Симон надел ей на ножки чулки и пару крохотных башмачков, а потом снова взял ее за руку. За стенами замка, совсем близко, он приготовил куртку, чтобы она не замерзла во время долгого пути к башне. Час назад он украл одного из драгоценных коней Фалиндара. И он знал, что исчезновение коня будет замечено очень быстро.
— Мы едем с тобой покататься верхом, — сказал он Шани. — Будь умницей. Пожалуйста!
Поев, Дьяна ушла из кухни, не обращая внимания на призывы подруг остаться и поговорить. В главном зале Фалиндара она постаралась разминуться с трийскими воинами и направилась туда, где позади крепости росло дерево сердца, а вниз, к океану, уходила отвесная скала. Сильно похолодало, а Дьяна была без накидки, но уже начала вставать луна, и пронизывавшая тело дрожь усиливала печаль. Дерево сердца, этот одинокий и легендарный символ богов, поднималось из каменистой земли, заслоняя лунный свет. Дьяна устремила на него взгляд — и, не в силах совладать с чувствами, расплакалась.
Без Ричиуса она осталась здесь одна. У нее не было абсолютно ничего общего со всеми, кто ее окружал. Все говорили, что она больше нарка, нежели трийка, что ей больше хочется быть мужчиной, а не женщиной. Ее независимость создала ей в Фалиндаре определенную репутацию, и теперь, когда муж отправился на свои глупые подвиги, Дьяна ощутила невыносимый груз одиночества. Обхватив плечи руками, она пыталась защититься от морского ветра.
Она не стала умолять Ричиуса остаться. Она отказывалась проливать из-за него слезы. А вот теперь она открыто плакала и жалела, что его нет рядом и он не может ее утешить. Но мужчины неразумны — даже такие хорошие люди, как Ричиус. И они слишком легко поддаются соблазну мести. Дьяна гневно смахнула со щек слезы. Она нужна Шани. Она не будет проявлять слабости, которой от нее ждут.
Дьяна вернулась в цитадель и поднялась по винтовой лестнице, ведущей в ее комнаты. В коридоре стояла тишина. Дверь в покои Дьяны оказалась чуть приотворенной. Не подозревая ни о чем, она распахнула дверь.
— Я пришла, Треш, — проговорила она по-трийски. — Шани! Ты не спишь?
Ответа не было. Она не услышала ни звука. Дьяна поспешила в комнату дочери — и ахнула, увидев беспорядок в комоде с вещами девочки. Вся одежда Шани — крошечные трийские юбки и шали — были разбросаны по полу. Кроватка была расстелена, но пуста. У Дьяны отчаянно заколотилось сердце. Она бросилась к себе в комнату… и увидела на полу странно скрючившуюся Треш.
Дьяна застыла на месте. Онемев и затаив дыхание, она смотрела на мертвую женщину. Треш лежала в алой луже, глаза у нее были закрыты, руки и ноги застыли в неестественной позе. Жизнь вытекла из нее, окрасив доски пола. Дьяна начала отступать — сначала медленно, а потом все быстрее.
— Шани! — закричала она во весь голос, выбегая из своей комнаты. — Кто-нибудь, помогите!
В коридоре начали открываться двери. Из комнат выглядывали изумленные лица трийцев, услышавших крик Дьяны. Она начала спрашивать каждого, не видели ли они Шани, но каждый только недоуменно качал головой, не подозревая, что в комнате лежит убитая женщина. Дьяна не потрудилась ничего им объяснить. Она понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступени. Она могла думать только о Симоне.
— Мерзавец! — бормотала она, уже не сомневаясь в том, кто виновен в происшедшем. — Это ты сделал, чудовище…
Она поймала себя на том, что проклинает сразу и Симона, и Ричиуса: нарца — за то, что он увез Шани, мужа — за то, что он ее оставил. Невыносимая мысль о том, что, возможно, Шани…
— Нет! — вскрикнула она, отказываясь допустить такое. — Ты не отнимешь мою малышку!
Бьяджио…
Это имя звучало у нее в мозгу словно колокол. В конце лестницы она столкнулась с Димисом. Заметив ее состояние, воин заставил ее остановиться.
— В чем дело, женщина? — сурово вопросил он. Дьяна сгребла его рубашку обеими руками.
— Моя дочь! Ты ее видел? Ты видел Шани?
Димис с явным недоумением нахмурился:
— Не видел. В чем дело?
— А Симон? Его ты видел?
— Дьяна, нет. Я…
— Димис, помоги мне! Он увез ее, я в этом уверена. У меня в спальне лежит мертвая Треш! Он убил ее и увез Шани. Мне надо ее найти!
Она попыталась вырваться, но воин продолжал крепко держать ее.
— Остановись сейчас же! — резко приказал он. — Где Треш? Что случилось?
Дьяна торопливо объяснила, как поднялась наверх и обнаружила у себя в спальне убитую Треш. Ее дочь исчезла, объяснила она, а забрать ее мог только Симон.
