Мэтт никогда не смотрел на нее с такой ледяной обидой. И вел себя совсем не так, как во время их редких ссор. Он выглядел… опустошенным. Именно таким, как в ее сне. – Все было совсем не так, – повторила она.
– Не считай меня дураком. Вы слишком поздно увидели меня. Я слышал все.
Мэтт медленно спустился по лестнице. Хоуп бросилась к мужу, чтобы обнять его, сказать, что любит. Он обнимет ее в ответ, и все снова будет хорошо… Но Мэтт отстранился.
– Не прикасайся ко мне, – шепотом сказал он.
Хоуп вздрогнула и попятилась, не зная, что делать. Боже… Уж лучше бы он накричал на нее, обозвал шлюхой за то, что она посмела посмотреть на другого мужчину. Что угодно, лишь бы не видеть выражения боли и обиды на любимом лице.
– Пожалуйста, Мэтт! – хрипло взмолилась она. – Пожалуйста, дай мне объяснить…
– Я не хочу слушать твои лживые объяснения, – бесстрастно ответил он. – Я думал, ты любишь меня. Я никогда не был близок со своими родными, а у тебя не было никого, кроме Сэм. Ты была всей моей семьей, а я твоей. Но ты все разрушила.
– Нет! – крикнула она. – Нет! Ничего не было! Мэтт посмотрел на нее с отвращением.
– Это еще хуже. Ты все разрушила из-за пустяка. Раньше я думал, что на такое способны только мужчины. – Какое-то мгновение казалось, что он вот-вот заплачет. Хоуп видела такое лишь дважды в жизни: когда рождались дети. Она не могла представить, что Мэтт способен плакать в других обстоятельствах. Но когда муж поднял глаза, его лицо было твердым как камень.
Он отвернулся и пошел наверх, а Хоуп снова опустилась на диван и залилась слезами. Что она наделала? Во всем была виновата она сама. Проклятый Кристи был тут ни при чем: он всего лишь флиртовал с ней, а она должна была вести себя как достойная замужняя женщина.
Через несколько минут бледный Мэтг в черном замшевом пиджаке спустился по лестнице. В одной руке у него был огромный «семейный» чемодан, в другой – чемоданчик с «ноутбуком».
Хоуп помертвела и отшатнулась.
– Куда ты? – едва шевеля языком, выдавила она.
– Неважно, – с горечью ответил муж. – Лишь бы подальше от тебя.
– Это невозможно! – всхлипнула Хоуп. – Ты не можешь бросить меня здесь одну…
– Я не бросаю тебя. Просто оставляю с любовником. Но пусть он не рассчитывает на моих детей! Черта с два!
– Мэтт, не уходи! – взмолилась она. – Мы справимся, честное слово! Подумай о детях…
– Не устраивай сцену, – ледяным тоном ответил Мэтт. – Ты хотела иметь и мужа, и любовника сразу, но это невозможно. Если я понадоблюсь детям, позвонишь мне по мобильнику. Когда устроюсь, сообщу номер телефона и адрес. Здесь я больше жить не буду. – Он открыл дверь и вынес вещи. – Сейчас придет такси. Я подожду снаружи.
Мэтт захлопнул дверь и, пока не пришла машина, стоял на крыльце. Когда он уложил чемодан в.багажник, и машина двинулась по проулку, подскакивая на ухабах, Хоуп тяжело осела на пол и плакала, пока не кончились слезы.
Когда на следующее утро Дельфина остановилась у коттеджа «Кроншнеп», ее удивило, что шторы в доме все еще задернуты. Не увидев никаких признаков жизни, Дельфина испугалась, что кто-то из малышей заболел.
Когда Хоуп открыла дверь, Дельфина ахнула, даже не успев спросить, все ли в порядке, ей сразу .стало ясно, что ни о каком «порядке» не может быть и речи. Хоуп выглядела ужасно. Впрочем, это было слишком мягко сказано. Казалось, она только что выбралась из вдребезги разбитой автомашины, каким-то чудом оставшись в живых. Ее распухшие глаза были обведены красными кругами, лицо побледнело и осунулось, а тело дрожало, как деревце под натиском ветра в десять баллов.
– Ох, Дельфина… – хрипло выдавила она. – Дельфина, Мэтт ушел! Он бросил меня. Увидел здесь Кристи и подумал… – Тут Хоуп прижалась к подруге и затряслась от беззвучных рыданий. Слез у нее уже не было.
Хотя Дельфина была потрясена этой сногсшибательной новостью, школа Мэри-Кейт дала себя знать. В таких ситуациях ее тетушка оставалась оазисом спокойствия. Дельфина, наблюдавшая за Мэри-Кейт много лет, знала, что нужно не задавать дурацких вопросов, а действовать.
Она закрыла дверь и усадила Хоуп на диван. По телевизору показывали мультфильмы^ и малыши не сводили глаз с экрана. Перед ними были разложены пакетики с шоколадными конфетами. Дельфина знала, что Хоуп прячет конфеты от детей на крайний случай, предпочитая давать им йогурты и сухофрукты.
– Когда это случилось? – Дельфина взяла дрожащую руку Хоуп и крепко сжала ее.
