Кристи прижимал трепещущую Хоуп к своем твердому жилистому телу, и она пылко отвечала ему, обхватив руками его шею, погрузив пальцы в мягкие кудри. Она притягивала его к себе так жадно, словно была умирающим от нехватки кислорода аквалангистом, а он – запасным резервуаром с дыхательной смесью.
Поцелуй казался бесконечным. Умелые губы Кристи заставили Хоуп забыть обо всем на свете. Каждый дюйм ее тела изнывал и тянулся к нему, как цветок тянется к солнцу. Его руки спустились ниже, обхватили ее ягодицы, и когда Кристи привлек ее к себе, у Хоуп вырвался стон. Все ее тело покалывали тысячи крошечных иголок. Она хотела, чтобы Кристи прижал ее к стене, сорвал одежду и начал умолять сказать «да». Да, да…
– Да! – прошептала Хоуп, когда губы Кристи коснулись ее шеи и потянулись к вырезу злополучной блузки.
– Да? – гортанно переспросил он. – Ты уверена?
– Да. Я знаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать… – пролепетала Хоуп.
– В этом нет ничего плохого.
Опытные пальцы Кристи быстро расстегнули пуговицы, проникли под блузку и коснулись обнаженной груди. Хоуп застонала от желания, когда он начал ласкать ее сосок. Она готова была взорваться от желания, сила которого ошеломила ее самое. Каждая клеточка ее тела стремилась к нему, изнемогала от страсти…
Резкий звонок мобильника заставил обоих вздрогнуть.
– Черт возьми! – Кристи тут же отпустил Хоуп и достал телефон из внутреннего кармана пиджака.
– Кристи Де Лейси. Мистер Уилсон? Конечно, мы вас не забыли, – невозмутимо сказал он, тут же вернув себе прежний имидж.
Хоуп застыла на месте с открытым ртом и расстегнутой блузкой. Похоже, Кристи умел включаться с пол-оборота. Никто не сказал бы, что этот человек секундой раньше готов был овладеть женщиной.
Радость от того, что желанна, тут же исчезла. Жестокая правда заключалась в том, что ради служебного долга Кристи готов был бросить ее в любую минуту. А она, как последняя сучка, забыла о своем долге перед мужем. Господи, что они делают? Что она делает? Пришедшая в ужас Хоуп застегнула блузку, подняла с земли пальто, которое уронила в угаре страсти, и побежала к машине. «И ты еще смеешь говорить о любви к мужу? – гневно говорила она себе самой. – Лживая, подлая сука! Грязная тварь!»
Хоуп нажала на газ, боясь, что Кристи погонится следом и потребует продолжения. Но Де Лейси поблизости не было. Наверняка он уже пришел в себя, снова начал играть роль образцового управляющего отелем и забыл-о страстной сцене с глупой и развратной временной сотрудницей бухгалтерии. Тем не менее теперь Кристи сможет смотреть на Мэтта сверху вниз и самодовольно думать: «Приятель, я спал с твоей женой». И все по ее вине… В этот миг Хоуп ненавидела себя, как никогда в жизни.
Вечером Хоуп позвонила сестре. Ей хотелось кому-то рассказать о случившемся, зарубиться чьей-то поддержкой, услышать, что ничего страшного не произошло, а следовательно, стыдиться ей нечего.
Однако, когда Сэм сняла трубку, Хоуп поняла, что не сможет ничего ей сказать. Нет, Сэм не была ханжой, но Хоуп знала, что неверность – не чета другим грехам. Эта тема была запретной и обсуждению не подлежала. Люди, которые могли простить другим что угодно, при мысли о супружеской измене испытывали шок. Хотя Сэм не слишком любила Мэтта, она была бы потрясена, узнав, что Хоуп может прийти в голову мысль наставить мужу рога. Хуже того, она могла окончательно разочароваться в сестре. Поэтому Хоуп ничего не сказала, и они десять минут болтали о всяких пустяках.
Положив трубку, Хоуп грустно уставилась в окно. Дети весело лепили пирожки из глины и были по уши в грязи. Они были счастливы, а она несчастна, но винить в этом ей следовало только самое себя. Выход был один: бросить работу. Если она еще раз увидится с Кристи, то умрет от стыда. Но как она будет смотреть в глаза Мэтту?
19
– Куда пойдем обедать? – спросил Морган, когда они вышли из кино на Лестер-сквер.
Сэм пожала плечами:
– Все равно. У меня только одно условие: каждый будет платить сам за себя.
Их встречу нельзя было назвать свиданием, поэтому следовало с самого начала поставить точки над 1. Морган позвонил накануне, сказал, что мечтает посмотреть новый фильм Тома Хэнкса, и спросил, не хочет ли она составить ему компанию. Судя по его непринужденному тону, ни о каких чувствах речь не шла. Просто друзья решили вместе сходить в кино. Это означало, что счета им должны подавать отдельно.