— Ричиус был прав, Димис, — повторила она. — Он увез ее. Нам надо его найти. Лоррис и Прис, помогите мне!
— Ты пойдешь на кухню и будешь там ждать с женщинами, — приказал Димис. Он крепко схватил ее за плечи, заставляя слушать его слова. — Оставайся с ними. Мы найдем твою дочь и этого негодяя, — прорычал он. — Мы их найдем, Дьяна. А теперь иди.
— Димис…
— Иди! — рявкнул он, отталкивая ее от себя. Он не стал дожидаться, чтобы она ушла, а резко повернулся и начал громко требовать людей и коней. На его крик сбежались воины. По приказу своего командира они бросились к воротам, рассыпаясь в цепочку. Дьяна привалилась к стене и закрыла глаза. Все потери, перенесенные ею в жизни, меркли по сравнению с бездной, которая поглощала ее сейчас.
Украденный Симоном конь, черный и быстрый, был невидим в ночи. Посадив перед собой завернутую в куртку дочь Шакала, Симон низко пригнулся в седле и поехал по тропам, пролегавшим по травянистым долинам и лесам, мимо зорких сов и все дальше и дальше от башен Фалиндара. В первый час пути Шани не издала ни звука, но к концу второго часа она начала хныкать. Симон попытался ее развеселить, но замедлить бег коня не решался. От каждого резкого толчка бедняжка испытывала все большее неудобство и громко протестовала. К третьему часу Шани уже рыдала по весь голос.
— Тише, девочка. Тише! — умолял ее Симон.
Они ехали по густому лесу, ориентируясь только на луну. Симон боялся, как бы конь не сломал ногу. Шани захлебывалась плачем. Было очень поздно, и час встречи стремительно приближался. Симон ехал достаточно быстро, но опасался, как бы нетерпеливый Н'Дек не уплыл сразу же после полуночи. Недавно побывавшие у берегов Люсел-Лора корабли Лисса могли спугнуть капитана — или он мог решить, что его пассажира разоблачили. Симон старался не думать об этом, и пронзительные крики Шани помогли ему отвлекаться от этих мыслей.
— Уже недалеко, малышка, — сказал он, пытаясь ее утешить. — Я понимаю, что холодно. Мне очень жаль.
Ему действительно было жаль. Как это ни удивительно, он сожалел о каждом своем шаге. Но потом он вспоминал об Эрис и обезумевшем Бьяджио и справлялся со своим раскаянием. Держа одной рукой поводья, второй он обнимал девочку, надежно удерживая ее на коне и стараясь по возможности согреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
— Мы едем с тобой покататься верхом, — сказал он Шани. — Будь умницей. Пожалуйста!
Поев, Дьяна ушла из кухни, не обращая внимания на призывы подруг остаться и поговорить. В главном зале Фалиндара она постаралась разминуться с трийскими воинами и направилась туда, где позади крепости росло дерево сердца, а вниз, к океану, уходила отвесная скала. Сильно похолодало, а Дьяна была без накидки, но уже начала вставать луна, и пронизывавшая тело дрожь усиливала печаль. Дерево сердца, этот одинокий и легендарный символ богов, поднималось из каменистой земли, заслоняя лунный свет. Дьяна устремила на него взгляд — и, не в силах совладать с чувствами, расплакалась.
Без Ричиуса она осталась здесь одна. У нее не было абсолютно ничего общего со всеми, кто ее окружал. Все говорили, что она больше нарка, нежели трийка, что ей больше хочется быть мужчиной, а не женщиной. Ее независимость создала ей в Фалиндаре определенную репутацию, и теперь, когда муж отправился на свои глупые подвиги, Дьяна ощутила невыносимый груз одиночества. Обхватив плечи руками, она пыталась защититься от морского ветра.
Она не стала умолять Ричиуса остаться. Она отказывалась проливать из-за него слезы. А вот теперь она открыто плакала и жалела, что его нет рядом и он не может ее утешить. Но мужчины неразумны — даже такие хорошие люди, как Ричиус. И они слишком легко поддаются соблазну мести. Дьяна гневно смахнула со щек слезы. Она нужна Шани. Она не будет проявлять слабости, которой от нее ждут.
Дьяна вернулась в цитадель и поднялась по винтовой лестнице, ведущей в ее комнаты. В коридоре стояла тишина. Дверь в покои Дьяны оказалась чуть приотворенной. Не подозревая ни о чем, она распахнула дверь.
— Я пришла, Треш, — проговорила она по-трийски. — Шани! Ты не спишь?
Ответа не было. Она не услышала ни звука. Дьяна поспешила в комнату дочери — и ахнула, увидев беспорядок в комоде с вещами девочки. Вся одежда Шани — крошечные трийские юбки и шали — были разбросаны по полу. Кроватка была расстелена, но пуста. У Дьяны отчаянно заколотилось сердце. Она бросилась к себе в комнату… и увидела на полу странно скрючившуюся Треш.
