Мири взяла его и вручила Красавчику. Икстранец отнес прибор Скотти и наклонился, помогая ему устроиться в укрытии. Серебристые глаза следили за его действиями, а на смуглом лице отразилось нечто вроде ироничной покорности.
– Спустя какое-то время к нему привыкаешь, – сказала Мири. Брат Вал Кона посмотрел на нее и вежливо ответил:
– Уверен, что привыкаешь.
* * *
Потертый красный жетон был у нее в руке, нагретый присутствием Шана. Живым присутствием Шана. Она то ощущала его, то нет – когда оборона занимала все ее внимание.
– Орудия три и пять, огонь по готовности.
«Долг» содрогнулся. На экране возникла дорожка чистого пространства, проложенная полосой огня, но прямо у нее на глазах она стала заполняться топкой темнотой – признаком присутствия блох.
«Всематерь, сколько же их?»
Красный жетон вспыхнул в ее пальцах, она почувствовала странный сдвиг и… Она стоит на цыпочках, глядя поверх ростков кукурузы на синее небо с неровным черным горизонтом, – и ветер от их приземления обдает ее тигельным жаром, и на их пути не остается ничего живого…
Ее рука скользнула по пульту, нажав одну кнопку.
– Машинное отделение, половину мощности на главные двигатели по моей команде. Давайте!
Вторая кнопка:
– Пилот, по моей команде ускорить вращение корабля на пятьдесят процентов.
Третья:
– Всей команде – пристегнуться! Повторяю. Всей команде пристегнуться.
Она вздохнула и прикоснулась к последней кнопке.
– Пилот, даю команду.
Корабль на секунду замер, а потом медленно начал вращение.
– Машинное отделение, когда пятьдесят процентов будет достигнуто, увеличьте мощность главных двигателей до трех четвертей от максимума.
– Машинное слушает. Есть три четверти после пятидесяти.
– Присцилла? – Вопрос прозвучал очень тихо. – Что ты делаешь?
Она повернулась к Рен Зелу, пристегнувшемуся в соответствии с приказом у запасного пульта управления, ощутила острие его страха тем чувством, которое уже не было чувством Целителя, но гораздо более пугающим Зрением, становившимся бременем каждого, кто побывал в Палате.
Она вздохнула, подавляя в себе знание его тайных страхов.
– Блохи, – ответила она в ответ на его встревоженный взгляд. – Оружие дальнего действия бесполезно. Мы можем расстрелять все наши запасы – и все равно всех их не остановим. И нам неизвестно, скольким удалось просочиться за периметр. Если мы усилим вращение корабля… Он кивнул.
– Те, кто еще не успел закрепиться, будут сброшены, а приближающимся трудно будет выбрать нужный вектор. А также возникнут проблемы гравитационного плана.
Он замолчал, хмуро глядя ей за спину. «Долг» все быстрее вращался вокруг них.
– С разрешения капитана, можно использовать еще один элемент защиты ближних подступов.
Она жестом пригласила его продолжать – и заметила вспышку цвета от зажатого в пальцах жетона.
– Метеоритная защита. Если вращение будет в противоположном направлении и максимально приближено к планетарной гравитации, то возникнет заряд…
… и в пространстве между кораблем и щитом возникнет эффект, сходный с мощным полярным сиянием, которое зажарит все, что окажется внутри поля.
Присцилла посмотрела на своего первого помощника, проникая чувствами за подобающую лиадийцу непроницаемость, чтобы прочесть ужас и решимость в его душе.
– Необходимость, капитан, – тихо проговорил он. Она кивнула.
– Необходимость, первый помощник. – И нажала кнопку связи с пилотом.
Привал объявили только у крайней южной точки зачистки. Шан осторожно наклонился, поставил шкатулку между ног, выпрямился – и закрыл глаза. Ушибы перестали беспокоить его уже довольно давно: они потонули в усталости, настолько глубокой, что он готов был заснуть стоя.
Среди солдат были и такие, кому пришлось еще тяжелее, чем ему, – ходячие раненые. В матрице аур отряда он видел кроваво-красные всполохи физической боли, а также все мыслимые оттенки ужаса, стресса и горя. Закрыв глаза, он покачнулся, туманно подумав, что ему надо бы что-то предпринять. Он – Целитель. Люди нуждаются в его помощи.
Он вздохнул, быстро проделал набор упражнений для восстановления сил и ощутил вблизи себя яркую ауру спутницы жизни Вал Кона – надежный остров спокойствия сиреневого, розового и светло-зеленого.
Шан открыл глаза.
Леди Вал Кона стояла всего в полушаге от него, с нетатуированным икстранцем за спиной. Она протягивала фляжку.
– Думаю, тебе стоит попить, – сказала она. – Ты ведь свой кувшин потерял.
