Он сказал, что постарается поднять рабов. Но многие из ваших слуг остались и принимают участие в обороне.
— Странно, — сказал консул. — Верность рабов — это вещь, не поддающаяся объяснению. — Не рабов, а свободных людей, — поправил его Винсент.
Марк посмотрел на него и улыбнулся:
— Боюсь, как бы ваше стремление освободить всех и вся не довело вас сегодня до могилы.
Дикий рев донесся с площади. Стрелок, лежавший рядом с Марком, приподнялся, прицеливаясь. Но не успел он спустить курок, как залп картечи опрокинул его. Винсент с ужасом смотрел на то, что осталось от его головы. Тело же продолжало кататься по полу, дергаясь в конвульсиях, будто не могло примириться с мыслью, что оно уже мертво.
— Чтоб им всем пусто было! — прорычал Марк. Взведя курок, он выглянул из-за укрытия. Винсент взял мушкет погибшего солдата и встал рядом с консулом.
Через площадь на дворец накатывались волны карфагенян. Не решаясь забегать во двор через открытые ворота, они предпочитали карабкаться на стену по приставным лестницам.
Винсент направил ствол мушкета прямо в лицо карфагенянина, забравшегося первым. Тот смотрел на него расширенными от ужаса глазами. Винсент спустил курок, и человек опрокинулся назад вместе с лестницей. Секундой позже прозвучал выстрел Марка, поразивший другого карфагенянина, целившегося в Винсента.
Все Суздальцы безостановочно поливали врагов огнем, но те упорно лезли вперед, приставляя лестницы и взбираясь по ним, как только обороняющиеся давали им такую возможность во время перезарядки мушкетов. Один из наступавших уже прыгнул в здание через пролом в стене, но к нему тут же кинулся слуга и, пронзив его самодельной пикой, скинул вниз.
— Они на крыше!
Винсент поднял голову и посмотрел сквозь дыру в потолке. Прямо над ним стоял карфагенянин, нацелив мушкет ему в грудь. Казалось, этот момент длится вечность. «Вот наконец и пришла расплата за все грехи», — подумал он. Затвор мушкета щелкнул, посыпались искры. Ничего не произошло. Винсент продолжал стоять, глядя на человека в каких-нибудь двадцати футах от него. Его трясло.
К его полнейшему изумлению, карфагенянин опустил оружие и уставился на пока еще уцелевшее панно на стене, открытое всем дождям и ветрам. Удивленная улыбка осветила лицо солдата, и, подняв руку, он помахал Винсенту, словно извиняясь за причиненное беспокойство, и исчез из виду.
Они постепенно отступали к дверям, ведущим в соседнее помещение. Марк, не ведая об опасности, угрожавшей сзади, перезарядил мушкет, и когда в проломе со стороны площади чуть ли не вплотную к нему возникла следующая фигура, выстрелил в нее. Волосы человека вспыхнули от взорвавшегося пороха.
— Назад! — закричал Винсент, хватая консула за плечо. Марк раздраженно обернулся, словно Винсент оторвал его от увлекательной игры.
— Берегитесь! Сверху! — крикнул Винсент, увидев еще одного карфагенянина, уже поднимавшего мушкет. Отбросив свой, Винсент выхватил пистолет и выстрелил не целясь. Карфагенянин упал.
— Бежим!
Они рванули к дверям, где их люди заняли оборону. Оказавшись в относительной безопасности, Винсент подошел к противоположной стене, выходившей во двор:
— О Боже, они уже тут!
Перед ним открылась картина дикого хаоса, затянутая пеленой черного дыма и пара, которые поднимались от горевшего под моросящим дождем здания. Люди смешались беспорядочной кучей среди осколков и обломков, тыча друг в друга штыками, валя друг друга на землю, обрушивая на голову поверженного противника куски полированного мрамора. В отблеске пожарища сверкали ножи, врезаясь в человеческую плоть. Рядом с полковым знаменем он заметил Дмитрия, яростно отбивавшегося мушкетом с обломанным стволом от двух карфагенян, надвигавшихся на него со штыками наперевес. Ему казалось, что он наблюдает сверху за сценой, разворачивающейся где-то в глубинах ада. В стену рядом с ним ударилась пуля, послав залп осколков прямо ему в лицо, и мир вокруг него стал вдруг красным. Задыхаясь, он попятился, боясь открыть глаза. Кто-то схватил его за руку. Разлепив веки, он различил фигуру Марка.
— Ты меня видишь, парень?
Несмотря на боль, Винсент впервые ощутил тепло, исходившее от обычно столь холодного, неприступного консула. Тот глядел на него с испугом.