Дьяна застыла на месте. Онемев и затаив дыхание, она смотрела на мертвую женщину. Треш лежала в алой луже, глаза у нее были закрыты, руки и ноги застыли в неестественной позе. Жизнь вытекла из нее, окрасив доски пола. Дьяна начала отступать — сначала медленно, а потом все быстрее.
— Шани! — закричала она во весь голос, выбегая из своей комнаты. — Кто-нибудь, помогите!
В коридоре начали открываться двери. Из комнат выглядывали изумленные лица трийцев, услышавших крик Дьяны. Она начала спрашивать каждого, не видели ли они Шани, но каждый только недоуменно качал головой, не подозревая, что в комнате лежит убитая женщина. Дьяна не потрудилась ничего им объяснить. Она понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступени. Она могла думать только о Симоне.
— Мерзавец! — бормотала она, уже не сомневаясь в том, кто виновен в происшедшем. — Это ты сделал, чудовище…
Она поймала себя на том, что проклинает сразу и Симона, и Ричиуса: нарца — за то, что он увез Шани, мужа — за то, что он ее оставил. Невыносимая мысль о том, что, возможно, Шани…
— Нет! — вскрикнула она, отказываясь допустить такое. — Ты не отнимешь мою малышку!
Бьяджио…
Это имя звучало у нее в мозгу словно колокол. В конце лестницы она столкнулась с Димисом. Заметив ее состояние, воин заставил ее остановиться.
— В чем дело, женщина? — сурово вопросил он. Дьяна сгребла его рубашку обеими руками.
— Моя дочь! Ты ее видел? Ты видел Шани?
Димис с явным недоумением нахмурился:
— Не видел. В чем дело?
— А Симон? Его ты видел?
— Дьяна, нет. Я…
— Димис, помоги мне! Он увез ее, я в этом уверена. У меня в спальне лежит мертвая Треш! Он убил ее и увез Шани. Мне надо ее найти!
Она попыталась вырваться, но воин продолжал крепко держать ее.
— Остановись сейчас же! — резко приказал он. — Где Треш? Что случилось?
Дьяна торопливо объяснила, как поднялась наверх и обнаружила у себя в спальне убитую Треш. Ее дочь исчезла, объяснила она, а забрать ее мог только Симон.
— Ричиус был прав, Димис, — повторила она. — Он увез ее. Нам надо его найти. Лоррис и Прис, помогите мне!
— Ты пойдешь на кухню и будешь там ждать с женщинами, — приказал Димис. Он крепко схватил ее за плечи, заставляя слушать его слова. — Оставайся с ними. Мы найдем твою дочь и этого негодяя, — прорычал он. — Мы их найдем, Дьяна. А теперь иди.
— Димис…
— Иди! — рявкнул он, отталкивая ее от себя. Он не стал дожидаться, чтобы она ушла, а резко повернулся и начал громко требовать людей и коней. На его крик сбежались воины. По приказу своего командира они бросились к воротам, рассыпаясь в цепочку. Дьяна привалилась к стене и закрыла глаза. Все потери, перенесенные ею в жизни, меркли по сравнению с бездной, которая поглощала ее сейчас.
Украденный Симоном конь, черный и быстрый, был невидим в ночи. Посадив перед собой завернутую в куртку дочь Шакала, Симон низко пригнулся в седле и поехал по тропам, пролегавшим по травянистым долинам и лесам, мимо зорких сов и все дальше и дальше от башен Фалиндара. В первый час пути Шани не издала ни звука, но к концу второго часа она начала хныкать. Симон попытался ее развеселить, но замедлить бег коня не решался. От каждого резкого толчка бедняжка испытывала все большее неудобство и громко протестовала. К третьему часу Шани уже рыдала по весь голос.
— Тише, девочка. Тише! — умолял ее Симон.
Они ехали по густому лесу, ориентируясь только на луну. Симон боялся, как бы конь не сломал ногу. Шани захлебывалась плачем. Было очень поздно, и час встречи стремительно приближался. Симон ехал достаточно быстро, но опасался, как бы нетерпеливый Н'Дек не уплыл сразу же после полуночи. Недавно побывавшие у берегов Люсел-Лора корабли Лисса могли спугнуть капитана — или он мог решить, что его пассажира разоблачили. Симон старался не думать об этом, и пронзительные крики Шани помогли ему отвлекаться от этих мыслей.
— Уже недалеко, малышка, — сказал он, пытаясь ее утешить. — Я понимаю, что холодно. Мне очень жаль.
Ему действительно было жаль. Как это ни удивительно, он сожалел о каждом своем шаге. Но потом он вспоминал об Эрис и обезумевшем Бьяджио и справлялся со своим раскаянием. Держа одной рукой поводья, второй он обнимал девочку, надежно удерживая ее на коне и стараясь по возможности согреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203