в воздух летели раскаленные камни, падавшие на землю, словно золотой дождь. С этого расстояния трещин не было заметно, но огненный поток лавы ясно виднелся на голом черном склоне, словно медленно ползущая светящаяся красно-желтая змея. И в эту минуту Кей наконец заметила силуэт, мелькающий на фоне сверкающей змеи, казавшейся отсюда темной пылинкой пепла.
– Мама! – вскрикнула Кей, рванувшись вперед. – Остановись, пожалуйста!
Локи, не оглядываясь, продолжала шагать к тому месту, где багровый поток вырывался из-под земли. Кей заставила себя бежать быстрее. Но словно тысячи ножей впились в ступни – гладкая стеклянная поверхность кончилась, девушка оказалась вреди острых, как бритва, осколков и обломков. Невыносимая боль пронзила ноги. Кей пришлось остановиться и ошеломленно наблюдать, как Локи удаляется от нее, подходя все ближе к «Двери Пеле». Но в этот момент что-то белое, словно островок снега на черной лаве, привлекло внимание Кей. Осторожно переступая, она направилась в ту сторону, стараясь не поранить еще больше окровавленные ноги.
На земле лежала ночная сорочка Локи. Кей подняла глаза. Рассветное небо просветлело, и теперь фигура матери была видна отчетливее – черная грива волос, голые руки, спина и ноги. Нагота матери напомнила о слышанной от нее истории – женщины, нарушившие табу, осуждались на смерть и приносились в жертву Пеле… Кей схватила рубашку, разорвала надвое, быстро обернула тканью ступни, сделав что-то вроде неуклюжих обмоток, и бросилась через полосу, усеянную зазубренными осколками. Стреляющая боль пронизывала ноги, но девушка продолжала бежать, сокращая расстояние между собой и матерью. Несколько раз она пыталась окликнуть ее, но не получала ответа. Крики только отнимали силу, а Локи, вероятно, даже не слышала – в ее мозгу звучали другие голоса.
Между ними еще было не менее сотни ярдов, когда поверхность лавы, к счастью, вновь стала гладкой, и Кей смогла бежать быстрее. Локи была уже у самой трещины. Волны дыма извивались вокруг нее, окутывая серебристым маревом, делая похожей на призрак. Теперь Локи повернулась в сторону и шла вдоль потока лавы, направляясь прямо к зияющей в земле ране. Локи не остановить, поняла Кей, даже если мчаться, как ветер. Девушка увеличила скорость, хотя легкие горели так, что дышать было почти невозможно. Она остановилась, вынудила себя жадно глотнуть воздуха и завопила:
– Мама, aole! Нет!
Казалось, крик отнял у нее оставшиеся силы и дыхание. Кей рухнула на колени, рыдая от бессилия, и попыталась снова крикнуть, но с губ лишь сорвалась тихая мольба-рыдание:
– Aole, мама, aole…
И сквозь пелену слез, застилающих глаза, сквозь марево, заставляющее все твердые предметы словно таять, расплываться, Кей увидела, как мать остановилась и повернулась. Она услышала! Услышала! С трудом поднявшись на ноги, Кей, морщась от боли, заставила себя сделать несколько шагов. Локи подняла руку, показывая, что узнала дочь, и Кей подняла свою, призывно маня мать вернуться в безопасное место.
– Скорее, мама! – закричала она. – Уходи оттуда! Несколько мгновений Локи не двигалась, продолжая держать руку над головой, словно в знак приветствия.
Даже когда мать отвернулась и исчезла в ярко-желтом сиянии, Кей вначале не поверила глазам. Зыбкое марево лишало происходящее всякой реальности. Вот сейчас столб нагретого воздуха качнется в другую сторону, мама вновь появится…
Но мать не появилась. Из груди Кей вырвался вой раненого животного, полный ужаса и отчаяния. Какая-то сила подхватила Кей, бросила вперед. Она мчалась, падая, спотыкаясь, и остановилась, только когда нестерпимая жара словно стена встала между ней и трещиной, и только защитив рукой глаза, она смогла всмотреться в густой туман. Локи нигде не было. Там, где еще минуту назад стояла мать, царило лишь золотое раскаленное сияние. Локи вошла в «Дверь Пеле», ступила через порог, туда, откуда нет возврата, добровольно вышла из тьмы, царившей в ее душе, и удалилась во владения богини. Теперь она стала частью этого света.
ГЛАВА 7
Серый патрульный джип морской береговой службы мчался по асфальтированным дорожкам между низкими зданиями, где располагались административные службы военно-морской базы Пирл-Харбор. Сквозь площадки между постройками можно было разглядеть водную гладь гавани, переливающуюся, словно бриллианты, под ярким полуденным солнцем. Десятки военных кораблей американского флота стояли на якоре, готовые отправиться к вьетнамскому побережью или на ремонт-профилактику.
