Когда через полчаса Тернеры вошли в шикарный вестибюль «Титуса», грызня возобновилась. Теперь они ссорились из-за цвета волос. Это был любимый конек обеих. Сандра, верная по­клонница Голди Хоун, всегда считала, что «блондинки имеют преимущество», в то время как ее мать, убежденная католичка, пребывала в уверенности, что грешно менять дарованное тебе господом.
– А теперь и Николь туда же, – проворчала Рини Тернер. Ее темные с проседью волосы не знали, что такое краска.
– Ей идет, – возразила Сандра. – Неужели лучше таскаться по городу с седыми космами, как у старой английской овчарки?
– Ах, овчарки? – взвилась Рини. – Как ты смеешь обзывать мать!
Николь, у которой переворачивались внутренности при мысли о предстоящей встрече, решила, что с нее достаточно. Она резко встала и со скрежетом отодвинула стул.
– Я привезла вас сюда для помощи! – бросила она обеим. – Думала, что это пойдет мне на пользу, а вы только и знаете, что устраивать дурацкие ссоры! Если сейчас же не прекратите, воз­вращайтесь домой. У меня и так хватает забот.
Бабка и мать тут же прикусили языки.
– О боже… Детка, ты права, – сказала пристыженная Ри­ни. – Прости нас обеих. Мы просто очень переживаем за тебя.
– А я что, не переживаю? – буркнула Николь.
– Ты кажешься совершенно спокойной, – утешила ее Сандра.
Николь снова села и безвольно опустила руки. Она хотела ска­зать им, что все это неправда и что ей очень страшно. Но делать этого было нельзя. Они надеялись только на нее. И должны были знать, что она готова к любым испытаниям, которые могут вы­пасть на долю семьи Тернер.
– Я действительно спокойна, – бодро сказала она. – Нерв­ничать не из-за чего. Мы встретимся с пятью разными администраторами и выберем лучшего – вот и все. Но мне будет легче сосредоточиться, если вы перестанете грызться.
Мать и бабка посмотрели на нее с гордостью. Их Николь силь­ная, умная и красивая. Ничего не боится и сумеет справиться с этими типами из компании звукозаписи. И в кого она такая уро­дилась?
В вестибюль спустился Дариус, проводил их в конференц-зал, а сам отправился к Сэм, чтобы сообщить о приезде Тернеров.
– Он хорошо воспитан, этот мальчик, – заметила Рини. – Такой симпатичный и с такими хорошими манерами. А я-то ду­мала, что в этих звукозаписывающих компаниях работают сплош­ные наркоманы. Жаль, одеваться не умеет.
Хотя Николь нервничала, эта фраза заставила ее улыбнуться. Лично она считала, что поношенная парусиновая куртка, про­стая белая майка и черные холщовые брюки прекрасно смотрят­ся на длинном худощавом теле Дариуса. Его светлые волосы бы­ли покрыты лаком и торчали гай самыми немыслимыми углами к черепу. Это был стиль «фанк», призванный пугать окружающих, од­нако Дариус все равно выглядел юным и каким-то беззащитным.
В его добром, открытом лице было что-то, вызывавшее дове­рие. Говорившее о том, что Дариус Гуд любит животных, уступа­ет место в метро старушкам и никогда не говорит девушке, что позвонит ей, если не собирается этого делать.
У Сэм оставалось пять минут до следующего совещания. – Я буду рада поздороваться с ними, – сказала она Дариусу. – Должно быть, они очень нервничают. Вы предложили им кофе?
– Э-э… Нет, но предложу, – пообещал Дариус.
В последние дни с Сэм Смит творилось что-то странное. Да­риус не мог понять, что именно, но она изменилась. Стала добрее и… мягче, что ли. Конечно, это могло ему показаться. Но Иззи, секретарша Зака, говорила то же самое. И даже знала, чем это объясняется.
– Должно быть, мисс Смит влюбилась, – однажды проница­тельно сказала Иззи во время ленча. – Эти крутые стервы всегда те­ряют голову, когда у них в доме появляется кто-то кроме кошки.
Дариус считал, что у Иззи слишком злой язык, но был вынуж­ден признать, что Сэм действительно изменилась. Она явно стала более разговорчивой, дружелюбной и ничем не напоминала жест­кую, не признающую отговорок женщину, которой была прежде. Но Дариуса это не беспокоило. Его ненаглядной Николь это было только на пользу, а все остальное значения не имело. Если Сэм изменилась из-за мужчины – что ж, дай ей бог счастья. А он счастлив от того, что нашел Николь.
Сэм ворвалась в конференц-зал, как маленький вихрь. Николь тут же поднялась. Ее стройную фигуру обтягивало черное платье, безупречную голову окружал нимб бронзовых кудрей.
– Привет, Сэм, – сказала она.
Сэм порывисто обняла девушку, удивляясь самой себе. Ниче­го подобного она до сих пор не делала. Видимо, Болезнь с боль­шой буквы, как Сэм называла ее про себя, действительно изме­нила ее.
– Привет, Николь. Рада видеть тебя.
– Это моя бабушка, Рини Тернер, – сказала Николь. – А это моя мама, Сандра.
– Рада познакомиться с вами, – церемонно сказала Рини, крепко пожимая руку Сэм. – Мы пришли, чтобы поддержать Николь всем, чем можем, – решительно сказала она.
– Тут так интересно! – восхищенно воскликнула Сандра. – У вас потрясающий вид из окна. Как вы умудряетесь работать? Я бы на вашем место только и делала, что любовалась панорамой!
– Боюсь, на моем месте вы бы ее даже не заметили, – вздох­нула Сэм .
Она обвела взглядом обеих женщин. Что ж, по крайней мере, бабушка Николь производила впечатление разумного человека. В отличие от странноватой матери, которая явно считала, что в пасмурный весенний день можно надевать белый кожаный пид­жак, широкую молодежную юбку и розовые босоножки на высо­ком каблуке.
– Я не смогу присутствовать на встрече, – объяснила Сэм, – но, если хотите, Дариус составит вам компанию и расскажет о людях, с которыми вы увидитесь. Сегодня вам не придется при­нимать никаких решений. Но не позволяйте этим людям запугать вас. В дальнейшем один из них будет представлять Николь, и ей должно быть с ним удобно. Это очень важно, Николь. Админи­стратор будет работать с тобой рука об руку. Тебе придется найти с ним или с ней общий язык, а для этого требуется интуиция.
Николь и Рини внимательно слушали, а Сандра восхищалась ее туфельками от Гуччи.
– Если у вас будет время, встретимся во время ленча, – доба­вила Сэм.
Лицо Сандры осветилось.
– А шампанское будет? – спросила она.
– Ну, что скажете? – спросил Дариус.
Стрелки показывали без десяти час, и у Николь голова шла кругом. Больше всего ее поразила сумма, которую администраторы собирались получить от компании «Титус». О таких деньгах она и не мечтала, но все говорили, что это только начало.
– Если все пойдет как надо, вы станете очень богатой юной леди, – сказал администратор, который не понравился ей боль­ше остальных.
Николь ненавидела, когда ее называли «юной леди». Нет, этот человек решительно не подходил ей. У него были глазки-бус инки и брови, сросшиеся на переносице. Ужасно! Властная, высокая, коротко стриженная женщина в кожаных джинсах обладала слиш­ком пронзительным голосом и напоминала сестру Жером, кото­рая три месяца учила ее географии в школе Святой Анны, пока Николь не исключили оттуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128