– Как хотите, – ответил Морган. – Но я перед вами в долгу за вечеринку.
Они остановились у симпатичного, тускло освещенного итальянского ресторана, сулившего множество блюд «как у мамы».
– Ясно, что здесь никогда не пробовали стряпню моей матери, – пошутил Морган, когда они вошли в зал. – Она была очень талантливой женщиной, но кулинарка из нее была никудышная. Все блюда готовил отец. А мать не могла даже чайник вскипятить.
Сэм удивилась:
– До сих пор вы никогда не рассказывали о себе.
– Добрый вечер! – выдохнула совсем непохожая на итальянку белокурая официантка и ослепительно улыбнулась Моргану. – Столик на двоих? Нет проблем.
Она посадила их за столик и подобострастно вручила Моргану меню. Сэм не знала, смеяться ей или злиться. Единственным утешением было то, что Морган не замечал нескрываемого восхищения официантки.
– Я не рассказывал о себе, потому что рассказывать особенно нечего, – пожал плечами Бенсон, когда они снова остались одни. – Я очень скучный человек.
– Наша официантка так не думает, – усмехнулась Сэм. – Как и кассирша из соседнего магазина. Не говоря о множестве других женщин, которые глупо улыбаются вам на каждом шагу.
– Ревнуете, мисс Смит? – Если Морган хотел, то его взгляд становился пронзительным, а лицо ястребиным.
Сэм чуть было не сказала: «Да, я отчаянно ревную вас к каждой женщине, которая строит вам глазки», но вовремя остановилась и разозлилась на себя. Спасибо на том, что юная Мэгги с «глазами серны, которая когда-то упала в объятия Моргана, в последнее время у него не появлялась. Сэм не смела спросить прямо, однако надеялась, что эта девица исчезла навсегда.
– Хватит смеяться. Давайте поговорим, – сказала она. – Знаете, вы слишком скрытный человек. Откуда я знаю, вдруг вас разыскивает Интерпол или ФБР?
Морган кивнул:
– Думаю, за мою голову назначена награда. Не очень большая, но на то, чтобы заново отделать квартиру и купить машину, хватит.
– Вы безработный комик! Как я сразу не догадалась? – рассмеялась Сэм. – Нет, серьезно, расскажите о себе.
Морган потер глаза, а потом бросил на нее довольно мрачный взгляд.
– Если люди о чем-то не говорят – значит, не хотят. Вам это никогда не приходило в голову?
– Приходило, – хладнокровно ответила Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Поцелуй казался бесконечным. Умелые губы Кристи заставили Хоуп забыть обо всем на свете. Каждый дюйм ее тела изнывал и тянулся к нему, как цветок тянется к солнцу. Его руки спустились ниже, обхватили ее ягодицы, и когда Кристи привлек ее к себе, у Хоуп вырвался стон. Все ее тело покалывали тысячи крошечных иголок. Она хотела, чтобы Кристи прижал ее к стене, сорвал одежду и начал умолять сказать «да». Да, да…
– Да! – прошептала Хоуп, когда губы Кристи коснулись ее шеи и потянулись к вырезу злополучной блузки.
– Да? – гортанно переспросил он. – Ты уверена?
– Да. Я знаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать… – пролепетала Хоуп.
– В этом нет ничего плохого.
Опытные пальцы Кристи быстро расстегнули пуговицы, проникли под блузку и коснулись обнаженной груди. Хоуп застонала от желания, когда он начал ласкать ее сосок. Она готова была взорваться от желания, сила которого ошеломила ее самое. Каждая клеточка ее тела стремилась к нему, изнемогала от страсти…
Резкий звонок мобильника заставил обоих вздрогнуть.
– Черт возьми! – Кристи тут же отпустил Хоуп и достал телефон из внутреннего кармана пиджака.
– Кристи Де Лейси. Мистер Уилсон? Конечно, мы вас не забыли, – невозмутимо сказал он, тут же вернув себе прежний имидж.
Хоуп застыла на месте с открытым ртом и расстегнутой блузкой. Похоже, Кристи умел включаться с пол-оборота. Никто не сказал бы, что этот человек секундой раньше готов был овладеть женщиной.
Радость от того, что желанна, тут же исчезла. Жестокая правда заключалась в том, что ради служебного долга Кристи готов был бросить ее в любую минуту. А она, как последняя сучка, забыла о своем долге перед мужем. Господи, что они делают? Что она делает? Пришедшая в ужас Хоуп застегнула блузку, подняла с земли пальто, которое уронила в угаре страсти, и побежала к машине. «И ты еще смеешь говорить о любви к мужу? – гневно говорила она себе самой. – Лживая, подлая сука! Грязная тварь!»