Достав из кармана платок, пропитанный потом, Винсент стер кровь со лба. У него было ощущение, будто его лицо коптили на огне. Марк отобрал у него платок и осторожно отер его лицо, качая головой:
— М-да, видок у вас будет после этого, как у дьявола прямо из преисподней. Напугаете своих детей до смерти, когда вернетесь домой.
— Домой?! — Поглядев еще раз на царивший во дворе бедлам, Винсент зашелся в истерическом смехе.
— А если Хулагар узнает об этом?
— Брось, — засмеялся Вука. — Я просто хочу насладиться этим зрелищем. Никогда не видел, как один скот убивает другого.
Тамука, щитоносец зан-карта, с беспокойством огляделся. Эти новые дымовые стрелялки скота не нравились ему. Скот не должен кусаться, его выращивают на убой. Он не одобрял того, чем занимался скот в последнее время. Хотя и Тугары были нечисты, они все-таки принадлежали к племени всадников, вечно странствовавших по Валдении, и должны были в конце концов попасть на небеса — хотя бы в качестве слуг мерков. Скот же снова станет прахом, из которого он вышел, или перейдет в мир иной в качестве блюда на пиршественном столе мерков. И давать ему возможность убить хотя бы одного воина Вушка Хуш было, с точки зрения Тамуки, недопустимо.
Он перекинул колчан со спины, где он висел во время езды, в нижнее положение вдоль бедра, взял в руки лук и натянул тетиву. Его свита, заметив это, последовала его примеру.
— Нам дан строжайший приказ не допустить, чтобы римский скот видел нас. Ты должен наблюдать со стороны, как скот использует свое оружие в бою, но ни в коем случае не вмешиваться.
— Я уже устал прятаться от этих червей, — рассердился Вука. — Я зан, наследник кар-карта, и не обязан подчиняться Хулагару. Он даже не золотых кровей. Там режут скот, и я хочу принять в этом участие.
Приближенные Вуки восприняли его слова с одобрительным смехом, Тамука же вскипел. Подавив рвавшийся с его уст резкий ответ, он пристроился слева от Буки, поскакавшего в сторону городских ворот, и стал глядеть в оба.
Над городом разносились непрерывные громовые удары. Языки пламени вздымались к небу в том месте, где штурмовали дворец.
— Ну что, друзья, туда? — спросил Вука, указывая в сторону центра.
Тамука развернул лошадь, преградив ему путь:
— Мой господин, я не могу этого позволить.
— Прочь с дороги, — протянул Вука нарочито приторным голосом, в котором крылась угроза. — Или ты трус?
Окружающие затихли, ожидая, что будет дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Странно, — сказал консул. — Верность рабов — это вещь, не поддающаяся объяснению. — Не рабов, а свободных людей, — поправил его Винсент.
Марк посмотрел на него и улыбнулся:
— Боюсь, как бы ваше стремление освободить всех и вся не довело вас сегодня до могилы.
Дикий рев донесся с площади. Стрелок, лежавший рядом с Марком, приподнялся, прицеливаясь. Но не успел он спустить курок, как залп картечи опрокинул его. Винсент с ужасом смотрел на то, что осталось от его головы. Тело же продолжало кататься по полу, дергаясь в конвульсиях, будто не могло примириться с мыслью, что оно уже мертво.
— Чтоб им всем пусто было! — прорычал Марк. Взведя курок, он выглянул из-за укрытия. Винсент взял мушкет погибшего солдата и встал рядом с консулом.
Через площадь на дворец накатывались волны карфагенян. Не решаясь забегать во двор через открытые ворота, они предпочитали карабкаться на стену по приставным лестницам.
Винсент направил ствол мушкета прямо в лицо карфагенянина, забравшегося первым. Тот смотрел на него расширенными от ужаса глазами. Винсент спустил курок, и человек опрокинулся назад вместе с лестницей. Секундой позже прозвучал выстрел Марка, поразивший другого карфагенянина, целившегося в Винсента.
Все Суздальцы безостановочно поливали врагов огнем, но те упорно лезли вперед, приставляя лестницы и взбираясь по ним, как только обороняющиеся давали им такую возможность во время перезарядки мушкетов. Один из наступавших уже прыгнул в здание через пролом в стене, но к нему тут же кинулся слуга и, пронзив его самодельной пикой, скинул вниз.
— Они на крыше!
Винсент поднял голову и посмотрел сквозь дыру в потолке. Прямо над ним стоял карфагенянин, нацелив мушкет ему в грудь. Казалось, этот момент длится вечность. «Вот наконец и пришла расплата за все грехи», — подумал он. Затвор мушкета щелкнул, посыпались искры. Ничего не произошло. Винсент продолжал стоять, глядя на человека в каких-нибудь двадцати футах от него. Его трясло.
К его полнейшему изумлению, карфагенянин опустил оружие и уставился на пока еще уцелевшее панно на стене, открытое всем дождям и ветрам. Удивленная улыбка осветила лицо солдата, и, подняв руку, он помахал Винсенту, словно извиняясь за причиненное беспокойство, и исчез из виду.
