Он открыл рот, собираясь что-то ответить, но с губ сорвался протяжный стон. Боль пожирала его. Тело онемело, взгляд затуманился, словно кровеносные сосуды в глазах полопались. Все — лица, стены, солнечный свет — смешалось в одно туманное красное пятно. Каландрилл пытался перебороть в себе странную вялость. Но в голову ему приходили мысли одна унылее другой. Ещё несколько мгновений назад юноша был уверен, что они нашли бесценных союзников, которые помогут им быстрей пересечь Джессеринскую равнину, и тогда они догонят Рхыфамуна. Ему казалось, что помощь Очена и мощь воинов Чазали дадут им, наконец, преимущество, которое позволит им взять верх над колдуном в последней битве. И вот все пропало в один миг! Удача вновь отвернулась от них и улыбнулась колдуну. Несмотря на всю помощь Молодых богов, судьба была против них и за Рхыфамуна. Как теперь отыскать колдуна? Ведь по всей стране маршируют воины. Анвар-тенг в осаде. Как помешать Рхыфамуну пройти через ворота? Вряд ли им удастся переманить удачу на свою сторону. На мгновение Каландрилл усомнился в целесообразности продолжения погони. У них нет больше возможности помешать Рхыфамуну осуществить своё подлое намерение.
Он пожал плечами, щупальца отчаяния опутывали его. Палаты, лицо Очена — все, все! — окрасилось в кровавый, миазматический, безысходный цвет, а сам он ощущал себя маленькой мушкой, запутавшейся в паутине.
Кто-то положил ему руку на плечо. Он вздрогнул и застонал. Прикосновение это было для него как верёвка, брошенная тонущему человеку.
— Что тебя беспокоит? — прозвучало где-то далеко-далеко.
Каландрилл покачал головой, не будучи в состоянии ответить Брахту. По спине его бежал холодный пот. Он до боли сжимал зубы, борясь с отчаянием.
— Колдовство, — долетел до него слабый, похожий на шёпот голос Очена.
Тут же вспыхнул свет. Кто-то забормотал на чужом языке. Фигуры перед глазами стали приобретать чёткие очертания. Маг стоял перед ним, совершая странные загадочные пассы, словно рисуя оккультные знаки в воздухе. Каландрилл почувствовал горько-сладкий запах миндаля. Кровавая дымка развеялась. Сквозь выступившие слезы он наблюдал за колдуном. Очен произнёс заклинание, хлопнул три раза в ладоши и сел на табурет.
— Я должен был это предвидеть. Он оставил не только чудищ. — Очен налил Каландриллу вина, и юноша обхватил фарфор дрожащими пальцами. — Для тех, кто близок к оккультному миру, он оставил другую западню. Но я изгнал колдовство из этих покоев, а скоро оно покинет и замок.
Каландрилл держал чашу двумя руками, не понимая, почему ему так трудно поднести её к губам. Быстрыми глотками он выпил вино.
— Дера! Что ты хочешь сказать? Что я лёгкая добыча для колдуна?
Очен внимательно смотрел на него.
— Я хочу сказать, что кто-то стоит ближе к эфиру, чем другие. Что в некоторых из нас есть… сила, которой можно воспользоваться. Иногда даже против нас самих.
— Менелиан разглядел в нем то же, — пробормотал Брахт, с беспокойством глядя Каландриллу в глаза.
Каландрилл налил себе ещё вина. Руки его перестали дрожать.
— Я не колдун, — возразил он.
— Верно, ты не колдун, — согласился маг. — Но в тебе есть нечто, что может сделать тебя колдуном. Ты явно обладаешь талантом, но не знаешь, как им воспользоваться. Ты близок к эфиру.
— И это делает меня уязвимым? — горько рассмеялся Каландрилл, вытирая губы. Он был напуган. — Значит, я более лёгкая добыча для колдовства Рхыфамуна, чем мои товарищи? Кто же я тогда? Магнит для его магии? Угроза для окружающих?
— Возможно, — глухо сказал Очен. — Но послушай, вот твой клинок, — Очен похлопал рукой по мечу в ножнах, — что он собой представляет? В руках большинства это просто меч, который может принести пользу или зло, что зависит от того, кто им дерётся. Но вот богиня благословила его, даровала ему свою силу. И та сила, кою чувствую я в тебе, того же происхождения.
— Да, но колдовство Рхыфамуна поражает меня глубже, чем их. — В голосе Каландрилла все ещё звучало сомнение. — Разве это не делает меня опасным для моих товарищей?
— Не волнуйся, — спокойно проговорил Очен, покачав головой. — Ты хорошо защищён от его колдовства.
