рядом с ним и расхохотался.
Глава 14
— Давайте потихоньку двинемся вперед и вывернем влево! — воскликнул Фергюсон.
— Сколько можно, Чак? Надо говорить «малый вперед, лево руля», — качая головой, произнес Буллфинч. Моряк напоминал учителя, в сотый раз объясняющего простейшие вещи бестолковому ученику.
— Ну почему ты не можешь говорить по-английски или по-русски, как все нормальные люди? — возопил Фергюсон.
— Чья бы корова мычала, — усмехнулся Эндрю. — Чак, я обычно не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
— Ну и кто в этом виноват? — пробурчал себе под нос уязвленный инженер.
— Давайте начнем уже, — оборвал начинавшуюся перепалку Эмил, с опаской глядя сквозь открытый люк на два паровозных двигателя, установленных на нижней палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139