Вода! Эта мысль пробудила настоящий водоворот жажды. Он принял фляжку и поднес ее к губам. Вода оказалась тепловатой, со слабым привкусом пластика. Но он смаковал ее так, как не смаковал лучшие вина из знаменитых погребов йос-Галанов.
Он разрешил себе сделать два драгоценных глотка.
– Спасибо, – сказал он, протягивая «кувшин» обратно. Она отмахнулась от него.
– Оставь себе, – посоветовала она. Взмах руки трансформировался в жест, указующий на поцарапанную и помятую шкатулку. – Что в хранилище?
Он посмотрел на нее.
– Сеянцы.
– Сеянцы, – бесстрастно повторила она и кивнула. – Красавчик понесет их за тебя.
Шан окаменел.
– Прошу прощения, – проговорил он, тщательно подбирая слова. – Наверное, я недостаточно ясно выразился. В этой шкатулке находится полдюжины заключенных в стазис сеянцев Джелаза Казон. Мой долг как пилота Клана Корвал состоит в том, чтобы доставить их в безопасное место.
Леди Вал Кона предупреждающе подняла ладошку.
– А я сказала, – твердо заявила она, – что Красавчик понесет шкатулку за тебя.
Как ни толкуй, но это был приказ. Она была спутницей жизни Вал Кона, а Наделмэ Корвал, безусловно, имела право приказывать какому-то Тоделму йос-Галану, что следует делать в вопросах Дерева и Клана. А с точки зрения солдатской премудрости шкатулка обременяла его, замедляла и понижала его боевые качества. Как командир данного военного отряда она могла спокойно приказать ему вообще бросить шкатулку, а не просто передать ее… Он всмотрелся в лицо Нелирикка, приготовился заглянуть глубже – и увидел, как великан склоняет голову.
– Будьте покойны, Шан йос-Галан, – проговорил икстранец на высоком лиадийском, – я принадлежу к собственному отряду Джелы. Сеянцы его Дерева в моих руках будут в безопасности.
– К отряду Джелы? – переспросил Шан.
«Не может быть, – подумал он сначала. – Спустя столько времени?»
«Ну как это похоже на чертовское везение Вал Кона, – подумал он потом почти истерично. – Выбрать из всех возможных именно этого икстранца!»
И тут ему в голову пришла третья мысль.
– Простите, если я касаюсь больного вопроса, – обратился он к икстранцу на земном, – но мне хотелось бы знать, не имели ли вы раньше знакомства с моим братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Спустя какое-то время к нему привыкаешь, – сказала Мири. Брат Вал Кона посмотрел на нее и вежливо ответил:
– Уверен, что привыкаешь.
* * *
Потертый красный жетон был у нее в руке, нагретый присутствием Шана. Живым присутствием Шана. Она то ощущала его, то нет – когда оборона занимала все ее внимание.
– Орудия три и пять, огонь по готовности.
«Долг» содрогнулся. На экране возникла дорожка чистого пространства, проложенная полосой огня, но прямо у нее на глазах она стала заполняться топкой темнотой – признаком присутствия блох.
«Всематерь, сколько же их?»
Красный жетон вспыхнул в ее пальцах, она почувствовала странный сдвиг и… Она стоит на цыпочках, глядя поверх ростков кукурузы на синее небо с неровным черным горизонтом, – и ветер от их приземления обдает ее тигельным жаром, и на их пути не остается ничего живого…
Ее рука скользнула по пульту, нажав одну кнопку.
– Машинное отделение, половину мощности на главные двигатели по моей команде. Давайте!
Вторая кнопка:
– Пилот, по моей команде ускорить вращение корабля на пятьдесят процентов.
Третья:
– Всей команде – пристегнуться! Повторяю. Всей команде пристегнуться.
Она вздохнула и прикоснулась к последней кнопке.
– Пилот, даю команду.
Корабль на секунду замер, а потом медленно начал вращение.
– Машинное отделение, когда пятьдесят процентов будет достигнуто, увеличьте мощность главных двигателей до трех четвертей от максимума.
– Машинное слушает. Есть три четверти после пятидесяти.
– Присцилла? – Вопрос прозвучал очень тихо. – Что ты делаешь?
Она повернулась к Рен Зелу, пристегнувшемуся в соответствии с приказом у запасного пульта управления, ощутила острие его страха тем чувством, которое уже не было чувством Целителя, но гораздо более пугающим Зрением, становившимся бременем каждого, кто побывал в Палате.
Она вздохнула, подавляя в себе знание его тайных страхов.
– Блохи, – ответила она в ответ на его встревоженный взгляд. – Оружие дальнего действия бесполезно. Мы можем расстрелять все наши запасы – и все равно всех их не остановим. И нам неизвестно, скольким удалось просочиться за периметр. Если мы усилим вращение корабля… Он кивнул.