— Но почему сейчас? — спросил Каландрилл. — Я бывал и ближе к нему и даже дрался с его творениями, но не чувствовал этого…
Он вспомнил боль в голове, чувство ужаса, отчаяния и бессилия, охватившее его, и передёрнул плечами. Очен взмахнул рукой, сказав:
— Все оттого, что сила его растёт по мере приближения к Фарну, ибо сам Безумный бог становится сильнее и сильнее. Потому что, — улыбка его вдруг стала озорной. — бог боится таких, как ты.
Каландрилл вздрогнул, и капелька воды потекла у него по подбородку.
— С какой стати Фарну меня бояться? — едва слышно спросил он. — Чем я отличаюсь от других?
— Я думаю, своей силой, — заметил Очен. — Но я подозреваю, что бог боится не только тебя, но и всех, кто выступает против него.
— Но ведь он спит. — Мысль о том, что Фарн может знать о его существовании, пугала Каландрилла. Бороться с человеком, пусть даже с колдуном, обладающим огромной силой, это одно, идти же против бога — совсем другое. — Как может знать он про меня, про нас?
Он повернулся к Брахту и Кате. Лица у них, как и у Ценнайры, были суровыми и серьёзными.
— Боюсь, божественный сон отличается от человеческого. Сны богов не безопасны. — Туника Очена зашуршала: возможно, он пожал плечами. — Мы говорим о вещах, которые веками не дают покоя вазирь-нарумасу, а я — маг самый обыкновенный и не имею полного знания. Но мне кажется, что если Фарн чувствует, что кто-то пытается его пробудить, то точно так же чувствует, что кто-то пытается этому воспротивиться. Возможно, он не чувствует тебя лично, но вы для него, простите за сравнение, как блохи, докучающие спящей собаке.
— Так значит, — тихо произнёс Брахт, — перед нами противник куда как более великий, чем Рхыфамун.
— Вы сами выбрали свой путь! — Раскосые глаза повернулись к кернийцу. — И на своём пути вы уже встретили немало преград.
— Но это были люди, — возразил Брахт. — И иногда — оккультные существа.
— И вы преодолели все преграды! — Очен кивнул в подтверждение собственных мыслей. — Вы ни разу не отступили.
— Но мы не думали, что нам придётся противостоять самому богу, — пробормотал Каландрилл. — Рхыфамуну — да, но самому Безумному богу…
— Так вы собираетесь пойти на попятный? — спросил Очен. — Я не отказываюсь от своего слова и обещаю вам безопасный проезд через Кесс-Имбрун назад.
— Нет! — воскликнули они втроём почти одновременно.
— Мы слишком далеко зашли, — пояснил керниец.
Очен мелодично рассмеялся и одобрительно хлопнул в ладоши.
— Возможно, до этого и не дойдёт, — сказал он. — Может, нам ещё удастся остановить Рхыфамуна, прежде чем он доберётся до Анвар-тенга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Он пожал плечами, щупальца отчаяния опутывали его. Палаты, лицо Очена — все, все! — окрасилось в кровавый, миазматический, безысходный цвет, а сам он ощущал себя маленькой мушкой, запутавшейся в паутине.
Кто-то положил ему руку на плечо. Он вздрогнул и застонал. Прикосновение это было для него как верёвка, брошенная тонущему человеку.
— Что тебя беспокоит? — прозвучало где-то далеко-далеко.
Каландрилл покачал головой, не будучи в состоянии ответить Брахту. По спине его бежал холодный пот. Он до боли сжимал зубы, борясь с отчаянием.
— Колдовство, — долетел до него слабый, похожий на шёпот голос Очена.
Тут же вспыхнул свет. Кто-то забормотал на чужом языке. Фигуры перед глазами стали приобретать чёткие очертания. Маг стоял перед ним, совершая странные загадочные пассы, словно рисуя оккультные знаки в воздухе. Каландрилл почувствовал горько-сладкий запах миндаля. Кровавая дымка развеялась. Сквозь выступившие слезы он наблюдал за колдуном. Очен произнёс заклинание, хлопнул три раза в ладоши и сел на табурет.
— Я должен был это предвидеть. Он оставил не только чудищ. — Очен налил Каландриллу вина, и юноша обхватил фарфор дрожащими пальцами. — Для тех, кто близок к оккультному миру, он оставил другую западню. Но я изгнал колдовство из этих покоев, а скоро оно покинет и замок.
Каландрилл держал чашу двумя руками, не понимая, почему ему так трудно поднести её к губам. Быстрыми глотками он выпил вино.