Хоуп нажала на газ, боясь, что Кристи погонится следом и потребует продолжения. Но Де Лейси поблизости не было. Наверняка он уже пришел в себя, снова начал играть роль образцового управляющего отелем и забыл-о страстной сцене с глупой и развратной временной сотрудницей бухгалтерии. Тем не менее теперь Кристи сможет смотреть на Мэтта сверху вниз и самодовольно думать: «Приятель, я спал с твоей женой». И все по ее вине… В этот миг Хоуп ненавидела себя, как никогда в жизни.
Вечером Хоуп позвонила сестре. Ей хотелось кому-то рассказать о случившемся, зарубиться чьей-то поддержкой, услышать, что ничего страшного не произошло, а следовательно, стыдиться ей нечего.
Однако, когда Сэм сняла трубку, Хоуп поняла, что не сможет ничего ей сказать. Нет, Сэм не была ханжой, но Хоуп знала, что неверность – не чета другим грехам. Эта тема была запретной и обсуждению не подлежала. Люди, которые могли простить другим что угодно, при мысли о супружеской измене испытывали шок. Хотя Сэм не слишком любила Мэтта, она была бы потрясена, узнав, что Хоуп может прийти в голову мысль наставить мужу рога. Хуже того, она могла окончательно разочароваться в сестре. Поэтому Хоуп ничего не сказала, и они десять минут болтали о всяких пустяках.
Положив трубку, Хоуп грустно уставилась в окно. Дети весело лепили пирожки из глины и были по уши в грязи. Они были счастливы, а она несчастна, но винить в этом ей следовало только самое себя. Выход был один: бросить работу. Если она еще раз увидится с Кристи, то умрет от стыда. Но как она будет смотреть в глаза Мэтту?
19
– Куда пойдем обедать? – спросил Морган, когда они вышли из кино на Лестер-сквер.
Сэм пожала плечами:
– Все равно. У меня только одно условие: каждый будет платить сам за себя.
Их встречу нельзя было назвать свиданием, поэтому следовало с самого начала поставить точки над 1. Морган позвонил накануне, сказал, что мечтает посмотреть новый фильм Тома Хэнкса, и спросил, не хочет ли она составить ему компанию. Судя по его непринужденному тону, ни о каких чувствах речь не шла. Просто друзья решили вместе сходить в кино. Это означало, что счета им должны подавать отдельно.
– Как хотите, – ответил Морган. – Но я перед вами в долгу за вечеринку.
Они остановились у симпатичного, тускло освещенного итальянского ресторана, сулившего множество блюд «как у мамы».
– Ясно, что здесь никогда не пробовали стряпню моей матери, – пошутил Морган, когда они вошли в зал. – Она была очень талантливой женщиной, но кулинарка из нее была никудышная. Все блюда готовил отец. А мать не могла даже чайник вскипятить.
Сэм удивилась:
– До сих пор вы никогда не рассказывали о себе.
– Добрый вечер! – выдохнула совсем непохожая на итальянку белокурая официантка и ослепительно улыбнулась Моргану. – Столик на двоих? Нет проблем.
Она посадила их за столик и подобострастно вручила Моргану меню. Сэм не знала, смеяться ей или злиться. Единственным утешением было то, что Морган не замечал нескрываемого восхищения официантки.
– Я не рассказывал о себе, потому что рассказывать особенно нечего, – пожал плечами Бенсон, когда они снова остались одни. – Я очень скучный человек.
– Наша официантка так не думает, – усмехнулась Сэм. – Как и кассирша из соседнего магазина. Не говоря о множестве других женщин, которые глупо улыбаются вам на каждом шагу.
– Ревнуете, мисс Смит? – Если Морган хотел, то его взгляд становился пронзительным, а лицо ястребиным.
Сэм чуть было не сказала: «Да, я отчаянно ревную вас к каждой женщине, которая строит вам глазки», но вовремя остановилась и разозлилась на себя. Спасибо на том, что юная Мэгги с «глазами серны, которая когда-то упала в объятия Моргана, в последнее время у него не появлялась. Сэм не смела спросить прямо, однако надеялась, что эта девица исчезла навсегда.
– Хватит смеяться. Давайте поговорим, – сказала она. – Знаете, вы слишком скрытный человек. Откуда я знаю, вдруг вас разыскивает Интерпол или ФБР?
Морган кивнул:
– Думаю, за мою голову назначена награда. Не очень большая, но на то, чтобы заново отделать квартиру и купить машину, хватит.
– Вы безработный комик! Как я сразу не догадалась? – рассмеялась Сэм. – Нет, серьезно, расскажите о себе.
Морган потер глаза, а потом бросил на нее довольно мрачный взгляд.
– Если люди о чем-то не говорят – значит, не хотят. Вам это никогда не приходило в голову?
– Приходило, – хладнокровно ответила Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128