Но другой был не настолько беспомощен.
— Добро пожаловать, дорогой брат, — сказал он, — давно не виделись.
— Шоркан, — наконец прокаркал Эррил.
В улыбке его брата не было тепла — только обещание боли.
— Пора нам возобновить знакомство.
Эррил плюнул ему в лицо.
— Ты мне не брат, ты — лишь чудовище с его лицом.
Шоркан даже не стал вытирать плевок с щеки. Он только вздохнул.
— Ты научишься снова любить меня. Это я обещаю.
— Никогда! — с рычанием ответил он.
Подняв руку, Шоркан подал кому-то сигнал пальцами. Из-за спины Эррила вперед выступил третий зритель — наблюдатель, все время до этого молчавший.
Когда Эррил его узнал, потрясение чуть не отбросило его обратно в темную глубину забвения.
— Нет! — сказал он, вспомнив ту ночь в трактире много лет назад, когда его меч проткнул этого мальчика насквозь и пригвоздил его к доскам. — Я убил тебя!
Маленький мальчик пожал плечами. Его глаза светились диким светом.
— Не беспокойся, стендаец. Я на тебя за это зла не держу. Чтобы разрубить мою связь с этим миром, простого меча недостаточно.
Это был Денал, мальчик-маг — третий и последний член ковена, пятьсот лет назад создавшего Кровавый Дневник. Или, по крайней мере, это было то, что осталось от него — зло, освобожденное заклятием. Все это время Эррил думал, что убил темную половину мальчика.
Шоркан шагнул вперед.
— А теперь, когда мы наконец снова собрались вместе в первый раз после той роковой ночи в Винтерфелле, мы можем двигаться дальше.
Эррил уставился на ковен.
— Я не позволю никому из вас нанести вред Елене.
— Ты неправильно понимаешь мои намерения, брат. Теперь, когда ты наконец с нами, ведьма вряд ли еще имеет какое-то значение. Если мы добьемся успеха, она будет всего лишь игрушкой для господина.
— Добьемся успеха в чем?
Грешюм ответил голосом-треском:
— В исправлении нашей ошибки.
Эррил оглядел троих магов с бессердечными лицами и жестокими глазами.
Шоркан договорил:
— Теперь, когда мы снова вместе, с твоей помощью мы создадим контрзаклятье и освободим книгу. И навсегда уничтожим Кровавый Дневник.

КНИГА ТРЕТЬЯ
НАРОД ДРАКОНОВ
13
В брюхе левиафана Каст чувствовал себя, словно в ловушке. Идя следом за Сайвин по извилистому проходу, он провел рукой по живой стене — кожистой перепонке, туго натянутой между костями морского великана. Легкой дрожью отдавалось в ней биение его гигантского сердца.
Каст вздрогнул и отдернул руку. Идея поселиться внутри живого существа была слишком чуждой для его разума — разума дрирендая, и он никак не мог даже осознать ее, не то что принять. Для Кровавого Всадника домом мог быть только бескрайний морской простор, так непохожий на мир узких проходов и крохотных каморок, спрятанных под кожей глубоководного гиганта.
Сайвин, похоже, почувствовала, что ему не по себе, и обернулась. Отбросив с лица развевающиеся пряди зеленых волос, она сказала с обеспокоенной гримаской на губах:
— Нам осталось пройти совсем немного. Зал Совета уже близко.
Каст кивнул, хотя легче ему не стало. Его глаза начали уставать от постоянного неяркого фосфоресцирующего сияния стен. Живой пол под босыми ногами подавался на каждом шагу, и от этого ощущение дезориентации и тревоги становилось еще сильнее. Ходить по такой мягкой губчатой поверхности было непросто.
Сосредоточившись на своих шагах, он заметил, что даже воздух здесь какой-то неправильный — слишком влажный. Он уже знал, что гигантские левиафаны каким-то образом добывают свежий воздух из морской воды и наполняют ими комнаты и коридоры, в которых живут мирая.
Каст вздрогнул и догнал Сайвин. Ему хотелось отвлечься от неприятной обстановки.
— Ты думаешь, твоя мать согласится с твоим планом? — спросил он.
Сайвин пожала худенькими плечами:
— Это не имеет значения. Мама — только одна из пяти старейшин. Мы должны убедить их всех.
— Но если мы сможем убедить ее, остальные, вероятно, согласятся с ней. Возможно, она — наш лучший шанс обрести опору в Совете.
Сайвин замедлила шаг.
— Я боюсь, что как раз маму убедить будет труднее всего. После того, как я чуть не погубила Конча… — она не закончила.
— Но ты же и спасла дракону твоей матери жизнь.
— Нет. Его раны исцелила кровь Рагнарка. — Сайвин остановилась и обернулась к Касту. — С тех пор, как я вернулась с Алоа Глен, моя мать со мной не только не разговаривает — она в глаза-то мне почти не смотрит. Хотя она вместе с Советом согласилась участвовать в надвигающейся битве, она по-прежнему ненавидит все, что связано с сухожителями — а теперь, значит, и меня. Она боится, что потеряла меня, что мир камня и грязи меня у нее отобрал. Так что, если хочешь поколебать ее, не слишком надейся на наше с ней кровное родство.
— Но и она, и весь Совет согласились участвовать в грядущей битве.
— Да — чтобы почтить древний долг нашего народа перед магами Алоа Глен, которые помогли нам бежать от Гульготы. А вовсе не ради верности или там заботы о народе Аласии. — Сайвин отвернулась и снова пошла по узкому проходу. — Моя мама терпеть не может сухожителей.
Дальше они шли молча. Каст не знал, как бороться с меланхолией Сайвин. Когда они оставили берег и отправились на поиски кораблей Кровавых Всадников с деревянными драконами на носах, она погрузилась в глубокую мрачность, которую никак не удавалось разогнать. В собственном плохом настроении Каст мог винить неприятную ему обстановку — прошла почти целая луна с тех пор, как он в последний раз видел небо, и с каждым днем его это все больше и больше раздражало. Но Сайвин-то была у себя дома. Она должна была бы быть счастлива.
Каст шел следом за молодой женщиной, а его взгляд скользил по изгибу ее обнаженной спины и по гладким линиям ног, обтянутых узкими штанами из акульей кожи. Он еще не успел привыкнуть к мысли о том, что он магически связан с этой девушкой-мирая. Он поднял руку к лицу и прикоснулся пальцами к татуировке, нанесенной магией и ядовитыми красками на кожу шеи и щеки. Он знал, кто там изображен: свернувшийся дракон с толстой чешуей и красными глазами — морской дракон Рагнарк. Скрытый у него под кожей истинный магический партнер Сайвин.
Прикоснувшись к татуировке, Каст почувствовал легкое тепло. В его груди сражались противоречивые чувства. Одна половина его души роптала против наложенного на него проклятия — вечно быть наполовину драконом, наполовину человеком. Но вторая половина хотела только одного: встретиться глазами с Сайвин, ощутить прикосновение ее руки к своей щеке, снова испытать при этом прикосновении жжение и наслаждение, снова стать ее истинным партнером. Но что это было — его собственное желание или мечта дракона Рагнарка, жаждавшего свободы?
Покачав головой, Каст снова пошел за Сайвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173