Кей в джинсах и линялом спортивном свитере сидела на твердом и высоком заднем сиденье. Длинные медные волосы, стелившиеся по ветру, словно флаг, привлекали взгляды многих матросов, и вслед джипу несся громкий восторженный свист. Откидывая с глаз тяжелые пряди, Кей жадно разглядывала окрестности, не переставая удивляться величине базы. Но в мозгу неотступно бился вопрос, а что, если все страдания, что пришлось перенести, лишь бы попасть сюда, были напрасны? Споры с Маком и Лили, душераздирающее прощание, рыдания и твердая уверенность стариков, что больше они никогда не увидят внучку и заработанные с таким трудом деньги.
Перемена жизни – решение оставить школу и пытаться добыть любые сведения об отце. Есть ли у нее хоть один шанс пробиться к правде, похороненной почти восемнадцать лет назад, если эта могущественная военная организация твердо вознамерится защитить своих офицеров и ополчится против нежеланного вмешательства.
– Ну что же, – размышляла Кей, – однажды Пирл-Харбор, несмотря на всю мощь, потерпел сокрушительное поражение. Может, и ее внезапная атака удастся?
Всего час назад Кей переправилась с Большого Острова в Гонолулу на пароме и, сев в такси, попросила довезти ее до базы. Двое часовых, охранявших главные ворота, объяснили, что вход гражданским лицам строго воспрещен.
– Но мне нужно узнать кое-что, – настаивала Кей, – а больше обратиться некуда.
– Мне искренне жаль, мэм, – ответил часовой, – но в Уставе говорится, что без пропуска сюда нельзя.
Но Кей отказалась уходить, требуя позвать начальника караула, пока один из матросов не схватил ее за руку и не попытался оттащить от ворот. Девушка начала вырываться; в борьбу вступил второй вахтенный и грубо ее толкнул; Кей лягнула парня в самое чувствительное место и не успела оглянуться, как на запястьях оказались наручники. Ну вот, насколько она поняла, битва выиграна. Жаль, конечно, что пришлось врезать бедняге-матросу, но зато именно этот удар помог попасть на базу, а остальное значения не имеет. Если на этой земле осталось хоть какое-то подобие свидетельства, с помощью которого можно узнать об отце, – ничто на свете не удержит Кей от попытки его отыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Мама! – вскрикнула Кей, рванувшись вперед. – Остановись, пожалуйста!
Локи, не оглядываясь, продолжала шагать к тому месту, где багровый поток вырывался из-под земли. Кей заставила себя бежать быстрее. Но словно тысячи ножей впились в ступни – гладкая стеклянная поверхность кончилась, девушка оказалась вреди острых, как бритва, осколков и обломков. Невыносимая боль пронзила ноги. Кей пришлось остановиться и ошеломленно наблюдать, как Локи удаляется от нее, подходя все ближе к «Двери Пеле». Но в этот момент что-то белое, словно островок снега на черной лаве, привлекло внимание Кей. Осторожно переступая, она направилась в ту сторону, стараясь не поранить еще больше окровавленные ноги.
На земле лежала ночная сорочка Локи. Кей подняла глаза. Рассветное небо просветлело, и теперь фигура матери была видна отчетливее – черная грива волос, голые руки, спина и ноги. Нагота матери напомнила о слышанной от нее истории – женщины, нарушившие табу, осуждались на смерть и приносились в жертву Пеле… Кей схватила рубашку, разорвала надвое, быстро обернула тканью ступни, сделав что-то вроде неуклюжих обмоток, и бросилась через полосу, усеянную зазубренными осколками. Стреляющая боль пронизывала ноги, но девушка продолжала бежать, сокращая расстояние между собой и матерью. Несколько раз она пыталась окликнуть ее, но не получала ответа. Крики только отнимали силу, а Локи, вероятно, даже не слышала – в ее мозгу звучали другие голоса.
Между ними еще было не менее сотни ярдов, когда поверхность лавы, к счастью, вновь стала гладкой, и Кей смогла бежать быстрее. Локи была уже у самой трещины. Волны дыма извивались вокруг нее, окутывая серебристым маревом, делая похожей на призрак. Теперь Локи повернулась в сторону и шла вдоль потока лавы, направляясь прямо к зияющей в земле ране. Локи не остановить, поняла Кей, даже если мчаться, как ветер. Девушка увеличила скорость, хотя легкие горели так, что дышать было почти невозможно. Она остановилась, вынудила себя жадно глотнуть воздуха и завопила:
– Мама, aole! Нет!
