Высоко на трясущейся башне генерал Форто ковылял вниз по лестнице, продолжая удерживать девушку. Она кусалась и лягалась, но его душные объятия лишали ее сил. А он был твердо намерен не упускать своего единственного шанса на спасение. Бесчисленные удары дредноутов Никабара уже снесли с башни крышу, лестница оказалась под открытым небом и под раскаленным огнеметами ветром. Алая вспышка над головой заставила генерала резко пригнуться. Лестница затряслась так, что у него заболели колени. Сквозь пробитую стену он видел «Бесстрашного» и знал, что Никабар приплыл сюда его убить.
— Отпусти меня! — закричала девушка, хрипя от его хватки.
Она уперлась каблуками в его бронированные лодыжки, пытаясь высвободиться. Форто сжал руки, чтобы заставить ее успокоиться — и чуть было не сломал ей шею.
— Ах ты, сучка! — прорычал он. — Я заставлю твоего папочку за тебя заплатить!
У него кружилась голова, лицо горело от ударов огнеметов. Каменные ступени под ногами вспучивались, грозя рассыпаться. Не сделав и трех шагов, генерал увидел бегущего ему навстречу Энли.
— Форто! — крикнул герцог. — Отпусти ее!
— Больше ни шагу, Энли! — приказал Форто. — Или, Бог свидетель, я сломаю ее, как прутик.
— Сейчас на это нет времени, идиот! Отпусти ее, и мы оба спасемся. Дредноуты…
— Это ты позвал сюда дредноуты, предатель! Я пришел сюда тебе на помощь, а ты вот что сделал! Ты нас погубил!
— Мы можем остаться живы, — возразил Энли. — Только отпусти мою дочь.
Форто покачал головой, однако ничего сказать не успел: девушка, которую он продолжал держать, ударила его локтем в челюсть, и он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. Она выпала из его рук и покатилась по ступеням к Энли. Очередной выстрел огнемета сотряс башню, охватив Форто ослепительным жаром. Когда зрение вернулось, генерал увидел, что доспехи на нем дымятся. Его охватила страшная боль, обжегшая кожу и глаза. Энли и девушка потрясение смотрели на него. Форто закричал в муке — и все его тело вспыхнуло, облитое горящим топливом огнемета. Выкрикивая проклятия, он заковылял по ступенькам к Энли.
— Будь ты проклят! — взревел он.
Очередной выстрел оборвал его крик. Удар пришелся ему в голову, выбив мозги.
— Дочка! — крикнул Энли. Он ослеп от выстрела, ничего не видел в оранжевой дымке. — Где ты?
— Отец? — раздался тихий ответ. Голос Нины, слабый и дрожащий, вывел его из оцепенения. — Отец, где ты? Я тебя не вижу!
Энли на ощупь двинулся по трясущейся лестнице, моргая глазами, полными слез и дыма. Кожа у него была страшно обожжена, даже сквозь ледяное онемение чувствовалось, как ее разъедает, будто кислотой. Каждый шаг был мукой, но герцог спешил, страшась того, что увидит, когда рассеется дым.
— Я здесь, дочка! — выдохнул он. — Я иду за тобой!
Лестница пылала. Обезглавленное тело Форто сползло по ступеням. Когда огонь и дым рассеялись, Энли увидел дочь. Облегченно вздохнув, он подхватил ее на руки.
— Ты со мной! — сказал он. — Не бойся. Светлая головка Нины дрогнула. На секунду она открыла глаза. В его руках она была легкой как перышко.
— Отец, — простонала она, — я ранена?
Энли посмотрел на Нину и с ужасом обнаружил, что у нее нет ног — их оторвало у колен, и оттуда хлестала кровь. У Энли подогнулись колени. Он упал на ступени, продолжая держать дочь на руках.
— Ты — моя дочь! — воскликнул он. — Моя дочь! Моя! Нина содрогнулась.
— Это правда?
Герцог Энли посмотрел на девушку, которую называл дочерью, — прекрасное юное существо, так похожее на его любимую женщину. Она была очень на нее похожа. И на его брата.
— Да, — солгал он ей. — Ты моя дочь. Только моя, Нина.
— Отец? — прошептала Нина. — Я еще жива. Я… Умерла.
Энли закричал. И его крик услышал бы весь Драконий Клюв — но в этот момент в башню ударила оранжевая молния, заставившая его замолчать навеки.
Полковник Кай успел вывести почти всех солдат, когда потолок обвалился.
Гранитная плита придавила его, размозжив ноги. В глазах туманилось. Сквозь злые слезы он видел, как содрогаются и шипят емкости со смесью Б, готовые лопнуть. Вибрирующие емкости наполняли помещение пронзительным гудением и росисто блестели — содержавшийся в них яд нагревался и кипел, теряя стабильность. За стенами его люди поспешно уходили из-под обстрела. Он слышал вопли тех, кто заживо поджаривался в доспехах, пытаясь ползти по горящему двору.
Полковник Кай знал, что погиб. Он не мог дотянуться до емкостей, а даже если бы мог, начавшуюся реакцию было не остановить. Он выругался, испытывая глубокое отвращение к жизни и ко всему тому, что сделал для Нара и его капризных правителей. Его жизнь прошла напрасно.
— Боже милосердный! — взмолился он. — Я грешник. Если Ты вообще существуешь, прости меня!
И тут емкости стали лопаться, извергая ядовитый пар.
Полковник Кай закрыл глаза, приветствуя смерть.
После почти получасового обстрела Никабар отдал приказ о прекращении огня. Его сигнальщики передали приказ на остальные дредноуты, и в мире установилась неправдоподобная тишина. Никабар извлек из ушей комочки ткани. Дым рассеялся. Снегопад прекратился, но ветер не стихал. Долгий его порыв унес остатки дыма, и Никабар увидел результаты своей работы.
Серая башня превратилась в дымящийся скелет. Ничего живого не осталось рядом с ней, даже воронов. Первым чувством Никабара была гордость. Но вскоре она уступила место недоумению. Не мог же он уничтожить все? И всех? Он быстро раздвинул подзорную трубу и навел ее на башню. Она действительно превратилась в руины. Ее основание прорезали огромные трещины, стены были разбиты и обожжены. Но во дворе лежало удивительно много трупов. Среди мертвых стояли вороны, неподвижные, углями на белом снегу. И люди, которые должны были бы благополучно добраться до безопасного места, застыли на земле, окоченев в смерти. Двор был усеян трупами лошадей, но они не были разнесены в клочья выстрелами или расклеваны птицами. Никабару они показались неестественно целыми. Он все понял, когда заметил клок зеленого тумана.
— Матерь Божья! — прошептал он, а потом вдруг стремительно рванулся вперед и закричал: — Поднять якоря! Уходим! Немедленно уходим!
Обстрел выпустил на свободу смесь. Форто был настолько глуп, что взял ее с собой! Никабар побежал по палубе, приказывая своим людям торопиться и надеясь, что ветер не принесет к ним ядовитый газ. По всему кораблю забегали матросы, готовясь к отплытию. Никабар понимал, что надо спешить, пока газ не распространился над поверхностью моря.
Но он вернется. Он подождет, пока пары рассеются — примерно неделю, — а потом вернется к разрушенной Серой башне. Он вынужден будет это сделать. Он обещал Бьяджио, что отвезет Эрриту особое послание.
Прислушиваясь к грохоту поднимающегося якоря, адмирал Никабар гадал, что останется от тела Форто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203