— Вот этого самого.
— Кто она? — Джек весь дрожал. Старуха не отвечала. Джек подбежал к ней и взял ее за плечи. — Кто?
Старуха качалась и каркала. Джек стал ее трясти. Она что-то знала. Знала о нем и о том, что он должен явиться сюда. Он тоже узнает это. Он вытрясет из нее ответ.
— Джек, оставь ее. — Таул, в свою очередь, взял его за плечо. — Уйди.
Джек, задохнувшись, перестал трясти старуху. Вид у нее был испуганный. Джек заглянул в ее здоровый глаз — яркий, светлосерый.
— Прошу тебя, прошу, расскажи мне все, что знаешь. Почему ты помогла нам? Почему показала нам дорогу? — Старуха снова принялась раскачиваться. Взгляд ее устремился к морю, далеко за горизонт. Джек, поняв, что не дождется ответа, отвернулся и сказал Таулу: — Давай поскорее уберемся с этого острова.
Они двинулись вдоль того, что осталось от задней стены храма. Когда они вступили в тень западного крыла, старуха крикнула им вслед:
— Хе! Хе! Хе! А оракулы-то знали. Они хотели умереть — потому и молчали. Хе! Хе! Хе!
На северном побережье острова они нашли два ялика. Таул хотел перенести один на южный берег, но Джеку не терпелось отчалить поскорее, даже если для этого придется дольше грести.
Мозг его точно муравейник кишел противоречивыми чувствами, мыслями и подозрениями. Все это как-то связано: старуха, Ларн, рассказ капитана Квейна, прошлое, настоящее и будущее. Надо найти нить — ту, что связывает его с оракулами и пророчеством Марода. Но он так устал, и голова такая тяжелая. Он нуждается во сне не меньше, чем в ответах.
В лодке ему стало еще хуже. Море было спокойно, но желудок от малейшего колебания подкатывал к горлу. Только дождь помогал — он так славно холодил и освежал горячее трясущееся тело.
Таул вскоре забрал у него весла и стал грести сам. Вид у рыцаря был встревоженный. Джек то впадал в беспамятство, то снова приходил в себя. В его отуманенном мозгу возникла одна мысль.
— А что, если «Чудаки-рыбаки» не станут нас ждать, Таул?
— Станут. Непременно станут, если только не пошли на дно.
* * *
— Если мы тотчас же не отойдем на восток, — сказал Безик Мейбору, — то через час окажемся в кольце.
Мейбор вспотел, и кровь молотом стучала у него в ушах. Он едва слышал Безика, хотя тот кричал в полный голос. Шум битвы заглушал все. Лязгали клинки, гремели копыта, били барабаны, кричали люди — с ума можно было сойти. С гор пришли плотные темные тучи — они скрыли солнце и приблизили небо к земле. Мейбор чувствовал себя как в западне.
Он только что вернулся из атаки на восточные ворота, которой командовал. Черношлемники продолжали литься наружу, невзирая на все попытки остановить их. На одного высокоградца приходилось трое — с запада их теснила королевская гвардия Кайлока, с севера — бренские наемники, а черношлемники с востока угрожали закрыть единственный путь к отступлению. Сзади подпирали горы — скоро уходить будет некуда.
Мейбор хлебнул из своей фляги. На поле битвы ярко выделялись багряные с серебром цвета Града. Синие и черные смыкались вокруг них. Их отрежут через несколько минут. Мейбора, несмотря на слова Безика, не оставляло чувство, что они опоздали с отходом.
— Они готовы к тому, что мы будем прорываться на юго-восток.
— Знаю, — кивнул Безик, — но выбора у нас нет. На юг отходить нельзя. Посмотрите, какие тучи собираются на западе. Надвигается снежная буря. Если мы отступим в горы, то все погибнем дня через три.
— А на восток нам не пробиться. — Мейбор терял терпение — время было на исходе. — Наши люди устали — они бьются уже четыре часа. Черношлемники только вступают в бой, они свежи и полны сил — притом это лучшие бойцы Севера. Как вы думаете, почему Кайлок выпускает их через восточные ворота, а не через южные или западные? Да потому, что их задача — истребить нас, когда мы побежим.
— Думаете, я не знаю этого, Мейбор? Думаете, я не принял этого в расчет? Если уж выбирать между горами и черношлемниками, то я предпочитаю смерть в бою смерти от голода и холода.
Безика била дрожь, и глубокие морщины избороздили его лоб. Мейбор подал ему свою флягу.
— Вы смелый человек, Безик.
— Вот что. Я велю Хамрину трубить отступление. Лучники, тяжелая кавалерия и два батальона пехоты будут пробиваться на юго-восток. Легкая кавалерия и оставшаяся пехота пойдут следом. Их я направлю к югу — тогда нас хотя бы от гор не отрежут.
Это был хороший план. Мейбор в который раз восхитился Безиком. Тот всегда прислушивался к другим, все взвешивал — и принимал лучшее из возможных решений.
— Я возглавлю южное крыло, — сказал Мейбор.
— Это опасная миссия. Вы будете последними, кто останется на поле.
— Думаете, я не знаю этого, Безик? — тихо сказал Мейбор.
Безик улыбнулся этой мрачной шутке. Угольно-черные волосы полководца тронула седина. Он был одет так же, как его солдаты, если не считать чеканного серебряного пояса.
— Хорошо, юг ваш. Я поведу восточный отряд.
Они пожали друг другу руки, и вскоре прозвучал сигнал отступать.
Мейбор спустился с холма на поле. Грохот битвы не давал сосредоточиться. Истоптанная почва превратилась в грязь — в красную грязь. В ней лежали мертвые люди и кони — без ног, без рук, без голов. Мейбор не глядел на трупы. Думать надо о живых.
Отступление началось. Багряные с серебром камзолы медленно оттягивались назад. С одной стороны на них наседали королевские войска, с другой — черношлемники. Единственное слабое место представляла собой середина бренских сил, состоящая из наемников, новобранцев и наспех обученных солдат. Мейбор не мог не признать, что Кайлок — хороший стратег: он намеренно сделал середину слабой, чтобы побудить Град ударить именно туда. Чем ближе высокоградцы подойдут к городу, тем легче их будет окружить.
Мейбор начал отдавать приказы. Пехота будет отступать впереди кавалерии, и надо дать ей фору. Безик на восточной стороне поля собирал людей для прорыва. Это не просто отступление: командующему придется проложить дорогу сквозь ряды герцогской гвардии. Мейбор мысленно пожелал ему удачи.
Пехота отошла с передней линии, и кавалерия двинулась на прорыв. С запада нажимали синие с золотом королевские войска. Мейбор, потный, усталый и чувствующий себя глубоким стариком, молча воззвал к Борку. Он молился не за себя, а за Безика: тот вел две трети своего войска на верную гибель.
Мейбор не мог больше смотреть на то, что происходит на востоке. Его крыло отделилось от войска Безика, и рота черношлемников уже скакала с севера, спеша вбить клин в эту брешь.
Мейбор обратился к югу, к остаткам высокоградского лагеря, к горам и предгорьям, чтобы посмотреть, как отступает его пехота. Солдаты бежали во всю прыть и уже достигли подножия холмов за лагерем. Хорошо. Пора отдавать приказ кавалерии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153