– Все готово, – слегка задыхаясь, сказал он. – Осталось только одно. – Верной небрежно протянул Николь лист бумаги. – Тебе нужно подписать это. Чтобы все было законно и официально. – Другой рукой он протянул ей ручку.
Николь пробежала глазами листок, и у нее приподнялся уголок рта. Неужели этот малый считает ее дурой? Да, она согласилась поехать с ним на студию, но это еще не значит, что она слепо подпишет договор, обрекающий ее на вечное рабство. Может, Дикки считает, что она в «Копперплейт Иншуренс» заваривает чай? Конечно, пост у нее был не слишком высокий, но она имела дело с людьми, претендовавшими на получение страховой суммы, и знала законы. Кроме того, она сталкивалась с процентами явно чаще, чем сам Дикки, и знала, что пятьдесят процентов – это настоящий грабеж.
Николь сразу стало ясно, что приход сюда был ошибкой. Если она хочет стать певицей, то должна поискать какой-нибудь другой способ. Она сложила листок и сунула его в сумочку. Дикки смотрел на нее, открыв рот.
– Что… – наконец выдавил он.
– Я ничего не подписываю без разрешения своего поверенного, – лучезарно улыбнулась Николь. – И думаю, что попытка заставить человека что-то подписать, не объяснив сути дела, квалифицируется как «оказание давления».
Она помахала рукой худому старику за стеклянной перегородкой и крикнула:
– Спасибо, не надо!
– Так нельзя! – завопил пришедший в себя Дикки. – Ты не можешь просто взять и уйти! Я вложил в тебя время и деньги, я договаривался…
Николь покосилась на него и пошла к двери.
– Из-за тебя я оторвал людей от дела, черножопая сучка! – заорал Вернон.
Вот оно. Недаром этот Дикки ей сразу не понравился. Да как он смеет?! Николь гордилась своим индийским происхождением и цветом кожи, хотя об Индии знала очень немного. Она гневно обернулась. Ей очень хотелось ударить Дикки, однако гордость заставила остановиться. Верной мог вести себя как подонок, но она этого делать не собиралась.
– Дикки, когда я стану знаменитой, ты вспомнишь, что мог иметь к этому отношение. – Она бросила на него надменный взгляд. – Но тебя сгубила жадность. А знаменитой я стану, можешь не сомневаться!
Николь отбросила длинные шелковистые волосы и размашисто вышла из студии. Она станет знаменитой. В глубине души она тала это всегда. Дикки сделал одно хорошее дело: показал ей, что она хочет стать знаменитой певицей. Она скрывала это от себя много лет, но Вернон помог ей понять, что она на это способна и хочет этого. Николь почувствовала, что в долгу перед ним. Что ж, может быть, она пошлет ему билет на свой первый концерт.
Шарон была в бешенстве.
– Подонок! – бушевала она. – Я знала, что это добром не кончится! Я поеду и убью его собственными руками! Нет, я попрошу это сделать моего брата!
– Не трать время понапрасну, – ответила Николь. – Лучше помоги мне кое-что найти. Во-первых, мне нужна демонстрационная запись. Узнай, где это можно сделать подешевле. Во-вторых, я должна знать, кому ее отправить. Шарон, пораскинь мозгами. Мы наверняка знаем какого-нибудь человека, который разбирается в таких вещах!
Девушка, которая снимала квартиру вместе с троюродной сестрой Шарон, была знакома с инженером аудиозаписи, который слегка ухаживал за ней. Тот знал, кому следует посылать кассеты, но предупредил Шарон, что звукозаписывающие компании получают триллионы демонстрационных аудиокассет.
– Думаю, они не глядя отправляют их в мусорное ведро, – сказал он.
Николь пожала плечами:
– Попытка не пытка.
Оказалось, что дешевле всего сделать запись в разгар ночи. Две недели спустя Николь, Шарон и троюродная сестра Шарон Илей-на в два часа ночи пришли на студию «Си-борг». Инженер пригласил аккомпанировать Николь четверых музыкантов. Николь страшно нервничала и даже прошептала Шарон, что музыканты наверняка никудышные, раз они ради заработка согласились играть посреди ночи. Деньги Николь сняла со своего счета в банке и до сих пор жалела, что потратила их на такую эфемерную вещь.
– Замолчи, иначе они все уйдут! – прошипел инженер, которого звали Томми. – Знаешь, какие они обидчивые?
Смущенная Николь закурила. Никто на нее не покосился. Наоборот, в «Си-борге» косились на некурящих; музыканты, инженер и даже регистраторша дымили вовсю. За долгие годы здешние стены приобрели коричневый налет и пропитались смолой.
Первый час стал для Николь настоящим адом. Она привыкла к караоке, песни собственного сочинения пела только у себя в спальне, и музыканты, казалось, не проявили к ней никакого интереса. Может, напрасно она послушалась совета Томми и стала петь чужие песни вместо своих собственных? Инженер сказал, что главное – это голос и что такая демонстрационная запись будет более убедительной.
Направляясь в туалет во время перерыва, Николь злилась на себя за то. что надела розовые джинсы в обтяжку и туфли на высоких каблуках. У Николь распирало живот, потому что приближалась менструация, и пояс джинсов врезался в нее, как струна в сыр. Зачем вообще ей все это понадобилось? Должно быть, она рехнулась. Может, просто сказать им всем, что у нее ничего не выходит, и с миром отправить по домам?
– Николь! – окликнула ее Шарон, влетевшая в туалет следом за ней. – Ну разве не здорово? О боже, они все влюбились в тебя! Я только что подслушала, как парень, который играет на бас-гитаре, говорил Томми, что у тебя фантастический голос, и спрашивал, не понадобится ли тебе группа!
Николь выпрямилась и устало заморгала. От яркого света люминесцентных ламп болели глаза; веки воспалились от толстого слоя туши.
– Что они сказали ?
– Что ты просто чудо! Что у тебя есть все звездные качества! – радостно воскликнула Шарон. – Я сама могла бы сказать им это, но хорошо, что они так думают, правда?
Николь слушала ее вполуха и смотрела на свое отражение в зеркале. Глаза усталые, на щеках лихорадочный румянец… Звездные качества? Ничего себе!
– Шарон, та ярко-красная помада при тебе? – спросила она. – Я оставила сумочку внизу, а выгляжу как ходячий труп.
Шарон порылась в сумке размером с мешок Сайта-Клауса и нашла нужный тюбик. Николь дрожащей рукой нанесла на губы толстый слой помады. Алое прекрасно смотрелось на ее смуглом личике с сияющими янтарными глазами. Сексуально и в то же время таинственно.
– Пошли! Сейчас я задам им жару! – широко улыбаясь, сказала она.
6
Рев Милли, очевидно, был слышен в соседнем графстве.
– Не хочу сидеть в машине! – кричала она, ее маленькое личико покраснело от злости.
– Я тоже, – сквозь зубы пробормотала Хоуп.
Она вела взятый напрокат автомобиль по извилистому шоссе, стараясь не обращать внимания на ветер и дождь. Когда самолет снизился перед посадкой в аэропорту Керри, Хоуп посмотрела в окно, надеясь увидеть чудесный изумрудный остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128