– Те, кто еще не успел закрепиться, будут сброшены, а приближающимся трудно будет выбрать нужный вектор. А также возникнут проблемы гравитационного плана.
Он замолчал, хмуро глядя ей за спину. «Долг» все быстрее вращался вокруг них.
– С разрешения капитана, можно использовать еще один элемент защиты ближних подступов.
Она жестом пригласила его продолжать – и заметила вспышку цвета от зажатого в пальцах жетона.
– Метеоритная защита. Если вращение будет в противоположном направлении и максимально приближено к планетарной гравитации, то возникнет заряд…
… и в пространстве между кораблем и щитом возникнет эффект, сходный с мощным полярным сиянием, которое зажарит все, что окажется внутри поля.
Присцилла посмотрела на своего первого помощника, проникая чувствами за подобающую лиадийцу непроницаемость, чтобы прочесть ужас и решимость в его душе.
– Необходимость, капитан, – тихо проговорил он. Она кивнула.
– Необходимость, первый помощник. – И нажала кнопку связи с пилотом.
Привал объявили только у крайней южной точки зачистки. Шан осторожно наклонился, поставил шкатулку между ног, выпрямился – и закрыл глаза. Ушибы перестали беспокоить его уже довольно давно: они потонули в усталости, настолько глубокой, что он готов был заснуть стоя.
Среди солдат были и такие, кому пришлось еще тяжелее, чем ему, – ходячие раненые. В матрице аур отряда он видел кроваво-красные всполохи физической боли, а также все мыслимые оттенки ужаса, стресса и горя. Закрыв глаза, он покачнулся, туманно подумав, что ему надо бы что-то предпринять. Он – Целитель. Люди нуждаются в его помощи.
Он вздохнул, быстро проделал набор упражнений для восстановления сил и ощутил вблизи себя яркую ауру спутницы жизни Вал Кона – надежный остров спокойствия сиреневого, розового и светло-зеленого.
Шан открыл глаза.
Леди Вал Кона стояла всего в полушаге от него, с нетатуированным икстранцем за спиной. Она протягивала фляжку.
– Думаю, тебе стоит попить, – сказала она. – Ты ведь свой кувшин потерял.
Вода! Эта мысль пробудила настоящий водоворот жажды. Он принял фляжку и поднес ее к губам. Вода оказалась тепловатой, со слабым привкусом пластика. Но он смаковал ее так, как не смаковал лучшие вина из знаменитых погребов йос-Галанов.
Он разрешил себе сделать два драгоценных глотка.
– Спасибо, – сказал он, протягивая «кувшин» обратно. Она отмахнулась от него.
– Оставь себе, – посоветовала она. Взмах руки трансформировался в жест, указующий на поцарапанную и помятую шкатулку. – Что в хранилище?
Он посмотрел на нее.
– Сеянцы.
– Сеянцы, – бесстрастно повторила она и кивнула. – Красавчик понесет их за тебя.
Шан окаменел.
– Прошу прощения, – проговорил он, тщательно подбирая слова. – Наверное, я недостаточно ясно выразился. В этой шкатулке находится полдюжины заключенных в стазис сеянцев Джелаза Казон. Мой долг как пилота Клана Корвал состоит в том, чтобы доставить их в безопасное место.
Леди Вал Кона предупреждающе подняла ладошку.
– А я сказала, – твердо заявила она, – что Красавчик понесет шкатулку за тебя.
Как ни толкуй, но это был приказ. Она была спутницей жизни Вал Кона, а Наделмэ Корвал, безусловно, имела право приказывать какому-то Тоделму йос-Галану, что следует делать в вопросах Дерева и Клана. А с точки зрения солдатской премудрости шкатулка обременяла его, замедляла и понижала его боевые качества. Как командир данного военного отряда она могла спокойно приказать ему вообще бросить шкатулку, а не просто передать ее… Он всмотрелся в лицо Нелирикка, приготовился заглянуть глубже – и увидел, как великан склоняет голову.
– Будьте покойны, Шан йос-Галан, – проговорил икстранец на высоком лиадийском, – я принадлежу к собственному отряду Джелы. Сеянцы его Дерева в моих руках будут в безопасности.
– К отряду Джелы? – переспросил Шан.
«Не может быть, – подумал он сначала. – Спустя столько времени?»
«Ну как это похоже на чертовское везение Вал Кона, – подумал он потом почти истерично. – Выбрать из всех возможных именно этого икстранца!»
И тут ему в голову пришла третья мысль.
– Простите, если я касаюсь больного вопроса, – обратился он к икстранцу на земном, – но мне хотелось бы знать, не имели ли вы раньше знакомства с моим братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93