– Вчера вечером. – прошептала Хоуп. – Когда Кристи привез меня домой, Мэтт уже был здесь. Он вызвал такси, отправил Джеральдину домой, а потом… Это было ужасно! Он уехал и больше никогда не вернется.
– И ты всю ночь не сомкнула глаз, верно? Хоуп подняла измученные глаза:
– А ты бы на моем месте уснула?
Дельфина отправилась на кухню, сварила крепкий кофе и добавила туда немного бренди.
– Выпей, – решительно сказала Дельфина. – Потом подни-мись наверх, прими душ, причешись, а затем поговорим, если хо-чешь. Но сначала тебе нужно привести себя в порядок. Ради детей. Малыши не должны видеть тебя в таком состоянии, а они для тебя самое главное.
– Да, конечно. – Глаза Хоуп вновь наполнились слезами. – Мне стыдно самой себя! Я не имею права быть их матерью…
– Ну-ну, перестань, – обняв ее, мягко сказала Дельфина. – Ты прекрасная мать, Хоуп. Просто ты пережила шок и, конечно, расстроилась. Ты же не машина.
Пока Хоуп принимала душ, Дельфина отправилась в гостиную.
– Привет, ребята! – весело сказала она. – Как поживаете?
– Мы хорошо, а у мамы болит голова, – серьезно произнесла Милли. – Она сама так сказала. Потому что она плачет.
– Бедная мама, – посочувствовала Дельфина. – У мам иногда ужасно болит голова. И проходит она только тогда, когда их любят и целуют. Вы хотите ей помочь?
Милли кивнула.
– Вы уже завтракали? – спросила Дельфина. Милли кивнула еще раз. А потом прошептала:
– Я все разлила, а мама ничего не заметила.
– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем, – бодро сказала Дельфина и повела их на кухню.
Когда через пятнадцать минут Хоуп спустилась в гостиную, еще бледная, но выглядевшая куда лучше, чем прежде, дети бросились к ней.
– Мама, мы ели гренки с шоколадной подливкой, и Тоби забрызгал всю майку! – хихикнула Милли.
– Нет, не забрызгал! – с жаром возразил Тоби.
Дети прижались к Хоуп, и она поверх их голов одними губами прошептала Дельфине:
– Спасибо…
Когда малыши опять отправились смотреть мультики, Дельфина еще раз сварила кофе и села напротив Хоуп за кухонный стол. Хоуп рассказала ей все, не утаив ни одной детали, даже самой постыдной.
– Я слышала, что исповедь очищает душу, – грустно сказала она, закончив рассказ.
– Так всегда говорила моя мать, – кивнула Дельфина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Не считай меня дураком. Вы слишком поздно увидели меня. Я слышал все.
Мэтт медленно спустился по лестнице. Хоуп бросилась к мужу, чтобы обнять его, сказать, что любит. Он обнимет ее в ответ, и все снова будет хорошо… Но Мэтт отстранился.
– Не прикасайся ко мне, – шепотом сказал он.
Хоуп вздрогнула и попятилась, не зная, что делать. Боже… Уж лучше бы он накричал на нее, обозвал шлюхой за то, что она посмела посмотреть на другого мужчину. Что угодно, лишь бы не видеть выражения боли и обиды на любимом лице.
– Пожалуйста, Мэтт! – хрипло взмолилась она. – Пожалуйста, дай мне объяснить…
– Я не хочу слушать твои лживые объяснения, – бесстрастно ответил он. – Я думал, ты любишь меня. Я никогда не был близок со своими родными, а у тебя не было никого, кроме Сэм. Ты была всей моей семьей, а я твоей. Но ты все разрушила.
– Нет! – крикнула она. – Нет! Ничего не было! Мэтт посмотрел на нее с отвращением.
– Это еще хуже. Ты все разрушила из-за пустяка. Раньше я думал, что на такое способны только мужчины. – Какое-то мгновение казалось, что он вот-вот заплачет. Хоуп видела такое лишь дважды в жизни: когда рождались дети. Она не могла представить, что Мэтт способен плакать в других обстоятельствах. Но когда муж поднял глаза, его лицо было твердым как камень.
Он отвернулся и пошел наверх, а Хоуп снова опустилась на диван и залилась слезами. Что она наделала? Во всем была виновата она сама. Проклятый Кристи был тут ни при чем: он всего лишь флиртовал с ней, а она должна была вести себя как достойная замужняя женщина.
Через несколько минут бледный Мэтг в черном замшевом пиджаке спустился по лестнице. В одной руке у него был огромный «семейный» чемодан, в другой – чемоданчик с «ноутбуком».
Хоуп помертвела и отшатнулась.
– Куда ты? – едва шевеля языком, выдавила она.
– Неважно, – с горечью ответил муж. – Лишь бы подальше от тебя.
– Это невозможно! – всхлипнула Хоуп. – Ты не можешь бросить меня здесь одну…
– Я не бросаю тебя. Просто оставляю с любовником. Но пусть он не рассчитывает на моих детей! Черта с два!
