– Он поговорит с вами. Поднимитесь туда.
И показал на широкую мраморную лестницу. На площадке второго этажа дом разделялся на два крыла. Налево вел длинный, покрытый ковровой дорожкой коридор, куда выходило множество дверей. По коридору шествовали две длинноволосые молодые красавицы в облегающих вечерних платьях с низким вырезом. Справа виднелись небольшой вестибюль и пара лакированных двойных дверей. На одной была прикреплена позолоченная табличка с выгравированной знаменитой эмблемой «Томкэт» – стилизованная голова подмигивающего кота, нарисованная одним небрежным росчерком пера. Кей растерялась, не зная, куда идти, и уже хотела спросить дорогу у женщины, но в этот момент двойная дверь отворилась, и появился Олмстед в зеленой шелковой пижаме; на шее висела длинная цепочка с золотым свистком.
– Привет, – сказал он, будто знал Кей всю жизнь, – заходи.
И, заметив молодых женщин, кивнул:
– Привет, девочки. Желаю повеселиться!
– Сделаем все, что в наших силах, О. О., – отозвалась одна.
– Только мы будем тосковать по тебе, – проворковала вторая.
Kей узнала девушку, сфотографированную на обложке последнего выпуска «Томкэт».
Обе девушки лукаво оглядели Кей и кокетливо пропели:
– Смотри, не перетрудись, О. О.
Олмстед весело хмыкнул и закрыл дверь за Кей.
– Поставь чемодан и иди за мной.
Кей поняла, что в левом крыле располагалась собственно квартира Олмстеда. Сразу за дверями начиналась просторная галерея, куда выходило несколько комнат. Квартира была обставлена в скромно-современном стиле: полы из полированного черного гранита, стены обиты панелями из мягкой черной кожи. Из утопленных в потолке плафонов мягко сиял неяркий свет, выхватывая из сумрака то одну, то другую авангардную металлическую скульптуру. Кей пошла за Олмстедом по темной галерее к открытой двери, из которой на пол падали цветные отблески.
Переступив порог, она заметила, что радужное сияние исходило от десятков прозрачных многоцветных фотографий, развешанных на больших фосфоресцирующих панелях, прикрепленных к трем из четырех стенам затемненной комнаты. Все снимки принадлежали одной красавице, с волосами цвета воронова крыла, в различных позах – то в одних трусиках или чулках с подвязками или вообще без одежды, на пляже, под душем, с лицом, поднятым навстречу струям воды, поливающую цветы в саду, лежавшую на животе, на спине, опиравшуюся коленом о стул; ладони слегка сжимают упругую грудь, другая рука исчезла в расщелине между бедер…
Кей рассматривала калейдоскопические изображения, пока светящиеся панели не погасли одновременно и не включились скрытые в потолке плафоны. Только сейчас Кей поняла, что очутилась в спальне – самой удивительной из когда-либо виденных. Наиболее необычным предметом оказалась сама постель – низкая и круглая – пять ярдов в диаметре, поставленная в центре квадратной комнаты без окон, на устилавшем пол пушистом сером ковре. Она была единственным предметом меблировки. Вдоль части окружности располагалось нечто вроде изголовья, со встроенной сложной электронной панелью, усеянной циферблатами и переключателями. Стоило Олмстеду притронуться к каким-то кнопкам, как раздалась тихая музыка, поленья в камине, вделанном в стену, занялись ярким пламенем. Светящиеся панели, щелкнув, вошли в стены, а картины известных художников заняли свои места.
По кровати были разбросаны оттиски, рисунки, рекламные объявления и фотографии. Олмстед отодвинул бумаги, чтобы освободить место на покрывале из норки.
– Я не могу уделить вам много времени, – извинился он, – нужно к утру подобрать все материалы, чтобы отправить в типографию.
– Вы всю работу делаете сами?
– У меня много редакторов, чтобы позаботиться о деталях, но я всегда занимаюсь окончательным макетом и выбираю снимки девушек. Это – настоящая изюминка журнала. – И, показав на свободное место, пригласил:
– Садитесь, Кей. Девушка поколебалась.
– Почему у вас нет стульев? – выпалила она не сдержавшись.
– Слушайте, я не собираюсь соблазнять вас и привел сюда, потому что вы хотели увидеть меня, а я работаю; именно здесь я всегда работаю, да в сущности и живу по-настоящему. Кровать, где мы рождаемся, где умираем, где создаем новую жизнь, – к чему иметь еще какую-то мебель? Но если вы так себя лучше чувствуете, оставайтесь стоять, или, хотите, я принесу стул?
Кей почувствовала себя глупо – к чему было возражать? Она села на край кровати, а Олмстед устроился ближе к центру, сложив ноги по-индусски.
– Вы упомянули о том, что можете дать мне работу, – начала Кей. – И… и мне неплохо бы найти жилье. Я слышала, что вы позволяете некоторым женщинам, которые работают на вас, жить в этом доме.
Олмстед кивнул, внимательно рассматривая девушку.
– Что происходит, Кей? Газеты пишут, что вы переутомились и вынуждены были поехать отдохнуть…
– Мне не хотелось бы говорить об этом, – ответила Кей, еще не зная, стоит ли доверять Олмстеду. Как-никак, ему крайне выгодно избрание Уайлера. Знай он, что Кей обладает «торпедой», способной уничтожить все шансы отца на место в Сенате, помог бы ей?
– Вы должны четко сознавать, – объяснил он, – что произойдет, если вы переедете сюда, и по городу пойдут слухи. Сами видели, кто сюда явился сегодня, – репортеры, обозреватели, журналисты. Если правда выйдет наружу, Уайлер потеряет множество голосов. После того, как вы столько трудились на него, кажется весьма странным, что теперь совсем не желаете думать об этом.
– О, я все прекрасно обдумала, – сухо усмехнулась она. – Правда, Тони Бэнкс считает, что вы поступили опрометчиво, пригласив меня танцевать. Он не желает, чтобы нас даже видели вместе.
– Помню, – засмеялся Олмстед. – Утащил вас так поспешно, словно ангела от прокаженного.
– Боялся, что вы уговорите меня позировать в голом виде для «Томкэт», – пояснила она полувопросительным, полуосуждающим тоном.
– Согласись вы, и получился бы самый грандиозный разворот, который когда-либо был в этом журнале.
Кей нервно сжалась. Какую игру он ведет? Беспокоится о том, какие отрицательные последствия может иметь их более близкое знакомство? Но все же, кажется, весьма заинтересован в том, чтобы использовать ее, лишь бы поднять тираж. Олмстед, очевидно, прочел ее мысли.
– Простите, если кажусь вам слишком самонадеянным, – поспешно сказал он. – Когда я говорю подобные вещи, Кей, считайте это комплиментом. Множество женщин из кожи вон лезут, лишь бы их снимок поместили в журнал.
– Ну так я вовсе не имела в виду ничего подобного, – резковато бросила Кей. – Но, возможно, сделала ошибку.
Она поднялась.
– Пожалуй, мне лучше уйти.
Но Олмстед, вскочив, успел поймать ее за руку.
– Подождите, Кей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146