— Дера! Что ты хочешь сказать? Что я лёгкая добыча для колдуна?
Очен внимательно смотрел на него.
— Я хочу сказать, что кто-то стоит ближе к эфиру, чем другие. Что в некоторых из нас есть… сила, которой можно воспользоваться. Иногда даже против нас самих.
— Менелиан разглядел в нем то же, — пробормотал Брахт, с беспокойством глядя Каландриллу в глаза.
Каландрилл налил себе ещё вина. Руки его перестали дрожать.
— Я не колдун, — возразил он.
— Верно, ты не колдун, — согласился маг. — Но в тебе есть нечто, что может сделать тебя колдуном. Ты явно обладаешь талантом, но не знаешь, как им воспользоваться. Ты близок к эфиру.
— И это делает меня уязвимым? — горько рассмеялся Каландрилл, вытирая губы. Он был напуган. — Значит, я более лёгкая добыча для колдовства Рхыфамуна, чем мои товарищи? Кто же я тогда? Магнит для его магии? Угроза для окружающих?
— Возможно, — глухо сказал Очен. — Но послушай, вот твой клинок, — Очен похлопал рукой по мечу в ножнах, — что он собой представляет? В руках большинства это просто меч, который может принести пользу или зло, что зависит от того, кто им дерётся. Но вот богиня благословила его, даровала ему свою силу. И та сила, кою чувствую я в тебе, того же происхождения.
— Да, но колдовство Рхыфамуна поражает меня глубже, чем их. — В голосе Каландрилла все ещё звучало сомнение. — Разве это не делает меня опасным для моих товарищей?
— Не волнуйся, — спокойно проговорил Очен, покачав головой. — Ты хорошо защищён от его колдовства.
— Но почему сейчас? — спросил Каландрилл. — Я бывал и ближе к нему и даже дрался с его творениями, но не чувствовал этого…
Он вспомнил боль в голове, чувство ужаса, отчаяния и бессилия, охватившее его, и передёрнул плечами. Очен взмахнул рукой, сказав:
— Все оттого, что сила его растёт по мере приближения к Фарну, ибо сам Безумный бог становится сильнее и сильнее. Потому что, — улыбка его вдруг стала озорной. — бог боится таких, как ты.
Каландрилл вздрогнул, и капелька воды потекла у него по подбородку.
— С какой стати Фарну меня бояться? — едва слышно спросил он. — Чем я отличаюсь от других?
— Я думаю, своей силой, — заметил Очен. — Но я подозреваю, что бог боится не только тебя, но и всех, кто выступает против него.
— Но ведь он спит. — Мысль о том, что Фарн может знать о его существовании, пугала Каландрилла. Бороться с человеком, пусть даже с колдуном, обладающим огромной силой, это одно, идти же против бога — совсем другое. — Как может знать он про меня, про нас?
Он повернулся к Брахту и Кате. Лица у них, как и у Ценнайры, были суровыми и серьёзными.
— Боюсь, божественный сон отличается от человеческого. Сны богов не безопасны. — Туника Очена зашуршала: возможно, он пожал плечами. — Мы говорим о вещах, которые веками не дают покоя вазирь-нарумасу, а я — маг самый обыкновенный и не имею полного знания. Но мне кажется, что если Фарн чувствует, что кто-то пытается его пробудить, то точно так же чувствует, что кто-то пытается этому воспротивиться. Возможно, он не чувствует тебя лично, но вы для него, простите за сравнение, как блохи, докучающие спящей собаке.
— Так значит, — тихо произнёс Брахт, — перед нами противник куда как более великий, чем Рхыфамун.
— Вы сами выбрали свой путь! — Раскосые глаза повернулись к кернийцу. — И на своём пути вы уже встретили немало преград.
— Но это были люди, — возразил Брахт. — И иногда — оккультные существа.
— И вы преодолели все преграды! — Очен кивнул в подтверждение собственных мыслей. — Вы ни разу не отступили.
— Но мы не думали, что нам придётся противостоять самому богу, — пробормотал Каландрилл. — Рхыфамуну — да, но самому Безумному богу…
— Так вы собираетесь пойти на попятный? — спросил Очен. — Я не отказываюсь от своего слова и обещаю вам безопасный проезд через Кесс-Имбрун назад.
— Нет! — воскликнули они втроём почти одновременно.
— Мы слишком далеко зашли, — пояснил керниец.
Очен мелодично рассмеялся и одобрительно хлопнул в ладоши.
— Возможно, до этого и не дойдёт, — сказал он. — Может, нам ещё удастся остановить Рхыфамуна, прежде чем он доберётся до Анвар-тенга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115