– Мэтт, не уходи! – взмолилась она. – Мы справимся, честное слово! Подумай о детях…
– Не устраивай сцену, – ледяным тоном ответил Мэтт. – Ты хотела иметь и мужа, и любовника сразу, но это невозможно. Если я понадоблюсь детям, позвонишь мне по мобильнику. Когда устроюсь, сообщу номер телефона и адрес. Здесь я больше жить не буду. – Он открыл дверь и вынес вещи. – Сейчас придет такси. Я подожду снаружи.
Мэтт захлопнул дверь и, пока не пришла машина, стоял на крыльце. Когда он уложил чемодан в.багажник, и машина двинулась по проулку, подскакивая на ухабах, Хоуп тяжело осела на пол и плакала, пока не кончились слезы.
Когда на следующее утро Дельфина остановилась у коттеджа «Кроншнеп», ее удивило, что шторы в доме все еще задернуты. Не увидев никаких признаков жизни, Дельфина испугалась, что кто-то из малышей заболел.
Когда Хоуп открыла дверь, Дельфина ахнула, даже не успев спросить, все ли в порядке, ей сразу .стало ясно, что ни о каком «порядке» не может быть и речи. Хоуп выглядела ужасно. Впрочем, это было слишком мягко сказано. Казалось, она только что выбралась из вдребезги разбитой автомашины, каким-то чудом оставшись в живых. Ее распухшие глаза были обведены красными кругами, лицо побледнело и осунулось, а тело дрожало, как деревце под натиском ветра в десять баллов.
– Ох, Дельфина… – хрипло выдавила она. – Дельфина, Мэтт ушел! Он бросил меня. Увидел здесь Кристи и подумал… – Тут Хоуп прижалась к подруге и затряслась от беззвучных рыданий. Слез у нее уже не было.
Хотя Дельфина была потрясена этой сногсшибательной новостью, школа Мэри-Кейт дала себя знать. В таких ситуациях ее тетушка оставалась оазисом спокойствия. Дельфина, наблюдавшая за Мэри-Кейт много лет, знала, что нужно не задавать дурацких вопросов, а действовать.
Она закрыла дверь и усадила Хоуп на диван. По телевизору показывали мультфильмы^ и малыши не сводили глаз с экрана. Перед ними были разложены пакетики с шоколадными конфетами. Дельфина знала, что Хоуп прячет конфеты от детей на крайний случай, предпочитая давать им йогурты и сухофрукты.
– Когда это случилось? – Дельфина взяла дрожащую руку Хоуп и крепко сжала ее.
– Вчера вечером. – прошептала Хоуп. – Когда Кристи привез меня домой, Мэтт уже был здесь. Он вызвал такси, отправил Джеральдину домой, а потом… Это было ужасно! Он уехал и больше никогда не вернется.
– И ты всю ночь не сомкнула глаз, верно? Хоуп подняла измученные глаза:
– А ты бы на моем месте уснула?
Дельфина отправилась на кухню, сварила крепкий кофе и добавила туда немного бренди.
– Выпей, – решительно сказала Дельфина. – Потом подни-мись наверх, прими душ, причешись, а затем поговорим, если хо-чешь. Но сначала тебе нужно привести себя в порядок. Ради детей. Малыши не должны видеть тебя в таком состоянии, а они для тебя самое главное.
– Да, конечно. – Глаза Хоуп вновь наполнились слезами. – Мне стыдно самой себя! Я не имею права быть их матерью…
– Ну-ну, перестань, – обняв ее, мягко сказала Дельфина. – Ты прекрасная мать, Хоуп. Просто ты пережила шок и, конечно, расстроилась. Ты же не машина.
Пока Хоуп принимала душ, Дельфина отправилась в гостиную.
– Привет, ребята! – весело сказала она. – Как поживаете?
– Мы хорошо, а у мамы болит голова, – серьезно произнесла Милли. – Она сама так сказала. Потому что она плачет.
– Бедная мама, – посочувствовала Дельфина. – У мам иногда ужасно болит голова. И проходит она только тогда, когда их любят и целуют. Вы хотите ей помочь?
Милли кивнула.
– Вы уже завтракали? – спросила Дельфина. Милли кивнула еще раз. А потом прошептала:
– Я все разлила, а мама ничего не заметила.
– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем, – бодро сказала Дельфина и повела их на кухню.
Когда через пятнадцать минут Хоуп спустилась в гостиную, еще бледная, но выглядевшая куда лучше, чем прежде, дети бросились к ней.
– Мама, мы ели гренки с шоколадной подливкой, и Тоби забрызгал всю майку! – хихикнула Милли.
– Нет, не забрызгал! – с жаром возразил Тоби.
Дети прижались к Хоуп, и она поверх их голов одними губами прошептала Дельфине:
– Спасибо…
Когда малыши опять отправились смотреть мультики, Дельфина еще раз сварила кофе и села напротив Хоуп за кухонный стол. Хоуп рассказала ей все, не утаив ни одной детали, даже самой постыдной.
– Я слышала, что исповедь очищает душу, – грустно сказала она, закончив рассказ.
– Так всегда говорила моя мать, – кивнула Дельфина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128