Они постепенно отступали к дверям, ведущим в соседнее помещение. Марк, не ведая об опасности, угрожавшей сзади, перезарядил мушкет, и когда в проломе со стороны площади чуть ли не вплотную к нему возникла следующая фигура, выстрелил в нее. Волосы человека вспыхнули от взорвавшегося пороха.
— Назад! — закричал Винсент, хватая консула за плечо. Марк раздраженно обернулся, словно Винсент оторвал его от увлекательной игры.
— Берегитесь! Сверху! — крикнул Винсент, увидев еще одного карфагенянина, уже поднимавшего мушкет. Отбросив свой, Винсент выхватил пистолет и выстрелил не целясь. Карфагенянин упал.
— Бежим!
Они рванули к дверям, где их люди заняли оборону. Оказавшись в относительной безопасности, Винсент подошел к противоположной стене, выходившей во двор:
— О Боже, они уже тут!
Перед ним открылась картина дикого хаоса, затянутая пеленой черного дыма и пара, которые поднимались от горевшего под моросящим дождем здания. Люди смешались беспорядочной кучей среди осколков и обломков, тыча друг в друга штыками, валя друг друга на землю, обрушивая на голову поверженного противника куски полированного мрамора. В отблеске пожарища сверкали ножи, врезаясь в человеческую плоть. Рядом с полковым знаменем он заметил Дмитрия, яростно отбивавшегося мушкетом с обломанным стволом от двух карфагенян, надвигавшихся на него со штыками наперевес. Ему казалось, что он наблюдает сверху за сценой, разворачивающейся где-то в глубинах ада. В стену рядом с ним ударилась пуля, послав залп осколков прямо ему в лицо, и мир вокруг него стал вдруг красным. Задыхаясь, он попятился, боясь открыть глаза. Кто-то схватил его за руку. Разлепив веки, он различил фигуру Марка.
— Ты меня видишь, парень?
Несмотря на боль, Винсент впервые ощутил тепло, исходившее от обычно столь холодного, неприступного консула. Тот глядел на него с испугом.
Достав из кармана платок, пропитанный потом, Винсент стер кровь со лба. У него было ощущение, будто его лицо коптили на огне. Марк отобрал у него платок и осторожно отер его лицо, качая головой:
— М-да, видок у вас будет после этого, как у дьявола прямо из преисподней. Напугаете своих детей до смерти, когда вернетесь домой.
— Домой?! — Поглядев еще раз на царивший во дворе бедлам, Винсент зашелся в истерическом смехе.
— А если Хулагар узнает об этом?
— Брось, — засмеялся Вука. — Я просто хочу насладиться этим зрелищем. Никогда не видел, как один скот убивает другого.
Тамука, щитоносец зан-карта, с беспокойством огляделся. Эти новые дымовые стрелялки скота не нравились ему. Скот не должен кусаться, его выращивают на убой. Он не одобрял того, чем занимался скот в последнее время. Хотя и Тугары были нечисты, они все-таки принадлежали к племени всадников, вечно странствовавших по Валдении, и должны были в конце концов попасть на небеса — хотя бы в качестве слуг мерков. Скот же снова станет прахом, из которого он вышел, или перейдет в мир иной в качестве блюда на пиршественном столе мерков. И давать ему возможность убить хотя бы одного воина Вушка Хуш было, с точки зрения Тамуки, недопустимо.
Он перекинул колчан со спины, где он висел во время езды, в нижнее положение вдоль бедра, взял в руки лук и натянул тетиву. Его свита, заметив это, последовала его примеру.
— Нам дан строжайший приказ не допустить, чтобы римский скот видел нас. Ты должен наблюдать со стороны, как скот использует свое оружие в бою, но ни в коем случае не вмешиваться.
— Я уже устал прятаться от этих червей, — рассердился Вука. — Я зан, наследник кар-карта, и не обязан подчиняться Хулагару. Он даже не золотых кровей. Там режут скот, и я хочу принять в этом участие.
Приближенные Вуки восприняли его слова с одобрительным смехом, Тамука же вскипел. Подавив рвавшийся с его уст резкий ответ, он пристроился слева от Буки, поскакавшего в сторону городских ворот, и стал глядеть в оба.
Над городом разносились непрерывные громовые удары. Языки пламени вздымались к небу в том месте, где штурмовали дворец.
— Ну что, друзья, туда? — спросил Вука, указывая в сторону центра.
Тамука развернул лошадь, преградив ему путь:
— Мой господин, я не могу этого позволить.
— Прочь с дороги, — протянул Вука нарочито приторным голосом, в котором крылась угроза. — Или ты трус?
Окружающие затихли, ожидая, что будет дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139