Казалось, крик отнял у нее оставшиеся силы и дыхание. Кей рухнула на колени, рыдая от бессилия, и попыталась снова крикнуть, но с губ лишь сорвалась тихая мольба-рыдание:
– Aole, мама, aole…
И сквозь пелену слез, застилающих глаза, сквозь марево, заставляющее все твердые предметы словно таять, расплываться, Кей увидела, как мать остановилась и повернулась. Она услышала! Услышала! С трудом поднявшись на ноги, Кей, морщась от боли, заставила себя сделать несколько шагов. Локи подняла руку, показывая, что узнала дочь, и Кей подняла свою, призывно маня мать вернуться в безопасное место.
– Скорее, мама! – закричала она. – Уходи оттуда! Несколько мгновений Локи не двигалась, продолжая держать руку над головой, словно в знак приветствия.
Даже когда мать отвернулась и исчезла в ярко-желтом сиянии, Кей вначале не поверила глазам. Зыбкое марево лишало происходящее всякой реальности. Вот сейчас столб нагретого воздуха качнется в другую сторону, мама вновь появится…
Но мать не появилась. Из груди Кей вырвался вой раненого животного, полный ужаса и отчаяния. Какая-то сила подхватила Кей, бросила вперед. Она мчалась, падая, спотыкаясь, и остановилась, только когда нестерпимая жара словно стена встала между ней и трещиной, и только защитив рукой глаза, она смогла всмотреться в густой туман. Локи нигде не было. Там, где еще минуту назад стояла мать, царило лишь золотое раскаленное сияние. Локи вошла в «Дверь Пеле», ступила через порог, туда, откуда нет возврата, добровольно вышла из тьмы, царившей в ее душе, и удалилась во владения богини. Теперь она стала частью этого света.
ГЛАВА 7
Серый патрульный джип морской береговой службы мчался по асфальтированным дорожкам между низкими зданиями, где располагались административные службы военно-морской базы Пирл-Харбор. Сквозь площадки между постройками можно было разглядеть водную гладь гавани, переливающуюся, словно бриллианты, под ярким полуденным солнцем. Десятки военных кораблей американского флота стояли на якоре, готовые отправиться к вьетнамскому побережью или на ремонт-профилактику.
Кей в джинсах и линялом спортивном свитере сидела на твердом и высоком заднем сиденье. Длинные медные волосы, стелившиеся по ветру, словно флаг, привлекали взгляды многих матросов, и вслед джипу несся громкий восторженный свист. Откидывая с глаз тяжелые пряди, Кей жадно разглядывала окрестности, не переставая удивляться величине базы. Но в мозгу неотступно бился вопрос, а что, если все страдания, что пришлось перенести, лишь бы попасть сюда, были напрасны? Споры с Маком и Лили, душераздирающее прощание, рыдания и твердая уверенность стариков, что больше они никогда не увидят внучку и заработанные с таким трудом деньги.
Перемена жизни – решение оставить школу и пытаться добыть любые сведения об отце. Есть ли у нее хоть один шанс пробиться к правде, похороненной почти восемнадцать лет назад, если эта могущественная военная организация твердо вознамерится защитить своих офицеров и ополчится против нежеланного вмешательства.
– Ну что же, – размышляла Кей, – однажды Пирл-Харбор, несмотря на всю мощь, потерпел сокрушительное поражение. Может, и ее внезапная атака удастся?
Всего час назад Кей переправилась с Большого Острова в Гонолулу на пароме и, сев в такси, попросила довезти ее до базы. Двое часовых, охранявших главные ворота, объяснили, что вход гражданским лицам строго воспрещен.
– Но мне нужно узнать кое-что, – настаивала Кей, – а больше обратиться некуда.
– Мне искренне жаль, мэм, – ответил часовой, – но в Уставе говорится, что без пропуска сюда нельзя.
Но Кей отказалась уходить, требуя позвать начальника караула, пока один из матросов не схватил ее за руку и не попытался оттащить от ворот. Девушка начала вырываться; в борьбу вступил второй вахтенный и грубо ее толкнул; Кей лягнула парня в самое чувствительное место и не успела оглянуться, как на запястьях оказались наручники. Ну вот, насколько она поняла, битва выиграна. Жаль, конечно, что пришлось врезать бедняге-матросу, но зато именно этот удар помог попасть на базу, а остальное значения не имеет. Если на этой земле осталось хоть какое-то подобие свидетельства, с помощью которого можно узнать об отце, – ничто на свете не удержит Кей от попытки его отыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146