– …больная, наверное… сумасшедшая…
Сумасшедшая. Только сейчас, когда какой-то незнакомец произнес странное слово, Кей осознала, насколько далеко зашла болезнь матери.
– Почему пришла сюда, мама? – спросила девушка, когда они медленно возвращались в отель. – Почему молилась?
– Пеле открыла дверь, – повторяла Локи. Хотя пылающая бездна осталась позади, глаза ее, широко раскрытые, по-прежнему блестели, словно яркое пламя, все еще держа ее в плену гипноза. – Она открыла дверь, чтобы поговорить со мной.
Слезы обожгли веки Кей. Все это время она верила, что матери лучше, а на самом деле та все дальше отплывала в черную бездну, откуда нет возврата.
– Что Пеле сказала тебе, мама?
Локи остановилась и полуобернулась в направлении трещины, словно прислушиваясь к тихому голосу.
– Мне не будет прощения, пока не покину дом haole. Это кара, Кейулани, – табу. Я не могу больше так поступать.
Сердце Кей упало. Локи убеждена, что, принимая гостеприимство Свенсона, нарушает древние законы, а такое наказывается смертью.
Локи покорно проделала весь путь до отеля, ни словом не возразив. Но выглядела она больной – кожа, словно обожженная нестерпимым жаром, приобрела неприятный красноватый оттенок. Кей спросила мать, не хочет ли та чая или супа, но Локи отказалась и прилегла на раскладушку. Дочь накрыла ее одеялом и рухнула на кресло в гостиной. Мрачно уставясь на белое пятно под узким окошечком, Кей мечтала лишь о том, чтобы увидеть океан таким, каким он открывался из окна коттеджа на побережье. Тогда Локи оставалась бы более спокойной и счастливой.
Но все же это умиротворение было получено дорогой ценой, потому что было неотделимо от разврата и безнадежных попыток смириться с собственной никчемностью. Быть ни на что не пригодной, кроме как служить игрушкой развращенных наслаждений одного человека? Был ли у Кей выбор, кроме как немедленно вырвать мать из этой грязи? Но куда теперь увезти Локи, чтоб уберечь ее от худшей участи и желания беседовать с богами через дверь Пеле?
ГЛАВА 6
– Из всего, что вы сказали, мисс Тейату, мне кажется, у вашей матери тяжелое бредовое состояние.
Доктор Льюис Паркер погасил окурок сигареты в скорлупе кокосового ореха, заменяющей пепельницу и стоявшей на столе среди разбросанных бумаг и книжных стопок.
– Такая болезнь может потребовать более серьезного лечения, чем психотерапия в отсутствие пациента. Конечно, окончательный диагноз я поставлю только, когда осмотрю больную.
Кей хмуро уставилась на доктора. Она уже объяснила, как Локи отказалась ехать в Хило, выкрикивая, что боги накажут ее неверие. Локи не выходила из квартиры, но Мак, Лили и Свенсоны по очереди сидели с ней, боясь, что больная убежит из дома, отправится к вулкану или исчезнет неведомо где.
– Но если вы не сможете ей помочь, доктор Паркер, тогда к кому обратиться? Вы единственный психиатр на острове.
– В Гонолулу их десятки. И многие работают в психиатрических учреждениях, куда нужно было бы направить вашу мать.
Льюис Паркер оказался жилистым, крепким, но спокойным красноречивым мужчиной, с вьющимися черными волосами и добродушными карими глазами, обычно скрытыми очками в тяжелой черепаховой оправе. На основе ограниченного опыта в общении с докторами – до сих пор Кей лишь изредка приходила в крохотную клинику делать прививки – девушка ожидала, что Льюис Паркер окажется гораздо старше, солиднее и уж, конечно, будет одет в накрахмаленный белый халат. На самом деле доктору было лет тридцать пять, и встретил он Кей в шортах цвета хаки из бумажного твила и яркой гавайской рубашке с красным узором.
Маленький кабинет в крыле больнички Хило на восемьдесят мест тоже мало напоминал приемную врача.
Стены украшали плакаты с изображением боя быков и панельками пробкового дерева с открытками и рисунками, присланными пациентами. Кей понимала, что с ней говорит профессионал, и он дает ей правильный совет. Однако легче от этого не становилось. Кей с трудом сглотнула и прошептала:
– Под психиатрическим учреждением вы, я полагаю, подразумеваете «сумасшедший дом».
Доктор ободряюще улыбнулся.
– Нет, я вовсе не это имел в виду. Я не сказал, что ваша мать pupule.
Он употребил гавайское слово, означавшее «безумец», словно надеясь, что это укрепит доверие между ними.
– Я рекомендую поместить больную в такое место, где она будет находиться под постоянным наблюдением. Но это должна быть современная больница. И, в зависимости от того, насколько быстро пациент поддастся лечению, ее пребывание там может быть сравнительно недолгим – вероятно, не более двух месяцев.
Если мама будет поддаваться лечению. Кей вздохнула.
– Мне нужно было самой привести мать сюда до того, как ее сбил с толку этот… знахарь.
– Это не имеет значения. Из того, что вы рассказали о судьбе матери, можно предположить, что происходящее сейчас – всего лишь внешнее проявление проблем, мучивших ее много лет. Обратись она год назад, я, скорее всего, рекомендовал бы то же самое лечение.
Кей устало обмякла в кресле. Лучшая больница – наверняка в Гонолулу, а у матери должно быть все самое лучшее, если даже придется потратить последние сбережения и влезть в долги.
– Мама… сейчас спокойна… не буйствует, – сказала девушка. – Нельзя ли сделать что-то, пока она живет со мной?
– Можно попробовать транквилизаторы. Но при этой болезни, Кей, смены настроения и поступки вашей матери будут непредсказуемыми, и сомневаюсь, что без лечения она сможет вести нормальный образ жизни.
Кей поняла, что выбора действительно нет.
– Придется подумать, где взять деньги на больницу. – Вы, кажется, говорили, что ваша мать была замужем за морским офицером и не разводилась?
– Да…
– Значит, имеет право лечиться в морском госпитале. Они обязаны позаботиться о жене офицера. А оборудование и врачи в Пирл-Харбор – превосходные. Последнее время туда обращаются так много ветеранов вьетнамской войны, что доктора накопили большой опыт лечения психических заболеваний. Я могу позвонить в Пирл-Харбор прямо сейчас, Кей, и попросить принять вашу маму.
– Хорошо, – еле слышно пробормотала Кей. Как тяжело согласиться на разлуку с матерью!
Паркер потянулся к телефонному справочнику-картотеке и, вынув карточку, начал набирать номер.
– Как звали вашего отца?
– Не знаю. Мама отказалась сказать. Психиатр положил трубку на рычаг.
– Без этого она не сможет воспользоваться своими правами. Нужны какие-то доказательства, что она была замужем за офицером.
Кей, словно признавая поражение, опустила голову.
– Эй, я же не сказал, что мы сдаемся! Паркер встал и обошел вокруг стола.
– Возвращайтесь домой, Кей, узнайте имя у матери, и я начну переговоры.
Направляясь к выходу, Кей безнадежно думала, что, если даже и удастся уговорить Локи, шансов все равно мало – ведь мать говорила, что запись о регистрации брака уничтожена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146